On the over side [h.s]

Гвен Миллер

Гарри не отвечает, несмотря на то, что я звоню более десяти раз. Возможно, его телефон находится на беззвучном режиме, но я сильно сомневаюсь. Он не тот человек, который способен игнорировать звонки и не отвечать в три часа ночи. Тем более ему звоню я. А я никогда не делаю это без определенного мотива. Мне точно не нужна бессмысленная с ним болтовня.

Я выдыхаю, нервно проведя рукой по своим огненным волосам и вновь набираю его, надеясь, что он все-таки ответит. Я создала проблему, и мне нужна его помощь. Я нуждаюсь в Гарри.

Но ко мне неожиданно врывается в номер Луи с двумя сумками в руках. Он тяжело дышит, выглядя абсолютно неспокойно и подозрительно оглядывает помещение, словно выискивая что-то. Я смотрю на него с открытым ртом и телефоном, прижатым к уху, не моргая. Он так резко вошел сюда, отчего у меня сердце вздрогнуло, как и я вся.

Его серые расширенные глаза встречаются с моими, и я опускаю взгляд на его синюю испачканную футболку. Она покрыта бордовыми пятнами, которые похоже на кровь, но не на что-то другое. Я ахаю, понимая, что это в действительности кровь и отключаю телефон, подлетая к Луи.

– Что случилось? С тобой все в порядке? – я обеспокоенно оглядываю его, убеждаясь, что он не ранен.

– Да, все нормально. Ничего не случилось, – отмахивается он.

– У тебя футболка в крови. Это уже ненормально, – разглядываю я алые свежие пятна, которые даже не засохли.

– Я облил гранатовый сок. Не выдумывай ерунды, – опровергает он мои слова. – Где твои сумки? Нам нужно срочно в аэропорт, – он поворачивает голову по сторонам, в поисках моих вещей.

– Ты мне врешь, – я хватаю Луи за футболку и сжимаю ее в кулак, грубо потянув к себе.

– Гвен, ты что? – усмехается он, опуская сумки и пытаясь расцепить мои пальцы.

– Луи, что случилось? – выговариваю я каждое слово по отдельности, еще крепче хватаясь за ткань.

– Я уже сказал, что облил гранатовый сок, – он сгибается из-за того, что я тяну его и наши лица находятся на одном уровне.

– Пахнет совсем не гранатовым соком. И я не идиотка, – я строго смотрю на него.

– Ладно, хорошо, да это кровь! – сдается он, поднимая руки вверх. – Но тебе не о чем беспокоиться. Никто не умер, – он растопыривает мои пальцы и обходит меня, – Почему у тебя так холодно? – спрашивает он.

– Потому что я нечаянно прострелила окно, – говорю я, указывая подбородком за его спину. – Откуда кровь? – также спрашиваю я.

– О черт, что произошло? – он поворачивается и подходит к разбитому окну, возле которого на полу валяются осколки.

– Луи, откуда кровь?! – повышаю я голос, находясь на пределе из-за его настырного игнорирования.

– Тебе не нужно знать. Забирай сумки и поехали. Тедди нас уже заждался, – отказывается он отвечать, тщательно рассматривая сломанное окно.

– А где Гарри? – подозрительно спрашиваю я, заходя в спальню и забирая рюкзак с чемоданами, которые я подготовила еще вечера.

– Его не будет. У него появились дела поважнее, нежели проводить нас до аэропорта. Мы справимся без него, нам не по пять лет, – он выхватывает у меня один чемодан и, подняв свои сумки с пола, направляется на выход.

– А как же сломанное окно? – спрашиваю я сзади, закидывая рюкзак на плечо.

– Я позвоню ему позже, он разберется, – Луи открывает входную дверь и держит ее, ожидая, когда я выйду первой.

– Ты знаешь, где он? – интересуюсь я, складывая в своей голове единый пазл, предполагая, откуда кровь и почему Гарри не отвечает мне.

Луи в действительности может хорошо лгать, но это не значит, что я с легкостью ему поверю. Особенно, когда он испуганно врывается в мой номер, его футболка испачкана чужой кровью и у Гарри внезапно появились дела, из-за которых он не собирается провожать меня до аэропорта.

Гарри каждое утро и вечер, проверяет все ли со мной в порядке, прежде чем уйти по своим делам. Он никогда не позволяет себе оставить меня одну до тех пор, пока не убеждается, что я жива и здорова. А сейчас он не отвечает на звонки и не собирается провести меня, зная, что я улетаю в другую страну. На него это совсем не похоже. Он относится ко всему с чопорной ответственностью, и я не поверю тому, что он занят.

