С Чистого Листа.

Со вздохом она выпрямилась, чуть не сбросив с себя одеяло. Её грудь и плечи вздымались и опускались, когда она тяжело дышала, глаза были широко раскрыты от шока, пока она в панике хватала ртом воздух. В её глазах читался страх, вызванный ночным кошмаром, неуверенность, были ли это воспоминания или просто её разум сыграл с ней злую шутку; что бы это ни было, это заставляло ее сердце биться очень быстро, почти болезненно колотясь в груди. Рука прижалась к её вспотевшему лбу, когда мир внезапно, казалось, перевернулся с ног на голову, заставив её со всхлипывающим стоном откинуться на мягкую подушку, неохотно начиная собирать пазл воедино.

Где она была?

Она осматривалась сквозь длинные дрожащие ресницы, тепло её руки успокаивало головокружение, охватившее её после того, как она внезапно проснулась. Она чувствовала слабость, утомление, как будто вся её энергия была истощена... но чем? Очертания деревянной мебели начали проступать перед ней. Это было незнакомое место, и как только она осознала это, ей стало интересно, что именно ей знакомо, если вообще что-то знакомо. Казалось, что она ничего не может вспомнить.

Комната, в которой она находилась, была хорошо освещена, окна были скрыты большими зелеными листьями, которые не могли помешать проникновению дневного света. Запах в воздухе был приятным и успокаивающим, но она не могла понять, чем именно это пахло. Цветок? Еда? Возможно, что-то еще? Её глаза продолжали блуждать, с любопытством пытаясь найти что-нибудь, что могло бы заполнить пустоту, которую она чувствовала, грызущую её в глубине души. Она, казалось, была совершенно одна в комнате средних размеров; где-то она почувствовала облегчение от этого. Желание пройти через арку, ведущую наружу, на солнечный свет, начало нарастать, пока она смотрела в ту сторону, желание тихо манило ее, прежде чем она снова села, на этот раз медленнее и спокойнее, чтобы снова не стать жертвой головокружения.

После того, как её босые ноги осторожно коснулись пола, и она нашла равновесие на краю кровати, она начала осматривать себя. Она знала, что чего-то не хватает, но для неё было загадкой, что бы это могло быть. Была ли это вещь? Что-то ценное для нее? Кошмарные образы, которые преследовали ее и заставляли просыпаться, превратились в затяжное беспокойство. Другие вопросы требовали её внимания, особенно то, что находилось за этими наполовину задернутыми занавесками.

Она осторожно встала, покинув уютную постель, в то время как длинная юбка её платья ниспадала вокруг ног и почти касалась пола. Она чувствовала себя такой тяжёлой... слишком тяжёлая, чтобы нести её собственным ногам, и всё же она была полна решимости добраться до арки, ведущей наружу; ей нужно было знать, где она находится. Она чуть не упала на деревянную раму полукруглого дверного проема, как только добралась до него, её пальцы отчаянно вцепились в гладкое дерево, чтобы удержаться на ногах. Казалось, что она вот-вот подогнется и упадет на пол, испытывая трудности с переносом собственного веса, хотя ей это удалось. Она была благодарна, что комната, по крайней мере, перестала вращаться; это делало всё намного проще.

Она протянула изящную руку, чтобы просунуть свои длинные пальцы между двумя створками, которые скрывали от нее внешний мир, пока она цеплялась за дверной косяк, осторожно раздвигая зеленые занавески. Она почувствовала, что дрожит в предвкушении, наблюдая, как трещина становится шире, пока обе створки не раздвинулись сами по себе, словно повинуясь её безмолвной просьбе. Её глаза расширились, ослепленные внезапной яркостью, но она отказалась отвести взгляд, пока ей открывалось это зрелище.

Открывшийся вид привел её в трепет, она забыла о собственной усталости. Горизонт расстилался перед ней, как бесконечный флаг нежно-голубого цвета, вершины деревьев простирались вдаль, как спокойное зелёное море. Лес, простиравшийся внизу, казалось, уходил за горизонт, огромный, пышный и полный жизни. И она была в центре всего этого, стоя на одном из балконов, которые были сделаны из кары самого большого дерева, какое только можно вообразить. Приятные запахи здесь были сильнее, и она, наконец, смогла определить их источник - цветы. Травы. Природа. Как давно она в последний раз вдыхала такие божественные ароматы? Казалось, это было так давно.

