Шелест

Белый совет был неудовлетворительным закрытием, как только солнце начало вставать над долиной Имладрис. Ночь была длинной и утомительной для Гэндальфа, он тоже не спал прошлой ночью из-за инцидента с троллями. Каждый его шаг, план и подозрения были безжалостно рассеяны и отвергнуты Саруманом до такой степени, что он чувствовал себя руганым, как ребенок. Единственными благословениями было то, что компания ушла до того, как Саруман смог вмешаться в их поиски (спасибо Валар за упрямый характер Торина и недоверие к эльфам) и что Белый Волшебник, казалось, не знал о присутствии Элизабет Дарроу в Средиземье.

Гэндальф задержался с леди Галадриэль после окончания встречи, надеясь, что Леди даст ему какой-нибудь совет. И действительно, она раскрыла, что разделяет его страхи и что он был прав, помогая гномам, развеяв его сомнения.

"Митрандир", - сказала она, когда он повернулся, чтобы уйти, возвращая свое внимание. «Почему Элизабет Дэрроу?»

То, что Леди знала об Элизабет, и, без сомнения, ее происхождение также не было для него шоком: он не удивился бы, если бы Леди искала ее накануне. "Я не знаю", - сказал он честно, с тех пор, как он встретил Элизабет в книжном магазине в ее мире, его просто одолело ощущение, что именно она помогает Торину в его поисках.

"Вы рискуете изменить судьбу Средиземья, приведя ее сюда", - отметила Леди, ее тон лишен каких-либо обвинений.

"Нет", - согласился с ней Гэндальф. «Если вы удалите один кирпич, то сама башня останется стоять, только если вы удалите краеугольный камень, башня упадет».

"Ты все еще говоришь загадками, Меллон Нин", - сказала леди Галадриэль с улыбкой. Вы считаете, что Halfling является краеугольным камнем».

"Да. Саруман считает, что только великая сила может держать зло под консом, но это не то, что я нахожу. Я обнаружил, что именно мелочи, повседневные дела простых людей держат тьму в страхе. Простые акты доброты... и любви", - вдумчиво добавил он. "Вы спросили, почему Элизабет Дэрроу, и честный ответ заключается в том, что она дает мне надежду, где я чувствовал только сомнения, и что касается Бильбо Бэггинса", - задумчиво он остановился. «Возможно, это потому, что, несмотря на присутствие Элизабет, я все еще боюсь... и он дает мне мужество»

Лиззи обнаружила, что зевнула, когда они поднимались из долины, не выспав накануне вечером, несмотря на ее мягкий матрас и красивую перьевую подушку. Она обнаружила, что ворочалась и поворачивалась, ее разум постоянно воспроизводил то, что она видела в зеркале, прежде чем впасть в непокойный сон. Она действительно была благодарна, когда Торин разбудил ее посреди ночи, прерывая ее кошмары.

После того, как он ушел, она не хотела возвращаться спать и рисковать еще большим количеством снов, поэтому она оделась, собрала сумку, готовую к утру, и пошла сидеть на балконе, чтобы наблюдать за медленным путешествием полумесяца по небу. Она, должно быть, заснула в своем кресле, так как проснулась холодным утром, когда солнце только начинало вставать.

Схватив свою сумку, меч и туфли, не удосужившись на то, чтобы надеть их, она высунула его босиком во двор, даже не заправив постель. Она сделала это как раз вовремя, чтобы увидеть, как гномы берут на себя свои стаи, и Торин озглянул на нее резкий взгляд раздражения из-за того, как близко к времени их отъезда она сокращает свое прибытие.

"Мы как раз собирались отправить кого-то, чтобы найти тебя, была ли перьевая подушка, держащая тебя в рабах?" Бомбур спросил с дерзкой улыбкой.

"Ты можешь так сказать", - ответила она, бросившись на пол, чтобы надеть носки и сапоги. Ей потребовалось несколько минут, чтобы завязать шнурки, навязать пояс меча Наэтринга на бедра и взять на плечо свой собственный рюкзак. "Готова, когда ты будешь", - сказала она, когда оттягивала волосы обратно в грязный пучок.

