Шелест

Торин размышлял, когда вернулся в лагерь, невусловно бросив себя перед огнем. Нарисовав свой меч и положив его на колени, он нашел свой точильный камень и причал работать, ухаживая за металлом, вместо того, чтобы взаимодействовать с остальной частью компании, ритуальное движение заточки успокаивает его нервы. Он был больше обеспокоен своим разговором с их консультантом, чем он хотел показать, никогда раньше не прикасался к женщине - ей на самом деле пришлось попросить его отпустить ее, к его стыду.

В ней было что-то, что вызвало в его эмоции и заставило его характер вспыхнуть неожиданными способами. Тем не менее, это не оправдывает его поведение.

Проблема была в том, что он увидел ложь в ее глазах, когда она говорила о том, что не знала, что написано на карте: каким-то образом, невозможно, она знала ответы на вопросы, которые они искали, и скрывала свои знания по причинам, которые были непонятны для него.

Его глаза снова мерцали в ее сторону. Она собирала стрелы Кили, потеряв свет, чтобы продолжить стрельбу, и вернулась в лагерь. Она села с Бифуром и Бомбуром (которых только что отвернул его брат, когда он пробрался к огню, чтобы получить третью порцию ужина) с луком Кили, опираясь рядом с ней. Почти мгновенно с той стороны лагеря раздался смех, ее веселое присутствие явно заразительно.

Через несколько мгновений Фили вышел на пробежку с деревьев, его лицо нехарактерно серьезное. "Некоторо из наших пони были украдены троллями", - громко сказал он, привлекая внимание всей компании. «Мистер Бэггинс пытается украсть их обратно, но, вероятно, ему понадобится наша помощь».

Торин встал на ноги за считанные секунды.

Весь лагерь быстро превратился в улей активности, когда все гномы откладывали еду и собирали оружие. Первыми словами из уст Торина было требование узнать, где находится Кили, и Фили ответил, что он в безопасности и присматривает за мистером Бэггинсом. Успокоенный, Торин сразу же начал лаять приказы остальным чам компании, говоря им быть скрытными и готовить свое оружие.

Лиззи встала с бантом Кили в руке, думая, что она может отдать его Фили на случай, если он понадобится Кили. Торин явно неправильно понял ее движение, подойдя к ней и вытащивая лук из ее рук. "Как ты думаешь, что ты делаешь?" он практически зашихал на нее, его лицо близко к ее лицу.

"Я был -"

«Какую помощь, по-твоему, вы можете оказать против троллей с помощью лука, который вы едва можете стрелять, и без боевых навыков, о которых можно было бы говорить?»

"Вообще-то, я был..."

Казалось, что Торин был полон решимости не дать ей говорить. С одной рукой, плотно обернутой вокруг ее руки, он направил ее к одному из бревен, которые они использовали в качестве мест вокруг огня. "Останься здесь", - приказал он.

"Я -"

"Это был приказ, мисс Дэрроу", - решительно прервал он, вероятно, ожидая, что она выйдет со страстной тирадой о том, почему она должна присоединиться к ним. «Ты не будешь шевелить ногой с этого места, пока мы не вернемся».

Лиззи дерзко бросилась на бревно, расползаясь как могла. Она была вполне довольна тем, что осталась в лагере, зная, что компания вернется после рассвета, не хуже для износа. "Счастлива", - сказала она язвительно, наконец-то смогла получить слово в Edgeways. «У меня нет абсолютно никакого желания быть захваченным тремя голодными троллями».

Торин бросил на нее непонятный взгляд и передал ей назад лук. «Используйте это только в случае большой нужды, если все пойдет плохо, то бег, а не борьба, это ваш лучший шанс на выживание». Он велительно навис над ней, его выражение лица все еще было нечитаемым. "Если вы хотите сделать себя полезным, то можете начать демонтировать лагерь: при условии, что мистеру Бэггинсу удастся украсть пони, не предупреждая троллей о нашем присутствии, тогда мы будем двигаться дальше как можно скорее".

"Как жаль, что мы не разбили лагерь раньше", - сказала Лиззи в прощальном выстреле в спину Торина, когда он ушел, чтобы присоединиться к собранным гномам. Он накосток, но не обернулся.

