Сохранить тебя

Мастер, не будучи прирождённым отцом, никогда и не привыкал к детям. Когда в доме появилась Окане, ему долгое время было неуютно, да и прошлое раз за разом возвращалось кошмарами… Но сейчас это время прошло. Подопечная повзрослела и росла счастливой, жизнерадостной, окружённая искренней любовью свыкающегося со своей ролью мужчины.
Все сомнения относительно этого развеялись, а сердце окончательно растаяло в день, когда четырнадцатилетняя Окане подошла с вопросом: «Мастер, могу ли я называть тебя отцом? Или папой?». В тот день он понял, что действительно стал им. Снова. Окане, дорогое ему дитя, не просто не сгинуло, но растёт и живёт своей жизнью, которой он… Почти не интересовался доселе? Не видел её? В миг  осознания мир вдруг обрёл значение, а в жизни появился смысл. Новый смысл, заменивший всё былое отчаяние… Само собой, на тот наивно-детский вопрос мужчина ответил «да», впервые за долгое время заплакав от счастья в ночи. Кошмары прошлого наконец оставили его. В лице Мастера-отца больше не было сломанного и одинокого человека, да и звучало это гордо. Теперь хотелось ему лишь одного: чтобы дочь жила счастлива, оттого он бывал порой излишне мягок к ней. Возможно, Балам был прав: старение «размягчает» человека, делая его более сентиментальным, но разве можно было за это винить?...
Мастер себя винил себя за другое, видя, как Окане оседает на пол быстрее, чем он и Раймонд успевают её поймать. Видя, как она, такая маленькая и хрупкая, дрожит от слёз, градом льющихся на ночнушку. Слёзы на белой ткани исчезают бесследно, тогда как её крик – тихий, но такой болезненный, ощущаемый даже сердцем мужчины, бесследно не исчезнет. Он ощущает всю боль этого крика и потому, что прошёл через неё сам; он знает, как разрывается сердце, и знает, что боль эту ничем не залечить – ни объятиями Раймонда, ни настойками Желейны. Его девочка плачет от безысходности, и будь Мастер с ней несколько строже, внимательнее к ситуации – всё могло бы пойти иначе. Родитель всё время закрывал глаза на то, что творилось у её друзей… Что серьёзного может быть у подростков? Ничего? Он ошибался. Слишком сильно ошибался, и последствия ошибки мог видеть перед собой – его дочь ревела на руках у близкого друга из-за не менее дорогой сердцу подруги, а он ничего не мог сделать. Не мог потому, что однажды посчитал ситуацию несерьёзной, и если бы хоть раз прислушался, если бы только расспросил её…

Мастер потянулся к Окане. Эх, если бы он, взрослый и рассудительный, всё мог решить за неё… Рука опустилась, и он сжал её в кулаке.
─ Вставайте, ─ строго произнес мужчина, ─ и идите в гостиную.
Раймонд смотрел на него подобно дикому зверю, готовый вцепиться в глотку. Что ж, сегодня он имел на это право.
Однако Мастер намеревался всё исправить. Он закрыл входную дверь и направился на кухню. Конечно, успокаивающий чай сейчас был как пластырь, наложенный на открытый перелом, но с чего-то начать всё же стоило. К моменту, когда он вошёл в гостиную, Окане уже успокоилась, хоть и всё ещё выглядела подавленно. С благодарностью она приняла чай и стала греть о кружку руки. Заметив это, отец накрыл дочь пледом.
─ Рассказывайте, ─ коротко произнес он, больше смотря на Раймонда, ведь вряд ли всхлипывающая девушка могла сейчас что-то говорить.
─ Это всё из-за Лины, ─ произнес тот столь многозначительно, будто это многое объясняло. На деле же это не объясняло ровным счётом ничего, ведь всё, о чём догадывался Мастер, заключалось в простой формуле: девушка ввязалась в какие-то не самые лучшие дела. Тяжело вздохнув, Раймонд продолжил.
