On the over side [h.s]

Автор

- Потрясающее зрелище, - безумные стеклянные голубые глаза смотрят на огонь, который сжигает неподвижное тело.

В азартном цвете радужек отображается поток поднимающегося пламени и труп рыжеволосой девушки, мирно лежащей на земле. Несколько часов назад девушка сидела с друзьями в кафе, обсуждая свою предстоящую свадьбу. Она была веселой и с ее лица не сходила улыбка, ведь она должна была через месяц выйти замуж. Но теперь она мертва.

Парень увидел ее в окне, когда проходил мимо, слушая музыку в наушниках. Он пел себе под нос песню, но, заметив девушку с апельсиновым цветом волос, остановился. Он долго наблюдал за ней, оставаясь на том же месте. Мимо проходили люди, ругаясь на него, что он ограждает дорогу, но ему было плевать, он даже не слышал, ведь все время слушал музыку.

Парень простоял около кафе до самого вечера, основательно изучая черты лица его следующей жертвы. Он наслаждался ее красотой, прелестной улыбкой и нежными очертаниями лица. Ему не терпелось прикоснуться к ее коже, ощутить прелесть женского тепла, которое будет согревать пальцы.

Он выжидал девушку, думая, что собирается делать с ней после того, как совершит слияние. Он всегда по-разному убивает своих жертв, испитывая огромное удовольствие от их смерти. Ему нравится экспериментировать и использовать различные острые предметы, пока тело еще в сознании и дышит. Он упивается, видя страх в глазах противоположного пола и совершает убийство медленно и мучительно.

Он считает, что имеет право отбирать у рыжих девушек жизни, он был создан именно для этого. Видеть то, как они пресмыкаются перед ним и умоляет не убивать - вызывает улыбку на его лице.

За полчаса до

- Ты была очень любезной, - говорит парень, когда обливает бензином борющуюся за жизнь девушку.

Из глаз девушки льются слезы. Она вся дрожит и трясется, не в силах кричать и звать на помощь, ведь рот туго завязан веревкой. Ей тяжело шевелить головой, потому что веревка стягивает волосы и вызывает острую боль в затылке. Туш на ее ресницах размазана и стекает по щекам вместе со слезами.

Ее одежда разорвана, руки связаны за спиной. Единственное, чем она может шевелить - ноги, но это бесполезно и не предоставляет возможности убежать. Ведь ее тело привязано к дереву. Она пытается вырваться, но делает себе только больнее. Она не сумеет убежать, как бы сильно не старалась и каким бы всевышнем Богам не молилась.

- Твое последнее слово, куколка, - парень садится перед ней на корточки и с улыбкой смотрит на ее красные глаза, переполненные слезами. - Потрясающая кожа, - он проводит пальцами по ее лицу и в удовольствии прикрывает глаза.

Девушка дергает лицом, отворачивая его в сторону, чтобы он больше не прикасался к ней. Он улыбается, открывая глаза и разглядывает ее, как какой-то экспонат.

- Не подскажешь, каким кремом ты пользуешься? - интересуется он, словно она может ему ответить.

Но девушка лишь издает звуки плача и кусает веревку, пытаясь разорвать ее зубами.

- Давай я попробую угадать, - он стучит указательными пальцами по подбородку, задумавшись.

Девушка едва понимает его, ведь не говорит на английском. Она просто знает, что если не попытается сбежать, то не останется живой. Ей уже все равно, что она была жестоко изнасилована и избита. Ее мысли только о женихе о то, что она больше никогда с ним не увидится.

- О, увлажняющий крем, - выдает парень и залезает в карман джинсов, вынимая складной нож. - Хм, ну я же не могу просто взять и убить тебя, не оставив своего следа, - снова улыбается он нездоровой улыбкой, указательным пальцем касаясь кончика лезвия.

Он смотрит на девушку и резко хватает ее за челюсть, приводя лицо в неподвижное состояние. Он пальцами вдавливается в мышцы ее щек и нависает над ней, приближая нож. Девушка пытается сопротивляться, дергая ногами, но они не достают до него.

Она испытывает ужас, когда лезвие прикасается к ее щеке и кричит в веревку. Нож проникает в кожу и невыносимо болезненно двигается вверх.

- Не дергайся, - рычит парень и выводит букву "К", откуда начинает сочиться кровь.

Он смотрит на проделанную работу и восторгается, отпуская девушку. Он убирает нож в карман и прикасается большим пальцем к метке.

