Секунды до грозы Книга #2

Шахматная партия кипела, как котёл с кашей у бабки-травницы на ярмарке — пузырился, булькал, вот-вот перекипит, и вычищай потом угли. Примерно так же чувствовала себя и я: готовая сбежать, иначе от меня останутся даже не угли, а перел. Не пойму, от самой ли игры такая лихорадка или потому что телепат уселся рядом, как кот на валуне: греется, урчит, и мысли мои в свою миску складывает, не стесняясь.

Его рука лежала на спинке моего стула: ненавязчиво и совершенно случайно. Вторая деловито сновала по доске, будто ему и правда важны все эти фигуры, а не то, как близко моя макушка окажется к его локтю. Удобно ему, да? А вот мне не очень. Своего места, стало быть, ему маловато — решил, значит, и моё прихватить вместе с капелькой моего душевного равновесия.

От телепата веяло таким ледяным спокойствием, что я невольно покосилась — не распахнул ли кто поблизости погреб? Ага, погреб его души. Правда, оттуда тянуло не картошкой и рыбой, как полагается порядочному погребу, а лавандой. Причём такой крепкой, что казалось — Сильвен не просто приложился к пучку сушёной травы, а нырнул с головой в лавандовое озеро, настоявшееся не меньше недели.

Я вытянулась и старалась дышать как можно реже, чтобы, не дай боги, не опереться на его руку. А то начнёт трещать: дескать, прижалась сама и добровольно. Спасибо, нет. Не в моём характере лезть в лавандовые объятия без острой нужды. И не в моём характере давать повод для издевательств.

— Лаванда, говорят, успокаивает. Тебе полезно. — Лениво прокомментировал Сильвен, едва скользнув по мне взглядом. — Что до издевательств... зачем мне утруждаться, если ты сама себе лучший палач?

— Отвлекаешься, Сильвен, — подал голос Филипп с видом человека, который только что разоблачил тёмный заговор. Он победно подвинул какую-то фигуру. Какую именно — я не заметила. У меня в голове шла партия посерьёзнее: "защита личного пространства от лавандового наступления".

А Сильвен, между прочим, этой своей ароматной лавандовой прохладой делился щедро — аж по спине пробежали разряды. Это ж коварство какое-то.

— Скорее отвлекают, — буркнул Сильвен, бросив на доску тяжёлый взгляд.

Отвлекают? Это он на меня, что ли, намекает? Интересно, чем? Я тут вообще молчу, сижу ровно, взгляд в стол, руки на коленях, мысли — исключительно приличные.

— Ага, как баллада барда в таверне после третьей кружки, — небрежно отмахнулся Сильвен, даже не посмотрев на меня. Мол, сиди уже и не мешай своей насыщенной внутренней жизнью.

Прекрасно. Осталось на лбу написать: «Опасна для душевного равновесия». А лучше котёл на голову натянуть для защиты окружающих. Чтобы ни один мысленный порыв не повредил хрупкое душевное равновесие Его Наглости.

В какой-то момент рука, что до этого мирно лежала у меня за спиной — мол, я просто тут отдыхаю, никого не трогаю — вдруг аккуратненько так легла мне на рот. Без лишних слов, просто: молчи, женщина, ты слишком много думаешь. Ну да, конечно. Сейчас вот только гоблина приручу, и сразу замолчу.

Я метнула в Сильвена взгляд, полный всего спектра чувств — от искреннего «Ты серьёзно?» до предельно ясного «Ты у меня сейчас либо укушенный, либо оглушённый песней будешь». Выбирай, маг, я добрая. Пока.

Он, кажется, всё понял, потому как тут же отдёрнул руку с видом человека, которого только что облаяли. Сильвен посмотрел на меня с ленивым презрением, как на муху, посмевшую сесть на шахматную королеву, и подпёр голову рукой. Ну да, изображай равнодушие. Интересно, чего испугался: укуса или песни?

— Заразы, которую ты в себе носишь, — сразу пояснил маг.

Филипп, между тем, спокойно, с ленцой истинного тактика, сдвинул фигуру на доске, а затем едва заметно ухмыльнулся — как человек, который только что удачно загнал занозу под кожу сопернику и теперь готов наблюдать, как тот будет извиваться. Телепату это явно не понравилось. Сделав свой ход, он вдруг потрепал меня по голове — как котёнка, который не туда залез.