Компания тихо переместилась к деревьям, следуя за Фили с готовым оружием. Гномы не были самой мягкой расой, но в большой нужде они могли быть скрытными, несмотря на свои большие, тяжелые сапоги. Торин догнал своего племянника, его свежезаточенный меч был готов к их атаке. "Фили, сколько там троллей?" он мягко спросил.

"Три", - прошептал он в ответ.

Махмурый торин углубился. Он тайно наблюдал за мисс Дэрроу весь вечер (как он часто делал по причинам, которые не мог объяснить себе), и она ни разу не покинула лагерь, так как же она могла знать количество троллей, с которыми они столкнулись? Эта линия мысли вспомнила и другие воспоминания: как много она знала об их поисках до встречи с ней и о том, что она была настолько уверена, что Бильбо присоединится к ним. Это было почти так, как будто она знала о событиях еще до того, как они произошли.

Сейчас, однако, не время размышлять о тайне, которая была их советником, подумал он, когда они приближались к огню. Он мог разоблать звук говорящих троллей, испуганное плаксивое их пони и зловоние чего-то грязного приготовления пищи.

Они нашли Кили, приседавшего низко на краю круга огневого света, его глаза прикочены к сцене перед ним.

"Как поживает наш грабитель?" спросил Торин, держа себя в низком уровне.

Кили покачал головой, чтобы показать, что дела идут не очень хорошо, не отодвигая взгляда от троллей. «У него все было хорошо, но теперь он пытается украсть нож у одного из троллей, чтобы перерезать веревки».

Торин проклял под нос в Хуздуле - этот чертов идиот Хоббита собирался убить их всех. Он мог бы вернуться в лагерь, чтобы получить нож, или даже просто не пытаться украсть пони обратно: у троллей было только четверо из них, один из которых просто использовался для багажа, они могли бы обойтись несколькими из них, которые по очереди ходили пешком или делились, пока пони не были заменены.

Он наблюдал, как мистер Бэггинс пытался определить форму ножа и лучший угол, с которого можно снять его с пояса троллей с чувством трепета, молча желая, чтобы мужество Хоббита подвело его, и он ускользнул от опасности. Тролль, который выглядел особенно умным даже для своей печально известной глупой расы, сделал глубокий вдох, как будто чихнул, потянувшись к нему, чтобы схватить отвратительный платок - за исключением того, что вместо этого он схватил мистера Бэггинса и сморкнулся на него, не глядя должным образом.

Торин нахмурился от отвращения при виде грязной слизи, покрывающей их грабителя, который извивался в хватке троллей. "Кили, на мой знак", - тихо сказал он.

Кили взглянул на него и кивнул его пониманием.

Бильбо был поднято в воздух, болтаясь вверх ногами между тремя троллями. Они спрашивали его, есть ли их еще вокруг - удивительно, что мистер Бэггинс не раскрыл группу, чтобы спасти себя. Однако, когда тролли угрожали пытками, Торин почувствовал, что сейчас пришло время действовать: он сигнализировал Кили, который вырвал из своего укрытия и порезал ногу одному из троллей, эффективно привлекая их внимание. "Брось его!" он закричал, крутя меч с дерзким высокомерием.

"Ты что?" один из троллей, держащих Бильбо, сказал в удивлении.

"Я сказал... бросьте его", - повторил Кили, его меч был готов перед ним.

Тролль бросил мистера Бэггинса прямо на Кили, сбив его племянника с ног, а Хоббит раскинулся на нем.

Торин заревал, атемируя вперед с боевым кличом.

Лиззи ворчливо сделала, как просил Торин, расчинив лагерь как могла. В основном это включало в себя уборку рулонов, которые несколько гномов уже вытащили, стремясь получить самые удобные кусочки земли, и положить их обратно в различные пакеты. Она не знала, что делать с рагу, которое все еще весело кило над огнем, не желая просто выбрасывать все это, и поэтому она оставила его - в конце концов, они могли быть голодны после своего опыта с троллями.

