Глава 8
Ветер нёс пепел. Он оседал на руинах, на обломках стен, на лицах тех, кто ещё дышал. Север горел.
Город больше не знал тишины. Он содрогался от дальних взрывов, от скрежета металла, от криков, которые затихали в ночи, как свечи, задутые ветром. Здания больше не были домами — лишь пустые оболочки, зияющие глазницами окон. Плитка на улицах покрылась копотью и кровью, а фонари, некогда освещавшие площади, теперь лишь торчали, словно сломанные кости, погребённые под обломками.
Люди прятались внизу. В подвалах, где стены были сырыми от слёз. В древних храмах от жара войны. В разорванных гротах, где земля скрывала их в своём холодном лоне, словно пытаясь защитить. Они смотрели вверх, на небо, но не видели звёзд. Только пульсирующее зарево далёких пожаров.
Магия молчала.
В храме, в глубине под корнями деревьев, несколько магов сидели кругом, опустив руки к каменному полу. Их дыхание было неровным, будто они тонули, хватаясь за воздух, который становился всё тяжелее. Они вбирали в себя пульс земли, пытались прочувствовать её голос.
Но голос был рваным.
Что-то искажало его, ломало, кромсало на куски.
Каэль стиснул зубы, прижимая ладони к холодному камню. Он был моложе остальных, но отчаяннее. В его глазах не было страха — только холодный, упрямый огонь.
— Она... она не отвечает, — хрипло прошептал один из магов, судорожно сжимая пальцы.
— Нет... — ведьма рядом с ним зажмурилась, её бледные губы дрожали. — Она здесь. Но её.. рвут?
Каэль почувствовал это мгновением позже.
Сначала пришёл едва ощутимый толчок, словно земля дышала неровно. Затем — новый удар. Резкий, хлёсткий, как треск ломаемых костей.
Камни под их ногами вздрогнули.
И тут же боль.
Она хлынула в них, как волна, затопив их сознание. Острая, режущая, раскалённая. Маги рухнули, хватаясь за головы, за горло, за грудь, будто их душили невидимые нити.
Каэль не закричал.
Он впился ногтями в землю, стиснув зубы, пока ощущение раскалённых игл проносилось по телу. Это было не просто нарушение потока — это было вторжение.
Что-то ломало магию.
Разрыв шелестел в воздухе, оставляя в нём тишину, которая давила на барабанные перепонки, как глубина океана.
— Они... что-то сделали... — голос ведьмы превратился в рваный шёпот.
Каэль выдохнул, чувствуя, как его собственная сила разносится по жилам неровными толчками. Он не мог потерять контроль. Если он сломается, если все они сломаются — север падёт.
А купол трещал.
Где-то наверху, в разорванном небе, сверкнула очередная вспышка. Затем — вторая. Третья.
Вражеские снаряды обрушивались на купол, словно град из пылающего металла. Они не могли пробить его сразу, но каждый удар оставлял трещину. Громкость этих ударов не просто пронзала уши — она проникала в сам воздух, заставляя стены содрогаться, а световые сполохи превращались в огненный дождь, оседающий на разрушенные крыши.
Всё держалось на одной ведьме.
Она стояла на самой высокой башне, единственной, что ещё не рухнула. Её длинные волосы развевались в магическом вихре, её руки горели светом. Она держала купол, используя остатки сил, но он видел, что ей больно.
Каэль стиснул зубы.
Он не мог просто смотреть. Он не был из тех, кто ждал приказов. С этим миром нужно было что-то делать, и он знал, что когда-нибудь изменит его. Он выбрался из храма, запечатав за собой вход в это сакральное место и направился к башне, пока город дрожал под новым ударом.
Маг не был таким, как другие. Он верил, что магия должна не только защищать, но и менять мир. Но сейчас мир рушился у него на глазах.
— Я... ничего не чувствую, — прошептал один из магов, срываясь на хрип.
— Она должна быть здесь... — женщина рядом с ним стиснула зубы, сжав руки в кулаки. — Магия не исчезает просто так!