— Решила испытать моё терпение на прочность? — шепнул Сильвен, наклонившись так близко, что его слова скользнули по коже, как перо. Лёгкое, но острым кончиком. А потом — эта улыбка. Тёмная, угрожающая. Сильвен смотрел на меня не просто внимательно — он смотрел, как если бы на доске осталась одна фигура, и это была я.

И чего ко мне прицепился? Что с тобой не так сегодня? Не понимаю — Филипп и Сильвен на завтрак что, одинаковые грибы съели? А мне Сержио их пожадничал? Утром на тренировке маг земли шутил без конца, а сейчас телепат решил податься в мастера странных приставаний.

Сильвен медленно отстранился, но всё равно остался на таком расстоянии, что его дыхание еле касалось моего уха. Мои пальцы непроизвольно сжались, а я попыталась вернуть себе контроль, но он не отступал. Не двигался. Не отходил. И, судя по всему, был вовсе не в настроении держать дистанцию.

— Ты и правда нервная, — его голос звучал с такой невозмутимостью, будто подобное общение со мной было нормой. — Но ничего, я помогу тебе расслабиться.

Я фыркнула, пытаясь прогнать неприятное напряжение. Какую такую игру он вёл? Пытался вывести меня из себя? Но зачем? Кроме самого факта моего существования, я ещё не успела нигде накосячить. Сразу захотелось запустить молнию в телепата. Больше от непонимания ситуации, чем от злости.

— Только библиотеку не спали в процессе, — ответил он мне на мои мысли. А затем, лёгким движением пальца коснувшись моего плеча, обратился к Филиппу: — Готов к поражению?

Я только вздохнула. Филипп всё это время смотрел на Сильвена так, будто перед ним сидел не человек, а отброс. Но ход он сделал спокойно, как истинный тактик. И вдруг я услышала скрип стула. Моего стула. Который внезапно сдвинулся в противоположную сторону от Сильвена. Я оказалась во главе стола, сидя между двумя мужчинами, будто буду не просто следить за игрой, а судить.

Что, пардон, вообще происходит? Это всё ещё шахматная партия или уже дуэль? Какие разборки происходят под прикрытием интеллектуальной битвы и каким образом я оказалась посреди поля боя? Внимание обоих магов вдруг стало слишком острым, слишком личным. А доска — слишком живой.

— Где твои манеры, Сильвен? — произнёс Филипп с вальяжной усталостью.

— Где твоё спокойствие, Филипп? — сразу парировал Сильвен.

Где ваши мозги?.. Очень хотелось мне сказать, но из всей нашей дружной компании услышал меня только Сильвен. По крайней мере, судя по тому косому взгляду, что он метнул в мою сторону. Правда, мельком — будто я просто раздражающий пищащий цыплёнок. Но довольно милый.

А потом оба уткнулись друг в друга взглядами, как два жеребца на узкой лесной тропе — ни уступят, ни отступят. Филипп покачивался на задних ножках стула, будто уговаривал собственное терпение не бросаться в пропасть. И хоть вид у мага был лениво-безмятежный, в глазах уже плясали искры, как у заядлого фокусника на главной площади города — вот-вот и полетят праздничные фейерверки.

Сильвен же, напротив, вдавился локтями в стол, сцепил пальцы под подбородком и устроился так неподвижно, будто собирался слиться с мебелью. Внешне — спокойствие и самоуверенность. Но я знала этот взгляд. Ещё с тех пор, как мы бродили по Святому Лесу. Внутри телепата вулкан, который только и ждёт повода шибануть так, чтоб птички с неба попадали.

— Чтобы здесь не происходило, не принимайте на свой счёт, Софи, — сказал Шаржель де Мекальмё, выходя из тени книжных полок. Он словно материализовался прямо у нашего стола. Похоже, некоторое время гранд-маж уже наблюдал за происходящим шахматным действом. — Им только дай повод посоперничать. Вы хоть на время играете?

Последние слова явно были адресованы магу земли и телепату, которые только фыркнули в ответ. Шаржель тем временем взял стул у соседнего стола и устроился рядом с Сильвеном, на том месте, где ещё минуту назад сидела я. Ну что, Сильвен, и к гранд-мажу ты тоже начнёшь приставать, чтобы поиграть на нервах Филиппа?

— Раз не на время, боюсь, вы закончите партию через пару веков. А вот роскошь, как время, у нас тут явно не в избытке. Так что хватит балаганить и лучше скажите, Сильвен уже поделился с вами новостями?