Она закончила в течение часа и осталась сидеть на одном из бревен, грызя ногти. Они, вероятно, уже были схвачены, чертовы идиоты, хотя она не слышала ничего, кроме случайного визга совы с тех пор, как они ушли. Тролли, должно быть, были дальше, чем она думала, если она даже не слышала их битвы. Она не могла не чувствовать себя немного на грани, хотя знала, что все будет хорошо. Если бы это был фанфик, то она, несомненно, вальсировала бы там и спасла бы день с помощью злых крутых навыков стрельбы из лука, которые она приобрела всего за несколько дней, или даже победила бы троллей в одиночку, используя какую-то технологию из своего мира. Она ухмыльнулась при изображении того, как она бросает свою книгу судуко в тролля.

На самом деле, эти писатели фанфиков ничего не знали и были откровенно нелепы, желая присоединиться к таким квестам, как этот - не было ничего даже отдаленно привлекательного в том, что пришлось делить чертову дыру с пятнадцатью мужчинами, чтобы использовать ее в качестве туалета и без туалета.

Глядя на небо, она подумала, что до рассвета осталось еще два часа, и компания вернется. Действительно, они должны быть благодарны, что это было лето и ночи были такими короткими: если бы они путешествовали зимой, то их, вероятно, съели бы до того, как могло бы взойти солнца, и Гэндальф смог бы их спасти.

Гэндальф... где он вообще был? Лиззи подумала, оглянуясь по пустынному лагерю. Он знал историю, поэтому, должно быть, знал роль, которую он сыграл в «Гномах», «Сбежавших от троллей», но он все равно убежал. Он сказал, что вещи в этой истории могут измениться, так что, если он не вернется вовремя?

Она нашла фонарик из своей стаи и встала, неловко облепив лук Кили. Поиски Гэндальфа дали ей чем заняться, и это было намного лучше, чем просто сидеть в лагере, она рассуждала, когда она целенаправленно маршировала в том направлении, в котором оставил Волшебник.

Торин никогда в жизни не был так унижен, когда тролли насмешливо подстрекали компанию раздеться до нижнего белья. Один из них ударил их ржавой ложкой, так как они неохотно это делали, в то время как двое других все еще держали мистера Бэггинса между собой для рычага. Их одежда и оружие были брошены в купу на другой стороне лагеря, вне досягаемости позади троллей, даже если бы они могли освободиться. Ущербление продолжалось, так как все они были привязаны к неприятно пахнущим мешкам, которые, как он подозревал, использовались для перевозки какой-то падели в недавнем прошлом. Некоторые из них были сложены наугададно вместе, в то время как остальные были привязаны к косе.

То, что их поиски должны закончиться таким образом, было унижением, которое не следует нести, подумал он, пытаясь прокусить веревку, делая все возможное, чтобы игнорировать прогорклый вкус. Он, король своего народа, вместе со своими двумя наследниками и самыми близкими, самыми надежными друзьями, встречает свой конец на троллях, плюнув через кулинарный огонь: это была не смерть, которую он представлял себе, не будучи ни старостным, ни покидая этот мир в пылу битвы и славы. И его молодые племянники, едва вышедшие из детства, теперь потеряют весь потенциал, который был у них в жизни.

Его сестра была бы опустошена, подумал он. Она никогда бы не узнала, что с ними случилось, только то, что вся компания пропала в их путешествии.

Единственной серебряной подкладкой, которую он мог видеть во всей этой ситуации, было то, что мисс Дэрроу оставалась в безопасности в лагере. Если бы она присоединилась к ним в нападении, ей бы не дали любезно лавного мешка и кратковременной отсроки. Женщины были любимым блюдом троллей, чем-то деликатным, из-за чего можно ссориться. Они бы спорили из-за нее в тот момент, когда ее поймали и в конечном итоге съели ее сырой, если бы сначала не использовали ее для спорта. Мысль отошнила от него.

Кили закрутился в своем мешке, чтобы посмотреть ему в лицо, его выражение лица было извращенным, пытаясь скрыть страх, который, несомненно, проносился через него. "Торин, где Лиззи?" он тихо спросил, казался испуганным.

"Я сказал ей остаться в лагере", - сказал он, заботясь о том, чтобы его голос был низким, чтобы не предупреждать троллей об их разговоре.

