С Чистого Листа.

- Это пугает, не так ли?

Сурово прозвучал голос Юго, в его больших карих глазах отражался светящийся Элиакуб, когда он смотрел на него с безопасного расстояния. Он опустил голову, глядя на реликвию из-под бровей и полей шляпы с нерешительным и задумчивым видом, который разделяла женщина-элиатроп, стоявшая позади него.

Элис молчала с тех пор, как король Окхарт Шеран Шарм привел её и Юго в зал с Дофусом. Она встревожилась, когда Юго попросил её присоединиться к нему и посмотреть на Элиакуб, на чём Адамай был очень настойчив. Мальчику нужно было понять, как им пользоваться, но он не хотел этого делать. Как и у Элис, у него тоже был неприятный опыт общения с возможностями Элиакуба, уверенности в себе, которой он обычно не проявлял, когда дело касалось ответственности за управление таким мощным источником энергии. Элиакуб свел с ума одного человека. Кто мог сказать, что то же самое не произойдет и с Юго? Она считала, что его опасения оправданны, хотя нерешительность Элис была вызвана страхом, но страхом иного рода, чем тот, который испытывал Юго.

- Адамай продолжает давить на меня, но я не уверен...

Король улыбнулся мальчику, прежде чем сказать, подняв взгляд на Элис, которая стояла неподвижно, не сводя глаз с медленно вращающегося куба.

- Всему свое время, Юго. Элиакуб и Дофус здесь в безопасности; ни один из них никуда не денется. Я понимаю опасения твоего брата, но если ты не чувствуешь себя готовым, то не стоит принуждать себя к этому.

Юго криво улыбнулся, прежде чем слегка отклониться назад, чтобы посмотреть на Элис снизу вверх, не оборачиваясь, и сказал с сомнением в голосе.

- Я надеялся, что Элис сможет научить меня, но...

Ему не нужно было заканчивать предложение. Тот факт, что женщина-элиатроп потеряла все свои воспоминания, был известен при дворе Садида и всем, кто был связан с Юго. Он фыркнул, чтобы не надуться от разочарования, и сжал пальцы, пытаясь увидеть в этом положительный момент.

- Адамай - единственный, кто знает больше всех об Элиакубе, и всё благодаря Гругалораграну. У меня нет выбора. Я просто... - его голос затих, когда он вздохнул. Ему требовалось мужество. Почему ему было так трудно найти это в себе? Он был известен своей храбростью.

- Элис?

Мальчик нахмурился, услышав обеспокоенный голос короля, он снова обратил своё внимание на свою сосестру-элиатропа, заметив испуг в её глазах, когда она, казалось, была загипнотизирована Элиакубом, а её губы были сжаты в тонкую линию. Она никак не отреагировала на то, что её окликнули по имени, потерявшись во вращающемся узоре и мягком свечении Элиакуба. Она слышала шепот, эхом отдающийся в её голове, и чувствовала, что её тянет к светящейся реликвии, но в то же время ей хотелось убежать от неё. Она не понимала, почему так боится куба, но от этого её сердце бешено колотилось в груди, а ладони вспотели. В головоломке не хватало важных кусочков, например, воспоминаний, которые могли бы всё прояснить. Что произошло между ней и этим кубом, когда она была в плену у Кселора? Произошло ли вообще что-нибудь?

В комнате становилось всё темнее, пока она смотрела на Элиакуб, угрожающее присутствие ощущалось вокруг искривленного дерева, на котором держались Элиакуб и яйцо Дофуса. Темнота становилась всё более густой, куб оставался единственным лучом света. Она испуганно ахнула сквозь стиснутые зубы, когда в темноте за Элиакубом внезапно появились два светло-голубых шара, а шёпот продолжал звучать, и ярко светящиеся шары сузились от яркого света, который пронзил её душу, прежде чем острая боль пронзила её голову. Он продолжал раз за разом колоть её, ослепительная белая вспышка сопровождала каждый удар, в то время как шёпот становился всё громче, куб вращался неконтролируемо, а она не могла отвести от него глаз.