Её слегка дрожащие руки коснулись замшелой балюстрады балкона, на который она забрела прежде, чем поняла, что делает, её длинное платье развевалось за ней, а капюшон слегка развевался на теплом ветерке. Ей действительно казалось, что она никогда раньше не видела такого зрелища; это заставило её быть на грани слез, ошеломленную тяжелым ударом, который пережили её чувства. Внутри неё бушевали эмоции, в то время как ужасное чувство продолжало давить на задворки её сознания.

Почему было так трудно что-либо вспомнить?

Она чувствовала, как среди чуда, которое она испытывала, нарастает замешательство. Её кошмар был отгорожен чудом, которым был лес перед ней, но она чувствовала, как темнота лижет ей пятки. Она всё ещё понятия не имела, где она находится и как оказалась внутри этого дерева, которое было таким большим, что могло быть вершиной мира. Всё, что там было, - это вид, запахи и звук ветерка, шелестящего листьями вокруг неё. Ничто не давало ответа.

Тишину нарушил тихий стук, такой тихий, что она бы не обратила на него внимания, если бы не была так напряжена. Однако это был голос, который подготовил её к неожиданностям, независимо от того, что тон его был смиренным.

- Прошу прощения, я не хотел напугать вас, миледи.

Она лишь слегка повернула голову, вглядываясь сквозь край капюшона туда, откуда доносился голос, чтобы мельком увидеть незнакомца... если это был незнакомец. Она вздрогнула в тот момент, когда их взгляды встретились, в нерешительности отшатнулась назад, прижимая руку к покрытой мхом поверхности балюстрады, чтобы удержаться на ногах. Усталость, от которой она страдала раньше и которую отталкивал захватывающий дух вид, вернулась, когда ее взгляд был прикован к маленькой фигурке, стоящей на той же самой балюстраде, на которую она опиралась. Было трудно разглядеть его лицо в тени капюшона, который он носил, но его глаза бросались в глаза, с легкостью поймав ее взгляд. Она не была уверена, откуда он взялся, но у нее было ощущение, что он был рядом дольше, чем она стояла там.

Он быстро склонил голову, почувствовав её неловкость из-за своего внезапного присутствия, и заговорил ещё раз, извиняющимся тоном, поклонившись в знак приветствия и уважения.

- Я не причиню вам вреда, леди Элис. Пожалуйста, будьте спокойны, здесь вы в безопасности.

Кто это был? Видела ли она его когда-нибудь раньше? Она с недоумением уставилась на фигуру в капюшоне, прежде чем взгляд её больших глаз немного смягчился от осознания того, что он не был незнакомцем, о котором ей следовало бы задуматься; незнакомкой была она. Кто она?

- Элис...? - повторила она после минутного молчания и немного поколебалась, когда ее охватило замешательство, гораздо более сильное, чем раньше.

Возникло так много вопросов. Была ли она Элис? Это было её имя? Оно действительно показалось знакомым... Было бы разумно довериться этому чувству? Чем больше она думала об этом, тем отчетливее становилось, что она понятия не имела, как ее зовут на самом деле. Все, что у нее было, это... Элис. Значит, это правда? Что с ней вообще случилось? Почему она ничего не могла вспомнить?

Отведения её взгляда было достаточным намеком для посетителя, чтобы понять, что что-то не так, но он ничего не сказал. Вместо этого он спокойно наблюдал, наблюдая, как она пытается разобраться в смятении, которое внезапно вызвало в ней одно-единственное имя. Его голос стал ещё одним отвлекающим фактором после того, как она поднесла руку к груди и слегка сжала ее в кулак, казалось, погрузившись в свои мысли.

- Народ Садида ждал, когда ты проснешься.