Кили кивнул, его взгляд вернулся туда, где остальные поднимались над огнем для обжарки, а затем мотался по лагерю троллей, все еще безрезультатно ища спасения. "Она никак не сможет спасти нас, не будучи пойманной", - смиренно заметил он.

"Нет", - вздохнул он. Воцарилась долгая тишина, когда они беспомощно наблюдали, как их спутники начинают включать на вертеле, некоторые из них безрезультатно жаловались, что огонь слишком горячий. "Мы близки к Ривенделлу, она сможет найти убежище с эльфами", - успокоил он своего племянника, позволив ему эту утешительную мысль в их песной ситуации.

Кили снова кивнул. "По крайней мере, она в безопасности", - мягко сказал он, звучая искренне обеспокоенным за девушку. Торин не мог не воспринимать это как доказательство чувств своего племянника к ней, несмотря на ее слова, опровергающие такую возможность ранее.

Как раз когда все начало выглядеть по-настоящему безнадежным, и тролли обсуждали, как лучше их приготовить - плевать ли их, обжарить или просто сесть на них и раздавить в желе, ни одно из которых не звучало как приятный способ умереть - мистер Бэггинс внезапно заговорил, обращаясь к троллям и говоря им, что они совершили ошибку.

Несмотря на протесты компании, с которыми нельзя было рассуждать с троллями, г-н Бэггинс безрассудно промахнулся. Торин задавался вопросом, чего он пытается достичь, но когда Хоббит рассказал о секрете приготовления гнома, он в гневе понял, что трусливый маленький человек пытается спасти свою собственную кожу, буквально помогая троллям бросить их в огонь.

Только когда Хоббит высказался, чтобы спасти Бомбура от употребления в сыром виде, утверждая, что у них у всех есть паразиты, он понял, что мистер Бэггинс на самом деле пытается выиграть им время - в конце концов, тролли только что сказали, что рассвет превратит их в камень. Он взглянул на небо: солнце, вероятно, уже взошло, но сколько времени пройдет, прежде чем его свет проникнет на поляну?

Все компании непреклонно провозглашали, что у них нет паразитов, что фактически разрушило бы попытку Бильбо освободить их, если они продолжат. Торин ударил Кили, самого громкого протестующего, в спину, привлекая его внимание. Все головы поворачивались к нему, и он увидел осознание того, чего мистер Бэггинс пытался достичь рассвета в их глазах. Вместо протестов они теперь спорили о том, чьи паразиты были самыми большими.

"Что бы ты тогда хотел, чтобы мы сделали?" один из троллей спросил мистера Бэггинса, высоко нависая над ним. "Отпустить их всех?"

«Ну...»

"Ты думаешь, я не знаю, что ты задумал?" сказал тролль, тыкая Бильбо в живот. "Этот маленький хорек принимает нас за дураков!"

"Форек?" возмущенно сказал мистер Бэггинс.

"Дураки?" один из других троллей повторил в столь же оскорбленном тоне.

"Рассвет заберет вас всех!" громко сказал знакомый голос. Гэндальф стоял высоко на большой скале с одной стороны лагеря, небо бледное за его внушитливой фигурой.

"Кто это?"

«Понятия не имею».

"Мы можем съесть его тоже?"

Разговор троллей был резко остановлен, когда Гэндальф резко опустился на скалу, разделив ее пополам, чтобы показать славный восход солнца позади себя. Свет наводнил ляну, и тролли искажались от боли, их конечности затвердели и взяли серую каменную высечку, прежде чем они стали неподвижными, вечно подвешенными вокруг своего костра.

Понимая, что они были спасены, компания начала смеяться с облегчением, и даже Торин широко улыбнулся.

Почти мгновенно он услышал шелест в кустах и почувствовал что-то позади себя. Поворачивая голову, он оказался лицом к лицу с мисс Дэрроу, которая присела рядом с ним, пытаясь прорезать веревку в верхней части его мешка небольшим ножом, о котором он не знал, что она несет.

"Я думаю, что все прошло хорошо", - сказала она с бострым энтузиазмом, помогая ему встать на ноги. Мешок упал на его ноги без веревки, связывая его, когда он стоял, и ее взгляд смело летел по его неодетому одетому телу. "Хороший комбинезон", - добавила она с наглой ухмылкой.