Они покинули двор, понизая голос, двигаясь через Ривенделл. Технически они не делали ничего плохого, уходя, но они все равно не хотели, чтобы эльфы мешали им. Учитывая размер долины, солнце должным образом взошло к тому времени, когда они добрались до одной из скалистых троп на вершине.

"Будьте начеку, мы вот-вот переступим через Край Дикой Природы", - сказал Торин сверху. «Балин, ты знаешь эти пути, иди дальше».

Лиззи увидела, как Бильбо делает паузу и оглянулась в последний раз. Она присоединилась к нему, с тоской глядя на мирный дом, который довольно светился на утреннем солнце. Ривенделл был красивым и спокойным местом, и она хотела бы провести там больше времени, а не один день.

"Я буду скучать по этому месту", - тихо сказал ей Бильбо. «Я просто... Я чувствовал, что мог бы там жить».

Она сознательно улыбнулась Хоббиту. «Может быть, однажды ты это будешь».

"Мастер Бэггинс, мисс Дэрроу, я предлагаю вам не отставать", - сказал глубокий, строгий голос сверху, и они повернулись, чтобы увидеть, как Торин наблюдает за их тоской, с его руки неодобрительно сложены на груди.

Лиззи выгнула на Торина, когда они прошли мимо него, хотя решила не комментировать, что они с Бильбо едва отстали, не желая начинать доупление и напрягать предварительное перемирие, которое они сформировали. Их отношения претерпели изменения за последние двадцать четыре часа - последние несколько недель в дикой природе они в значительной степени игнорировали друг друга, за исключением нескольких заряженных разговоров, которые граничили с спорами, но после того, как вчера мы провели большую часть дня вместе, они внезапно стали союзниками с этим большим секретом между ними - и Лиззи больше не была уверена, как вести себя рядом с ним.

Это было странно, он всегда был одним из ее любимых персонажей в истории, но с тех пор, как она была в Средиземье, она обнаружила, что он ей нравится меньше. Размышление, возможно, было хорошо и хорошо в книгах, но на Торине лично это было сурое и сварливое, понижая настроение всей компании, когда он потакал привычке в течение нескольких дней подряд. По общему признанию, ей понравилась одна или две их дебаты, но на самом деле не искала его компании, когда они путешествовали, лучше ладя с другими. Фили и Кили были ближе к ней по возрасту и темпераменту, и она нашла отсутствие притчинок среди Ура брата освежающим: они были простолюди, как она, и никоим образом не связаны с линией Дурина, в отличие от большей части компании.

Однако накануне вечером, когда он стоял и смотрел на нее после того, как она вернула ему карту, она вспомнила свои первые впечатления от Торина во время просмотра фильма - что, несмотря на седые полосы в его волосах, он выглядел очень привлекательным. Она внезапно обнаружила, что они были одни в ее спальне, и почувствовала облегчение, когда он одошел и ушел.

Компания прошла через дикую природу пешком, и с течением дня Лиззи начала понимать, что имел в виду Торин, когда говорил о том, чтобы переступить через Край Дикой Природы. Они больше не находились в низменностях между Широм и Ривенделлом, а скорее совершали восхождение в горный регион, то есть шли по скалистым долинам и сосновым лесам.

Когда их первый день из Ривенделла приблизился к концу, ноги Лиззи болели, и она обнаружила, что скучает по Бинки, надеясь, что ее верного пони не поймали варги или другие животные. После нескольких недель на спине пони она избавилась от привычки совершать долгие прогулки и знала, что пройдет несколько дней, прежде чем ее тело переакклиматизируется к походам.

Она отдыхала у огня и вытирала легкие судороги из ног, когда скрежета оружия, которое было вытянуто из-за нее, напугало ее, чтобы она повернулась. Двалин стоял с ножом, который был почти достаточно длинным, чтобы считаться мечом в его руке. Он отдернул голову из лагеря. "Приходи", - грубо сказал он, ожидая, что она последует за ним.