Садида. Она подняла взгляд к лесу перед собой и балкону, на котором стояла, ещё раз любуясь открывшимся видом. Это было ещё одно имя, которое, казалось, не занимало места в её сознании, но оно не казалось знакомым по сравнению с именем, которым назвал её посетитель.

- Это Садида...? - тихо спросила она, её брови нахмурились в выражении беспомощности, но она одарила его легкой благодарной улыбкой после того, как перевела взгляд на того, чьи намерения всё ещё были ей неясны, искренне сказав, пока улыбка оставалась прежней - Это прекрасно.

- Если позволите, леди Элис, - сказала фигура в капюшоне, когда он, сохраняя идеальное равновесие, прошёл вдоль деревянной балюстрады, чтобы сократить расстояние между ними, прежде чем наклониться и легко и нежно взять её руку в свою, не действуя напористо, но скромно в своих действиях - Меня зовут Джорис. Я служу королю Бонты в качестве его посла, советника и вестника. Я гость короля Садиды, его величества Окхарта Шерана Шарма.

Он склонил перед ней голову, прежде чем вежливо отпустить её руку, и выпрямился, чтобы посмотреть на неё, видя, что его робкое, но смиренное поведение немного взволновало её. Он был уверен, что упомянутые имена ничего или почти ничего не значили для неё, но он хотел представиться должным образом. Он отступил всего на два шага, чтобы не смущать её своим присутствием, когда увидел её легкую улыбку опасения, за которой последовало молчание, поскольку она, казалось, переваривала то, чем он поделился.

- Это... Очень приятно. - в конце концов сказала она, кивнув головой, не в силах удержаться от удивления, почему гость из другого места первым поприветствовал её.

Действительно ли это имело значение? Она не чувствовала в нём ни малейшей угрозы; его аура успокаивала, но в нём было что-то таинственное, что она находила интригующим. Она огляделась, чтобы выяснить, откуда он появился, когда дал знать о своем присутствии, но любой другой балкон или ветки поблизости были слишком далеко, чтобы кто-то вроде нее мог спрыгнуть с них.

Ждал ли он...? Она обратила внимание на деревянное бревно, стоявшее дальше вдоль балюстрады балкона, тяжелое на вид, на полголовы ниже "посла", с единственной ручкой и декоративными синими кисточками. Это было его...? Она выглядела слишком большой, чтобы он мог ее нести. Она снова сосредоточилась на том, кто представился как Джорис, чувствуя себя ещё более заинтригованной, чем раньше. Он был больше, чем казался, не так ли?

- Пожалуйста, позвольте мне сообщить вам, что Элиакуб находится в безопасности в камеры Дофуса и под пристальным наблюдением. - сообщил ей посол в капюшоне, чтобы попытаться успокоить её; он знал, что Элиакуб был утраченной реликвией для её народа, и, возможно, она была обеспокоена его судьбой. Однако её реакция вызывала беспокойство...

- Простите, Элиаку...?

Сбивчиво прозвучавший вопрос был внезапно прерван, удивив и Джориса, и элиатропа. Элис схватилась за голову, когда вспышка и смесь голосов прорезали её сознание, как будто кто-то вонзил горячий нож ей в затылок; казалось, время в её голове ускорилось в десять раз, на быстро появляющиеся образы было больно смотреть. Она застонала от внезапной боли, почувствовав сильное головокружение, и схватилась за верхнюю часть балюстрады, пытаясь удержаться на ногах. Тем не менее, она упала. Маленький мастер Бонты в мгновение ока оказался рядом с ней, поддерживая её, пока она одной дрожащей рукой цеплялась за балюстраду, а другой прижимала к виску. Казалось, само упоминание об Элиакубе опустошило её и свалило с ног.

Джорис осмотрел её, стоя рядом с ней, неуверенный в том, что именно произошло, но было слишком ясно, что Элиатроп больше не в состоянии стоять; усталость настигла её быстрее, чем они оба ожидали. Возможно, было ещё слишком рано обсуждать то, что могло случиться с ней во время плена Нокса.

- Позволь мне помочь тебе. - предложил он и увидел, как она кивнула в знак согласия, услышал ее извинения, когда он взял ее руку и положил себе на плечи.