Но я знаю, что мне никто не расскажет правду, потому что им есть, что скрывать. И я не собираюсь выпытывать Луи, ведь если бы он мог – давно бы поделился правдой. Иногда людям свойственно лгать во благо другим. Я не осуждаю данный мотив, потому что я уже несколько лет нахожусь в аналогичной ситуации. Мне ничего не остается как прятать свои проблемы за улыбкой и бесконечным количеством глотанием таблеток. Я пытаюсь игнорировать свое прошлое и не впускать туда
близких, потому что не хочу, чтобы им стало больно, как мне.

– Гарри с Найлом, – выговаривает он, когда я закрываю дверь с помощью ключ карты.

Я разворачиваюсь, и мы направляемся в вестибюль, чтобы я оставила ключ. Мы молча идем по широкому коридору, сталкиваясь с некоторым количеством персонала, и я включаю телефон, снова незаметно набирая Гарри. Не знаю, почему, но меня беспокоит, что он до сих пор не перезвонил. На его месте я бы подумала, что произошла катастрофа и давно бы выяснила, что случилось с человеком, который мне так много названивает.

И я изучила его характер, который отличается от остальных парней. Гарри самый вежливый и настоящий джентльмен, несмотря на то, что в большинстве случаев он полный отстой и ведет себя как сволочь. Он может дерзить и позволить себе командовать, но он ни за что не оставит меня в беде. На него можно положиться, и сегодняшний вечер меня в этом прекрасно убедил, только я до сих пор не могу понять, что с ним произошло.

Дойдя до стойки регистрации, я вручаю им ключ карту и прощаюсь. Луи идет впереди и входные двери открывает швейцар, который любезно улыбается в четыре часа утра, явно едва сдерживая сонливость.

Мы подходим к машине, где нас ожидает в костюме Тедди.

– Доброе утро, – улыбается он и обходит мерседес, открывая багажник.

– Бывало и добрее, – выговариваю я и открываю дверцу, опускаясь на задние сиденья.

– Гвен сегодня встала не с той ноги, – улыбается Луи, помогая Тедди с чемоданом и сумками.

– А ты успел с кем-то подраться? – Тедди захлопывает багажник и садится за водительское место.

Я делаю вид, что не слушаю их разговор и достаю телефон, печатая Джулиет сообщения, что мы отправляемся в аэропорт, хотя в Денвере полночь, но я знаю, что она не спит.

Я сильно соскучилась по ней, ведь мы впервые так долго не виделись и находимся настолько далеко друг от друга. Она до сих пор думает, что я работаю в полиции и меня отправляют на задания по разным штатам и странам. И я не хочу, чтобы она думала иначе, но мне надо как-то поделиться с ней финансами, потому что я не считаю, что деньги должны стоять в стороне, когда их можно использовать по назначению.

Деньги в один момент могут быть и переполнять карманы, а в другой исчезнуть. Поэтому я не вижу смысла иметь такую огромную сумму и ничего с ней не делать. Мы слишком долго жили с ограничениями и от многого отказывались, но теперь у нас есть возможности и надо ими воспользоваться.

У парней развязывается разговор и в промежутке Луи, не стесняясь моего присутствия, переодевает другую футболку, чтобы в аэропорту на него не косились люди. Я переписываюсь всю дорогу с Джулиет, с нетерпением ожидая встречи. Я чувствую внутри прилив энергии и приятное тепло оттого, что возвращаюсь к сестре. Мне тяжело находится без нее, потому что я слишком к ней привыкла.

Я всегда знала, что в какой-то момент мы перестанем жить вместе из-за того, что Джулс захочет завести свою семью и выйдет замуж. Но я не думала, что стану той, кто разлучит нас друг от друга. Я готовила себя к тому, что она приведет в какой-то момент парня, посчитав, что он является достойным быть ее мужем. Джулиет была уже в отношениях, и никто не помешает ей снова войти в этот статус.

Мы обе знаем, что я никогда не буду готова к отношениям, ведь это самая трудная вещь на свете. Я не считаю данный этап необходимым. Отношения не играют важной роли, если конечно человек не зависим от них и не считает, что именно в этом кроется смысл жизни. Я прекрасно могу обойтись без физической и эмоциональной близости. Люди слишком все романтизируют, чего не стоит делать. Нельзя быть зависимым от кого-то или чего-то, ведь по мне это совершенно неадекватно. Если и строить с кем-то отношения, то они должны быть здоровыми, без сильной привязанности и чувства долга быть постоянно рядом.