Поскольку никто из компании не был удивлен поведением Двалина, Лиззи проглотила свой трепет и присоединилась к пугающему гному за пределами лагеря.

"Нет смысла владеть мечом, если ты не знаешь, как им пользоваться", - сказал Двалин, указывая на Нетринга своим ножом. «Займи свою позицию».

Понимая, что он хочет научить ее пользоваться мечом, она выполнила его приказы, вытаскив свой меч и заняв ту же позицию, которую Фили и Кили показали ей, когда они ранее пытались научить ее пользоваться оружием. Наэтрингу было гораздо легче держать наде, чем меч Фили, хотя она все еще держала его немного осторожно. Двалин исправила свой захват и положение ног, а затем начала бегать через несколько основных движений типа дрели. Хотя он в основном использовал массивные топоры, которые носил, он явно хорошо разорался во всех видах оружия и боевых действиях.

Видимо, прежде чем она смогла спарринговать с кем-либо еще, ей пришлось выучить движения. Он дал каждой позиции дрели номер и выкрикивал их в разном порядке, затем ей пришлось сделать соответствующие движения с ними, объединив в последовательности, в которой он заставил бы ее повторить.

Они были на этом более часа, прежде чем они потеряли свет, и он позволил ей закончить, сказав ей, что она будет изучать еще пять ходов упражнений каждый вечер, чтобы быть добавленными к последовательностям, которые она уже изучала.

Она подавила стон от этой идеи и вежливо поблагодарила его за урок, прежде чем вернуться к костеру, где только что подавали ужин.

"Ты выглядишь немного хуже из-за износа", - заметила Фили, когда она села рядом с ним, принимая слабый блеск пота на лице и волосы, которые выряли из его пучка.

"Двалин - трудный мастер", - сказала она, думая, что их урок был самым самым, каким она когда-либо общалась с грубым гномом, так как обычно неодобрение излучалось от него волнами всякий раз, когда он был в ее присутствии.

"Да, я помню, когда он впервые начал учить нас", - согласился Фили, немного улыбаясь при воспоминании.

"Похоршо, что ты учишься пользоваться мечом, ты никогда не знаешь, когда на нас снова нападут, и ты не всегда сможешь использовать мой лук", - просил Кили вокруг глотка еды.

Лиззи улыбнулась, потому что она на самом деле знала, когда на них снова нападут, зная, что им придется пробиться через Гоблин-Таун - затем улыбка застыла на ее лице, когда она внезапно поняла, что она тоже будет в этом бою. Это уже не был просто фильм или история, если бы гоблины поймали ее, ее бы пытали и убили самым ужасным способом. У нее не было боевых навыков, о которых можно было бы говорить, и ее выживание вполне могло зависеть от того, насколько много она будет тренироваться в течение следующих нескольких недель.

Силно проглотив ужасный комок тревоги в горле, она обнаружила, что больше не голодна.

Они провели почти три недели в дикой природе, направляясь к Туманным горам. Они ехали на северо-запад от Ривенделла, приближаясь к горам по диагонали, а местность постепенно становилась все более каменистой и неустойкой. Они больше не следовали по Великой Восточной дороге, а скорее по маленьким тропинкам, которые любили исчезать на несколько дней подряд, и они были бы безнадежно потеряны, если бы не Балин, ведущий путь.

По-видимому, было много маршрутов к Туманным горам и много перевалов над ними, но большинство из них были обманами и обманами, которые приводили к тупикам или плохим местам. Гномы сказали ей, что маршрут, по которому они шли, Высокий перевал, в значительной степени считался безопасным: Лиззи напевала без навязывания, зная, что они не сочтут это таким, и откровенно напугалась этой идеи.