Он был намного ниже её ростом, но у него всё получалось, потому что он был сильнее, чем казался. Он позволил ей идти медленно после того, как она снова поднялась на ноги, пользуясь моментом отдыха и передышки, когда ей это было нужно, в то время как он вел и поддерживал её обратно в её покои и к кровати.

Он отступил, чтобы дать Элис пространство в тот момент, когда она погрузилась в матрас и больше не могла нести свой собственный вес, убедившись, что с ней всё в порядке, прежде чем вернуться на балкон за своим деревянным молотом. От него не ускользнуло, что Элиатроп почувствовала стыд за её слабость, когда он вернулся, увидев, как она обхватила себя руками и отвела взгляд, когда он положил молот рядом с кроватью, чтобы сесть на него. Сначала он ничего не сказал, чтобы дать Элис успокоиться и прийти в себя, скрестив ноги, прежде чем кивнул в знак согласия, услышав, как она тихо выражает свою благодарность.

- Устраивайся поудобнее, - сказал он и махнул раскрытой ладонью, показывая, что она вольна поступать так, как ей заблагорассудится или как она сочтет нужным - Тебе нужно отдохнуть.

- Я думаю, это было немного чересчур для меня... - сказала она извиняющимся тоном, как бы извиняя свою усталость перед Джорисом, головная боль и головокружение, от которых она страдала, медленно отступали; однако в голове все еще стучало. Она приняла предложение мастера и медленно подтянула ноги, чтобы сесть на кровати, натянув на них одеяло, в то время как подголовник кровати и подушки поддерживали ее спину. - Извините, я не уверена, что произошло...

Он покачал головой в знак протеста, прежде чем наклонился вперёд и поднял руку, чтобы привлечь её внимание, показывая, что он серьёзно относится к тому, что должен был сказать.

- Последнее, что вам нужно сделать, леди Элис, это извиниться. Мы знали, что вы через многое прошли, когда нашли вас. Мы не ожидаем, что вы встанете на ноги в течение дня; мы хотим, чтобы вы полностью восстановились, и если на это потребуется время, то так оно и будет.

- Когда ты нашел меня, - тихо повторила она и положила одну руку поверх другой поверх одеяла, прежде чем посмотреть на того, кто первым встретил её, неохотно спрашивая - Где ты меня нашёл...?

Пытаясь вспомнить только боль, и даже если она пыталась и отталкивала несмотря на боль, в ее голове не было ничего, кроме темной пустоты. Она даже не могла вспомнить образы, промелькнувшие в ее сознании всего мгновение назад; все это исчезло.

Джорис скрестил руки на груди, в задумчивости закрыв глаза, его меховая мантия тихо зашуршала, когда он слегка приподнял плечи, тихо вздыхая своим длинным носом. Он не хотел, чтобы у неё случился ещё один болезненный эпизод из-за того, что упомянул что-то не то, но она хотела знать, и в конце концов ему или кому-то другому придется рассказать ей; это будет он.

- Несколько дней назад, пять, если быть точным, - начал он, заметив из-под края своего капюшона, как Элис немного приподнялась, чтобы послушать - Королевство Садида было на войне. Древо жизни, источник жизни и силы Садида, подверглось нападению Кселора по имени Нокс, мага времени. Он хотел, чтобы Вакфу Дерева дало ему достаточно энергии для путешествия назад во времени... но он потерпел неудачу и был побежден. Вас, леди Элис, нашли после того, как битва была выиграна, спрятанной в том, что осталось от гигантского изобретения Кселора. - он продолжал наблюдать за ней, читая выражение её лица, чтобы убедиться, что она в состоянии переварить то, что он ей говорил. Она казалась смущенной и рассеянной, но слушала, судя по тому, что он мог сказать. - Мы предполагаем, что вы были заключенной, - продолжил он, надеясь, что она вспомнит, что произошло, поскольку она, казалось, изо всех сил пыталась что-либо вспомнить - Вас нашли запертой в металлическом контейнере; это спасло вас от разрушения часов, поскольку помешало вам быть раздавленной падающими обломками.

