Глава 04 - Кинотеатр
Стоя на заднем дворе кинотеатра, я удивился, в каком состоянии был кинотеатр. В прошлом владелец всегда содержал его в порядке. Он подстригал газон, сажал цветы на клумбе и всегда особенно гордился каменной печью. Но ничего из этого не сохранилось. Каменная печь была разрушена и лежала на кусках там, где когда-то благоухала цветочная клумба.
Я подошёл к старой конуре - у владельца тогда жил питбуль, охранявший двор - и пошарил в конуре, пока не нашёл то, что искал. А именно, запасной ключ от задней двери. Признаюсь, я озадачился, потому что ключ лежал там до сих пор. Полагаю, старик просто забыл, что спрятал его там.
Взяв ключ, я подошёл к задней двери. Когда-то она была покрашена в блестящий красновато-коричневый цвет. Но краска давно потускнела и потрескалась. Я вставил ключ в замочную скважину, повернул его, что оказалось довольно сложно, и дверь со скрипом приоткрылась. До нас сразу же донёсся затхлый запах.
— Вероятно, крыша протекает, — задумчиво пробормотал я, забирая у Чжаня фонарь, и пошёл вперёд.
— Меня бы это не удивило. Как долго здание существует само по себе?
— Ммм, думаю, около 4 или 5 лет. Но и до этого он прибывал не в лучшей форме. Старик не мог позволить себе ничего ремонтировать. Вот почему ему пришлось закрыть кинотеатр. Ты когда-нибудь приходил сюда, Чжань?
— Я? Нет. Я из Чунцина и живу здесь всего год. Но всё это время я только работал, у меня вообще не было возможности осмотреть здешний город.
— А твои родители? Они всё ещё живут в Чунцине?
— Нет. Мои родители умерли, когда я был совсем маленьким мальчиком. Хочешь верь, хочешь нет, но они погибли в авиакатастрофе.
— Оу.
— Ну, я был очень маленьким и с трудом их помню. Я вырос с бабушкой и дедушкой. Но их тоже больше нет в живых.
— Так у тебя никого не осталось?
— Можно и так сказать.
— То же самое произошло со мной. Я тоже сам по себе. Мои родители погибли во время пожара в доме пять лет назад.
— Вы были очень близки?
— Не совсем. Мы мало общались. Они всегда работали, а я всегда приходил поздно, возвращаясь из школы, учебного центра или студенческого клуба. По выходным я встречался с друзьями, а родители всегда уходили на улицу или в сад.
— У моих бабушки и дедушки тоже был сад. Сразу за домом. Но там ничего не росло, кроме лужайки и нескольких деревьев.
— Мои родители выращивали овощи и имели несколько фруктовых деревьев.
Было приятно поговорить об этом, пока мы осторожно входили в здание кинотеатра и осматривались.
От задней двери до кинотеатра №2 тянулся длинный коридор, который остался точно таким же, когда я там работал. Даже прилавок, где мы продавали попкорн, конфеты и напитки, выглядел так, словно его просто нужно было немного почистить и можно сразу возвращаться к работе. Даже касса всё ещё стояла на месте. Пустая, но, казалось бы, готовая к работе.
Потом мы спустились вниз, осмотрели туалеты для посетителей, но без воды они бесполезны, затем пошли во второй кинозал и ещё раз осмотрели его. Я не знаю, что именно Чжань искал или думал, что найдёт. Но когда он закончил обход и вернулся ко мне, он казался удовлетворенным и объявил, что мы можем остаться здесь.
Чжань попросил меня заглянуть в рюкзак, который я нёс. Я снял его, заглянул внутрь и нашел там спальный мешок. У него тоже нашёлся спальный мешок в рюкзаке. Затем Чжань достал маленький топорик, разбил старое сиденье, сложил дрова в железную миску, которая по какой-то причине стояла перед экраном, и поджёг.
Он поставил чашу для костра между нами, и тепло от огня быстро распространилось. По крайней мере, до такой степени, что нас согревало.
