𝐨𝐮𝐭𝐞𝐫 𝐛𝐚𝐧𝐤𝐬. "𝐤𝐢𝐬𝐬 𝐨𝐟 𝐦𝐚𝐫𝐲" ★ 𝘳𝘢𝘧𝘦 𝘤𝘢𝘮𝘦𝘳𝘰𝘯

Я безмолвно возносила молитвы в ночную тишину, надеясь избежать неминуемой беды. В голове билась мысль, что отец каким-то образом узнал все и теперь пробирается ко мне в комнату. Хотелось кричать, бежать, спрятаться, но я была словно птица в клетке, запертая в доме, где не могла довериться никому. Даже мама, моя единственная опора, казалось, стала частью этой паутины лжи, покрывая вспышки гнева отца и послушно следуя его воле.

В ночной тишине раздался скрежет – кто-то карабкался по стене дома, цепляясь за неровности. Видимо, нашел выступы, чтобы взобраться выше. Паника, подобно ледяным пальцам, сжала мое сердце. Я чувствовала чье-то тяжелое дыхание, проникающее в комнату сквозь тонкое стекло. И вот, над подоконником появилась голова... В этот момент я горько пожалела, что не заперла его. Неуклюжим движением тело перевалилось через раму и упало на пол моей комнаты.

— София? Ты здесь?

Знакомый, до боли знакомый голос прорезал тишину. Я мысленно обругала себя за слабость, за то, что позволяю этому голосу так сильно влиять на меня. Фигура начала шарить по тумбочке в поисках выключателя. И вот, комнату пронзил яркий свет, заставив меня зажмуриться и прикрыться рукой. Медленно, постепенно мои глаза привыкли к теплому, успокаивающему свету, рассеивающему ночную тьму.

У изголовья моей кровати сидел Рэйф, с хмурым видом рассматривая свою руку, на которой алела свежая царапина. Кровь, словно багряная роса, медленно стекала по коже, напоминая о его рискованном проникновении в мою комнату. Волна тревоги и нежности захлестнула меня, и я, не раздумывая, вскочила с кровати, лихорадочно отыскивая в полумраке аптечку. Когда необходимые предметы оказались у моих ног, я робко прикоснулась к его руке, и в этот момент ощутила легкую дрожь, пробежавшую по его телу. Стараясь быть предельно осторожной, я начала обрабатывать рану. Несколько раз я украдкой взглянула на его лицо, искаженное гримасой боли. Челюсть напряглась, а глаза непроизвольно жмурились каждый раз, когда смоченная вата касалась раны. Я затаила дыхание, стараясь не причинить ему лишнего дискомфорта.

— Что ты здесь делаешь? — тихо прошептала я, и в моем голосе прозвучала смесь беспокойства и неприкрытой нежности, которую я так отчаянно пыталась скрыть.

Почему он? Почему именно к нему меня так тянет, несмотря на все мои опасения? В голове всплыла болезненная картина – Рэйф, вальяжно развалившийся на шезлонге, позволяющий другой девушке ласково гладить его по руке. Мы почти не знакомы, я почти ничего о нем не знаю. А память, словно назло, старательно стирает даже воспоминания о том, как Джей Джей видел его возле дома Джона Би.

— Пришел тебя проведать, — сквозь стиснутые зубы процедил Рэйф и откинулся на подушки.

— В этом не было необходимости, — ответила я, продолжая перевязывать его руку.

В этот момент он показался мне беззащитным котенком, которому, как и мне, отчаянно не хватало любви и понимания.

— Ладно, я просто хотел узнать, как ты, и уйти обратно. Черт, этот гвоздь возле твоего окна... Ты специально его туда вбила, чтобы к тебе не лазили всякие придурки?

— Такие, как ты? — прошептала я с едва заметной улыбкой, и в моем голосе промелькнула ирония, смешанная с необъяснимой теплотой.