- А Дерево?..

Глаза Джориса немного расширились, прежде чем он удивленно моргнул, бескорыстный вопрос застал его врасплох. Он ожидал, что она начнет задавать вопросы о себе и о том, что с ней случилось, но не будет интересоваться вещами, которые не имели к ней никакого отношения. Даже в своем нынешнем состоянии она доказала, что у нее благородное сердце, что уменьшило любые нынешние подозрения или осторожность. Он тихо прочистил горло, прежде чем поднять глаза к потолку и сказать.

- Древо Жизни пережило суровое испытание, и благодаря ему народ Садиды процветает. Прямо сейчас мы находимся внутри Дерева, миледи... это дом королевской семьи Шеран Шарм, и, как вы можете видеть, там всё хорошо.

Она мягко улыбнулась, оглядывая комнату и кивая, оценивая дизайн, который придавал окружению землистый, но безмятежный вид. Однако она не могла не задуматься. Утверждалось, что она была заключенной, но она ничего не могла вспомнить об этом.

- Этот Кселор... этот... Нокс, - медленно произнесла она, словно пробуя имена на вкус и запоминая их - Что с ним стало?

- Он бесследно исчез после того, как ему сохранили жизнь.

- Я понимаю... - сказала Элис отстранённо, когда её голова медленно отвернулась от Джориса после того, как она погрузилась в глубокие раздумья.

Её глаза закрылись, пока она пыталась вспомнить Кселора Нокса, того, кто держал её в своих руках. Она не знала, как и почему, но, возможно, если она сможет вспомнить его лицо, оно вернется к ней. Она пыталась найти ответ в темноте своего разума, слыша свое спокойное сердцебиение, но также и другой слабый шум. Тиканье. Повторяющееся и ритмичное тиканье. Сначала слабый и одинокий, пока он не стал громче по мере того, как она пыталась углубиться в пустоту. Он отдавался эхом, заставляя звучать в ней несколько разных тонов; она чувствовала нарастающее беспокойство, когда тикающий хор становился оглушительным и зловещим по тону, не в силах от него избавиться.

Её глаза распахнулись с тихим вздохом, когда мысленные звуки сменились внезапной тишиной как раз в тот момент, когда она была на грани паники, ужасающие звуки сменились тихим стуком, доносящимся с другой стороны комнаты.

И Джорис, и Элис резко повернули головы, когда кто-то постучал в дверь, и молча наблюдали. Элис почувствовала, как её сердце бешено заколотилось в груди, напуганное тиканьем, которое она помнила; это было всё, что она могла связать с именем Нокс, и это было тревожно. Прижав руку к груди, она почувствовала неуверенность в том, кто вошел в комнату, услышав, как открылась дверь, и бросила взгляд на Джориса, чтобы увидеть его реакцию, но он казался спокойным... каким и должен был быть. Он заверил её, что она в безопасности, и поэтому она поверит ему. Она слегка приподнялась от удивления, когда увидела, как из-за деревянной перегородки, стоявшей перед дверью, выглянули два лица, отметив, какими юными они выглядят. Дети?

- Ах, она проснулась! - сказал белый дракон, подняв глаза на своего спутника, который был на голову выше его, и с самодовольной ухмылкой сказал, входя в комнату - Я же говорил тебе, что с ней всё будет в порядке.

Мальчик, который выглядел самым неохотным из них двоих, просиял, когда увидел, что Элис сидит в постели, и улыбнулся во весь рот, поскольку был рад видеть ее проснувшейся и здоровой

- Кажется, с ней все в порядке. Привет! - он поднял руку в знак приветствия, прежде чем немного замедлить шаг, войдя в комнату, и приподнял бровь, увидев Джориса с другой стороны кровати - Посланник Джорис, вы здесь..?

- Юго, Адамай. - сказал Мастер Бонты, почтительно склонив голову перед приближающимися двумя молодыми людьми, отметив удивление в голосе Юго, но он не винил мальчика за то, что тот не ожидал его здесь, из всех мест.