- Прости, я немного испачкал тебя, - он стирает с ее щеки кровь, оставляя размазанные пятна и вынимает спички из кармана.

Девушка видит, как он достает из коробка одну палочку и поджигает ее. Она в сумасшествие качает головой, глазами умоляя не делать этого, но он не обращает на нее внимание.

- Прощай, куколка, - последнее произносит он, прежде чем бросает подожженную спичку в ее сторону и тело мгновенно загорается.

Девушка в ту же секунду чувствует самую адскую боль. Ее будто бросили в кипящую воду и пытаются содрать кожу живьем. Ее одежда сгорает, кожа превращается из бледного оттенка в темный, покрываясь корой. Она едва шевелится, выдавливая стонущие звуки, когда парень встает и наблюдает за ней, возвышаясь.

От горящего тела исходит запах бензина и горелой кожи, из-за которого парень морщиться, но остается на месте.

- Ну вот и все, - проговаривает он, когда тело падает на асфальт из-за того, что веревки оказываются сожженными.

Дерево разгорается, создавая огромный поток света вокруг, но парень никуда не убегает в страхе. Он продолжает наблюдать за телом, которое перестало двигаться и издавать звуки. Девушка уже мертва, но до конца не догорела, а это именно то, что нужно ему.

Он не отвлекается от процесса, обнимая себя руками, но его телефон начинает звенеть. Он достает его из кармана и видит на экране имя, отчего на его лице расползается ухмылка.

- Ну как, ей понравилось сообщение?

Гвен Миллер

Будильник звенит сквозь сон, и я вскакиваю в сидячее положение, увидев, что сейчас три часа утра. До вылета еще столько же, но я специально решила встать так рано, чтобы прогуляться по ночному Буэнос-Айресу. Мне требуется короткий отдых ото всех, и я не хочу сталкиваться с людьми, поэтому сейчас самое подходящее время, чтобы выйти за пределы отеля.

Я принимаю быстрый душ и чищу зубы, после чего вытаскиваю язык и тоже чищу, сдерживая рвотный рефлекс. Я сплевываю пасту, а затем полощу рот водой, чтобы между зубами и на деснах ничего не осталось. Мятная паста заставляет печь рот, как и потресканрые губы, и я крашу их вишневым бальзамом.

Голая, я выхожу из ванной и надеваю сначала трусики, а затем натягиваю широкие светлые джинсы с металлической пуговицей. Сверху я надеваю радужный топ с короткими рукавами и закрепляю на шее кулон, вовсе не желая этого делать.

Гарри должен спать, он проснется только через час, и я надеюсь, ему не приспичит покурить. Он может проведать меня, если захочет. Я не имею права выходить без его разрешения куда-либо особенно, когда на улице темно. Но мне не страшно гулять самой.

Я надеваю джинсовку и радужные носки соответствуя верху и конечно же черные кеды, которые неделю назад отдраила после марафона. Удивительно, что ребята быстро разобрались с угоном, выплатив огромный штраф, чтобы это забылось. Я не знаю мельчайших деталей, только, что никто из нас не сядет за решетку.

В который раз я убеждаюсь, что деньги решают все. Благодаря им можно не только избавиться от проблем, но и купить, что захочется. Наличие зажиточной жизни позволяет откупиться от закона, иметь статус и постоянную свободу. Но это грязные деньги.

Я закрываю номер с помощью ключ карты и выхожу из отеля, заполняя грудь прохладным воздухом. Вокруг никого, и я направляюсь вперед по широкому тротуару, разглядывая небо. Фонари освещают дорогу, и я вынимаю айфон, фотография эстетику тишины, которую редко можно встретить.

Я медленно шагаю по улицам и перехожу в сторону квартир, совсем не желая проходить по главным улицам. Меня ничто и ничего не заботит, я просто наслаждаюсь обычной ночной прогулкой и вынимаю из кармана пачку сигарет.

Я рада, что Гарри пришел ко мне в позднее время и помог разобраться с присланным анонимным сообщением. Я не удивлена, что Найл является отправителем. Учитывая его умственные способности, это было вполне ожидаемо. У меня нет врагов, я никогда никому не переступала дорогу, соответственно никто не может угрожать мне, тем более писать такую ерунду.

Враги были у моих родителей, но не у меня. Я отгородила себя от подобной жизни, чтобы нас с Джулиет не убили.

Я поджигаю сигарету и закуриваю. Я даже замедляю шаг и приостанавливаюсь, разглядывая здания. Они выглядят одинаково, ведь выкрашены в желто-белый оттенок с коричневыми окнами и балкончиками с различными цветками в горшках. Типичная банальщина Буэнос-Айреса.