Игнорируя ее комментарий, он взял нож из ее рук и начал распилить Кили бесплатно, остальные гномы все еще смеются и празднуют, несмотря на свои связи. Ее лезвие было крошечным и очень тупым, едва ли половину длины его пальца, и, казалось бы, сложено обратно в собственную рукоять. Как только оба его племянника были освобождены от своих мешков, он передал ей нож, приказав ей помочь остальным освободиться, в то время как он, Фили и Кили спасли гномов из-за огня.

Как только все были освобождены от стесняющих их канат, Торин преследовал к куче одежды и оружия, найдя свое собственное снаряжение в грязной куче. Он быстро оделся, рад, что его меч снова рядом с ним. Он заметил, что Гэндальф присматривается к каменным троллям, и подошел к нему.

"Куда ты пошел, если можно спросить?" он сказал Волшебнику.

"Заглянуть в будущее", - ответил Гэндальф с изученной невинностью.

"И что тебя вернули?"

"Оглядываясь назад", - осмысленно сказал Гэндальф, придавая чему-то через плечо Торина заостренный взгляд. Поворачиваясь, Торин последовал за своим взглядом туда, где мисс Дэрроу смеясь помогала Бифуру одеваться с помощью его двоюродных братьев, ее волосы сверкали, как отполированный золотой при рассвете.

Торин с вопросомительно оглянулся на Гэндальфа, приняв одну бровь. Волшебник кивнул, молча подтверждая свое подозрение в том, что мисс Дэрроу искала его после того, как он сказал ей остаться в лагере. Он разрывался между облегчением от того, что они все пережили это испытание, и раздражением на нее за то, что она пренебрегла его приказами.

Облегчение победило, и он любезно поблагодарил Волшебника за возвращение, думая, что ему придется поблагодарить мисс Дэрроу также за ее роль в их спасении.

"Неприятный бизнес, все еще мы все в одном целом", - весело добавил Гэндальф.

"Нет, спасибо твоему грабителю", - указал он.

Гэндальф бросил на него резкий, увещещающий взгляд. «У него хватило наглости играть на время, никто из вас об этом не подумал». Он уставился на троллей, явно усердно думая. «Они, должно быть, спустились из Эттенмуров».

"С каких пор горные тролли выходят на такой юг?" Сказал Торин, никогда не слышал о таком нападении на Великую Восточную дорогу, которая всегда считалась достаточно безопасной.

"Не для века, не с тех пор, как темная сила правила этими землями", - ответил он зловестно, заставив Торина изучить его обеспокоенное выражение лица. «Они не могли двигаться при дневном свете...»

"Поблизости должна быть пещера", - сказал Торин, закончив размышления Гэндальфа. Тролли были печально известными накопителями, скрывая все от своих жертв и отбирая это. Хранение троллей было бы грязным местом, но потенциально содержало бы запасы продовольствия, такие как мука или овощи, которые тролли считают несъедобными со своими отвратительными аппетитами, оружием и, возможно, даже сокровищами

Лиззи все еще морщила нос, когда бродила по лагерю троллей, помогая различным гномам найти и сортировать свои вещи. Она недооценила, насколько сильно пахли тролли, отвратительная смесь экскрементов, гнилые вещи и особенно потные ноги, которые задерживались в воздухе лагеря еще долго после того, как тролли превратились в камень. Даже компания немного пахла сомнительно для нее, половина из них пахла дымом после того, как ее чуть не жарили, а другая половина воняла от мешков, в которые они были вынуждены. Бедный Бильбо был хуже всего, он все еще был покрыт высушенными соплями троллей, которые упрямо цеплялись за его куртку.

Она знала, что гномы считали ее одновременно забавной и привередливой с ее настойчивостью в том, чтобы купаться при каждой возможности, но если они не помылись после этого инцидента, то ей, возможно, придется начать бросать ведра воды во всех самостоятельно.

Она замешила себя, представляя промокшую гневную реакцию Торина на то, что на него облили водой, когда сам гном прочистил горло позади нее. Она повернулась к нему лицом.