У Джориса была склонность держаться особняком и на заднем плане, скорее наблюдая, чем участвуя, если только не требовалась его помощь. То, что он оказался один в присутствии незнакомца, только добавило загадочности тому, кем он был на самом деле.

- Что же это тогда...?

Её голос был нежным, хотя, казалось, её не смутило то, что она увидела дракона, стоящего рядом с её кроватью, после того, как она осмотрела мальчиков. Возможно, она не знала, кто он такой, или, может быть, она видела их раньше; трудно сказать. Однако она, казалось, была рада приезду детей, её задумчивость исчезла, в то время как ей было любопытно узнать, почему именно двое подростков пришли навестить её.

Юго не мог не пялиться, пока толчок локтя Адамая в бок не вернул его к реальности, и он быстро тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Он облокотился на край кровати, выражая свое ликование широкой улыбкой и большими глазами, сказав, указав большим пальцем на свою грудь, прежде чем указать на дракона рядом с собой.

- Я Юго, а это мой брат Адамай. Мы ждали несколько дней, пока ты проснешься; мы так рады, что ты здесь. Как ты себя чувствуешь? Тебе что-нибудь нужно?

- Что бы это ни было, мы достанем это для тебя. - сказал Адамай с твердым кивком после того, как скрестил руки на груди, пытаясь вести себя по-взрослому в присутствии женщины-элиатропа.

Это был первый раз, когда они встретили кого-то из рода Юго, кто был женщиной и старше. Конечно, был Гругалорагран, но он был другим случаем, поскольку был древним драконом до того, как пожертвовал собой, чтобы помешать Ноксу украсть его Вакфу.

- Это мило с вашей стороны, спасибо, - сказала Элис, искренне тронутая любезным предложением. Однако она покачала головой. - Но я не думаю, что мне что-то нужно. Я чувствую себя намного лучше...

Её улыбка немного померкла после того, как она краем глаза взглянула на Джориса, чувствуя нежелание представляться. Не так давно она узнала, что ее зовут Элис, имя, данное ей кем-то, с кем она не могла вспомнить, встречалась ли раньше. Действительно ли она использовала бы его в качестве своего имени? Это было единственное, что у нее было...

- Меня зовут Элис, - сказала она, слегка колеблясь, произнося свое имя вслух, но это казалось правильным - Приятно познакомиться с вами обоими.

- Юго и Адамай ответственны за то, чтобы переломить ход войны, леди Элис. Это они победили Нокса и помешали ему уничтожить Древо Жизни.

Элис недоверчиво посмотрела на Джориса, а затем перевела взгляд на двух детей по другую сторону от нее, чувствуя недоумение. Они были такими маленькими... как им вообще удалось остановить войну? Тиканье звучало где-то в глубине ее сознания, мучительно медленно, пока смущенный смешок Юго не заставил его затихнуть. И дракон, и Элиатроп пытались вести себя скромно, но ни один из них не мог избавиться от чувства хвастовства по поводу того, чего они достигли. Выражение удивления снова сменилось теплой улыбкой, мальчики подняли ей настроение.

- Вы оба спасли меня... Я не знаю, как вас отблагодарить.

Благодарность, исходящая от женщины-элиатропа, взволновала братьев, их уверенность немного поубавилась, чтобы дать ей понять свою честность. Похвала - это то, что они слышали много раз за последние несколько дней, но на этот раз она звучала по-другому, более лично.

- Это ничего не значило. - робко сказал Юго, которому нужно было подавить чувство горя после того, как он вспомнил, как тяжело было победить Нокса и чего это им стоило.

Смерть Перседаля всё ещё была свежа в памяти людей, у одних больше, чем у других, но было приятно осознавать, что его смерть не была напрасной. Если бы только Джорис или Руэл прибыли на место происшествия раньше, если бы только он и Адамай быстрее проникли в Часы, если бы только у них был шанс помешать секретному строительству стационарных порталов Кселора. Если бы только...