Она была отброшена назад в реальность после стремительного всплеска бестелесных звуков и мелькающих образов, хватая ртом воздух, судорожно вздымая грудь и плечи, в то время как она становилась всё бледнее с выражением ужаса на лице. Она вздрогнула, когда кто-то взял её за руку, и перевела взгляд широко раскрытых глаз на Юго, заметив, что он с беспокойством разглядывает её, в то время как она не расслышала его вопроса. Её нижняя губа задрожала, испуг, вызванный её разбитым рассудком, привел её мысли в беспорядок. Она быстро оглянулась на Элиакуб и увидела, как он спокойно вращается, в то время как темнота, которую она испытала, исчезла. Её страхи и разум играли с ней опасные шутки... Она высвободила руку из рук Юго и попятилась, паранойя сжала её сердце, когда её глаза были прикованы к кубу со страхом и отвращением, прежде чем она оторвалась от него и бросилась бежать из комнаты Дофуса.

- Элис, подожди! - с беспокойством крикнул ей в след Юго и бросился к выходу из зала, прежде чем схватиться за дверной косяк, чтобы не броситься за ней, поскольку она не ответила и не ждала его - Элис!

Он смотрел, как она спешит по коридору, не оглядываясь, и закусил губу, чтобы подавить желание броситься за ней, крепче сжимая деревянную дверь. Он не ожидал, что она так отреагирует на Элиакуб; она была напугана больше, чем он. Он почувствовал, как огромная фигура короля подошла к нему вплотную, услышал, как тот хрипло вздохнул через нос в знак сочувствия к этой женщине. Это было слишком рано. Слишком рано.

Элис закрыла лицо рукой, другой придерживая подол платья, и быстро направилась в свои покои, желая как можно быстрее оказаться как можно дальше от Элиакуба. Она чувствовала угрозу и была напугана, её голова всё ещё болела от душевных мук, которые обрушились на неё без предупреждения. В панике, охваченная отчаянием, она поспешила завернуть за угол, но только для того, чтобы врезаться в кого-то. Ахнув, она отшатнулась и прикрыла рот рукой, которую держала перед лицом, глядя большими глазами на того, на кого случайно наткнулась, прежде чем у неё перехватило дыхание.

Принц.

Хмурый взгляд Арманда был суровым, но сменился удивлением, когда он понял, кто столкнулся с ним, и, моргнув при виде женщины-элиатропа, пытливо прищурился.

- Вы спешите? - спросил он, заметив, что так называемая "леди" Элис чем-то расстроена.

Она была таким хрупким созданием, которое держалось особняком, и все же она стояла здесь, тяжело дыша, как будто только что пробежала целый круг по дворцу, а за ней кто-то гнался; он не видел ее такой раньше. Они когда-нибудь разговаривали с тех пор, как она приехала сюда? Нет, если не считать формальностей, которые они соблюдали в обществе друг друга, они точно не позволяли себе.

Она не ответила ему и не извинилась. Рука, зажимавшая её разинутый рот, опустилась и схватилась за подол платья, чтобы приподнять его еще выше, когда она глубоко вздохнула, чтобы оттаять от оцепенения от страха. Она быстро проскользнула мимо Садиды, который с легкостью возвышалась над ней, паранойя вспыхнула снова, когда то, что она чувствовала, ослепило её, заглушило мысли и велело ей делать только одно - бежать.

Арманд посмотрел ей вслед, когда она пронеслась мимо него, и его пальцы сжались, когда он собирался инстинктивно схватить женщину, чтобы остановить её и заставить ответить ему, но его мускулистая рука не поднялась. Он остался на месте, задумчиво наблюдая, как Элиатроп спешит по длинному коридору с большими открытыми окнами, звук её шагов медленно затихает вдали. Она пришла со стороны камеры Дофуса... Вступила ли она в контакт с Элиакубом? Не потому ли она была в таком напряжённом состоянии? Он повернул за угол и направился к камере с Дофусом, но только для того, чтобы увидеть знакомую фигуру своего отца, который уверенно спускался вниз, опираясь на небольшой пень, служивший ему тростью.