Меня вполне устраивает быть одной и иметь собственное пространство. Я не хочу делить себя с посторонним, и я не хочу влюбляться, потому что во мне это не предрасположено. Я никогда не любила кого-то из противоположного пола. Один раз я испытала нечто похожее на симпатию к парню, но не более того. Для меня это бессмысленная трата времени, потому что в ней нет выгоды. А я всегда ищу во всем выгоду.

Я не создана для отношений и проявления любви. Я совершенно не тактильна и не умею проявлять нежность. Из-за количества написанных романов люди слишком идеализировали любовь и отношения между мужчиной и женщиной. Это одна из немногих причин, почему я не читаю. В отличие от Джулиет, у которой полка заполнена различными классическими романами, мои полки заполнены более нужными вещами.

Доехав до аэропорта, я снова набираю Гарри, когда отхожу в туалет, пока Луи разбирается с нашими билетами. Я абсолютно уверена, что с ним что-то случилась, и я почему-то не могу успокоиться, переживая за его состояние. У меня нет к нему никаких чувств, я всего лишь беспокоюсь о его здоровье, в этом нет ничего особенного. Он мой работодатель, соответственно от него поступает заработная плата, которой мне не хочется лишиться из-за его кончины. Но я в действительности волнуюсь, потому что он слишком добр ко мне, и я не могу в ответ вести себя как сволочь. Нам не быть друзьями, но мы можем поддерживать хорошие компаньонские отношения.

Он не отвечает, отчего я злюсь и смотрю на себя в зеркало, думая, как добиться его ответа. Я склоняюсь над раковиной и стучу ногтями по ней, напрягая извилины. Может, он сейчас не в том состоянии, чтобы разговаривать, но так или иначе я заставлю его позвонить.

Я кусаю нижнюю губу, опуская взгляд вниз в область груди и смотрю на серебряный кулон в виде сердечка с красным камушком. Он блестит из-за количества света и я, недолго думая, снимаю его. Я кручу кран, настраивая сильный напор воды и направляю кулон под струю. Я держу его минуту под ледяной водой и с улыбкой выключаю кран, нацепив украшение обратно на шею.

Я крашу губы бальзамом и разглаживаю пальцами волосы, прежде чем выхожу и иду к Луи.

– Мы скоро взлетим. Ты взволнованна перед встречей с Джулиет? – спрашивает Томлинсон.

– Нет, мне не терпится с ней увидеться, – опровергаю я его раздумья, качнув головой.

– Я совсем забыл, что ты не умеешь переживать, – его насмешливые глаза смотрят на меня.

– Не вижу причин стрессовать. В такие моменты я радуюсь, – пожимаю я плечами, опустив уголки губ вниз.

– Ладно, нам пора пройти таможенный контроль и отдать багаж на проверку, – говорит Луи, взглянув на свои дорогущие наручные часы.

– Ну идем, – я разворачиваюсь на пятках и иду в нужном направлении к мужчине, который проверяет документы.

Я первая вручаю ему свой обычный паспорт, а затем загран. Мужчина тщательно разглядывает данные и то поднимает глаза на меня, то опускает их на фото. Он ставит печать и пропускает меня, поэтому я отхожу в сторону и жду Луи, пока проверяют его.

Майор Купер в курсе, что я прилетаю на некоторое время домой и ждет меня в нашем отделении с полным отчетом. Я собираюсь посетить офис и найти информацию, касательно моих родителей, а также зацепок, связанных с пятеркой, в особенности с Гарри. Но я не уверена, что будет хоть какая-то документация, учитывая, что его настоящее место жительство в Англии. Там и нужно искать данные о его личной биографии.

Также я собираюсь поговорить с дядей Томасом по поводу их с папой общего друга. Возможно мне удастся с ним встретиться и выяснить то, что поможет разобраться с делом.

Луи забирает свои паспорта, и мы отдаем багаж на проверку, после чего нас тоже хотят обыскать, как и мою сумку. Я настораживаюсь, ведь в ней помимо пистолета, есть два замотанных в ткань кинжала и перевернутая сигарета с ядом. Я отказываюсь отдавать рюкзак, и Луи выплачивает за нас двоих взятку в размере тысячи долларов.

– Я верну тебе половину, – говорю я, когда мы проходим по коридору и выходим на взлетную полосу, направляясь к нашему самолету.

– Не стоит. Мой бюджет в пятьсот раз больше твоего, так что можешь ничего не возвращать, – ухмыляется он, нацепляя солнечные очки.

– Унижаешь меня? – издаю я усмешку, не настаивая на выплате.

Он в самом деле намного богаче меня и может позволить себе купить весь этот аэропорт. А я могу позволить себе лишь один раз арендовать самолет и на этом мой бюджет исчерпается.

– Вовсе нет. Говорю очевидные факты.

– Тогда я угощу тебя ужином, и мы будем в расчете.