Она поигралась с идеей сказать Торину выбрать другой маршрут через горы, но быстро отверглась от этой мысли. Она сказала ему в Ривенделле, что квест был чрезвычайно важен с его огромным эффектом на судьбу Средиземья: Бильбохад, чтобы найти Кольцо, когда они прошли Мисти-Горы, иначе бог знает, что произойдет.

Для Лиззи эти недели были изнурительными и несчастными, она полностью потеряла аппетит, и кошмары, которые начались в Ривенделле, теперь были ночным явлением - она прокляла леди Галадриэль под нос, жалея, что никогда не смотрела в это чертово зеркало.

Она не говорила так много, как раньше, будучи слишком занята своими мыслями, и проводила вечера, жадно практикуя как спарринг, так и стрельбу из лука, пока не потеряла свет, после чего она возвращалась в лагерь, подавилась с тем небольшим количеством еды, которым могла справиться, а затем сворачивалась калачиком, чтобы лечь спать. Если бы она не исчерпала себя, она бы не спала часами, мрачно предвкушая, что принесут ее сны.

Погода постепенно становилась холоднее, когда они поднимались в горы, несмотря на июльское солнце. Гномы были выносливыми людьми, устойчивыми как к холоду, так и к жаре, и поэтому они не особенно возражали против изменения температуры, но Бильбо и Лиззи собрались вместе как можно ближе к огню, как только она закончила тренироваться, дрожа.

Различные члены компании, казалось, сговаривались, чтобы держать ее на ногах: Бомбур постоянно пытался убедить ее есть больше; Бифур одалживал ей свою куртку, а Бофур свою шляпу, когда ночи становились слишком холодными; Дори готовила ей чай из крапивли из листьев, которые он нашел, которые оба согревали ее руки, пока она пила его, и она обнаружила, что она может переварить гораздо лучше, чем настоящая еда; и Фили и Кили постоянно шли рядом с ней, когда путешествовали, поддерживая постоянный поток разговора, игнорируя ее сдержанность и уговаривая ее случайную улыбку несмотря на ее депрессию и беспокойство.

Снова после окончания первой недели путешествий Торин решил, что с него хватит. Взяв одну из их сырых тарелок и наполнив ее небольшим количеством сушеного хлеба и приготовленного фазана, который Кили сбил ранее, он подошел к их советнику. Она стояла немного подальше от лагеря, занимаясь стрельбой из лука. Ее интенсивная практика значительно улучшила ее технику, учитывая, насколько безнадежной она была раньше: она почти всегда попадала во все, что использовала в качестве мишени сейчас, хотя и не с большой точностью.

"Вот", - сказал он, протянув ей тарелку - это был первый раз, когда они разговаривали со времен Ривенделла.

"Я не голоден", - ответила мисс Дэрроу, даже не глядя на него и не двигаясь, чтобы взять тарелку, когда она выбила еще одну стрелу.

"Вы не питаетесь должным образом, мисс Дэрроу", - мрачно сказал он, заметив, что ее аппетит утихает с тех пор, как они покинули Ривенделл. «Не думай, что мы не заметили».

"Ну, я не совсем в настроении для фазана", - нагло отскочила она, когда выпустила стрелу, заставляя его гнев подняться.

"Это все, что вы получаете, так что вы перестанете вести себя как ребенок и съедите это", - сказал он тоном, который не отказывался.

Ее глаза вспыхнули, когда она обнималась лицом к нему. "Я не веду себя как ..." она внезапно отклонилась, вся борьба исходила из нее, и она опустила лук Кили между ними. "Нет, ты прав. Это было по-детски».

Она пошла и села в нескольких футах от меня на низкий камень и потерла руку по лицу. Она выглядела строй и изможденной, любая естественная красота, которой обладала ее лицо, была затенена ее защемленной кожей и темными пятнами под ее глазами, которые говорили о многих бессонных ночах.

"Извините, я не хочу быть сопляком", - сказала она, глядя на него очень широко раскрытыми глазами. «Я просто... устал».