— Новостями? — переспросила я, удивлённо глядя на гранд-мажа.

— Профессор Марсель мёртв, — коротко бросил Сильвен. Его взгляд, только что полный игривой агрессии, мгновенно стал серьёзным.

— Что... как?.. — прошептала я. Мой взгляд наткнулся на взгляд Филиппа — прямой, цепкий, как ловушка для дичи. Его рука медленно потянулась ко мне, и пальцы коснулись моего запястья — так осторожно, будто я была не человеком, а капелькой росы на паутинке. Только вот сердце при этом стукнуло, как кузнец по наковальне — на всю деревню слышно.

— Ты дрожишь, — обратил он моё внимание. Сама ведь не заметила. Профессор Марсель был мне никем. Но очень странно ощущать, что человек, которого я знала, видела, разговаривала — мёртв. Это не то же самое, когда погибают пациенты в госпитале от болезни. Совсем другое.

— Это от злости, — соврала я. И только Сильвен сейчас знал, что от страха.

Он приподнял бровь — слегка, едва заметно, но от меня не ускользнуло это движение. Я аккуратно выудила свою руку из-под руки Филиппа и спрятала её под стол, как будто могла утопить в складках юбки всю тревогу. Вдохнула через нос, затем выдохнула. Эмоции послушно притихли, но, зная их, долго они в уголке не просидят. Тем временем Сильвен продолжил:

— Тело его я не нашёл, — голос у него был ровный, но в нём ощущалась привычка наступать на чужие нервы. — Следы теряются где-то в южной части города. Но кое-что удалось выяснить.

Он лениво повёл плечом, как будто речь шла о погоде, а не о пропавшем — мёртвом! — профессоре.

— Прочитал мысли нескольких воронов. Из хороших новостей: они не понимают, как успешно пересадить магию в человека. Знают лишь, что это как-то связано с особенностями крови.

— А из плохих? — спросила я, хотя нутром уже знала, что пожалею.

— Из плохих: магию из магов они извлекают без всяких проблем. Разве что на смерть самого мага им...

Он сделал паузу. Красивую такую. И весьма печальную.

Я не хотела об этом думать. Правда. Словно разум — это шкаф, и можно просто не открывать полку с неприятностями.

Не хотела. Но подумала. На жизнь Алиэтты им было...

— ...плевать, — закончил он, как удар ножом по фарфору.

Филипп шумно выдохнул. Я — нет. Я задержала дыхание, как будто это могло хоть как-то помочь тем, из кого извлекли силу.

— И боюсь, действовать они стали аккуратнее, умнее, — завершил за телепата Шаржель, сцепив руки в замок, будто боялся, что сейчас сорвётся и разобьёт стол.

— Что это значит? — потребовала я продолжения и, к своему стыду, прозвучала как мать несносного сынка, застукавшая его на сеновале с девчонкой аристократа. Ну а что поделаешь, если нервы уже пели молитвы отчаяния.

— После того как вы покинули Луарион, похищения людей прекратились, — послушно пояснил Шаржель, наклонившись чуть ближе, будто считал, что чем тише он говорит, тем меньше мне захочется разрядиться порывом молнии. — Вороны там затихли. Что, разумеется, осложняет для нас поиск доказательств против них.

Он развёл руками, как будто извинялся за погоду — мол, не я же тучи собирал. А на деле-то — вполне мог.

— Отлично, — фыркнула я, скрестив руки на груди, чтобы они не начали самостоятельную жизнь. — Осталось только, чтобы они ещё начали бедным сиротам помогать, и совсем святыми станут. Не прикопаться.

Даже не верится, что я это сказала. Причём с такой злостью, словно у дракона нагло стащили сундук золота. Язык с разумом сцепился в схватке, и победил тот, кто обычно прячется между зубами. Нет, я, разумеется, против всяких смертей, похищений и прочих тёмных дел. Особенно если учесть, что вороны вряд ли угощают бедолаг мёдом да сухарями. Но что делать теперь — вопрос, что тяготеет над нами, как топор палача.

Я медленно сжала свои плечи. Потом разжала. Чувствовала я себя сейчас как булка, которую достали из печи: с виду корочка, но стоит надавить, и легко прогнусь.

— По крайней мере это значит, что в Луарионе стало безопаснее, — осторожно вставил Филипп, покосившись на меня с видом человека, который вот-вот предложит горячий чай и объятия.