– Идет, – быстро соглашается он.

Самолет отправляется ровно в шесть утра, но нам предстоит лететь пятнадцать часов с пересадкой. Мы прибудем в Денвер к семи часам вечера, учитывая разницу в четыре часа и поедем втроем в кафе.

– Сколько денег у тебя на счету? – интересуюсь я, зная, что такие вопросы неэтично спрашивать даже у своего лучшего друга.

– Хм... – Луи задумывается, поднимая голову к небу, в действительности высчитывая сумму. – Наверное... – протягивает он, доставая телефон и нажимая на калькулятор.

Он прибавляет цифры, прикусив нижнюю губу, и я молча наблюдаю за количеством суммы, которая с каждой секундой увеличивается в несколько нулей. Мои глаза расширяются, и я даже раскрываю рот, видя то, что может мне лишь приснится.

– По-моему столько, – Луи разворачивает айфон экраном ко мне, и я давлюсь собственными слюнями.

– О мой Бог, – шепчу я в полнейшем шоке.

– Ага, еще какой о мой Бог.

– У остальных столько же? – продолжаем мы движение.

– Не совсем. Сумма зависит от работы. У кого-то она может быть больше, а у кого-то меньше.

– Но все равно среди вас есть самый богатый.

– Мы все можем назвать себя богатыми, – добавляет он в ответ.

Естественно, иметь столько украденных денег на счету.

– Я бы сказал, что Гарри самый обеспеченный из нашей пятерки, но он больше всего вкладывается в благотворительность, – немного задумавшись, отвечает Луи, когда мы доходим до лестницы, в начале которой нас ожидают стюардессы.

– Он слишком часто помогает детям и животным. Его доброта может в какой-то степени разорить, – высказываю я свои предположения, показывая стюардессам билет с документами.

– Он помогает не только детям и животным, – говорит Луи, когда мы поднимаемся вверх по лестнице.

– Кому еще? – хмурюсь я, глядя на него снизу-вверх из-за того, что поднимаюсь за ним.

– Гарри часто спонсирует людей, у которых обнаруживают рак. Он пытается помочь им и вкладывает миллионы на лечение, – поражает меня Томлинсон очередной раз, заставив остановится и несколько секунд смотреть на него.

– Почему он это делает? – спрашиваю я.

Я не понимаю истинного мотива Гарри оказывать добродушие к простым людям, которые даже не являются его родственниками. Он регулярно начисляет деньги в детдомы, а также в специальные учреждения, которые переполнены детьми с интеллектуальной недостаточностью. Собак, кошек, хомячков и остальных животных он тоже не обделяет и также отправляет деньги на их лечение.

Я много раз слышала, что бывают добрые люди, которые помогают другим материально, не требуя взамен ничего. Только я прежде не встречала таких щедрых. В конце концов Мать Тереза умерла еще в 1997 году. Она была той, кто оказывала милосердие и отдавала все свои деньги нуждающимся, хотя сама жила в бедности. Видимо Гарри решил пойти по ее стопам. Кто-то же должен был заменить ее. Но Стайлс скорее похож на Робин Гуда, нежели на Мать Терезу. Ведь Мать Тереза честным образом получала деньги в отличие от Робина Гуда, который грабил богатых вместе со своей шайкой и отдавал деньги бедным. А именно этим Гарри занимается вместе с парнями.

– Такой он человек, – двусмысленно отвечает Луи, явно что-то скрывая.

– Ты не хочешь договаривать, – делаю я свои выводы себе под нос, когда мы заходим внутрь самолета и стюардесса провожает нас до мест.

– Это не моя жизнь, чтобы я о ней трепался.

– Я все понимаю, – киваю я, опускаясь на кожаное сиденье возле иллюминатора.

– Гарри очень хороший, – вдруг говорит Луи.

– Только не со мной, – грустно ухмыляюсь я.

– Он ведет себя с тобой вполне прилично, Миллер. Это уже твои личные домыслы, – усмехается Луи, откинувшись на спинку сиденья и раздвинув ноги.

– Я сама виновата. Не хочу подпускать его к себе, – как и остальных.

– Ты что-то чувствуешь к нему, поэтому? – серьезно спрашивает Луи, без доли шутки и осуждения.

– Определенно нет, – опровергаю я его предположения, повернув голову к нему. – Но он стал меня меньше раздражать. И я беспокоюсь о его самочувствии, – честно признаюсь я.

– Он жив, если ты об этом, – шутит Луи, смеясь.

– Я не это имела в виду, идиот! – я шлепаю его по плечу, заставляя рассмеяться.

– Я знаю, просто хотел посмотреть, как ты отреагируешь, – хохочет он.