─ Её родители стали спонсировать эксперименты над людьми, потому что хотели увеличить внутренний запас энергии. Лина стала главной их подопытной; недавно она попыталась сбежать со своим другом, но люди, что ставили опыты, оказались не такими глупыми или снисходительными. Её друг сбежать смог, но сама она, ─ Раймонд замолчал, словно все всё понимали, ─ сейчас прикована к постели. Родители отказываются пускать кого-либо, и если Лина выживет, боюсь, её более не выпустят. Боюсь, что она вообще не сможет ни сбежать, ни выжить.
Слова прервали всхлипы Окане, и рассказчик стыдливо замолчал, взяв девушку за руку. Мастер подметил это, подумав: «что ж, хотя бы он её поддерживал…». А вот что мог сделать он, родной отец? Обратиться к Баламу? Но где гарантии, что все эти эксперименты – не промысел Барона, ведь тогда даже родители Лины – заложники ситуации. Тем не менее, сделать нужно было хоть что-то.
─ Не реви, ─ наконец-то бросил мужчина, ─ я поговорю с Баламом. Если это не эксперименты Барона, то мы быстро их прикроем.
─ Нет! ─ воскликнула Окане, ─ родителей Лины тогда казнят. Казнят всю семью, и она точно не переживёт этого.
Девушка сжала плед на своих плечах.
─ А вот они явно её смерть переживут… Зачем вообще такие родители? ─ нахмурился Мастер.
─ Вы сказали: «если это эксперименты не Барона». А если его? ─ спросил Раймонд, не дав подруге продолжать возмущаться.
─ Если это дела Барона, то мы просто поможем Лине исчезнуть. И её родным тоже, ведь, скорее всего, они тоже находятся под давлением. Но быстро это сделать не удастся, а особенно пока Лина в таком состоянии.
Кажется, такие слова несколько успокоили Окане; она обратно села пить чай. Мастер задумчиво посмотрел в её сторону.
─ Раймонд, пойдём. Мне надо с тобой поговорить.
Парень молча поднялся и пошёл вслед за ним, на кухню. Прикрыв дверь, мужчина написал на бумажке адрес и название, после чего отдал ту собеседнику.
─ Что это?
─ Адрес Желейны. Сходи до неё и возьми снотворное. Для Окане. Боюсь, первое время будет нужен сон – и только он. Я планирую ограничить её в занятиях. Боюсь, что дожидаться, когда я решу эту проблему, она не станет.
Раймонд, безмолвно с ним согласившись, спрятал бумажку в нагрудный карман.
─ Следите, чтобы не наделала глупостей, ─ попросил парень, выходя из кухни. Оба вернулись в гостиную, но там было пусто: чашка с чаем стояла на столе, плед лежал на диване, но самой девушки не было.
─ Окане, ─ позвал Мастер, направляясь к комнате. Не было её и там, но вот дверь в мастерскую оказалась открыта.
─ Йонор её побери! ─ выругался Мастер и побежал вниз, бросив указание парню, что хотел было последовать за ним. ─ Приведи Желейну.
Тот сообразил быстро и побежал за старухой.

Во мгновение Мастер оказался внизу, но было уже поздно: комната сияла белым сильнее обычного, а ручейки энергии, наполнявшие глубокие магические круги, шли волнами. Сама Окане стояла посередине, создавая в руках яркий шар, в коем по крупицам создавался артефакт; белые её волосы растрепались, ночнушка колыхалась, а заплаканные глаза были закрыты. Мужчина вновь выругался: если он вмешается сейчас – их обоих разорвёт энергия; к тому же, она не надела никакую защиту, отчего сомнения в том, как действовать, становились лишь сильнее… Тем не менее, он знал, что её ждёт, и никак не мог этого допустить. Отбросив сомнения, мужчина опустился на колени и голыми руками ухватился за нити энергии. Обожгло огнём, но он не прекратил, медленно, по капле направляя энергию в себя затем, чтобы поглотить её. Мастер знал, что это опасно, но продолжал. Почувствовав это, Окане подняла веки; из ямок её глазниц сочилась чистая белая энергия. Она посмотрела на «спасителя» и не своим голосом, но чётко произнесла:
─ Отпусти.