Я снял куртку и залез в свой спальный мешок. Чжань вручил мне военный паёк на одного человека. Это стал мой первый раз, когда я держал в руках такую пачку и открывал её. Набор для одного человека содержал 27 продуктов питания, таких как хлебные топпинги, порошкообразные напитки и два готовых блюда для трехразового питания солдата. Кроме того, гигиеническая бумага, спички, влажные салфетка и таблетки для очистки воды. Всё, что нам нужно.
У Чжаня также нашлась с собой небольшая походная газовая плита, на которой он нагрел в крошечной кастрюле воду, необходимую мне для приготовления одного из готовых блюд. Потом я насыпал пакетик порошкообразного напитка в бутылку с водой и наслаждался своим поздним ужином. Он был не особо вкусный, но сытный. А это главное, в конце концов.
После ужина Чжань вручил мне коробочку с таблетками.
— Это обезболивающие таблетки. Полагаю, тебе они нужны?
Я кивнул. Я не хотел этого говорить, но действие последней обезболивающей таблетки давно прошло, и я снова чувствовал боль так же сильно, как в то утро, когда проснулся. Но ничего говорил Чжаню, потому что не хотел показаться слабаком. По какой-то причине для меня было важно, чтобы Чжань не думал обо мне плохо.
— Спасибо, — поблагодарил я и принял таблетку.
— Ты должен был сказать мне раньше, что тебе больно. Тогда я бы дал тебе таблетку раньше.
— Боль только что вернулась, — солгал я. И Чжань, казалось, знал о моей лжи, но ничего не сказал. — Скажи мне, ты никогда не снимаешь эту балаклаву? Ты даже ел в ней.
Я хотел увидеть лицо своего союзника. Мне было так любопытно узнать, как могло бы выглядеть лицо с такими добрыми глазами.
— О, да, я снова совсем забыл об этом, — стушевался Чжань и начал медленно стягивать с головы балаклаву. Постепенно открывались черты его лица. И когда я смог увидеть его лицо целиком, то уставился на него с открытым ртом. — Что?
— Ты выглядишь совсем не так, как я себе представлял.
— Как, по-твоему, я выглядел?
— Не знаю. Но определённо не такой... эм... милый.
— Милый? Я?
— Ага.
— Мой друг, прямо сейчас ты играешь со своей жизнью.
— Я просто говорю правду.
— Но милый? Я щенок?
— Нет, больше похож на милую маленькую кошечку. Или милого кролика.
— Ты ведь понимаешь, что я могу пристрелить тебя, верно?
— Но ты не хочешь этого делать.
— Нет. В конце концов, я не хочу привлекать зомби.
— Надеюсь, это не единственная причина.
— Верно. Такое красивое лицо, как у тебя, не должно быть испорчено непривлекательными пулевыми отверстиями.
— Ты думаешь, я красивый?
— Ты не видишь?
Очевидно, я осознавал свою собственную внешность.
— Я спросил тебя, Чжань!
Меня никогда не волновало, что другие думают о моей внешности, но всё равно хотел услышать это от Чжаня. Почему? Ну, я думаю, потому что уже тогда меня волновало его мнение.
— Если я скажу «да», ты исправишь свои слова обо мне?
— Какие слова?
— Мило. Котёнок и кролик.
— Что ж, тогда ты красивый и симпатичный.
— О боже. Почему у меня такое чувство, что ты флиртуешь со мной?
— Я? Если так, я делаю это бессознательно.
— Бессознательно? Судя по твоему виду, я могу уверенно заявить, что ты разбил много сердец.
— Что побуждает тебя так думать?
— Кто-то настолько привлекательный может заполучить почти любую женщину. И...
— Остановись, Чжань! Может быть, я нравлюсь женщинам. Но я никогда не связывался с ними. Я невинен во всех смыслах этого слова. Кроме того, я мог бы обвинить тебя в том же самом.
— Меня? У меня никогда не было времени на свидания.
— А?
— Я никогда... ну, я имею в виду... Я никогда ни с кем не встречался.
— Значит, ты такой же невинный, как и я?
— Что значит невинный?