Окхарт по-отечески улыбнулся, когда сын подошёл к нему, и замедлил шаг, в то время как Арманд немного ускорил шаг, чтобы сократить расстояние между ними. Выражение лица принца не предвещало ничего хорошего, но король подозревал, что у него на уме. Его пути обязательно должны были пересечься с Элис.

- Отец. Что-нибудь случилось в камере Дофуса? - без паузы спросил Арманд, переводя взгляд с лица Окхарта на коридор за спиной короля и видя, что стражники стоят там, где им и полагалось быть. Он немного расслабился, когда король покачал головой, но продолжал хмуриться, поскольку что-то всё ещё казалось ему неправильным.

- Юго и Элис пока не смогли вступить в контакт с Элиакубом, - сказал Окхарт, опираясь на свою толстую трость. После того, как Элис сбежала, мальчик пошёл в другом направлении с низко опущенной головой, ободряющие слова короля были приняты им, но ещё не приняли близко к сердцу - Они ещё не готовы.

Герои королевства или нет, в долгу они или нет, но есть определенные вещи, которым есть предел, и предел терпения и понимания Арманда был уже достигнут. Была надежда, что Элиакуб окажется полезным после того, как он послужит источником чьего-то безумия, но эта надежда оказалась мрачной. Принц явно нахмурился, услышав очевидную правду, и сказал, краем глаза оглянувшись через плечо.

- Как и ожидалось от испуганного мальчишки и слабой женщины...

- Арманд.

Король выпрямился во весь рост после того, как резко и сурово прервал своего сына, не дав ему сказать ничего, о чём он мог бы пожалеть позже, а затем тихо вздохнул и кивнул; хотя слова Арманда были грубыми и невоспитанными, некоторые люди подумали именно так. Вера в способности обоих элиатропов была невелика, несмотря на глубокое уважение, которое испытывал к ним сам король.

- Нам нужно обсудить это с мастером Джорисом. Найдите его и сопроводите в зал совета... Я встречу вас обоих там вместе с Туфдру. - осторожно сказал Окхарт, ожидая, когда Арманд начнёт свои поиски.

Если бы у него был заметен нос, на нём появилась бы морщинка недовольства. Однако Арманд кивнул, соглашаясь с отцом, хотя его собственные мысли оставались при нём.

- Как пожелаете, отец... - сказал он смиренным тоном, хотя это и не могло скрыть его разочарования. Он резко повернулся, чтобы уйти, уже думая о том, что скажет во время предстоящей дискуссии.

Когда принц и король разошлись, чтобы подготовиться к заседанию малого совета, Элис покинула Древо жизни в такой спешке, какой никогда раньше не испытывала. Ей не следовало убегать. Ей не следовало напрягать себя. Это было болезненно, так как разум и тело протестовали, но сильный страх заставлял ее двигаться вперед, когда она мчалась через сады. Стражники смотрели ей вслед, но оставались на своих постах, слуги бросали взгляды в ее сторону, но продолжали выполнять свои обязанности. Никто не остановил ее, не подозревая о том, что ею двигало.

Слезы жгли, но не текли. Душевные терзания продолжались, пока ее выздоравливающее тело умоляло ее прекратить бегать с напряженными мышцами, но всё, что она видела, - это пейзаж, проплывавший перед ней в туманном видении, и ужасающие картины, которые она видела в камере Дофуса; эти глаза. Эти горящие глаза среди давящей темноты и множество шепотков. Чего они хотели от неё? Кому они принадлежали?

Оставь меня в покое. Оставь меня в покое!

Элис отпустила платье, чтобы прикрыть уши, когда мысленные образы и звуки отказались покидать её или ослабевать, и тяжело дышала, пока её слепой и панический порыв внезапно не прекратился. Она чуть не споткнулась, потеряв сандалию, когда та зацепилась за пучок травы, а её ноги запутались в льняной юбке платья, из-за чего она споткнулась на и без того слабых коленях. Она не смогла удержаться и упала вперед, так как усталость безжалостно тянула ее вниз, и, продравшись сквозь кусты, приземлилась на мелководье. Внезапный всплеск прохладной воды заставил её тихо вскрикнуть, прежде чем звук был заглушен её тяжёлым дыханием, в то время как она частично лежала в воде, едва держась на локте и кисти.