Я хмыкаю и делаю разворот в сто восемьдесят градусов, улыбаясь и вдалеке словно замечаю чей-то силуэт. Я моргаю, остановившись и смотрю в ту же точку, но только теперь там никого не оказывается.

Это меня напрягает, и я выбрасываю сигарету, решив уйти отсюда, куда подальше. Мне начинает казаться, что позади я слышу шаги, но, когда я поворачиваю голову назад - вижу пустую улицу.

Я засовываю руку в карман и сжимаю пистолет, который взяла в качестве подстраховки. Никогда не выхожу без оружия, даже если иду в людные места.

Я снова оборачиваюсь, услышав топот сзади, но обнаруживаю мимо проходящего кота, который забегает за кусты. Меня накрывает страх, и я спешу обратно в сторону отеля. Я отошла от него довольно далеко, чего не следовало делать.

Возможно, мое воображение придумывает, что за мной кто-то идет, но я лучше вернусь обратно, чем буду настороже еще целый час.

Я поворачиваю за угол и мне снова кажется, что человек в капюшоне заворачивает за мной. Тут не светят фонари, поэтому мое зрение не может быть точным.

Я снимаю пистолет с предохранителя, переходя на быстрый шаг и стараюсь сокращать путь. Мое сердце колотиться, а руки дрожат из-за плохого предчувствия. По спине пробегается холодок и темп шагов сзади тоже увеличивается.

Я готовлюсь к тому, что придется стрелять и начинаю бежать, видя через дорогу отель. Мне осталось совсем немного, и я буду в полной безопасности.

Я не обращаю внимание на светофор, показывающий красный цвет на пешеходе и перебегаю дорогу, стараясь не оборачиваться. Сердце скоро выскочит из груди, но я добегаю до отеля и захожу внутрь. Я быстро возвращаюсь в номер и также быстро запираю его, прислонившись спиной к двери. Я громко дышу, панически оглядывая помещение. Пистолет выскальзывает из моей руки, выстрелив в окно. Я дергаюсь от неожиданности, когда стекло разбивается и дрожащими руками поднимаю оружие, выбивая его из строя.

Я засовываю его обратно в карман и провожу обеими руками по волосам, постепенно осознавая, что натворила. Гарри будет не в себя от ярости. Он прикончит меня быстрее, нежели я успею улететь к Джулиет. Прежде чем куда-то выходить я должна была его предупредить, но я так хотела побыть одной. И вот до чего это дошло.

Я даже не знаю правда ли видела силуэт мужчины в капюшоне. Наверное все так и было, но я предпочитаю думать, что нет.

Выдыхая, я опускаюсь к чемодану, что стоит у двери и, положив его на пол раскрываю, выискивая таблетки. Их осталось две и сейчас самое время принять одну. Я нахожу пластину в вещах и вынимаю таблетку, закинув ее в рот и насухо проглотив.

Через какое-то время меня отпускает, но я продолжаю сидеть на полу и смотреть на разбитое окно, откуда дует холодный потом воздуха. У меня нет другого выхода, кроме как звонить Гарри. Поэтому я поднимаюсь, вынимая из другого кармана телефон и набираю его.

Гарри Стайлс

Я отправляю фотографии этому ублюдку за пройденную неделю, которых почти не набралось. Мне не удалось сделать много снимков, потому что она была все время рядом. Я пытался запечатлеть кадры, но ничего не получалось.

Я не ложусь спать, потому что мысли не дают покоя. Я сажусь на кресло на балконе и закуриваю, пытаясь придумать, как защитить Гвен от него. У нас с ним договор, я нашел решение и на какое-то время мне удалось обеспечить рыжуле полную безопасность. Но все возобновилось по новой, и я не могу делать то, что делал раньше. Время идет и за него нужно платить.

У меня с этим социопатом очень давнее недопонимание. Он натворил много непростительных вещей, за которые я ненавижу его по сей день. Я не признаю его и хочу уничтожить, но у него есть власть и отец, который не позволит, чтобы с любимым сыночком что-то случилось. У меня ничего из этого нет, поэтому я практически бессилен.

Если я попытаюсь лишить его жизни - меня убьют, как и всех, кто дорог мне. И убийство не ограничится обычной пулей в лоб, есть куда помучительнее действия. Легко и просто точно не будет.