─ Нет, ─ прорычал учитель, намереваясь всё остановить. Ничего не выходило, ведь амулет был готов, и теперь ученица накладывала на него магические круги. Он стал ещё сильнее тянуть энергию на себя, надеясь, что убережёт её от последствий, но и в этот раз обмануть природу не вышло: энергия задрожала, шар взорвался. Тяжело оглушённого мужчину откинуло к стене; Окане тоже отлетела, громко вскрикнув от боли. Жар охватил стены; энергия, не найдя выхода, разрушила всё, что было: покрошила новые стены, бросила на пол сервант с зельями … Рухнули на землю и книги, завалив собой девушку. Мастер заметил, как белые страницы окрашиваются в бордовый – цвет крови. Сжав зубы и игнорируя боль, он поднялся, из последних сил пробираясь вперёд:
─ Окане, ─ слабо подозвал он, повторяя ─ Окане.
Мужчина упал на колени. В паре шагов от неё он не мог ничего сделать сам, и, собрав остатки сил, призвал на помощь синие огни. Те, словно голодные псы, стали проглатывать книги, деревяшки, и всё, что мешало добраться до девушки… Последнее, что разглядел Мастер – у неё нет руки. Синие огни пламени дрогнули и погасли. Мастерская погрузилась во тьму...
Но тут дверь резко распахнулась, и в помещение как ураган влетела Желейна, а за ней ─ Раймонд, быстро организовавший освещение. Спустя пару минут то, что оставалось на месте руки девушки, было экстренно перебинтовано, а сама она перемещена в комнату.
─ Я займусь ей, а ты приведи в чувства Мастера, ─ строго бросила старуха.
Тот кивнул и отправился вниз. Перетащить Мастера наверх без помощи магии не удалось, и Раймонд, поколдовав, с небольшой задержкой, но доставил-таки того в гостиную. Уложив на диван, он потряс мужчину за плечо. Это не помогло, и тогда парень замахнулся, влепив мощную пощёчину; это действие заставило того очнуться.
─ Что? Где? ─ Мастер огляделся по сторонам, не понимая, где находится.
─ Всё нормально, ─ сказал блондин, схватив его за плечи и заверив в том, что всё в порядке. – Окане у себя. С ней Желейна.
В подтверждение этих слов из комнаты вышла старушка со своим привычным чемоданчиком. В её болотных глазах мужчина видел лишь презрение и укор.
─ Я же говорила тебе, ─ она села напротив и начала обработку уже его ран, ─ физические шрамы вылечить можно, но душевные... Ты должен знать это как никто другой!
─ Я… ─ мужчина, пристыженный подобно школьнику, не знал, что и сказать в своё оправдание.
─ Неделю, а лучше две ей нужно провести во сне, под капельницами. Восстановить свою душу, иначе может случиться непоправимое, ─ строго сказала бабушка, вручив снотворное Раймонду. ─ Ты вроде бы сведущ в медицине.
─ Немного.
─ Ну и отлично. Оставлю на тебя, но учти, ─ она повернулась к Мастеру, ─ если лично ты ничего не сделаешь, то она себя так и убьёт.
─ И что мне делать? ─ безысходно спросил тот.
─ Обычно за такое лишают магии, ─ усмехнулась Желейна, ─ но, зная тебя… Не решишься. Огради её, покуда не убилась.
─ Я всё исправлю.
─ Смерть ты не исправишь, ─ ответила «врачевательница», забирая чемоданчик. ─ А ты, мелкий, за мной. Объясню, что надо делать.
Раймонд послушно последовал за Желейной. Пока она объясняла, что нужно делать, Мастер тихо смотрел на свои перебинтованные руки… Он мог всё исправить. Даже с такими руками мог, но для этого нужно было зайти в комнату Окане… А сделать это ему уже было не по силам. Страшно снова увидеть свою дочь искалеченной; страшно знать, что именно он её и не защитил… Время в раздумьях как бы перестало существовать, и он не заметил, как Желейна ушла. Не заметил и того, что Раймонд сел рядом.