У неё закружилась голова, желудок скрутило, легкие словно горели огнем, зрение то сужалось, то расширялось. Она хрипела, тяжело дыша, её волосы касались воды, в которую она упала, нос почти касался покрытой рябью поверхности, а пальцы вжимались в ил. Она была измучена, но ее сердце продолжало бешено колотиться, а нервы отказывались успокаиваться, заставляя ее дрожать, в то время как мысль о том, чтобы встать и вылезти из воды, даже не приходила ей в голову. Страх - это всё, что было в ней.

Она ничего не могла вспомнить, когда ей снился кошмар. Всякий раз, когда она просыпалась, судорожно вздыхая или хватаясь за подушку, чувство страха, тревоги и паранойи оставалось единственным, что она могла вспомнить, а образы, которые она вынуждена была видеть во сне, оставались вне ее досягаемости. Однако на этот раз оно осталось. Что бы ни произошло в комнате Дофуса, это преследовало её; она не могла перестать видеть это. Хотя Джорис был достаточно любезен, чтобы поделиться своим открытием о том, как Кселор манипулировала кубом Элиакуба, это только вскрыло раны, которые скрывала ее амнезия. Вопросы продолжали возникать.

Её пальцы вязли в грязи, когда она пыталась заставить себя сесть, но усталость не давала ей подняться. Вода, в которую она упала, была прозрачной, и на её поверхности виднелось её отражение. Она достигла края того, что было большим озером, простиравшимся далеко вширь и разделявшимся на несколько рек и ручьев, которые исчезали среди деревьев неизвестно где. Посреди озера возвышался большой купол, верхушки деревьев которого были сплетены вместе магией Садида, образуя изогнутую форму.

Элис не обратила внимания на впечатляющую центральную часть озера, ее взгляд был устремлен вниз, на темную почву и свое искаженное отражение, в то время как волнистые пряди волос плыли по воде. От того, как вздымалась её грудь и вздрагивало тело, вода покрылась рябью, но это были ее слезы. Мастер Джорис назвал её сильной, но она чувствовала обратное. Она убежала от своих страхов и оставила Юго одного. Её плечи содрогнулись от громких рыданий, когда она вспомнила о молодом элиатропе; он был почти так же напуган Элиакубом, как и она, и нуждался в ее поддержке. Как она могла отвернуться от него? Ключом к её прошлому был Элиакуб. Нет, Юго был ключом, а Элиакуб - замком, который нужно было открыть. Без Юго не было практически никакой надежды узнать больше об их народе или о её прошлом. Согласно исследованиям Кселора, она была неспособна использовать куб, в то время как ребенок мог, по крайней мере, так считали Адамай и его покойный дракон-наставник.

- Мне жаль... - прошептала она, прежде чем ее слова были прерваны очередным всхлипом, она не была уверена, перед кем именно она извиняется, но чувство вины, которое она испытывала, смешивалось с другими ужасающими чувствами.

Она извинялась за себя, Юго или за всех остальных, кто рисковал своей жизнью, пытаясь помочь ей? Возможно, весь мир... У неё было слишком много такого, о чём она жалела.

Кашель оставил её, когда она предприняла еще одну попытку сесть, а не частично погрузиться в воду, и ей удалось подняться, содрогнувшись, прежде чем она смогла глубоко вздохнуть, сидя на коленях на мелководье, в то время как ее руки оставались погруженными в воду для поддержки. Её платье промокло и было заляпано грязью, но это её не беспокоило. Прохладная вода смягчила побои, которым она подвергла свое тело. Когда другие называли её "хрупким цветком", они не преувеличивали; она все еще была физически слаба, но ее удивляло, что она не спотыкалась и не падала в обморок во время своего бега, вызванного страхом. Возможно, она была сильнее, чем считала сама.... Он действительно так сказал. Он сказал, что она была слишком сурова к себе.