— Или что теперь люди будут пропадать в другом месте, — возразила я. — Вон, столица большая, просторная. Им же нужно в кого-то пересаживать выуженную у Марселя магию?

Слова прозвучали спокойнее, чем я ожидала, но внутри у меня уже вовсю властвовала тревога. Я почти знала, что услышу в ответ. Логика плясала на моих нервах с колокольчиками, размахивая очевидностью, как знаменем. Хоть бы кто-то сейчас сказал, что я ошибаюсь. Хоть бы кто-то.

— Тут два варианта, — начал Шаржель, — либо мы пропустили похищения немагов...

— Либо пропаж людей нет, а воронам нужен кто-то конкретный, похожий на тебя, чтобы повысить шансы, — продолжил Сильвен, не сводивший с меня глаз.

— Например, Рене, — с ужасом закончила я.

Голова немного закружилась, а в животе скрутило.

Снова? Снова Рене в опасности из-за меня?

— Её нужно найти раньше воронов, — голос Шаржеля зазвенел приказной ноткой, словно он собирался лично пинками гнать всех на поиски.

Опомнились, значит. Спасибо, конечно, за участие, но искать не нужно. Моя сестрёнка в казармах Луариона, и, несмотря на всю мощь и влияние воронов, в армию они не сунутся. Хотя бы потому что сама идея искать девчонку в казармах сродни безумию!

— Вы обе, однозначно, не из этого мира, — Сильвен, конечно, в который раз поймал мои мысли. — Но если ты права, нам не о чём волноваться.

Шаржель заинтересованно глянул на Сильвена, но тот лишь небрежно отмахнулся.

— У Софи есть предположение, где может быть сестра. Проверим.

— Проверим? — удивилась я.

— Предлагаю вам, Софи, отправиться в башню Зельеваров и попытаться понять, что же такого в вас есть, чего нет в других?

Глядя на гранд-мажа, я едва сдержала вздох. Нет, ну точно, мог бы просто сказать: «Я отправляю тебя на самоубийственную миссию, и ты не можешь отказаться». Его взгляд был настолько настойчивым, что я, наверное, даже кивнула бы, если б не сопротивление снова стать пешкой.

— Просите меня стать подопытным кроликом? — немного обиженно уточнила я, хотя свой ответ уже знала.

Да!

Тем более, кроме поисков сестры, мне хотелось понять, что вообще произошло со мной и как так получилось, что я вдруг стала магом. Что со мной не так, или, наоборот, так?

Но вот любопытство куда-то исчезло, а на его место пришёл неприятный холодок ужаса. Чувствовала себя так, как если бы мы собирались прямиком в логово врага.

— Мадам Жереми-Люсиль запретила магам покидать башню в одиночку с завтрашнего дня. Так что с вами отправится Сильвен. Заодно послушает мысли зельеваров, — Шаржелю хватило молчаливого кивка телепата, — Не доверяю я им. Кто-то точно помогает воронам зелья варить.

Что ж, убираю «как если бы мы собирались в логово врага» и заменяю на «прямиком идём в логово врага». Чудесно!

— Я тоже отправлюсь, — сказал Филипп, ставя стул на все ножки и потирая переносицу.

— Нет, — отрезал его Шаржель, — твоя помощь нужна здесь. Ты мастер магии земли, и, возможно, тебе удастся почувствовать подземные туннели, подвалы и лабиринты в южной части Шатодора на расстоянии, не вызывая подозрений у воронов. А госпиталями в Луарионе займётся Сильвен, если там ещё есть что искать. К сожалению, те туннели, что были при вашем, Софи, уже тщательно вычищены и скрыты. Нужно искать другие следы — может, что-то да откопаете.

Шаржель сделал паузу, вздохнул так, словно нагрузил нас всех невидимой тяжестью.

— И Сержио с собой прихватите, — добавил гранд-маж, потерев лоб от усталости. — Он, конечно, не зельевар, но соображает в их вопросах. Даже чересчур. Побольше, чем мы все вместе взятые. Пусть со своей стороны глаз с зельеваров не спускает, чтобы не натворили чего.

Мысль о том, что я не останусь с Сильвеном наедине среди подозрительных типов, как-то странно отозвалась где-то в душе — спокойствием. И всё-таки, чего я так боялась? Его телепатии? Или его презрительного взгляда, в котором даже молния погаснет? Или же...

— А теперь лучше идите спать. Завтра тяжёлый день. Портал в вашем распоряжении, — подытожил Шаржель тоном, не терпящим возражений.