─ Это я виноват, ─ прошептал Мастер.
─ Знаете, в другой день я бы сказал, что да, виноваты Вы, но сегодня мы оба были тут, и мы оба облажались.
Парень сидел, закинув голову назад и глядя на потолок; ему, верно, тоже не хватало смелости зайти в комнату. Не потому, что она выглядела плохо, нет… Он не мог посмотреть ей в глаза, боясь увидеть там пустоту. Ту самую, что уже видел ранее у многих детей в детском доме, которые в один момент отказывались жить. Он не знал, что делать, если Окане… Нет, его Окане потеряет стремление к жизни.
─ Присмотри за ней, ─ Мастер поднялся с дивана.
─ А Вы куда?
─ Хочу всё исправить. Однажды я уже смог, а, значит, смогу и ещё раз, ─ без должной ситуации уверенности произнёс мужчина.
─ Вы хотите создать руку? ─ шокированный Раймонд встал на ноги.
─ Да, ─ спокойно ответил Мастер, обходя столик и направляясь в разрушенную мастерскую.
─ Это безумие. Вы не сможете! ─ воскликнул парень, но тот уже не слышал: если когда-то удалось создать для дочери кожу, то, верно, получится создать и руку. Правда, перед этим надо было восстановить мастерскую… Мужчина окинул помещение оценивающим взглядом.
─ Помощники, ─ произнёс он, призывая синие огни. Те вспыхнули в то же мгновение. Мастер закрыл глаза, и от его ног, подобные корням большого дерева, стали виться нити энергии. Синие огни хватали их, утаскивая к середине и потихоньку образуя столб. От столба нити энергии поползли по потолку, и постепенно энергия паутиной покрыла комнату целиком, после чего время зашагало вспять… Сначала на место вернулись разрушенные полки, затем книги, склянки и бумаги; сразу после встали на место столы, лампы, вернулась к прежнему состоянию лечебная койка. Когда-то мужчина надеялся, что она больше не потребуется, но жизнь показала, что даже в этом он склонен ошибаться… Свет погас, огни исчезли, и Мастер сел за рабочее место.

Ожидалось много дел.

***

Окане медленно приходила в себя. Боль сковывала тело, а перед глазами всё плыло ─ трагическое чувство, но уже ей знакомое. Два года назад из-за ошибки девушка уже оказывалась здесь. Ей, как и тогда, показалось, что всё получится, всё выйдет, ведь это единственный способ спасти подругу… Но запретная магия неизменна. Она не поддавалась, и ничего так не и удалось. Со всем своим потенциалом энергии она ничего не смогла. Что уж, она не может вообще ничего. Выходит, что подруга у Лины довольно глупая и бесполезная. Окане ощутила, как слёзы побежали по щекам; всё, что теперь оставалось ─ плакать. Даже не так ─ лить слёзы по собственной никчёмности.
─ Окане, ─ Раймонд суетливо навис над ней, прислонив к губам чашку и осторожно придерживая голову ─ погоди, лежи. Тебе пока рано просыпаться.
Она жадно глотала прохладную жидкость, ведь пить хотелось безумно.
─ Вот так, отдыхай, ─ произнёс парень. Ощущение того, как потяжелели вдруг веки, нахлынуло сразу, и девушка закрыла глаза. Сражаться больше не хотелось; хотелось, чтобы всё решили за неё.
В следующий раз она проснулась в темноте. Рядом снова был друг; он спал, положив голову на кровать. Хотелось его погладить, но девушка совершенно не ощущала левую руку. К тому же, дышать было тяжело, а сердце словно сжимали невидимые когти… Она хотела позвать Мастера, потому что тот ─ единственный, кто сможет ей помочь, и он всегда всё решает.
─ Па... ─ сорвалось с бледных губ. Голос был слаб, а шея, как и голова, ужасно болели. Окане вновь закрыла глаза. Ей не хотелось бороться. Хотелось отдохнуть. Отдохнуть хоть ещё немного.