В ответ Рэйф лишь плотнее сомкнул веки, закрывая глаза от света, и закинул свободную руку на лоб. Несколько бесконечных минут я аккуратно фиксировала бинт на его руке, а затем завязала узел, стараясь не причинить ему дискомфорта. В голове роились противоречивые мысли, я не знала, как тактично выпроводить Рэйфа из комнаты, но в то же время отчаянно не хотела оставаться одна.

Сев чуть поодаль, чтобы сохранить хоть какое-то подобие дистанции, я невольно начала его рассматривать. Четкие линии вен, словно изящный узор, оплетали его руки, взъерошенные волосы непослушно прилипли к лицу, а грудь мерно вздымалась в такт его ровному дыханию. Моя рука, словно под гипнозом, потянулась вперед, желая прикоснуться к нему, но я резко одернула себя, словно очнувшись от наваждения. Это неправильно.

— Джей Джей видел тебя возле дома Джона Би. Ты все-таки следишь за нами, — слова сорвались с моих губ непроизвольно, предав меня с головой.

— Я же говорил тебе, София. Если ты хочешь бывать в моем доме, тебе не стоит якшаться с живцами. Ты не послушалась меня, — ответил Рэйф, не открывая глаз, его голос звучал ровно и бесстрастно.

То, как он произносил мое имя, заставляло мое сердце биться чаще, а по венам разливалась приятная дрожь.

— Ты забываешься, Рэйф. Мы друг другу никто, и ты не имеешь права мне что-либо запрещать, — пожала я плечами, стараясь скрыть свое смятение, и откинулась на стену. — Так зачем ты пришел на самом деле?

В глубине души я отчаянно не хотела, чтобы он уходил. Мне было больно разрываться между двумя сторонами – между Рэйфом, который не одобрял мое общение с ребятами, и ими, которые предостерегали меня от него. Я не могла выбрать кого-то одного, не могла предать ни тех, ни других. В моем сердце теплилась робкая надежда на то, что между нами может возникнуть что-то большее, но эта мысль тут же разбивалась о жестокую реальность: у него есть девушка, а мои шансы равны нулю.

— Ты можешь сесть поближе? — тихий, хрипловатый голос, прозвучал почти неслышно, словно признание. В нем была какая-то надломленность, которая больно кольнула сердце.

Я послушно подалась вперед, подтянув колени к груди, чтобы хоть как-то уместиться на краю кровати. Места и без того оставалось немного, но между нами все еще сохранялось ощутимое расстояние, словно барьер.

— Нет, София. Ляг рядом.

Рэйф слегка отодвинулся, освобождая мне пространство рядом с собой. Неловкость сжала мое сердце ледяными тисками, но какая-то неведомая сила повлекла меня за собой, словно к магниту. Я легла рядом, осторожно, словно боясь нарушить хрупкое равновесие. Тишина, густая и плотная, обволокла нас, и в полумраке мы могли видеть только глаза друг друга. В них читалась какая-то невысказанная тоска, словно в зеркале, отражающая мою собственную смятение. Его рука, словно нерешительная птица, зависла над моими волосами, а затем он принялся накручивать на палец локон моих пшеничных прядей.  Этот жест был таким нежным и интимным, что у меня перехватило дыхание. Приятный аромат его одеколона, терпкий и манящий, будоражил душу, проникая в самые укромные уголки сознания. Но все это было неправильно. Опасно неправильно.

— Мне очень тяжело, София, – слова сорвались с его губ тихим шепотом, словно вырвались из заточения. – Отец... Он всегда замечает только Сару, всегда о ней заботится. А я делаю все, чтобы угодить ему, но этого всегда мало. Я просто хочу чувствовать чью-то поддержку.

Его рука, словно обретя смелость, опустилась на мою талию, притягивая меня ближе. Тепло его тела опалило кожу сквозь тонкую ткань топа, в котором я сплю. Я отчаянно пыталась сохранить ровное дыхание, но сердце бешено колотилось в груди, грозясь вырваться наружу. И ко всему прочему, в комнате напротив спали мои родители. Что они подумают, если зайдут сюда и увидят эту сцену? Последствия непредсказуемы. Но в этот момент я думала только об одном: о тепле его руки на моей талии и о странном, болезненном желании просто остаться здесь, рядом с ним.