Она покачала головой, когда вспомнила о Джорисе, и быстро отогнала мысль о том, что бы он сказал, если бы увидел её такой. Она предпочитает не думать об этом; она не хочет, чтобы ее нашли, не в таком состоянии. Она вынырнула из воды, скрестила руки на груди и обхватила себя руками, капли воды стекали по листьям, которые образовали лиф льняного платья, которое было на ней надето. Её дыхание стало реже, но она всё ещё чувствовала боль от переутомления. Она всё ещё была напугана, и слёзы, которые медленно катились по её щекам, были тому доказательством.

Что она собиралась делать? На этот раз забыть было невозможно; она запомнит эти глаза и сопровождавшую их темноту, а также угрожающее присутствие, которое окутывало дерево, держащее Элиакуб и Дофус в воздухе в камере Дофуса. От этого не было спасения, как и от хора тикающих звуков, которые она время от времени слышала, наводя на определенные мысли. Возможно, это было лишь предчувствие того, что должно было произойти... кто знал, что таил в себе Элиакуб, какие ответы он мог дать ей и тем, кто взял её под свое крыло. Если это уже так сильно потрясло ее, что еще могло помочь? Смелость. Как и Юго, ей пришлось набраться храбрости.

Она подняла взгляд, чтобы наконец-то взглянуть на открывшийся перед ней пейзаж, любуясь теплыми красками пышной природы, заходящим солнцем и отражающимися в воде небесами. Тростник и высокая трава, растущие из воды по обе стороны от нее, тихо шелестели на легком ветерке, листья кувшинок разных размеров все еще лежали на гладкой поверхности озера. Подумать только, Элиакуб был в центре этой безмятежности... но и она тоже. В этом мире было так много того, за что стоило бороться, и так мало плохого. У неё был только один выход, кроме как остаться там, где она была, сдаться и зачахнуть; попробовать ещё раз. Она была в долгу перед всеми, кто пожертвовал своим драгоценным временем и заботой, чтобы поддержать её. Она знала, что не сможет справиться со своими страхами в одиночку, но ей следовало напоминать себе, что она не одинока; иногда она забывала об этом, чтобы не быть обузой. Довольно иронично, что она была скорее обузой для других и для себя самой, когда пыталась решить проблемы самостоятельно. Это была дурная привычка.

Элис ещё немного посидела, наблюдая за озёрным пейзажем, восстанавливая дыхание и борясь с внутренним страхом перед "Элиакубом". На это потребуется время... Однако было ещё кое-что, что нужно было сделать как можно скорее; ей нужно было извиниться перед Юго, и это не могло ждать.

Подбадривая себя, она заставила себя подняться на ноги, чтобы выйти из воды и покинуть безмятежную атмосферу, промокшее платье давило на нее из-за усталости, которая все еще присутствовала. Она стояла на дрожащих коленях, наклонилась, чтобы поднять сандалию, из-за которой споткнулась, и надела ее обратно, глубоко задумавшись и тихо всхлипывая. Даже её руки дрожали, но она довольно хорошо сохраняла равновесие, когда начала идти, двигаясь медленно, чтобы не достичь пика изнеможения слишком рано; ей ещё предстояло пройти немалый путь.

Древо Жизни было очень высоким и необъятным, когда она стояла у самого его подножия, а заходящее солнце просвечивало сквозь многочисленные листья и верхушки деревьев. Идти было больно, но ощущение головокружения оставалось, но она продолжала идти, опустив глаза, когда вошла во дворец по одному из многочисленных деревянных, но охраняемых мостов. И снова никто не обратил на нее особого внимания, так как все знали, что она гостья королевской семьи Шеран Шарм, но она не возражала; ей нужно было где-то быть. На этот раз она не спешила, двигаясь по коридорам, извилистым переходам и мостикам к центру дворца в своем собственном темпе, расчесывая влажные волосы и думая о том, что сказать и как извиниться. Она надеялась, что Юго не сердится на неё, что она сможет поговорить с ним, хотя и не чувствовала себя готовой говорить о том, чему стала свидетельницей в камере Дофуса, или о последовавшей за этим погоне за ужасом.