Утром она проснулась, ощущая лёгкость во всём теле. Рядом уже хлопотали Желейна и Раймонд, и девушка не открывала глаза, лишь слушая голоса вокруг. Так было спокойнее.
─ Он опять взялся за старое? ─ спросила Желейна шёпотом.
─ Целыми днями там сидит, ─ также шёпотом ответил Раймонд.
─ Ест?
─ Да. Те Ци приносит нам еду, иногда подменяет меня. Берт тоже. Мастер же так и сидит там. Он заходил всего пару раз, ─ по голосу друга Окане поняла, что тот недоволен.
─ Ну, ему тоже тяжело…
─ Ей сейчас тяжелее. Не он ведь руку потерял! ─ возмутился Раймонд.
Слова эти шокировали девушку. Она хотела резко сесть и переспросить, что он сказал, но сил не было, а всё тело будто налилось свинцом. Могла она только слушать спор Желейны и Раймонда, вычленяя всё больше подробностей. Конечно, их голоса были родными, но переживаний оттого меньше не становилось… Теперь, с одной рукой, она больше не будет нужна Мастеру. Её непременно выгонят, и вновь придётся остаться одной… Хорошо, что Раймонд, несмотря ни на что, рядом. Не имея возможности ответить, Окане провалилась в сон.
Когда она вновь пришла в себя, вокруг было темно, а тело всё ещё не слушалось. Рядом с кроватью сидел Мастер; девушка слышала его всхлипы и бормотания.
─ Доченька, прости меня. Я всё исправлю. Обещаю, всё исправлю, ─ он повторял слова словно заклинание. Она слушала, «отпечатывая» слова в сердце; Мастер от неё не отказывался, и одно лишь это заставляло открыть глаза. Вокруг было темно, а слабый фиолетовый свет кристаллов освещал осунувшееся лицо отца. Окане поджала губы; голос был очень слаб, но она попыталась что-то сказать.
─ Па... па…
Мастер тут же поднял взгляд голубых глаз. В темноте они сияли ещё ярче, выглядели ещё безумнее, и на секунду отсего даже стало страшно.
─ Окане, ─ он подвинулся ближе, дотрагиваясь рукой до её лба. ─ Как ты?
─ Я… ─ та не знала, как описать свои чувства. Было не столько больно, сколько страшно, ─ Ты же всё исправишь?
─ Конечно, ─ слёзы заблестели на щеках Мастера, ─ конечно, я всё исправлю. Отдыхай милая, поспи ещё. Позволь всё исправить. Ты же мне веришь?
─ Да.
Она действительно верила, и потому засыпала со спокойным сердцем. Папа всё исправит. Обязательно. Он же данное в ночи слово держал, и пока Окане старались больше держать во сне, дабы раны поскорее зажили, мужчина не вылезал из мастерской, зачитывая до дыр рабочую литературу. Всё, что он делал, было ради неё с верой в её силы и желание жить.
Спустя месяц девушка впервые проснулась более чем на пару минут. Впервые за долгое время ей сменили некоторые повязки; она поела сама, хоть то и было сложно, после чего с некоторым восхищением обнаружила, что шрамов от всего произошедшего не прибавилось, ведь вторая кожа защитила от серьёзных ран. Если не потеря руки, то можно было бы и сказать, что она легко отделалась… Окане больше не плакала. Она ждала Мастера, и каждый день надеялась, что вот-вот зайдёт он, отчего время тянулось невыносимо долго.
─ А, Раймонд, это ты, ─ девушка слабо улыбнулась, прикрывая левое плечо одеялом. Ей всё ещё доставлял дискомфорт факт того, что руки на привычном месте нет. Хотелось подняться, по привычке поприветствовать друга, взять что-то… Фантомное ощущение, что рука все ещё на месте, чувство, что она отзывается болью, не отпускало, но настоящая ноющая боль возвращала к реальности ─ левая рука потеряна. Возможно, навсегда.