"Я думал, что сказал тебе остаться в лагере", - сказал он надменно, глядя на нее.

"Ну, если бы я это сделала, то тролли бы наслаждались бы барбекю-а-ла- гнома, и ты был бы мертв", - указала она.

"Действительно", - согласился Торин, казалось, улавливая ее смысл, хотя он, возможно, не понял ее фразы. "Спасибо".

Она моргнула ему - один, два, три раза - а затем посмотрела на пальцы ног. "Не за что", - сказала она с небольшой улыбкой, не ожидая его благодарности.

"Однако..." добавил он, его голос снова становился суровым.

Это заставило ее снова взглянуть на него с раздражением, дружеский момент, который у них был, быстро растворялся. «Ах, конечно, есть, однако».

«Откуда ты узнал о троллях?» он спросил прямо, авторитетно сложив руки.

Лиззи ухмыльнулась ему, не намереваясь отвечать на его вопросы. «Может быть, я просто умнее, чем ты мне приписываешь».

"Попробуй еще раз", - сказала Торин, и она почувствовала его растущее разочарование под его не впечатленным фасадом.

Понимая, что он не в настроении играть в слова, она решила накормить его фразой, в которую он потенциально мог бы поверить. "Дом явно не был разрушен пожаром, на стороне все еще росли цветы, которые увяли бы от жары - то есть, он был разорван на части. Тролли были логичным предположением».

"Это может быть так, - позволил Торин, - но откуда вы знали, что их было трое, не покидая лагерь".

Лиззи открыла рот, но не прозвучало ни слова - Торин поднял бровь на нее, ясно заметив, что у нее нет ответа для него. Она была спасена от необходимости выкапывать свой путь из этой дыры, когда Нори и Дори пришли поговорить с Торином. "Я думаю, что мы закончили здесь, какой план?"

Он переместил свой взгляд с нее на них. "Снова разожгите огонь и начните завтракать. Мы найдем пещеру, отдохнем несколько часов, а затем начнем во второй половине дня».

"Мы не двигаемся дальше сейчас?" Лиззи прервала, вспомнив, что за ними охотились варги, даже когда они разговаривали, те, которые очень скоро догонят их.

«Нет».

Она нервно кусала губу. «Я действительно думаю, что мы должны».

"Никто из нас не спал прошлой ночью, мисс Дэрроу. Я уверен, что большинство оценило бы еду, отдых и возможность помыться", - сказал он, так что, по крайней мере, он знал, насколько плохо в настоящее время в компании воняет. Он заметил ее обеспокоенное выражение лица. "Что?"

"Ничего", - сказала она, покачивая головой и быстро отойди, прежде чем он смог снова начать спрашивать ее о троллях. После прошлой ночи она почувствовала, что не может настаивать на вопросе о том, чтобы двигаться дальше, чтобы Торин не стал еще более подозрительным к ее предзнанию. Она вздохнула от разочарования - если бы события следовали за фильмом, казалось, что они очень скоро будут бежать за свою жизнь.

Хран троллей был таким же грязным, как он и ожидал, затягивающийся запах смерти и разла, висящий вокруг пещеры, и притягивающий мух. Внутри были печальные остатки жертв троллей, начиная от монет, разбрасывающих по полу, и заканчивая вещами, которые явно были предметами домашнего обихода из разрушенных домов.

Далеко в задней части пещеры, среди мусора и руин, Торин нашел несколько мечей, покрытых пылью и паутиной. Будучи хорошо разобраясь в искусстве изготовления прекрасного оружия, он признал непревзойденное мастерство, когда увидел это: эти мечи явно не были работой любого-либо тролля.

Он передал более длинный, обоюдоострый меч Гэндальфу и сам осмотрел одноострый меч: его форма и вес, наряду с одним острым кром, были бы идеальными для его стиля боя. Накип был пыльным, но, казалось, был сделан из смеси бледного дерева и стали. Упить была своего рода зубом или костью, прочным якорем для веса лезвия. У него была самая маленькая улыбка на лице, когда он повернул меч, чтобы осмотреть руку с половиной руки, где четыре крошечных бриллианта были встроены в ромб.