- Мы показали ему, что не стоит связываться с жителями Садиды, драконами или элиатропами, - сказал молодой дракон, выпуская дым из ноздрей, поскольку он не мог сдержать своей гордости за то, на что он, Юго и многие другие были способны. Он даже не заметил, как Элис слегка вопросительно наклонила голову при упоминании элиатропов - И мы убедились, что он не посмеет сделать это снова. Не так ли, братец?

Элис и Джорис внутренне усмехнулись, когда мальчики повели себя как типичные мальчишки, их возбуждение и энергия свежим ветерком пронеслись по комнате. Женщина-элиатроп выглядела уставшей, но, насколько можно было судить, она была умиротворена, довольная своими тремя посетителями, поскольку они сдерживали большую часть её мрачных мыслей. Подумать только, она была без сознания бог знает сколько времени ранее этим днем... в это было трудно поверить.

Юго и Адамай улыбнулись друг другу, энтузиазм, который они чувствовали, исходил от них, как солнечное тепло. Они ждали несколько дней, чтобы иметь возможность поговорить с ней, и ожидание наконец закончилось. Адамай наклонился ближе к брату, ещё раз подтолкнув его локтем и тихо пробормотав себе под нос.

- Спроси её.

- Хорошо... - сказал Юго, почесывая щеку.

Он был так нетерпелив, а теперь все рухнуло, он боялся задавать вопросы, которые ему до смерти хотелось задать. Может, ему стоит подождать... не так ли? Он заметил, что Элис смотрит на него, слегка приподняв брови, с выражением ободрения в глазах, когда она ждала, что он хочет сказать или спросить; было слишком очевидно, что ему не терпится, несмотря на нежелание. Он больше не мог прятаться или притворяться. Он задумчиво поджал губы, подыскивая правильный вопрос, прежде чем скрестить руки на кровати и посмотреть на Элис из-под полей шляпы.

- Нам с Адамаем было интересно, не ты ли... Ну, а ты? Я имею в виду других элиатропов. Я имею в виду - ты знаешь кого-нибудь? Были ли ещё там, откуда ты родом? Откуда ты родом? Ты знаешь Груга...

- Юго.

Голос, доносившийся из темноты капюшона Джориса, звучал предостерегающе и заставил юного элиатропа немного выпрямиться в замешательстве после того, как череда его вопросов резко оборвалась. Он не был уверен, что сказал что-то не так, пока не увидел выражение лица Элис. Его сердце и голова немного опустились, когда он увидел тревогу в её глазах, прежде чем они закрылись, одну из её рук, протянутых к Джорису, когда она тихо сказала.

- Всё в порядке, мастер Джорис... - она криво улыбнулась Юго и Адамаю после того, как открыла глаза и снова положила руку на колени, выглядя расстроенной из-за чего-то. Она должна была быть честной с ними, независимо от разочарования, которое это принесло бы. Притвориться, что она знала, было бы ужасной ложью, которую она никогда бы себе не простила. - Юго, Адамай... Мне так жаль, но у меня нет ответов на ваши вопросы.

Оба брата посмотрели на неё в замешательстве, прежде чем переглянуться, не до конца понимая, что она сказала. Как можно не иметь какого-либо ответа? Ответ всегда был, положительный или отрицательный. Они оглянулись на Элис с проблеском надежды и мольбы, надеясь, что она даст им что-нибудь, хоть что-нибудь.

- Леди Элис страдает от амнезии, Юго. - сказал Джорис, чтобы дать трудный ответ за неё, заметив, что девушка-элиатроп изо всех сил старается не расстраиваться из-за разочарования и умоляющих взглядов мальчиков. Они не обсуждали её потерю памяти заранее, но то, как она вела себя и казалась неосведомленной, указывало на тот факт, что она ничего не могла вспомнить. Он надеялся, что это временно, но не был уверен.

- Амнезия...?

- Она не помнит... ничего? Совсем? - скептически спросил Адамай, но тон и подозрительное выражение на его лице исчезли, когда он увидел, как Элис кивнула в ответ. Его лицо исказилось от чувства вины, когда он понял, что усомнился в словах ее и Джориса, прежде чем он вздохнул и взглянул на Юго краем глаза, чтобы посмотреть, как тот держится. И снова поиск знаний о народе элиатропов зашел в тупик; это было разочаровывающе. Каждый раз, когда они казались близкими, это было только дальше.