Когда Элис наконец добралась до комнаты мальчиков, закрытая дверь показалась ей неприятным зрелищем, в надежде, что Юго находится за ней. Она не знала бы, где ещё его искать, если бы его там не было, и не хотела больше откладывать свои извинения. Она постучала в дверь, ожидая, пока ее нервы не выдержат, пока дверь не приоткрылась и Адамай не уставился на неё, вцепившись когтями в дверную ручку.

На мгновение между ними повисло молчание, темные зрачки дракона затрепетали, наблюдая за её внешним видом и отмечая, что ее обычный наряд был довольно грязным. Однако он никак не прокомментировал это.

- Я так и думал, что это будешь ты. - наконец сказал он, прежде чем приоткрыть дверь, чтобы впустить Элис внутрь, надув синие губы и бросив на нее пытливый взгляд.

Элис глубоко вздохнула, почувствовав, что Адамай чем-то обеспокоен, и, войдя внутрь, чтобы принять его тихое приглашение, спросила.

- Юго здесь?

- Он дуется на кровати с тех пор, как вернулся из комнаты Дофуса. - сказал Адамай, проходя дальше в комнату, чтобы проводить Элис внутрь, не обращая никакого внимания на то, что тофу подлетел к ним и закружился вокруг них в знак приветствия - Он тоже был не очень разговорчив. Что-то случилось?

Элис тихо вздохнула, услышав эту новость, и пробормотала себе под нос, качая головой и ища глазами признаки присутствия Юго.

- Не просто что-то, Адамай...

Оказалось, что Алиберта в тот момент рядом не было, и где-то в глубине души она почувствовала облегчение по этому поводу. Она замедлила шаг, когда увидела, что юный Элиатроп лежит на спине на своей кровати и играет с Парталами, вызывая одного за другим в ленивом, но ритмичном порядке. Он казался подавленным и задумчивым, в отличие от того, каким был обычно. Аз зачирикал, подлетая к Юго, исчезая в одном портале, чтобы затем снова появиться в другом, прежде чем завис над Юго, чтобы посмотреть на него сверху вниз, не получив никакого ответа от мальчика. Элис поморщилась, выдохнула через нос и задержалась в дверном проеме, а Адамай с нетерпением ждал её, прежде чем она осторожно повысила голос.

- Юго...?

Юго оторвался от игры в порталы, услышав свое имя, и поднял голову с кровати, чтобы посмотреть в сторону двери, его лицо прояснилось при виде Элис, стоящей там с Адамаем.

- Элис, - сказал он, садясь и сдерживая восторг от того, что увидел ее после того, как она внезапно исчезла - Как ты?..

Вопрос прозвучал неохотно, как будто он не был уверен, что сказать, или был ли это правильный вопрос. Он спустил ноги с кровати, когда Элис подошла к нему и опустилась рядом, казалось, на мгновение задумавшись, а затем медленно кивнула головой.

- Лучше, - сказала она, когда кивки прекратились, и немного повернулась, чтобы посмотреть на мальчика рядом с собой - Юго, прости меня, что я вот так убежала. Я не должна была... Ты нуждался во мне, а меня не было рядом с тобой.

В её голосе слышалась дрожь, когда она извинялась за свое малодушное поведение ранее, стараясь не вспоминать видение, свидетелем которого она стала в камере Дофуса, в то время как она оставалась искренней с Юго.

- Я действительно сожалею о своих действиях.

- Нет, это моя вина, - честно признался мальчик, сложив руки на коленях и переплетя большие пальцы - Я подумал, что если мы пойдём вместе, то для нас обоих это будет откровением... или что-то в этом роде. Я не понимал, что для тебя это будет слишком рано, я должен был подумать об этом. - он посмотрел на Адамая, и дракон приподнял бровь, когда правда, стоящая за недовольством Юго, наконец-то выплыла наружу. Дракон недовольно фыркнул, потом вздохнул, поскольку не было смысла читать нотации, и направился к кровати, чтобы тоже присесть. - Я не знаю, что произошло, - продолжил Юго - Но я не собираюсь совать нос в чужие дела. Ты просто...... ты выглядела такой испуганной.