Мне приходится пресмыкаться над ним, как и всем остальным парням. У нас нет иного выхода, ведь иначе мы были бы давно за тюремными решетками. Несмотря на то, что я готов задушить этого подонка, его отец решает вопросы, которые помогают нам не быть пойманными. От нас ничего не зависит, мы лишь выполняем работу, которую нам дают вне зависимости от нашего желания.

Он обещал, что не будет трогать ее, если я буду выполнять некоторую часть условий. И я их делаю, но он все равно играет по своим правилам.

Когда только Гвен позвонила мне и сообщила об угрозе, я с самого начала знал, что он написал ей. И это было предупреждение не для рыжули, а лично для меня. Он знает, какое влияние она имеет и сделал ход, который заставил меня нервничать.

Я предупредил Найла и остальных, чтобы они ничего не говорили Гвен. Одно неправильное движение может стоить нам больших последствий и дерьма, из которого мы не выберемся.

Рыжик ничего не должна знать. Я остерегаю ее от грязи, которая вертится вокруг каждого из нас - в особенности меня. Все слишком сложно и эти сложности не должны выплыть наружу. Они спрятаны в надежном месте и будут оставаться там, пока он не сделает следующий ход.

Раз он написал ей, значит это еще не конец, а лишь начало чего-то безумного и темного. У него есть план, и он пошагово идет к нему, разрушая все и всех на своем пути. Но он не должен добраться до нее.

Я знаю его одержимость к рыжеволосым, и, как бы сильно я ненавидел таких девушек - я не подпущу его к Гвен. У меня на то есть веские причины, в особенности потому что эта часть не касается ее.

Я выдыхаю никотин, высвобождая легкие и смотрю вниз, увидев стройную фигуру, с рыжими волосами и черными кедами, которые есть лишь у одной девушки.

Моя челюсть моментально напрягается, и я выбрасываю сигарету, вылетая из номера и захлопывая дверь. Глупая девчонка. Она должна быть в кровати, чтобы выспаться перед перелетом, но не бродить в три часа утра по темным улицам, где можно встретить разных психов.

Я выхожу из отеля и в ускоренном шаге иду за ней. Я даже не успел накинуть на себя какую-то вещь, на мне простая белая майка и пижамные штаны с ботинками.

У этой девчонки будто отшибло мозги. Потому что нормальные люди спят в это время, но она предпочла выйти и дать возможность всяким наркоманам и отшельникам затащить ее в угол.

Я добираюсь до нее, собираясь наорать за то, что она ушла без моего разрешения в такое время, создав проблему. Я затащу ее обратно и привяжу к кровати, пока Луи не приедет, и мы вместе не двинемся в аэропорт. За свое поведение она должна быть наказа, чтобы впредь этого не повторялось. В контракте указано, что, если она не будет выполнять правила - я лишу ее денег. Но я применю другой способ, который заденет за живое.

Гвен фотографирует улицу, и я останавливаюсь за стеной. Я даю себе возможность отдышаться и, как только выхожу из-за угла, вижу мужскую фигуру в капюшоне. Он стоит недалеко от нее, с руками в карманах и мирно наблюдает за ней.

Мои глаза вспыхивают в ярости, когда Гвен дергается и начинает идти обратно, постоянно оглядываясь назад. Она меня не замечает, пробегая мимо и с каждой секундой ускоряется, что-то делая в своем кармане.

Мужская фигура следует за ней, оглядываясь по сторонам, и я иду сзади, готовясь напасть. Он почти добирается до нее, буквально находясь в нескольких метрах и протягивает руку, собираясь причинить ей вред.

Я ускоряю шаг и оттягиваю его за плечо, резко разворачивая к себе.

- Какого хрена ты творишь?! - шиплю я и хватаю его за куртку, сжимая ее в кулаки, когда Гвен забегает обратно в отель.

- Ну здравствуй, Гарри, - усмехается он и снимает с себя капюшон, когда я отпускаю его.

Я вижу перед собой лицо, которое готов уничтожить. Моя кровь бурлит по венам, и я сжимаю руки в кулаки, глядя в наглые голубые глаза, которые ненавижу на протяжении всей своей жизни.

Я громко дышу, не собираясь успокаиваться и еще больше выхожу из себя, когда кривая ухмылка расползается на его губах. Он нагло смотрит на меня и склоняет голову набок, ожидая моих дальнейших действий.

- Ублюдок! - рычу я и быстро ударяю его кулаком в челюсть.

- Я тоже рад тебя видеть, - он поправляет свою челюсть и улыбнувшись, наносит точно такой же удар.