— Ты не один, Рэйф, — прошептала я, и моя рука, повинуясь какому-то внутреннему порыву, коснулась его волос, растрепанных и мягких, и начала нежно перебирать их, словно пытаясь успокоить бурю, бушующую внутри него. В этих прикосновениях было столько невысказанного желания понять, принять, согреть... Почему именно с ним, с этим сложным, противоречивым парнем, мой разум словно отключался, и я была готова прижать к груди даже того, кто, казалось бы, не заслуживал сочувствия? Чувство предательства кольнуло сердце острой иглой. Рэйф — один из тех, кто охотится за богатством, кто мечтает о власти. Он тоже знает о сокровище моей бабушки, и, вероятно, как и все остальные, хочет заполучить его. Но как я могла отказать ему в поддержке сейчас, когда рядом со мной лежал не надменный наследник, а сломленный, отчаянно нуждающийся в тепле человек?

— София, мне так тяжело... Он лишь делал вид, что ему не все равно. Использовал меня, как пешку в своей игре. Но я хочу, чтобы теперь все было по моим правилам. Я докажу ему, скоро докажу, что его власть надо мной окончена.

В его тихом голосе звенело отчаяние, и я, не в силах сдержаться, провела кончиками пальцев по его щеке, ощущая легкую щетину, коснулась его лба, плеча. Мне было больно видеть его таким уязвимым. Но почему он пришел именно ко мне? Почему не к Эмили?

— Ты всегда можешь обратиться за поддержкой к Эмили. Ей вряд ли понравится, если она узнает, что ты лежишь в чужой кровати, — слова прозвучали невольно, пропитанные горькой ревностью, которую я тщетно пыталась скрыть.

— С ней только потрахаться, — отрезал Рэйф грубо, словно выплеснул яд. — Мне нужно большее.

Его взгляд, темный и пронзительный, впился в мои глаза, словно пытаясь заглянуть в самую душу. Я почувствовала, как подступают слезы, готовые хлынуть потоком. "Больше"? Что он имел в виду?

Словно уловив мои мысли, он перехватил мою руку, лежащую на его скуле, и поднес к губам. Легкий, словно прикосновение бабочки, поцелуй опалил мою кожу. Рэйф приподнялся на локтях и, словно хищник, выжидающий момент, устремил на меня взгляд. В его глазах больше не было сломленности, лишь нечто темное, властное, обжигающее. С каждой секундой он склонялся все ближе, пока его губы не оказались у моего уха. Едва слышный шепот коснулся моей кожи, вызвав мурашки:

— Ты же никому об этом не расскажешь, да, София?

И в следующее мгновение его губы накрыли мои, жадно, требовательно. Он оттягивал мою нижнюю губу, покусывал, словно пробуя на вкус. Мой первый поцелуй. Рэйф Кэмерон забрал его у меня. Его руки, настойчивые и сильные, скользнули к моей шее, слегка сжимая ее, отчего дыхание стало прерывистым и частым. Было немного больно, но я отчаянно хотела этого. Открыв глаза, я заметила, как из его кармана выпал небольшой пакетик с белым порошком. Все стало предельно ясным. Но в тот же миг я поняла, что мне все равно. Пусть Рэйф завтра ничего не вспомнит, сейчас мне было спокойно здесь, рядом с ним, когда за стеной спал мой отец-убийца.

Я начала медленно растворяться в этом поцелуе. Его руки настойчиво цеплялись за мое тело, словно пытаясь что-то доказать, утвердить свою власть. Я вцепилась пальцами в его волосы, слегка оттягивая их назад, и в ответ он издал приглушенный, почти звериный рык. Снова и снова, с упоением, он продолжал сминать мои губы, превращая их в распухший, но такой желанный плод. В голове не осталось ни мыслей, ни сомнений, лишь одно безумное желание — утонуть в этом поцелуе, забыть обо всем на свете.