─ Знаю, ты хотела бы видеть не меня, ─ усмехнулся парень, присев на край кровати и чмокнув её в лоб. В последние недели он старался проявлять свою любовь лёгкими поцелуями и объятиями. Окане, конечно, против не была, ведь так гнетущее одиночество сколь-либо сглаживалось.
─ Прости, ─ она склонила голову на бок, ─ просто мне хочется поскорее вернуться к магическим изобретениям.
─ Всё ещё? ─ удивился парень.
В его голубых глазах Окане видела беспокойство; оно было другим ─ Мастер смотрел иначе, но понять, почему другим и где пролегает эта разница, девушка не могла. Впрочем, сейчас это и не было важно. Главное ─ она могла положить голову на плечо друга и ненадолго обмануть саму себя, сказав, что всё хорошо.
─ Как там Лина?
Раймонд провел пальцами по щеке, и подруга зажмурилась от удовольствия.
─ Не лучше тебя, ─ тихо произнёс он, смотря на белую её макушку. ─ Похоже, несмотря на состояние, эксперимент никто не прекращает. Но не думаю, что её родители допустят, чтобы Лина умерла. Ты же отдыхай и не размышляй об этом.
─ Не могу, ─ Окане подняла уцелевшую правую руку, разжала кулак, и на ладони образовался магический круг. Он сиял лёгким белым светом, озаряя бледное лицо своей создательницы.
─ Как ты… ─ удивился парень, глядя на то, как по крупинкам перед ним возникает маленькая фигурка змеи.
─ Месяц тренировки. Не могла я сидеть на месте, что поделать… Правда, этого все ещё мало, чтобы помочь, ─ она поставила фигурку на кровать. Змея получилась оттого, что в последнее время именно эти чешуйчатые часто приходили во снах.
─ Я уверен, Мастер что-то придумает. А если и нет, то я всё равно буду рядом. Всю жизнь. Обещаю, что не брошу, ─ Раймонд произносил эти слова с удовольствием, словно это точно так и случится. Окане же хотела не этого: ей не терпелось творить, создавать, чтобы спасти Лину и вернуть жизнь на круги своя. Сделать что-нибудь, дабы вернуть наконец ту беззаботную юность, что у неё когда-то была.
─ Да, он придумает, но мы играем в гонки со временем. И, кажется, в этом раунде проигрываем. Я не хочу её терять, Рай. Я вообще никого не хочу терять! ─ Окане уткнулась носом в грудь парня.
─ Я понимаю, ─ он приобнял подругу, ─ ведь тоже не хочу терять тебя.
─ Словно я могу куда-то деться, ─ вдруг рассмеялась девушка.
─ Иногда мне кажется, что ты растворишься в воздухе. Вот приду я в один день сюда, а дом пуст, заброшен. Твои изобретения больше не работают, а всё вокруг во мраке и пыли, ─ с тоской произнес парень. Говорил он так, будто уже где-то видел это. Словно знал, как оно бывает, ощущал на себе.
─ Говоришь так, будто уже видел это, Рай. Такого не случится. Я всегда буду здесь, ─ заверила Окане. Она и не желала уходить.
─ Я видел это во снах.
От этих слов собеседнице стало особенно невыносимо больно; она сама знала, как сложно уживаться с кошмарами наяву и как сложно видеть во снах то, что вот-вот рискует случиться в реальности. Девушка снова направила силу в ладонь, создав небольшой перстень, который сразу протянула удивлённому другу.
─ Держи. В нём находится мой портрет. Да уж, безделушки ─ единственное, что я могу сейчас создавать, ─ она слабо улыбнулась, надеясь таким подарком хоть немного прогнать тревогу друга.
─ Спасибо, ─ искренне поблагодарил тот, надевая перстень на палец.
Нежно-фиолетовый камень совсем не гармонировал с цветом его глаза, волос или даже с униформой, но отчётливо напоминал цвет глаз Окане ─ и одному этому Раймонд был рад.

Они проболтали до самого вечера, пока для того, чтобы сменить повязки, не пришла Желейна.
─ Когда же ты научишься ценить свое тело? ─ ворчала старуха, наматывая бинты.