"Они были выкованы в Гондолине Высокими Эльфами Первого Века", - сказал Гэндальф, нота удивления в его голосе.

Торин остановился в своем осмотре меча, не понравив, что это прекрасное произведение мастерства было выковано его врагами. Он заставил вернуть его туда, где нашел, но был остановлен строгим голосом Гэндальфа. "Ты не мог желать более тонкого лезвия!"

Вытащив меч из своей ножны, он критически осмотрел сталь клинка, обнаружив, что она безупречна. Руны были инкрустировали на металле, и хотя он распознавал буквы, сами слова были ему чужды. Металл ярко светил даже после многих лет лежа в хранилище троллей, его край все еще острый и острый. Он не мог не задаться вопросом, как эльфы выковывали из своего железа такие тонкие лезвия, которые оставались нетронутыми временем и отказывались вырезать в бою.

Действительно, Гэндальф был прав: для такого превосходного оружия, как это, возможно, он мог бы упустить из виду его происхождение.

Гэндальф, довольный своим новым мечом, проникал в дальний конец пещеры, чтобы осмотреть сокровища в на предмет дальнейших сокровищ, в то время как Торин задерживался с коллекцией мечей. С его новым оружием, стоящим рядом с ним, он тщательно изучал обломки в поисках чего-либо еще, что стоило бы спасти, когда другое лезвие привлекло его внимание.

Это был короткий, слабо изогнутый меч, лезвие длиной чуть более двух с половиной футов, что делает его по крайней мере на полфута меньше, чем его собственное новое оружие. Поммель был простым, сделан из бледного дерева, и была белая золотая проволока, обернутая через каждые полдюйма вокруг рукоятки. Он был очень легким и предназначен для использования одной рукой, идеально подходит для быстрых, парирующих движений и ударов, не подходит для несколько тяжелого гномского способа борьбы. Вытащив его из пыльного ножна, он увидел, что он тонкий и острый, а также эльфийское оружие. Схватив свой мерцающий фонарик, он провел светом над лезвием: там были руны, изгибающиеся по его длине, хотя он не мог их расшифровать.

Он перевернул оружие в своих руках, усердно думая.

Он был отвлечен тем, что Глоин сказал Двалину, что они делают долгосрочный депозит, занятые захоронением части накопленного золота. Он чувствовал легкое неодобрение, не любя, что они наживались на дикости троллей, но также знал, что это будет взято мущерщами, если его просто оставят на открытом воздухе - опять же, он делал то же самое, забирая оружие. "Давайте выберемся из этого гнурного места", - сказал он, выходя, внезапно стремясь выйти из пещеры. "Давай, поехали. Бофур, Глоин, Нори».

С облегчением снова вдохнул свежий воздух, он остановился, пока другие гномы прошли мимо него, когда они выходили из пещеры. Он заметил, что Кили стоял в стороне с Бифуром, держа в руках череп барана, в то время как старший гном разобрался с частью клада, который был небрежно оставлен снаружи. Он передал короткий, тонкий меч своему племяннику, который взял его с удивленным выражением лица.

"Твоей женщине нужно оружие, которым она действительно может владеть", - грубо сказал он.

"Она не моя женщина, дядя", - сказал Кили, осматривая рычаг меча.

Торин поднял на него бровь, молча бросая вызов его словам.

"Правда, она определенно не моя женщина", - твердо повторил Кили, глядя ему прямо в глаза. «Я думаю о ней как о... сестре».

"Хорошо", - просто сказал Торин.

Лиззи стояла с Фили и Дори, не имея желания отважиться на зловоние храда троллей, когда Кили подошел к ним с мечом в руках. Он попытался передать это ей, но она просто уставилась на него, ошеломленая. "Торин попросил меня дать тебе это", - сказал он в качестве объяснения, посылая ухмылку в сторону Фили.

"Что, черт возьми, я должен с этим делать?" спросила она, не замечая шокированных выражений Фили и Дори. «Я думал, мы установили, что я едва могу держать меч».

"Он намного легче, чем наш, так что это должно быть какое-то эльфийское оружие", - сказал он, взвешивая меч в руках. Регулируя свою хватку, он держал ее за ножну и предложил ей рукоять. «Вот, попробуй».