Улыбка Элис была слабой, поскольку она не могла удержаться от того, чтобы не показать ему то, что она видела и чувствовала.

- Я не ожидала, что что-то случится, - сказала она тихо, почти шепотом, и подняла руку, чтобы отвести прядь грязных светлых волос Юго в сторону, мальчик, похоже, все еще чувствовал себя виноватым - Но, как бы там ни было, Юго... это была не твоя вина. У нас с Элиакубом есть история отношений друг с другом, и я должна как-то примириться с этим. То, что сделал со мной Элиакуб, было неприятным и оставило много шрамов, и поэтому одно это зрелище пугает меня... - она облизнула губы, подыскивая нужные слова, пытаясь заставить себя сказать то, что ей нужно было сказать - Я знаю, что мне придётся снова встретиться с Элиакубом. Мы оба хотим... - она попыталась успокоить Юго более искренней улыбкой, положив руку ему на голову - Я с удовольствием попробую ещё раз с тобой.

Юго сжал большие пальцы рук, чувствуя тяжесть в животе. С одной стороны, был Адамай, его родной брат, который постоянно подталкивал его к пониманию Элиакуба, чтобы они могли найти свой народ. С другой стороны, была Элис, которая разделяла его сомнения и понимала его нерешительность. Они обе поддерживали его, но каждая по-своему. Он должен был быть сильным, как бы трудно это ни было; от этого зависело очень многое. Он обхватил Элис за талию, чтобы прижать её к себе после того, как глубоко вздохнул, и это внезапное движение заставило Элис удивлённо вскинуть руки, в то время как Адамай покачал головой и раздражённо закатил глаза.

- Вы двое ужасны. - фыркнул он, сначала драматично надув губы, но потом на его толстых губах появилась легкая усмешка, когда он увидел, как Элис склонилась над Юго, чтобы обнять его в ответ.

Его терпение может быть ограничено, когда дело доходит до Элиакуба, но он не мог долго злиться на Юго; у них никогда не было серьёзных разногласий, которые они не смогли бы преодолеть вместе. По крайней мере, у его брата была женщина-элиатроп, на которую он мог опереться в случае необходимости, и то же самое относилось и к ней. Элиакуб был таинственной реликвией, могущественной реликвией, о которой знали лишь немногие существа. Если бы только Гругалорагран рассказал ему о ней побольше...

Приглушенный смех Юго заставил дракона оглянуться на двоих, сидящих рядом с ним, и он услышал, как тот спросил, после того как Элис выпустила его из объятий, чтобы дать мальчику возможность вздохнуть и заговорить.

- Что это за запах...? От тебя пахнет пирогом из настоящей грязи и гниющих листьев. И почему у тебя мокрое платье?..

- Воняет? Эй, теперь... - хмыкнула Элис, прежде чем улыбнуться и снова обнять Юго, чтобы притянуть его к себе, мальчик изо всех сил пытался высвободиться из её слабых объятий, при этом от души смеясь - Ты тоже хочешь понюхать это, а? Это можно легко устроить.

Она пощекотала его бока, чтобы он перестал извиваться и сдался, но только усилила его извивания, и он чуть не соскользнул с кровати в своей борьбе. Она уклонилась от ответа, но на этот раз было достаточно хандры.

Адамай присел на кровать после того, как Юго заплакал от смеха и попытался увернуться от щекотки, умоляя о помощи и милосердии и хватаясь за своего брата.

- Не волнуйся! Я спасу тебя, Юго. - сказал Адамай с озорной ухмылкой и бросился мимо Юго на Элис, чтобы сбить её с ног, присоединяясь к борьбе от щекотки, которая спонтанно вспыхнула на кровати.

Вскоре комната наполнилась вздохами, смехом, визгом и шутливыми угрозами, о событии, произошедшем в камере Дофуса и садах, на время забыли.