─ Тётушка, ─ Окане разжала ладонь, внутри которой сидела совсем маленькая и очень милая полупрозрачная лягушка.
─ Ой, ─ та немало удивилась неожиданному подарку, ─ это мне?
─ Да. Это оберег для бани.
Сейчас даже создание таких мелочей казалось ей важным. Девушка хотела оставить что-то после себя, но оставить не для города, а для близких, пусть это и было бы чем-то небольшое. Главное, чтоб оно не имело срока годности: для Берта таким подарком стали ножницы, а для Те Ци ─ маленькая брошь в виде глубокой тарелки с лапшой.
─ Что же, спасибо, ─ бабушка спрятала лягушонка в чемоданчик, ─ но это не спасёт тебя от приёма лекарств.
─ Я и не надеялась, ─ засмеялась Окане.
После ухода Желейны сон пришёл быстро, ведь её лекарства всегда клонили в сон. Так, верно, она и проспала бы до самого утра, если бы посреди ночи внезапно не ощутила, что её кто-то несёт. Сквозь сон слышались сдавленное дыхание и глухой стук сердца, а рядом с собой ощущалась чья-то широкая грудь… Поборов наконец чары Морфея, Окане открыла глаза и поняла, что лежит на кушетке в мастерской. Лежит на животе; голова её повернута набок, отчего виден был только вход. Позади кто-то шебуршал, и по известным косвенным признакам девушка догадывалась, кто это мог быть.
─ Учитель?
Его ноги тут же появились в поле зрения. Мастер присел, и взгляду предстал он целиком: выглядел мужчина ещё хуже, чем в последний раз, потому что сильно исхудал и зарос.
─ Лежи тихо, больно не будет.
Окане не верила, ведь в этот раз её рука и ноги были прикованы к кушетке, что само по себе пробуждало страх. Мастер осторожно разрезал ночнушку на её спине, что девушке совсем не нравилось, но она сразу всё поняла, когда тот положил протез рядом. Что ж, если учитель попросил потерпеть ─ надо было потерпеть.
Руки его, несмотря на размер, были аккуратны. «Хирург» мягко вёл ими по спине, что-то отмечая на коже; «пациентка» молча ждала. Спустя короткий промежуток времени нахлынуло непривычное ощущение: он накладывал на её тело что-то тонкое, холодное и колючее. Уколы от «чего-то» ощущались по-разному, но где-то столь сильно, будто под кожу загнали иглу во всю длину. Окончив, мужчина снова сел.
─ Дальше будет нужна твоя энергия. Изобретение заработает без сбоев только в случае, если ты наполнишь его силой. Оно не будет отвергнуто и не нарушит законы природы, однако сейчас будет особенно тяжело. Несмотря на боль, ты должна держаться, пока я не скажу. Поняла?
─ Поняла, ─ серьёзно ответила Окане.
Действие напоминало зарядку второй кожи: она направила энергию во всё тело, и сразу же ощутила то, о чём предупреждал Мастер ─ каждая иголочка, ранее пронзавшая тело, стала похожа на раскаленное клеймо, загоняемое под кожу. Огонь будто испепелял изнутри, и казалось, что по венам течёт не кровь, а раскалённое железо. Все мышцы будто крутило разом. Девушка сразу потеряла счёт времени: мучения длились и секунду, и одновременно бесконечно долго; в момент, когда Мастер произнёс долгожданное «хватит», она сразу упала в обморок. Силы оставили «пациентку» окончательно.
Окане пришла в себя только утром. Случилось это вместе с отвратительным ощущением того, что всё тело, в том числе и потерянная рука, зудит… Резко сев, она откинула одеяло и чуть не закричала: рука была на месте! Точнее, на месте был протез, который сделал Мастер, но он был настолько похож на руку, что она и сама не сразу поняла, что это протез. Приподняв руку и осмотрев её, девушка заметила, что по пальцам поверх кожи бежит тонкая золотая нить. Нить эта продолжилась на руке, и, огибая плечо, уходила за спину; на второй руке красовалась такая же.