– Да, я волнуюсь, потому что не хочу лишиться работы, – с уверенностью отвечаю я.

– Не строй из себя эгоцентристку, ты не такая.

– Еще как такая. Ради денег я готова ею быть, – улыбаюсь я.

– Ну ты и проныра.

– Не спорю, – мы смеемся, и телефон Луи трезвонит.

Он достает его из кармана и, увидев, кто ему звонит, перестает улыбаться и сосредоточено смотрит вперед, выпрямившись.

– Ало, – он принимает вызов и бросает на меня секундный взгляд.

Я догадываюсь, кто это может быть, потому что скорее всего Луи позвонили из-за меня. Я испортила GPS-жучок и теперь у Гарри нет возможности следить за мной, соответственно он должен убедиться, что я в полном порядке. Но ему стоило бы позвонить мне, но уж точно не кому-то другому, если он действительно беспокоится.

– Да, Найл, она рядом, – подтверждает Луи, и я смотрю на него, мысленно улыбаясь, ведь мой план сработал быстрее, чем я предполагала.

– Что такое? – тихо спрашиваю я, включая дурочку.

– Гарри не видит твоего местонахождения. Он попросил Найла позвонить мне и узнать, что случилось, – отвечает он еле слышно.

– Оу, видимо я нечаянно намочила кулон, когда мыла руки, – я беру серебряное сердечко и опускаю глаза на него, рассматривая красный камушек.

– Гвен говорит, что на кулон попала вода, – Луи не доверительно косится на меня, давая ответ Найлу. – Хорошо, я понял, – также говорит он через несколько секунд, – На связи, – он завершает вызов и убирает телефон обратно в карман.

– Почему тебе позвонил Найл вместо Гарри? – сразу спрашиваю строго я, оставив кулон в покое.

– Почему ты специально намочила кулон? – задает он встречный вопрос также строго глядя на меня.

– Я первая спросила, – настаиваю я, ведя с ним бойню с помощью глаз.

– Гарри не может сейчас разговаривать, – неохотно отвечает он, пристегиваясь, когда пилот объявляет, что мы взлетим через пару минут.

– Почему они с Найлом вместе? – пытаюсь словить его я, тоже пристегиваясь.

– Потому что Найл поссорился с Паркер, – хрустит Луи пальцами.

Так я вам троим и поверила в эту чушь.

– Твоя очередь, – ухмыляется Луи.

– Это произошло нечаянно. Я хотела умыть лицо и брызнула на кулон, – вру я с улыбкой, не скрывая того факта, что говорю абсолютную неправду.

– Ну ты и сучка, Миллер, – усмехается он.

– Я такая же честная, как и ты, Луи, – с сарказмом улыбаюсь я, отчего на моих щеках образуются ямочки.

– Ладно, но тебе придется отдать мне кулон. Гарри попросил поменять жучок как можно быстрее.

– Хорошо, прилетим, и я отдам его.

Мы взлетаем и, когда оказываемся на нужной высоте, я отстегиваю ремень и засовываю в уши беспроводные наушники. Я собираюсь большую часть перелета спать и слушать музыку, которая поможет расслабиться. Я накрываюсь пледом, который стюардесса любезно вручает мне и откидываю сиденье немного назад для полного удобства.

Луи засыпает сразу же, поэтому я сначала укутываю его в серый плед, а затем себя в другой. Он лежит с откинутой головой назад и немного похрапывает. А я снимаю черные кеды, оставаясь в носках и подгибаю под себя ноги, отворачиваясь к иллюминатору, чтобы параллельно рассматривать мимо проплывающие облака.

Я захожу в Spotify, где слушаю практически всегда любимые песни и включаю очередной раз Лану Дель Рей "Summertime Sadness". Я готова слушать королеву меланхолики всю сознательную жизнь. Ее песни отличаются от остальных, которые я когда-либо слышала. Они идеально подходят для меня. Других певиц женского пола я отказываюсь признавать.

Под ее прекрасный голос мои глаза постепенно слипаются, и я засыпаю в раздумьях о скорейшем прибытие домой.

***

Мне снится странный сон, в котором Гарри лежит на земле избитый и весь в крови. Он едва дышит и подает признаки жизни. Я стою рядом, с ужасом разглядывая его и не могу пошевелиться. Он с трудом протягивает ко мне руку, что-то пытаясь сказать, но я не могу разобрать слов.

Его лицо покрыто засохшей кровью, белая майка обляпана в грязи, как и остальная часть одежды. Он обессилен и практически не живой.

– Рыжик, помоги, – едва слышно хрипит он.