Она нерешительно обернула правую руку вокруг рукоятки, чувствуя холодный провод и пыль под пальцами, и медленно вытащила меч из ножны. Это действительно было намного легче, чем меч, которым Фили пыталась тренировать ее, и, возможно, длиной с ее рукой. Он был слабо изогнутым, ярко сияющим на утреннем солнечном свете.

Ей это вроде как понравилось, хотя она не думала, что когда-нибудь сможет им пользоваться - это было смертельно, элегантно и красиво одновременно.

Торин дал это ей? Или он просто нашел это и подумал, что это должно быть у нее?

"Что-то приближается!" Торин закричал из входа в пещеру, и все внезапно вспыхнули в действие, а Кили также засунула ножны в ее руки.

"Оставайтесь вместе! Поторопитесь сейчас, вооружитесь!" Гэндальф кричала, и теперь даже она могла слышать звук чего-то большого, пробивающегося сквозь подлесок, однако она не боялась и не спешила противостоять этому новому противнику, зная, что это только Радагаст.

Она с трудом глотала, но если Радагаст был здесь, это означало, что орки, охотились на них, были недалеко отставали.

После того, как два Волшебника отправились на небольшой холм, чтобы обсудить свои колдубные дела наедине, Торин обнаружил, что ищет мисс Дэрроу. Он был рад увидеть, что она держит меч, который он ей дал, хотя и немного осторожно. Фили и Кили присели рядом с ней, пытаясь придумать, как прикрепить ремень-меч к ее странным брюкам. Он тайно наблюдал за ними в течение нескольких минут, в течение которых им удалось плотно прижать ремень к ее бедрам. Он не мог не заметить, что ее внимание совсем не было на мальчиках, скорее она почти страшно смотрела вокруг деревьев, ее бровь сморщилась в хмуром.

Он подождал, пока его племянники закончат, и оставил ее, прежде чем преследовать. "Что?" он резко спросил.

"Что?" она повторила ошеломленным голосом, явно не понимая его вопроса.

"Ты нервничаешь, нервничаешь, как будто чего-то ожидаешь", - заметил он. "Чего ты боишься?"

Она непреклонно покачала головой, ее волосы хлыли ее лицо. "Нет, я просто... хорошо, да. Я -"

Ее прервал вой, который звучал слишком близко для комфорта.

"Был ли это волк? Там есть волки?" он услышал, как Бильбо нервно спросил с другой стороны поляны. Торин инстинктивно протянул руку, чтобы защитить мисс Дэрроу, притягивая ее к себе, пока его глаза осматривали деревья.

"Волки? Нет, это не волк", - нервно сказал Бофур, его матток был наготове.

Над ними раздался рык, и вдруг в поле вырызнул верг. Торин толкнул мисс Дэрроу на землю и размахивал мечом на зверя, ударив его чисто в шею, но сумел вбить лезвие в кость. Сзади него раздался еще один рев, и стрела проплыла мимо его уха, сбив вторую атакующую варгу.

"Скауты Варга", - прорычал он, отдергивая свой клинок. «Это означает, что стая орков не отстает».

"Кому ты рассказал о своих поисках, кроме твоих родственников?" Гэндальф срочно спросил.

"Никто", - твердо ответил он.

"Кому ты сказал?" Волшебник повторил.

"Никто, клянусь", - поклялся он, подойдя к Волшебнику. "Что происходит во имя Дурина?"

"На тебя охотятся", - мрачно ответил Гэндальф.

Охотился. Кто-то предал их квест, это был единственный способ, которым орки могли знать, что они путешествуют в дикой природе. Он быстро ломал голову, думая о том, кому он рассказал о квесте - компании, его сестре, Дейне - никто из которых не предал бы его. Это даже хранилось в секрете от гномов Эреда Луина, которые считали, что их король был на другой миссии посла, чтобы увидеть Дайна.

До сих пор он мог думать только об одном возможном подозреваемом, который мог бы их предать.

Он повернулся, чтобы приглянуться к их советнику, которому Дуалин помогал ей встать на ноги, его хватила белую хватку на рукоять его меча.