— Если купол падёт, север падёт вместе с ним, — голос мага был глухим, почти безжизненным.
— Тогда он не падёт, — Каэль сжал кулаки, глядя в дрожащие светящиеся нити защиты.
— Ты не понимаешь... — другой маг поднял голову. — Мы теряем силы. Купол держится на обрывках. Очередной удар — и...
— И что? Мы просто будем сидеть и смотреть? — в голосе Каэля зазвучала ярость. — Ждать, пока всё рухнет?
— Мы не можем рисковать тем, что осталось!
— Мы рискуем, если ничего не делаем.
— Ты погибнешь!
Каэль шагнул вперёд.
— Лучше погибнуть, чем прожить жизнь в ожидании конца.
Он поднялся по разрушенной лестнице, ведущей к ведьме, которая в одиночку держала купол, стоя на полуразрушенной башне.
Её плечи дрожали, пальцы сжимали воздух, из последних сил удерживая купол. Капли пота стекали по вискам, а губы беззвучно шевелились, повторяя заклинание.
— Я не могу... — её голос был хриплым, почти сорванным, будто с него содрали кожу.
Каэль шагнул ближе. Воздух вокруг неё искрился напряжением, магия разрывалась, билась, словно пойманный в сети зверь. Он коснулся её руки — она была холодной, обессиленной.
— Ты можешь. Мы можем.
Она вскинула взгляд, и в её глазах мелькнуло нечто похожее на надежду. Или на отчаяние.
Каэль не был таким, как другие маги.
Он не сражался ради войны. Он не стремился разрушать. Он искал баланс. Он верил, что мир можно спасти.
Но сейчас не время было говорить об этом.
Он закрыл глаза и направил свою силу в купол.
На миг магия откликнулась. Золотые нити заполнили трещины, соединяя рваные края защиты. Прозрачная сфера над городом на мгновение вновь стала цельной.
Но затем пришёл первый удар.
Взрыв расколол небо. Купол содрогнулся, волны энергии прошли сквозь кости, выбивая воздух из лёгких.
Второй.
Огненные всполохи окрасили руины, извергаясь по земле алыми реками.
Третий.
Каэль и ведьма рухнули на колени. Магия исходила из них, покидая тела, оставляя пустоту.
— Это не остановится... — прошептала она, едва дыша.
Он знал. Но он также знал, что если выживет, он изменит всё.
Он закрыл глаза, и в темноте перед ним вспыхнул образ — силуэт, сотканный из света и пепла. Чья-то тень, чья-то надежда. Та, кто могла бы стоять рядом, если бы не война. Если бы не границы. Если бы не страх.
Огонь прорезал небо, и видение исчезло, оставив после себя лишь глухую пустоту в груди.
Пока север держался — у него был шанс.
***
Адара двигалась по серым, мёртвым улицам, где ветер носил золу, застревавшую в волосах. Город молчал. Камни мостовой, когда-то гладкие, теперь покрылись трещинами, словно растрескавшаяся кожа древнего существа. Воздух был густым, пахнущим гарью и чем-то ещё—чем-то металлическим, настораживающим.
Она остановилась, оглядываясь. Её спутники двигались следом, почти бесшумно, но даже их шаги казались чужеродными в этой глухой тишине. Магия здесь была другой—изломанной, растерзанной, почти мёртвой. Адара протянула руку, пытаясь ощутить её поток, но он распадался, как разорванная нить.
И тут... движение.
Едва уловимое, где-то на границе зрения. В переулках между обрушенными домами, в дымке, стелющейся по земле. Она всмотрелась. Это был не просто ветер.
— Мы здесь не одни, — выдохнула она, ощущая, как холод пробежал по спине.
Её пальцы сжали комок пепла, и в этот момент он осыпался, будто предостерегая. Магия земли всегда подсказывала ей опасность, но теперь её голос был глухим, сбивчивым.
Внезапно, откуда-то издалека, раздался низкий гул. Он вибрировал в воздухе, пробирался под кожу. Адара напряглась. Взрыв? Или что-то хуже?
Сердце застучало быстрее. Мир замер перед бурей.