Я резко просыпаюсь, дернувшись от кресла и в страхе оглядываюсь по сторонам, первые секунды не понимая, где нахожусь. Я вижу возле себя Луи, который читает какой-то журнал, перелистывая следующую страницу. Затем я осматриваюсь на людей и кабину самолета, постепенно приходя в сознание и осознавая, что это был сон.

– Кошмар? – спрашивает Луи, поднимая голову с картинок на меня.

– Да, – киваю я и расслабленно выдыхаю, откинувшись назад на кресло.

– Вот, возьми, выпей, – протягивает он бутылку воды.

– Спасибо, – благодарю я и раскручиваю крышку, отпивая некоторую часть прохладной воды. – Ммм, нам еще долго лететь? – делаю я последний глоток и закрываю бутылку, возвращая ее Луи.

Мы уже совершили пересадку и летим на другом самолете, в котором я снова заснула под музыку и укутанная в плед.

– Нет, остался час. Ты проспала почти весь перелет. Я уже собирался будить тебя, – он убирает бутылку и закрывает журнал, положив его на подлокотник.

– А ты давно проснулся? – спрашиваю я, укутываясь получше в плед и обнимаю себя руками.

– Я периодически спал и просыпался.

– И что ты делал, пока не спал?

– Ну, я сначала снял с твоих ушей наушники и выключил музыку на телефоне, – он достает рядом со своей ляжкой мой обычный телефон и наушники, положив их мне на колени поверх пледа. – Заказал обед, потом спал, затем снова поел, переписывался с Чарли, созвонился с отцом в уборной, потом опять поспал, проснулся и решил почитать журнал, который мне дала вон та стюардесса, – указывает он указательным пальцем на девушку в специальной форме, стоящую возле дверей с табличкой, на которой пишет «вход для персонала».

– Хочу есть, – выдаю я.

– Сейчас я решу этот вопрос, – Луи поднимает руку вверх и пальцами подзывает стюардессу.

Девушка подходит к нам, и я прошу ее принести поесть. Она оглашает меню, и я выбираю несколько блюд, а также прошу сделать латте, чтобы взбодриться. Еду мне привозят на тележке в подносе, и я ем, созвонившись с Джулиет и сообщив ей, что она может собираться и выезжать за нами.

Мы приземляемся ровно к семи часам вечера, и я в нетерпении отстегиваю ремень безопасности раньше нужного. Я самая первая вылезаю из самолета, практически не дав шанса Луи догнать меня.

Я даже не иду за своим багажом, потому что знаю, что Луи вполне может сам его взять. Я бегу внутрь здания, чтобы пройти на другую сторону и задеваю некоторых людей, с улыбкой прося у них прощение.

Мои волосы подпрыгивают в разные стороны, когда я бегу к выходу. Я не чувствую тревоги, сердце не выскакивает, и я до сих пор не волнуюсь перед встречей.

Джулиет уже ждет нас с моим «Форд Кортина», поэтому я вылетаю наружу, когда автоматические двери открываются и бегу на парковочное место. Мои глаза метаются по различным маркам машины, в поисках нужной, когда я разворачиваюсь вокруг себя.

Я вижу рыжую голову сестры, которая опирается о машину и поднимаю руку вверх, махая ей и широко улыбаясь. Джулиет замечает меня и машет в ответ, одарив огромной улыбкой. Ее глаза загораются, и я быстрым шагом иду к ней, расставляя руки в разные стороны. Она идет ко мне навстречу, и через несколько секунд я сталкиваюсь с ней в крепких сестринских объятиях.

В нос ударяет тот самый запах апельсинового геля и шампуня, которым она пользуется с тринадцати лет. Во мне разливается приятное тепло от прикосновений с родным человеком, и я закрываю глаза, крепче обивая ее шею, что на меня вовсе не похоже.

Она такая теплая и родная, что не хочется выпускать ее из объятий все эти четыре дня. Но приходится отстраниться, чтобы наконец взглянуть на ее красивое лицо и глаза.

– Я скучала, – одновременно говорим мы и усмехаемся.

– Я думаю, что больше скучала, – говорю я и опускаю глаза на ее нос, увидев то, чего раньше не было. – О черт, ты проколола нос, – расширяю я глаза, разглядывая септум на хрящике, который очень ей идет.

– Да, было больно, – хихикает она, поправив серебряное полукольцо. – Ух ты, у тебя наращённые ногти, – Джулс берет обе мои руки в свои и рассматривает пальцы.

– В прошлый раз они были ярко красными, – я тоже разглядываю свои ногти, которые Чарли в этот раз сделала под камуфляж.

– На тебя не похоже. Но мне нравится, – восторгается она, опуская мои руки и засовывает свои в карманы черной кожаной куртки.