Юго не мог не надуться немного из-за плохих новостей. Обнаружить, что единственный другой элиатроп, о существовании которого известно, ничего не помнит ни о себе, ни о своем происхождении... это было разочаровывающе. Он с жалостью взглянул на Элис. Она выглядела грустной и пристыженной... насколько он знал, она была одинока и у неё больше никого не было в мире.

- Мы... могли бы рассказать ей то, что знаем, - сказал он, сначала тихо, взвешивая слова, пока его голос не набрал обычную громкость - Показать ей окрестности. Может быть, к ней вернется память, если мы научим её тому, что знаем сами. Ад, твоим учителем был Гругалорагран, и ты учил меня, как пользоваться моим Вакфу. Мы легко можем это сделать.

Адамай на мгновение задумался над тем, что сказал его брат, вынужденный признать, что в этом был смысл. Не было смысла дуться, пока ещё был шанс. Это был рискованный шаг, но попробовать тоже стоило. Если бы он смог научить Юго чувствовать и видеть Вакфу в течение дня, он определенно смог бы научить взрослого элиатропа одной-двум вещам, и, возможно, с её помощью Юго, наконец, сможет справиться с Элиакубом. В конце концов, это было не так уж плохо.

- Ты прав, - сказал дракон и потер когти друг о друга - Тогда всё решено. Мы приведем тебя в форму раньше, чем ты успеешь оглянуться, сестренка, не волнуйся!

- Сестренка?

- Почему нет? - Адамай пожал плечами, укоряя смущенные взгляды, которые были брошены в его сторону, когда он выпятил грудь и вёл себя беспечно - Большинство драконов считают друг друга братьями и сестрами, независимо от того, что они не рождены от одного и того же Дофуса. Чем это должно отличаться от элиатропов? У некоторых из вас, элиатропов, есть брат или сестра-драконы. Так в чём разница?

Юго расхохотался, когда Адамай бросил на него любопытный взгляд, хлопнув по спинке кровати открытой ладонью, после того как он спрятал лицо в своей руке и хихикнул из-под шляпы.

- Ад, так не работает! - дракону было не так весело, как его брату, даже когда он услышал тихий смех Элис, прикрывшись рукой, и фыркнул, ожидая, пока Юго успокоится. Он даже не вздрогнул, когда молодой элиатроп подтянулся, как пружина, и наклонился ближе к Элис. - Хотя он прав! У тебя есть мы, я и Ад. Мы поможем тебе всем, чем сможем. Я обещаю.

Элис положила руку на шляпу Юго, улыбаясь ему и его большим карим глазам. Как она могла сказать "нет" такому лицу? Старшая сестра, младшие братья... Возможно, было еще слишком рано воспринимать друг друга как родных братьев, но это было начало. Это было больше, чем у нее было раньше, это было то, что она знала наверняка.

- Спасибо. - сказала она, погладив Юго по щеке тыльной стороной пальцев, прежде чем протянуть руку, чтобы сделать то же самое с Адамаем, заставив его смущённо отвести взгляд, в то время как Юго, покраснев и глупо улыбаясь, злорадствовал по поводу оценки, которую они получали - Как насчёт того, чтобы вы рассказали мне о себе? - спросила Элис, прежде чем взглянуть на Джориса, чтобы проверить, как он, видя, что он наблюдает за драконом и элиатропами, знакомящимися друг с другом, а не принимает участие в разговоре. Он будет присматривать за ней и будет рядом, чтобы напомнить всем, чтобы они не торопились, если это станет слишком серьезным; впереди у нее долгий путь к выздоровлению.

- Конечно!

Юго и Адамай с готовностью кивнули в ответ на просьбу, прежде чем почти в унисон забраться на кровать и сесть в изножье, история, которую им предстояло рассказать, была долгой. Они рассказывали ей о том, где выросли, кто заботился о них, как они познакомились и в каких приключениях побывали, пока она не уставала слушать.