Окане подошла к зеркалу, скинув ночнушку, обернулась, и увидела нечто необыкновенное: золотистая нить оплетала и всю её спину, и всю шею, напоминая разветвлённую нервную систему. Новая же рука слушалась идеально, и теперь (кроме пары синяков) от последствий неудачного эксперимента не осталось ни единого следа… Мастер превзошёл самые смелые её ожидания. Он взаправду исправил всё, что произошло; сдержал обещание, и благодаря этому она вновь сможет творить. А, значит, сможет и спасти Лину! К тому же, Мастер подкинул решение: если получится запереть остатки магии в теле Лины, то эксперименты над ней ставить уже не смогут, а, значит, непременно отстанут.
Переодевшись, она направилась в комнату Мастера, где тот спал крепким сном. Окане знала, что последний месяц мужчина жертвовал сном ради того, чтобы помочь ей, любимой дочери, потому и не стала его будить, оставив записку на столе. Выйдя из дома, она первым делом связалась с Раймондом; парень, правда, оказался занят, и к дому Лины пришлось отправиться одной.
Как и ожидалось, стража перед домом не впустила, но девушка оттого не сильно переживала. Они с Линой давно научились обходить этот запрет: обогнув дом, Окане нырнула в лиственные кусты, за которыми пряталась дырка в заборе; осторожно пробираясь по территории особняка, она поднялась на большое ветвистое дерево. В один из дней специально для удобства Лины она сделала незаметные ступеньки. Само дерево было столь огромным, что одна из веток его подобно мосту лежала прямо к заветному окну, что обычно оставалось открыто. Оказалось оно открытым и сегодня; прокравшись и убедившись, что Лина в комнате одна, Окане запрыгнула на мягкий красный пол внутри.
В интерьере особняка преобладали красные и белые цвета, но особенно ими пестрела большая, с бежевыми стенами и мебелью красного дерева комната Лины. Рядом с окном в ней стоял письменный стол, а на другом конце, завешанная тяжёлыми красными шторами, находилась двуспальная кровать, и Окане без оглядки направилась к ней. Девушка лежала под бордовым одеялом; лицо её заметно осунулось, щёки впали, руки исхудали. Когда-то прекрасная девушка теперь скорее напоминала скелет, обтянутый кожей…
─ Лина, ─ подозвала Окане.
Та медленно приоткрыла глаза, слабо улыбнувшись.
─ Сегодня такой сладкий сон, ─ прошептала она, протягивая руку. Глаза девушки стали совершенно потухшими и чёрными… В сравнении с тем, что видела Окане раньше, они казались пустым сосудом, когда-то запасавшим ушедшие ныне жизненные силы.
─ Лина, ─ подруга заплакала, схватив её за руку, ─ это не сон.
─ Раймонд говорил, что ты потеряла руку. Так что точно сон, ведь ты цела. Я так рада, Окане. Рада увидеть тебя в последний раз, пусть и во сне… Я так устала от кошмаров. ─ голос этот был слабым и тихим, и потому подруга не осмеливалась прерывать её, пусть и хотелось сказать очень многое.
─ Мастер всё исправил, Лин. Он всё исправил. Потерпи немного, я скоро тебя заберу. Всё будет хорошо, Лин. Мы с Мастером что-то придумаем… Ты только дождись, ладно? ─ голос Окане дрожал.
─ Всё хорошо. Тан убежал, так что всё хорошо.
─ Твой друг тебя не достоин. Никто тебя не достоин, Лин. Ты ─ самая выдающаяся, самая сильная девушка. Я прошу тебя лишь об одном ─ держись, ─ взмолилась гостья.
─ Спасибо тебе. Спасибо, что была моей подругой. Я не жалею, ─ она закрыла глаза, тут же погрузившись в сон; даже такой короткий диалог отнимал у измученной жертвы экспериментов слишком много сил.

Окане понимала ─ нужно спешить. Она должна остановить всё это. Остановить любой ценой. Даже если Лину придётся выкрасть ─ и на это девушка была готова. Она всё сделает ради неё.