Мое лицо поворачивается в сторону и, не обращая внимание на боль, я теряю контроль и набрасываюсь на него, ударив его в живот, а затем снова в челюсть.

- Что ты тут делаешь? Я отправил тебе фото, - я отхожу от него, когда моя грудная клетка без остановки поднимается и опускается.

- Какой ты злой, - он сгибается, хватаясь обеими руками за живот и смеется, найдя что-то забавное.

- Заканчивай и отвечай мне, - требую я.

- Ути-пути, - издевается он и направляет на меня указательный палец, продолжая хохотать.

Я рычу и собираюсь ударить его в нос, но он перехватывает мою руку и разворачивает спиной к себе, применяя удушающий захват. Он сдавливает мое горло, прижимая тело к своему, и я вцепляюсь пальцами в его руку, пытаясь освободиться.

- Забыл свое место? - шепчет он на ухо и сгибает колено, ударяя меня в позвоночник.

Я издаю стон, выгнувшись, и он отпускает меня. Я падаю, но успеваю поставить руки перед окончательным столкновением лица с асфальтом. Я втягиваю через зубы воздух и отрываюсь от земли, развернувшись. Я собираюсь снова навредить ему, но он опережает меня и направляет кулак к моей шее, задев кадык.

Я кашляю, хватаясь обеими руками за горло и машинально отхожу назад. Становится тяжело дышать, и я шатаюсь, едва держась на ногах. Он не теряет времени и хватает меня за волосы, откинув голову назад и зарядив мне по носу.

Я использую ноги в качестве защиты и ударяю каблуком от ботинка ему по нижней части живота, отталкивая.

Из моего носа течет кровь, но я не обращаю должного внимания на то, что пострадал. Я подхожу к нему, но он снова ловит меня врасплох и сбивает с ног, сделав быструю подножку.

Я пыхчу, прижавшись щекой к асфальту и приподнимаю голову, глядя в сторону отеля. В окне я вижу Гвен, которая ходить туда-сюда по комнате. Я знаю, что могу одолеть этого больного ублюдка, но, мне ничего не остается как пожертвовать собой ради того, чтобы с рыжулей все было в порядке.

Я переворачиваюсь на спину, вдыхая воздух, и он возвышается надо мной. Я должен выбить время до приезда Луи, и я это сделаю. Я смотрю на него, притворяясь, что не могу встать и его нога врезается в мой живот.

Я ощущаю острую боль и позыв тошноты, хватаясь за живот и сгибаюсь. Мне становится сложнее дышать, кровь попадает в рот, и я выплевываю ее, ощущая металлический привкус.

- И как ты собираешься защищать ее, если за себя постоять не можешь? - он достает из кармана свой складной нож и садится возле меня на асфальт.

Он хватает мою руку, ногой сильно надавив на запястье. Я кричу, пытаясь вырваться, чтобы он снова не оставил следов. Но он крепко держит ее и ножом протыкает мой бицепс. Я кричу от боли, которая настигает меня и чувствую, как острие пробирается в глубь.

- Нехорошо так себя вести, - он сильнее впивается ножом во внутрь, и я дергаюсь с оскаленными зубами.

Через секунду он вынимает нож, который запачкался моей кровью и поднимается, когда я остаюсь прижатым спиной к асфальту. Из бицепса стекает кровь, и я пытаюсь остановить ее с помощью другой руки, сжимая нижнюю часть.

Мой телефон звонит, но я не в том положении чтобы его достать, хоть и знаю, что это Гвен.

- Кто же названивает тебе в такое время? - он лезет в мой карман, и я пытаюсь сопротивляться, чтобы он не увидел от кого звонок, но все тщетно. - Надо же, рыжая принцесса, - видит он имя «Гвен» на экране и его губы расползаются в широкой улыбке.

- Нет, - хриплю я, пытаясь подняться.

- Полежи немного, - он ударяет меня ногой в бровь, и я падаю обратно.

Он выставляет указательный палец вперед, когда большой выпрямляет и закрывает один глаз. Он направляет фальшивый пистолет в мою сторону и совершает визуальный выстрел, дунув на указательный палец.

Я раненный валяюсь на асфальте и задыхаюсь от боли, слыша на заднем фоне звуки сирен, смешавшихся со звонком.

- Что тут происходит? - слышу я голос Луи и еле нахожу в себе силы поднять голову, чтобы увидеть его стоящего в нескольких метрах от нас.