Он без слов сел рядом с ней и передал ей тарелку, которую она взяла с вздохом. "Я, наверное, обидела бедного Бомбура за последние несколько дней, он подумает, что мне не нравится его кулинария", - добавила она жалко, когда она придиралась к своей еде.

Он наблюдал за тем, как она ест каждый глоток, наблюдая, как она отрывает крошечные укусы, которые ей, казалось, пришлось заставить себя тщательно пережевывать и проглотить. Несмотря на отсутствие посуды для еды, ее манеры за столом были очень хорошими, в отличие от большинства компаний.

Он подождал, пока ее тарелка опустеет, прежде чем снова говорить, что заняло удивительно много времени. "Хотя я восхищаюсь вашей преданностью, почему вы так полны решимости практиковаться при каждой возможности?"

"Это хорошее отвлечение", - сказала она, опустив глаза на свою тарелку. "Я также думал о том, что вы сказали о том, что я являюсь обременем в Бри - я прекрасно понимаю, что мы не собираемся закончить этот квест, не сражаясь с орками и гоблинами хотя бы раз. Эти навыки могли бы и, надеюсь, спасут мне жизнь».

Он наклонил голову, думая, что хорошо, что у нее есть какая-то форма защиты, хотя компания сделает все возможное, чтобы удержать ее от вреда в любом бою. Хотя она может нуждаться в защите, он больше не рассматривал ее как обязательство: она была активом для их компании со своими знаниями.

"Тем не менее, ты выматываешь себя", - неодобрительно указал он. «Вы начнете чередовать ночи, когда будете заниматься стрельбой из лука и спаррингом, это приказ».

«Это не практика, которая меня утомляет». Она улыбнулась ему очень грустно. «Я не очень хорошо сплю».

"Ты спишь как мертвец большую часть ночей", - сказал он, и действительно, с тех пор, как она покинула Ривенделл, она ушла на пенсию раньше, чем остальная часть компании после завершения строгого обучения.

«Это не значит, что я хорошо сплю».

"И именно поэтому вам нужно отвлечься", - вывел он, понимая, что ее сон был замучен кошмарами. Он не заметил никакого беспокойства в ее сне до Ривенделла, и он задавался вопросом, не мешало ли ей спать то, что ведьма-эльфов в зеркале. "Что тебя преследует?"

"Все", - тихо сказала она, слово почти не слышно. Она внезапно встала, отдав ему пустую тарелку и снова подняв лук Кили. "Спасибо, что принесли мне еду", - сказала она, искренне благодаря. Затем она возобновила свою предыдущую позицию перед своей целью и выдунула еще одну стрелу, их разговор явно закончился.

Имея в виду приказы Торина, она начала чередовать свои ночные тренировки и заставлять себя ужинать каждый вечер, зная, что ее нынешние привычки нездоровы. Результатом этого было то, что она больше не так устала, когда легла спать, а это означало, что сон занял больше времени, а кошмары усугублялись. Она яростно просыпалась посреди ночи и обнаружила, что не может снова заснуть: тот, кто взял рассветные часы, ожидал, что она встанет перед солнцем и придет, чтобы спокойно посидеть с ними до рассвета, после чего она будет практиковать несколько упражнений с мечом, пока лагерь шевелился.

Ее работа с мечом шла хорошо, хотя ей еще не пришлось попробовать это против кого-либо - у нее было ощущение, что если она будет спарринговать против кого-либо в компании (за исключением Бильбо), они разоружат ее за два хода. Многие упражнения быстро становились инстинктивными, и ей довольно нравилось практиковать их по утрам, сохраняя регулярное дыхание, когда она медленно качала Naethring из положения в положение: это было почти похоже на йогу, которую она делала одним летом, только более смертельным.

Однажды ночью, ближе к концу их подхода к горам, ей приснился особенно плохой кошмар, купленный больным ожиданием того, что их приключение в Гоблин-Таун теперь осталось всего несколько дней. Она едва спала два часа, прежде чем проснулась и присоединилась к Дори, которая только что начала работать вторыми часами. Суетливый гном настаивал на приготовлении ей чая из крапивы, который она пила без жалоб, благодарная за тепло, когда дрожь нахлестила ее тело.