Я жадно глотала воздух, ощущая, как поцелуи парня обжигают мою шею. В этот момент мир сузился до размеров этой комнаты, до нас двоих, и казалось, что за ее пределами больше ничего не существовало. Ни секретов, ни тревог, ни сожалений. Только он и я, и чувство, что я жива, как никогда прежде.

Когда вспышка страсти немного утихла, мы вновь легли рядом, пытаясь прийти в себя, восстановить сбившееся дыхание. Его пальцы, словно кисть художника, медленно водили по коже моего живота, вырисовывая невидимые узоры. Каждый из нас боялся нарушить тишину, разрушить хрупкую атмосферу, повисшую между нами. Я завороженно наблюдала за движениями его руки, и глаза медленно закрывались, погружаясь в полудрему. «Я никому об этом не расскажу, Рэйф. Это останется нашей маленькой тайной, которая больше никогда не повторится».

Проснулась я от легкого ветерка, щекотавшего мое лицо. Еще не открыв глаза, я вспомнила обрывки ночи, как вспышки молнии, пронзающие тьму. Рукой провела по месту, где еще недавно лежал Рэйф. Простынь была лишь слегка теплой, значит, он ушел совсем недавно. Как мне теперь смотреть в глаза ребятам? Саре? Ее брат, тот, от которого она отчаянно хотела получить внимание и защиту, целовал меня ночью, делился своими страхами, связанными с отцом.

Полчаса спустя я стояла на перекрестке, ожидая Сару. Вместе мы должны были отправиться к человеку, который мог бы нам помочь расшифровать слова, написанные на карте. Мое легкое платье развевалось на ветру, а по коже бежали мурашки. Сегодня было прохладнее, чем обычно.

— Эй, София! — издалека послышался голос Сары. Она бежала ко мне, и я, наконец, смогла заключить ее в объятия. — Как ты?

— Я вчера целый вечер не выходила из комнаты, даже не смогла с ним поздороваться. Шок прошел, сейчас стадия принятия, — я поежилась, чуть было не проговорившись о том, что виделась с Рэйфом ночью.

— Ты всегда можешь переночевать у кого-нибудь из нас. Если бы у меня хватило смелости вернуться домой, проблем было бы меньше. А так... Рэйф наверняка будет против. Не хочу вставать между ним и отцом.

Мы шли к дому Липа Эрлтона, человека, который когда-то преподавал португальский язык в местной школе. Однако, как рассказала мне Сара, власти острова запретили изучение этого языка, и Эрлтона уволили. С тех пор он не мог найти работу. Мы подошли к двухэтажному дому, окруженному ухоженным садом, полным кустарников, цветов и деревьев. Двор выглядел безупречно. Сара несколько раз постучала в дверь, и мы вошли внутрь.

Первое, что бросилось в глаза, — огромный стол, заваленный книгами, справочниками, бумагами, очками и ручками. Недалеко от стола, в кресле-качалке, сидел пожилой мужчина. Морщинистая кожа, усталый взгляд — все говорило о его возрасте.

— Мистер Эрлтон? Можно войти? — тихо спросила Сара.

— Проходите, милая, проходите.

Мы сели за стол напротив мужчины, и Сара тут же достала из сумки карту. Развернула ее на столе и прижала концы книгами, чтобы та не свернулась. Мистер Эрлтон с интересом придвинулся к находке и принялся изучать знакомые буквы.

— Португальский язык... — мечтательно произнес он. — Сколько книг я перевел на этом языке! И даже эту карту... Кажется, я видел ее когда-то очень давно...

Старик мечтательно водил пальцами по линиям и значкам на карте, словно лаская память о прошлом. Каждое прикосновение было наполнено ностальгией, будто он прикасался к чему-то давно утраченному, но бесконечно ценному. Откуда он мог знать эту карту? Я обменялась с Сарой недоуменными взглядами.

— Простите, вы сказали, что видели эту карту раньше? Не могли бы вы уточнить, когда и кто вам ее показывал? — деликатно спросила я, надеясь получить хоть какую-то зацепку.