– Спасибо, мне тоже нравится твой пирсинг. Но странно, что ты раньше не сказала.

– Я хотела удивить.

– И у тебя здорово получилось.

– Девчонки! – говорит запыхавшийся Луи за моей спиной, и я поворачиваюсь к нему. – Привет, Джулс, – здоровается он с моей сестрой, перегруженный багажом.

– Привет, Лу, – она всегда называет его этим дурацким прозвищем, которое мне не нравится. – Давай мы тебе поможем, – она забирает у него сумку, и я беру чемодан.

– Спасибо за помощь, – благодарит он, недовольно бросив на меня свои глаза, после чего нацепляет очки.

– Извини, мне просто хотелось поскорее увидеться с сестрой, – я виновато смотрю на него, запихивая чемодан в багажник, который открыла Джулс.

– Я так и понял, – говорит он, закидывая полную сумку и еще один мой чемодан, после чего Джулиет захлопывает багажник.

– Ну что, мы можем ехать? – спрашивает Джулс.

– Да, – киваю я.

– Хочешь порулить? – играет она бровями, звеня ключами около своего лица.

– Еще как, – киваю я.

– Держи, – она бросает ключи, и я ловлю их обеими руками.

– Ура, – улыбаюсь я, занимая водительское место.

В салоне пахнет все так же, и я наслаждено вдыхаю запах, сжав обеими руками руль. Джулс перед моим прилетом очевидно помыла машину и привела ее в нормальный вид. Она выглядит гораздо лучше, чем тогда, когда я улетала в Нью-Йорк, и я приятно удивлена, что несмотря на свою лень и нейтральное отношение к чистоте она позаботилась о моем стареньком автомобиле.

– Как же я скучала по своей машинке, – я пристегиваю ремень, когда Джулиет садится напротив меня, захлопывая дверцу.

– Может, ты имеешь в виду рухлядь? – Луи осматривает салон и морщит лицо, специально чтобы позлить меня.

– Если тебе тут так не нравится, можешь переместиться в багажник, – предлагаю я, засовывая ключ в замок зажигания.

– Ха-ха, очень смешно, – с сарказмом выдает он и опускает стекло, чтобы в дороге ему не было жарко.

– Ну что, поехали, – радуюсь я, поворачивая ключ и перевожу рычаг коробки передач на первую скорость, трогаясь с места.

Мы сначала едем в кафе, поужинав, а затем я отвожу Луи в его семейный особняк. Пока мы проезжаем по Денверу, я испытываю ностальгию. Я будто вернулась туда, где всегда хорошо и спокойно. Все те же магазины, высокие здания и улицы с домиками. Ничего даже не изменилось за мое отсутствие, все такое же родное и вызывающее улыбку на лице. Только очень жаль, что у меня есть четыре дня.

Луи я забываю отдать кулон, как и он забывает его взять. Джулиет пока ничего не говорит о нем, наверное, не заметив или не придает значения. После того, как Луи покидает нас, мы начинаем с ней разговаривать, и она рассказывает обо всем, что произошло с ней и как они собираются с группой в октябре отправиться в тур по США.

– Мы нашли спонсора. Точнее он нашел нас, когда мы выступали на очередной свадьбе, – говорит она, и я паркуюсь возле нашего подъезда.

– Это здорово, Джулс. Теперь у вас есть возможность стать известными во всех Штатах, – радуюсь я за сестру, избавляясь от ремня и вылезая из машины.

– Люди будут платить деньги, чтобы быть у нас на концерте. Представляешь у нас даже будут билеты! – повышает она голос, закрывая дверцу.

– Вы это заслужили. Особенно ты, – я достаю чемодан из багажника и Джулиет захлопывает его.

– Ты прилетишь хоть на один наш концерт? – спрашивает она.

– Ну конечно. Главное, чтобы это не было слишком далеко, – уверяю я, положительным кивком.

– Хорошо, – говорит она, вынимая телефон из кармана и начиная вести переписку, пока мы идем к дверям.

Я волочу за собой чемодан и меня радует, что у нас есть лифт и мне не придется тащить груз до седьмого этажа. Джулиет сосредотачивает все свое внимание в телефоне, практически не обращая внимание на меня и продолжает говорить со мной только, когда мы выходим из лифта.

– Я отойду в комнату на пару минут. Мне нужно созвониться с Конором по поводу выступления, – говорит она, открывая ключами входную дверь и пропускает меня первой.

– Хорошо, я пока побуду в своей комнате, разберусь с вещами.

– Если что еда на плите. Я приготовила суп с лапшой и курицей, а также пюре с сосисками, – говорит она себе под нос, снова утыкаясь в телефон.