Тем не менее, несмотря на то, как мало она выспалась, она все еще была полна решимости потренироваться на следующий вечер. Двалин учил ее целому кучу новых буровых движений, и она отказалась заканчивать, пока не освоит их все.

В результате, когда она вернулась в лагерь, она была так же измотана, как и в первую неделю путешествия из Ривенделла. Она села рядом с Бифуром, стонала и растягивала свои уставшие мышцы.

Как дела? Бифур подписала, заметив ее усталость.

"Я избита", - устала она, а затем заметила растерянный взгляд на лице дикого гнома. "Это значит усталость. Думаю, я просто пойду спать сейчас».

Бифур ворхрюкнул и подписал "нет", что включало в себя смахивание средним и указательным пальцами вниз, чтобы встретиться с большим пальцем.

"Почему бы и нет?" спросила она, задушив зев.

«Аблуг».

«Аблуг?» она повторила, не понимая слова Хуздул. "Что это значит?"

Бифур указал на Бомбура и имитировал еду.

"Еда?" она догадалась, и он кивнул. "О, хорошо", - сказала она, вспоминая свое обещание себе, что она, по крайней мере, попытается поужинать по вечерам, - но она крепко спала, положив голову на плечо Бифура задолго до того, как еда была готова.

ту ночь Торин брал вторую вахту, сидя на хребте чуть выше лагеря, который дал ему вид как на долину, так и на тропинку впереди, освещенную почти полной луной. До рассвета оставалось еще несколько часов, и ночь была тихой, за исключением храпов компании.

Чувствуя движение в лагере под ним, он взглянул вниз и увидел, как мисс Дэрроу шевелится и садится в свой спальный мешок. Накануне ночью она заснула у огня, и Бифур и Бофур отнесли ее к своей импровизированной кровати. Это был первый раз, когда он увидел, как она просыпается ночью, хотя в компании было общеизвестно, что она плохо спала.

Он молча наблюдал, как она встала и посмотрела через лагерь, где спали Фили и Кили, как бы чтобы убедиться, что с ними все в порядке - это движение заставило его угадать причину ее ночного беспокойства, казалось, что эльфийка показала ей что-то из их судьбы, что вызывало ее кошмары.

Она осмотрела остальную часть лагеря, в конце концов найдя его на хребте. "Доброе утро", - тихо сказала она, чтобы никого не разбудить.

"Все еще ночь", - отметил он. «Вы должны вернуться спать, мисс Дэрроу».

"Я больше не буду спать", - сказала она, покачивая головой. Даже с расстояния, которое разделяло их, он услышал внезапное слабое рычание, и она прижала руки к животу в испуганной манере. "Я умираю с голоду", - смущенно сказала она, объясняя.

"Я не удивлен, ты снова спал перед ужином прошлой ночью", - сказал он, неодобрительно подкрашивая свой тон.

"На этот раз не специально", - прошептала она с улыбкой, намекая на предыдущую искру, которую Ривенделл отнял от своего возвращения. "Осталось ли что-нибудь?"

Он покачал головой, их пайки заканчивались, и они по глупости предположили, что она будет так уставшей, что будет спать до завтрака, после чего она сможет есть, и поэтому они ничего не спасли ее. "Тебе придется подождать до завтрака, еще слишком рано разжигать огонь".

Она выглядела немного измотленной, а затем ее выражение лица резко осветлило. Она рылась в своей стае, и они поднялись на хребет, чтобы присоединиться к нему, что-то маленькое и прямоугольное в ее руке. "Только только что вспомнила, что у меня они были", - сказала она, когда села рядом с ним, ее ноги болтались.

Было слабое шершотание, когда она открыла пакет: бар внутри, казалось, был какой-то едой, так как она отломила щедрую порцию и засунула ее в рот. "Хочешь немного?" сказала она, предлагая ему пакет. «Это еда из моего мира».