— Давно это было, лет сорок назад, а может, и больше, — задумался старик. — Ко мне приходила женщина с мужчиной, тоже просили перевести слова. Я им помог. Очень красивая пара, интеллигентная. Они предлагали мне деньги, но я отказался. А лет через двадцать-двадцать пять пришел мужчина, один. Принес точно такую же карту. Как сейчас помню, он был очень встревожен, будто безумен, — мистер Эрлтон замолчал, словно пытаясь воскресить в памяти тот давний день. — И знаете что? Я потом понял, что он очень похож на ту молодую пару, что приходила ко мне раньше.

— Скорее всего, — прошептала мне на ухо Сара, — твои бабушка и дедушка первыми обратились к Эрлтону, а потом твой отец, когда загорелся идеей найти "Поцелуй Марии".

— Знаете, девушки, а я ничего ему не сказал, — вдруг произнес мистер Эрлтон. — Не перевел ему эту карту. Сказал, что не знаю этот язык, что он слишком древний, что человек, который мог бы ему помочь, давно умер. Я соврал. От него исходила какая-то злая энергия, бешеная...

Мистер Эрлтон замолчал, склонился над картой и принялся записывать перевод под каждым португальским словом, то и дело вздыхая.

— Откуда у Рэйфа письмо моей бабушки? — шепотом спросила я Сару.

— Я же говорила, скорее всего, он нашел его во время одной из поездок с папой. Он хочет что-то ему доказать. Но, София, ему нельзя доверять. Мы пытались, но все безрезультатно. Рэйф не тот человек, который способен действовать сообща. Он может притвориться, но в конце концов заберет все, до единого.

Мне стало невыносимо грустно от этих слов. Я мысленно поклялась больше не подпускать Рэйфа к себе близко, чтобы не ставить под удар ребят и не поддаваться своим чувствам. Если для этого потребуется переступить через себя, я это сделаю.

— Вот, девочки, принимайте работу, — произнес старик, протягивая нам аккуратно свернутую карту. В его глазах читалось едва уловимое волнение, словно он передавал нам не просто кусок бумаги, а частицу своей души.

— Мы вам что-то должны? — спросила я, уже нашаривая в сумочке кошелек.

— Нет, что вы, что вы... Пообещайте мне лишь одно, — мистер Эрлтон заговорщицки наклонился к нам, и его голос стал тихим, почти шепотом. — Пообещайте, что вы найдете то, что искали те люди.

— София, я так переживаю за Рэйфа... — призналась Сара, когда мы вышли из дома мистера Эрлтона и направились в сторону дома Джона Би. В ее голосе звучала неприкрытая тревога. — Уизи сказала, что наш папа может отправиться с твоим на поиски. Я боюсь за брата. Если он все же решится добраться до Рио, то мой папа... Я не знаю, что он может с ним сделать. Рэйф неглупый, он просто хочет доказать ему свою значимость.

— Ты говоришь о нем с такой любовью, даже после того, как он чуть не убил тебя... — напомнила я, вспоминая ту историю, которую рассказала Киара.

— Он мой брат, София. Я бы все отдала, чтобы мы могли ладить. Но ребята ему не доверяют, а я не могу бросить свою семью: Джона Би, Ки, Джей Джея и Поупа. Я разрываюсь между ними.

— Почему он так с тобой, Сара? — не смогла сдержать сочувствия я, наблюдая, как подруга тихо мнет край своей выцветшей футболки, избегая взгляда. — Неужели он не видит, как тебе больно?

Сара шумно выдохнула, отворачиваясь к океану.

— Не знаю... — голос ее был глухим. — Мне жаль, что отец так к нему относится. Рэйф... он ведь старается, правда. Но жизнь его поломала. Он не всегда был таким. Ему просто нужен кто-то, кто будет рядом, кто поддержит. Но он... как раненый зверь, отталкивает всех, боится привязаться.

Разговор оборвался, когда впереди показалось полуразрушенный дом Джона Би, откуда доносилась громкая музыка и фальшивое пение Джея Джея. Подойдя ближе, мы замерли, наблюдая за развернувшейся картиной. Джей Джей, приобняв Киару за плечи, стоял, покачиваясь в такт музыке, и пел ей что-то бессвязное, при этом страшно фальшивя. Киара, запрокинув голову, смотрела на него своими темными глазами, и на ее губах играла робкая, но искренняя улыбка. В свете заходящего солнца, отражающемся в ее глазах, промелькнуло что-то большее, чем просто дружба. Мое сердце наполнилось теплым, почти материнским умилением.