– Как же я скучала по твоей еде и по нашим с тобой вечерним посиделкам на кухне, – разуваюсь я.

– Ты до сих пор не купила себе новую обувь, – кривиться она, глядя на мои кеды.

– Я не собираюсь покупать другие кеды, пока эти не порвутся.

– Их давно пора выкинуть, в лучшем случае сжечь, – она двигается в сторону своей комнаты и хлопает дверью.

Автор

Гвен молча берет чемодан, не видя смысла кричать что-то в защиту своей обуви и направляется в комнату. Она открывает дверь и заходит внутрь, рассматривая родные стены, которые теперь кажутся чужими. Она привыкла находиться в шикарных гостиничных номерах, что ее спальня не вызывает тех эмоций, что были испытаны в момент встречи с младшей сестрой. Ее не трогает ничего из предметов вокруг, ни столик с документами, ни стена, обвешанная фотографиями и уж тем более шкаф с остатком вещей. Самая обычная и простая комната.

Гвен оставляет чемоданы возле стула и садится на кровать, после чего откидывается назад, полностью плюхнувшись на нее. Она смотрит в потолок и вынимает рабочий телефон, проверяя звонки. Гарри так и не позвонил, что в какой-то степени расстраивает ее, хотя она сама не осознает этого.

Находясь в собственных раздумьях, она пытается понять, что могло произойти со Стайлсом. Тяжело прийти к определенному выводу, ведь Луи не хочет, точнее не может рассказать правду. Но она прекрасно осознает, что кровь на футболке принадлежит Гарри, и он может чувствовать себя плохо, поэтому не выходит на контакт с ней. Учитывая количество пятен, с ним случилось что-то серьезное, возможно, он травмирован и сильно ранен. И ее это пугает, ведь она беспокоится о работе и деньгах, которые непосредственно выдает ей Гарри.

Вспомнив, что на кухне ее ждет вкусный второй ужин, приготовленный Джулс специально для нее, она поднимается с кровати и переодевается в домашний вид, прежде чем покидает комнату. Гвен надевает простые спортивные шорты и футболку отца, оставшись в носках, а также собирает волосы в хвост, потому что в Денвере температура намного теплее, чем в Буэнос-Айресе.

Она идет к плите и с помощью половника накладывает в глубокую миску куриный суп с лапшой и берет пару кусков хлеба. Она также накладывает в другую миску специально для сестры такое же количество супа. Гвен ставит нужные приборы на стол и идет к сестре.

– Джулс? – она легонько стучит кулаком по двери и ожидает, когда сестра ее впустит.

– Минуту, я переодеваюсь! – раздается голос за дверью.

– Хорошо, я жду тебя на кухне, – предупреждает Гвен и уходит, даже не подозревая, что Джулиет ее обманывает.

Они обе хорошо справляются с ложью.

– Работаем по плану, Джулиет, – проговаривает мужской хриплый голос.

– Я все сделаю так же, как и в прошлый раз, – уверяет она очень тихо, чтобы Гвен не услышала.

– Помни, что она ни о чем не должна догадаться, иначе ты знаешь, чем все закончится, – с трудом выдает мужчина.

– Ты обещал, что позаботишься о нашей безопасности, – высказывается она, подходя к двери и очень медленно и тихо приоткрывает ее, чтобы убедиться, что Гвендолин на кухне.

– Я делаю все возможное, – ему тяжело дышать и говорить, но он это делает.

– Ты делаешь недостаточно, – грубит Джулс, закрывая дверь.

– Тебе стоит немного остыть и заткнуться, если ты все еще хочешь видеться с Гвен, – выдвигает он угрозу в ее сторону властным тоном.

– Ты не можешь вмешиваться в нашу с ней личную жизнь.

– Я могу все. И, если я захочу, ты больше не увидишь ее. Поэтому не смей дерзить мне.

– Не переходи границы. Я тоже могу ей все рассказать.

– Ты не сможешь, – кашляет парень из-за сухости и боли в грудной клетке.

– С чего ты решил? – дерзит Джулиет парню.

– Потому что, рассказав правду, ты потеряешь ее, – отрывисто бросает он и сильно сдавливает кулаком грудную клетку, когда очередной приступ проявляется.

– Ты тоже ее потеряешь, поэтому не смей мне угрожать, – недоброжелательно выдает она.

– Ненавижу рыжих. Вы все слишком противные и сложные, – дышит он без остановки, нажимая костяшками пальцев на середину ребер.

– Не беспокойся, я буду тебе обо всем докладывать, но и ты не забывай о своем долге, Гарри, – говорит Джулс последнее и сбрасывает, выбросив телефон на кровать.