Взяв его из ее руки, он с любопытством осмотрел пакет. Это было что-то, что называется зерновым батончиком Nutri-grain, и он пах яблоком и корицей. Он осторожно немного оторвался и попробовал, приятно удивленный сладким вкусом фруктового пюре и текстурой, похожей на торт.

"Спасибо", - сказал он, возвращая ей остальное - ей нужна была еда больше, чем он.

Они некоторое время сидели в тишине, пока она закончила есть, просто глядя на долину. Ночь была все еще очень темной, хотя был самый слабый оттенок света, который только начинал касаться неба на востоке над горами.

Внезапно она тихонько ахнула рядом с ним.

"Что?" он спросил с тихой срочностью, думая, что она видела угрозу, но ее глаза были подняты в небо.

"Не могу поверить, что я только что заметила..." - прошептала она в благоговении, все еще глядя вверх.

Торин следовал за ее взглядом, но не мог видеть, что ее так восхило - над ними не было ничего, кроме луны и звезд. "Что это, мисс Дэрроу?"

Она повернулась к нему с озадаченной улыбкой. "Звезды здесь такие же, как и в моем мире", - сказала она, еще раз подняв свой взгляд. "Это другой мир, но это все та же планета... как-то".

Торин молча подумал об этом: он никогда не задумывался о том, как именно работает это путешествие между мирами, но теперь, когда он подумал об этом, было несколько странных сходств. Тот факт, что его поиски были известны и записаны, подразумевал какую-то связь между мирами, как и их общий язык. Теперь также оказалось, что они разделяли одни и те же созвездия, несмотря на то, что их звезды были зажжены Валаром; если он правильно помнил из ее описаний ее мира, когда их поиски только начались, никто в ее мире не подписался на эту космологию.

"У вас есть имена для звезд в вашем мире?" спросил он, заинтригованный тем, как далеко зашли эти сходства.

"Ум, мы называем это Плугом или Большим ковылом в Америке", - сказала она, указывая на серп Валара, одно из самых ясных созвездий на небе. Затем ее палец переместился к другому яркому, знакомому скоплению звезд. «И это Семь Сестер».

"Мы называем это Короной Дурина, это эмблема нашего дома", - тихо сказал Торин, глядя на звезды - это конкретное созвездие долгое время удерживало его внимание по ночам, когда он не мог уснуть, размышляя над своими поисками и королевством. Он встряхнулся от своей мечты. "Ты знаешь кого-нибудь еще?"

"Нет, никогда не изучала никакой астрономии", - ответила она. «Я, вероятно, мог бы назвать несколько созвездий, но не смог их идентифицировать».

Он назвал еще несколько звезд, указал на них ей и рассказал их истории. Она выпила в его словах, и молчание в конце концов впало между ними, когда приближался рассвет. Небо было очень красным, когда солнце взошло за Туманными горами, что указывало на плохую погоду.

"Завтра мы начинаем наше восхождение в Хай-Пасс", - сказал он, впервые говоря примерно за час.

"Отлично, больше лазания", - сказала мисс Дэрроу, ее голос был напряжен.

Торин повернулся, чтобы посмотреть на нее, задаваясь вопросом, какова причина ее напряжения. "Ты знаешь, будут ли держаться эти облака? Шторм на перевале был бы неудобен».

Она слегка закатила глаза. "В книге не совсем подробно описаны такие вещи, как погода, я не всемогуща", - сказала она, упомянув книгу впервые со времен Ривенделла.

Он повернулся, чтобы посмотреть на хребет. "Что-нибудь, что мы должны знать, чтобы ожидать на перевале?" он спросил. «В горных регионах всегда есть опасность для гоблинов».

Если бы он смотрел на нее, он бы резко увидел ее напряженную. Была малейшая пауза. "Ничто, что сразу же примет на ум", - сказала она обманчиво нейтральным тоном - и не имея причин сомневаться в ней, Торин поверил ей.