— Ребяяят, мы вернулись! — Сара, изо всех сил стараясь перекричать шум, замахала рукой. — Идите все сюда. Карта расшифрована!

Джон Би, на ходу застегивая рубашку, и Поуп, держа в руках недоеденный бутерброд, выскочили из дома. Джон Би, кивнув в знак приветствия, подтянул Поупа ближе к себе.
Сара развернула старую, пожелтевшую карту на деревянном столе, покрытом слоем пыли. Ветер, проникающий сквозь дыры в стенах, трепал края пергамента. Ребята, склонившись, принялись изучать переведенные символы, тыкая пальцами в карту и перешептываясь.

— Значит, исходя из письма твоей бабушки, одно из мест, куда нам нужно отправиться, это фавела Санта Марта и Квинта да Боа Виста...

— Ребят, а вы вообще подумали, как мы туда попадем? — я потерла руки, чувствуя, как энтузиазм начинает угасать. — Рио находится в Бразилии! Это же чертовски далеко, и у нас нет денег даже на нормальную еду, не то что на билеты!

Джей Джей, самодовольно ухмыльнувшись, сделал шаг вперед. — Я уже все разузнал! Сегодня утром я бегал на пристань и подслушал разговор начальника одного грузового судна. Они послезавтра отплывают в сторону Сан-Паулу, но сделают остановку как раз в порту Рио. У нас будет минут тридцать, чтобы незаметно сойти на берег.

— Плыть зайцами несколько дней на грузовом судне? — в моем голосе звучало явное недоверие. — Это же безумие! А что если нас поймают?

Я скрестила руки на груди и заметила два огромных, набитых рюкзака, стоящих в тени на террасе. Ребята, казалось, были настроены серьезно. Киара, отстраненно попивая сок из грязной пластиковой трубочки, медленно перебирала вещи, складывая их в свою старую, потрепанную сумку. Джон Би, склонившись над картой, кусал кончик карандаша, прокладывая маршрут на пожелтевшем пергаменте.

— Вы серьезно?! — не выдержав, повысила голос я, от чего Поуп вздрогнул и выронил свой бутерброд. — Меня родители не отпустят! Я даже не знаю, как мне выйти из дома незамеченной с сумкой вещей!

— А мы тебе на что? Мы продумаем план. Не беспокойся, — Джон Би, оторвавшись от карты, подмигнул мне. — Киара, Поуп, вспомните, как вы убегали из дома. А сейчас, как говорится, каждый занимается своим делом.

— Только не забывай, Джон Би, что мои родители хотели запереть меня в спецлагерь, из которого вы меня потом спасли, — Киара демонстративно надула губы, бросив взгляд в мою сторону. — И этот побег мне долго припоминали.

— Не волнуйся, София, мы что-нибудь придумаем, — заверил меня Джей Джей, свернув карту и передавая ее Джону Би. — А пока, собирай вещи, самое необходимое. Послезавтра мы отплываем в... РИО-ДЕ-ЖАНЕЙРО!!!

Ребята дружно закричали и принялись хлопать друг друга по плечам. Меня, в которой боролись страх и безудержное любопытство, все еще раздирали сомнения. Я брошу родителей, сбегу из дома, оставив лишь короткую записку? В голове на мгновение возник образ Рэйфа, живущего по соседству, брата моей подруги, о котором она так отчаянно беспокоится. Рэйф , пожалуйста, не натвори глупостей...

по правде говоря, боялась создавать тгк, долго думала над этим, но все же осмелилась:
@whoisthatsasha
посиделки с сашей (если не сможете найти по ссылочке)
буду делиться там дальнейшими развитиями событий в своих фанфиках, а также показывать свою личную коллекцию книг и рассказывать, рекомендовать, читать <3