— Никогда не держался за руки. Никогда никого не целовал. И никогда ни с кем не занимался сексом.
— Ох.
— Так?
— Ну и что?
— Ты пробовал что-нибудь из этого, Чжань?
— Нет.
— Тогда ты такой же невинный и чистый, как и я.
— Я не могу поверить, что мы говорим о чём-то подобном.
— Почему?
— Потому что мы только познакомились, и как мужчины мы не должны говорить о чем-то подобном.
— Я не согласен.
— Хорошо. Может, нам следует лечь спать?
— Уже?
— Ну, я думал, ты устал.
— Я не устал.
— Тогда что мы будем делать?
— Придумай что-нибудь.
— Что мне придумать? Почему бы тебе не рассказать что-нибудь о себе?
— Что ты хочешь знать?
— М-м-м, давай посмотрим. Почему ты никогда ни с кем не встречался?
— На этот вопрос ответ прост. Я никогда не влюблялся. И всегда говорил, что я сделаю все эти вещи, такие как держаться за руки, целоваться и заниматься сексом только с тем, кого я действительно люблю.
— Вау.
— Чему ты удивляешься?
— Ну, не многие с твоей внешностью так подумали бы, верно?
— Я не знаю о многих. Но знаю о себе. Я хочу разделить подобные вещи только с тем, кто много для меня значит.
— Когда ты говоришь о том, кто много для тебя значит. Значит, ты имеешь в виду мужчину?
— Да.
— О, так ты гомосексуал.
— Да. Надеюсь, у тебя нет проблем с этим.
— Абсолютно нет.
— Это хорошо.
— Это удивительно, что я встретил ещё одного гея в больнице и взял его с собой.
— Ещё одного? О чём ты?
— Я говорю о себе.
— Ха, это значит, что мы оба гомосексуалы, да?
— Да.
— Теперь я всё-таки начинаю верить в судьбу.
— И почему же?
— Потому что мы нашли друг друга и при таких обстоятельствах.
— Кажется, это делает тебя по-настоящему счастливым.
— О да, очень даже.
— И почему?
— Потому что... м-м-м, нет. Это секрет, — сказал я с усмешкой. Чем дольше я смотрел на Чжаня, тем больше понимал, что он не просто близок к моему образу мужчины мечты, он буквально попал в точку. Чжань был мужчиной моей мечты. И я уже понимал это, хотя мы знали друг друга меньше 24 часов.
Да, хорошо, после того, как он снял бакалавру. Но так оно и есть.
Чжань рассказал мне свою историю. Что он всегда знал, что ему нравятся мужчины, как это произошло и со мной. И что он рассказал бабушке и дедушке в возрасте 15 лет. Его родные были шокированы, но через некоторое время приняли его. Вскоре после этого он раскрылся своим друзьям и одноклассникам. Ему повезло, никто не издевался над ним.
Когда я совершил каминг-аут, мне было 14 лет. Сначала я рассказал маме. Она плакала и продолжала спрашивать меня, уверен ли я, что это не просто подростковая фаза. Ей было очень тяжело принять, что её единственный сын оказался геем. И прошло много времени, прежде чем она смогла смотреть на меня так, как смотрела до того, как я раскрылся.
Папа отнёсся к этому более спокойно. Мы работали в гараже над его мотоциклом, когда я открылся ему. Он молча смотрел на меня около минуты, а потом сказал: «Спасибо, что рассказал мне. Должно быть, тебе было тяжело, но я рад, что ты смог открыться мне.»
Я испытал настоящее облегчение, что он отреагировал именно так, а не как мама. Он даже записал меня на несколько сеансов консультирования несколько дней спустя. Папа даже сопровождал меня. Я получил советы и информацию о сексе с однополым партнёром, о том, чего следует остерегаться и что делать. И мне дали интернет-адрес форума, где единомышленники могли обмениваться информацией. Совет были хорошими, а присутствие папы много значило для меня. И примерно через два-три месяца мама успокоилась и поняла, что я всё равно останусь её сыном и буду точно таким же, как раньше.