- Луи, - протягивает он, улыбаясь, пока телефон продолжает трезвонить.

- О черт, Гарри, - смотрит он на меня, как на мешок бесполезного дерьма.

- Мы немного повздорили, - отвечает он и принимает вызов, прижимая телефон к уху. - Ало, - выговаривает он, и я меня охватывает волна ярости. - Ало, - повторяет он. - Хм, видимо звонок прервался, - хмыкает он и бросает телефон к моим ногам.

- Что за нахрен? - Луи поднимает мой телефон и расширяет глаза, увидев от кого звонок.

- До встречи, Гарри, береги рыжую принцессу, - говорит он и натягивает на голову капюшон, исчезая за углом.

- Луи, - кряхчу я с кровью во рту, опираясь не раненной рукой об асфальт, чтобы оттолкнуться и встать.

- Чувак, мне так жаль, - он подрывается ко мне и присаживается, закидывая мою руку себе на шею.

- Неважно, - едва слышно лепечу я, когда он помогает встать.

- Тебе срочно нужна медицинская помощь, - говорит он, волоча меня к скамейке.

- Я специально... - выдаю я, когда он опускает меня скамейку и кашляю.

- Что ты специально? - Луи достает свой телефон из кармана и набирает кого-то.

- Я позволил ему избить меня, чтобы он не добрался до Гвен.

- Они виделись? - пугается Луи.

- Нет, я успел вовремя, - качаю я головой и сжимаю обеими руками деревянный край скамейки, чувствуя, как желудок скручивается.

- Алло, Найл, проснись блять! У нас проблемы! - кричит Луи в трубку, когда мне становится чертовски плохо.

Я раздвигаю ноги, пытаясь сдержать рвотный позыв, но у меня ничего не получается, и я выблевываю ужин на траву.

- Твою мать! - кривится Луи, видя, как меня выворачивает наизнанку. - Найл, все плохо! Все очень плохо!

Я вытираю остатки блевотины тыльной стороной окровавленной ладони и откидываюсь на спинку скамьи, закрывая глаза, чтобы головокружение и тошнота прошли.

- Он был тут... - слышу я отдаленно голос Луи. - Да... подрались....

Я глубоко дышу, чтобы унять боль и не замечаю, как постепенно теряю сознание переходя в онемевшее состояние. Холодный воздух дует мне в грязное лицо, губы испачканы дерьмом и кровью, и я весь пыльный и помятый, словно меня вытащили из мусорки.

- Гарри, - слышу я над своим ухом голос и как кто-то меня трясет, - я едва приоткрываю глаза и вижу белобрысую голову.

- Найл, приятель, - едва улыбаюсь я и снова начинаю отключаться.

- Зачем ты позволил ему это сделать, чувак? - с сожалением спрашивает он, поднимая мое тело и закидывая одну руку себе на плечо.

- Ради Гвен, - отвечает вместо меня Луи, обвивая вторую мою проколотую руку вокруг свей шеи.

Я не чувствую под ногами твердой поверхности, я будто навесу. Меня тащат в сторону отеля, но я практически не открываю глаза, потому что мне тяжело.

- Пойдите к Гвен. Убедитесь, что с ней все в порядке, - прошу я, найдя силы что-то сказать.

- Тебе нужно принять душ. От тебя несет дерьмом, - говорит Найл, когда они заносят меня в отель, но я смотрю в пол и не вижу, есть ли кто-то в вестибюле.

- Его вырвало, - говорит Луи, и мы добираемся до лифта.

- Звони Аманде, - диктует Найл, нажимая на кнопку.

- Нет, у нее младенец, - едва качаю я головой, видя перед собой пятна.

- Пускай берет с собой. Мы с Паркер за ним приглядим. Тебе нужна медицинская помощь.

- Я справлюсь сам, - отказываюсь я.

- Ты не в состоянии двигаться. Я тебя не оставлю, - настаивает Найл, когда они затаскивают меня в лифт.

- Пойдите к Гвен, - снова прошу я.

- Господи, Луи, иди к ней. Он не успокоится, ты же знаешь, - просит Найл, нажимая на кнопку и лифт закрывается, поднимаясь.

- Я позвоню сначала Аманде, а потом пойду к Гвен.

Парни затаскивают меня в номер и опускают на кровать, где я обессиленно лежу и с трудом поворачиваюсь на живот. Я пачкаю чистые белые простыни и закрываю глаза, вновь погружаясь в темноту. Самое главное, что рыжуля в полной безопасности.