ЯБЛОЧНЫЙ ПИРОГ
И этот воздух волнуется в недвижимых полях,
над которыми семь дней уже не всходит солнце,
потому что пришла сгорбленная старуха ночь и в
заплечном мешке у нее кости зимы. Люди закры-
ваются от нее в теплых домах, где краны на бата-
реях выкручены до предела, окна закрыты наглу-
хо, на елке горят гирлянды, холодильник ломится
от еды, пахнет мандаринами и оливье, одеяла и по-
душки ждут ребят, и телевизор орет на полную
«песни прожитых лет»... или как они там называ-
ются... И не дай бог кому-нибудь оказаться в снеж-
ном поле, среди застывших, льдистых асфоделей.
А вот Даня Нараян и Лара Ратчадемноен оказа-
лись. Они лежат рядом, и она, бледная и спокой-
ная, как тогда в поезде, когда забыла даже как его
зовут, а он лежит, как лежал тогда на осколках
хрусталя и лепестках темно-красных хризантем,
практически не чувствуя ничего, кроме боли от
порезов и боли от измученной души.
Даня Нараян рассказывает бледной и спокой-
ной Ратчадемноен про волнительную предново-
годнюю суету, когда Ратчадемноен посыпала весь
стол мукой, нарезала яблок, добавила в них сахара
и корицы, и у нее в руках скалка, а из одежды толь-
ко один фартук, который даже грудь не прикрыва-
ет, и вот, вместо того чтобы делать пирог, Лара от-
влекается, и вся попа у нее в муке, потому что Да-
ня посадил ее голой попой на мучную столешницу,
а потом Лара и спереди оказалась белая, потому
что в восхитительной динамике легла грудью на
стол, а потом снова села, а потом спиной легла, вся
спина белая, и свет какой-то рассеянно-теплый,
и на теплой плите стоит турка с кофе и смазанный
противень, а духовка как бы горячая даже, и Лара
с Даней в постоянном движении, и в опасной бли-
зости от них стоят хризантемы в хрустальном гра-
фине, а за занавешенными окнами замерла холод-
ная снежная темнота, но на кухне-то тепло, и гир-
лянда мигает. Пирог не готов, даже близко нет, все
вокруг в муке, а влюбленные закрылись в душевой
кабине и долго-долго стоят, обнявшись, под горя-
чими струями воды, которые смывают муку с раз-
горяченных тел. И любовь чувствуется как какая-
то светлая и тончайшая сверхсубстанция, льющая-
ся между двумя солнечными сплетениями, и что-то
вроде эндорфинов в крови, хотя, должно быть, из-
менения в химии тела очень сложные, потому что
в области солнечного сплетения горячо, но не от
воды, и свет какой-то рас сеянный, и его очень
много — обычно так не бывает.
Вот и сейчас Даня Нараян пытается отогреть
похолодевшие ладони Лары Ратчадемноен, сует их
за пазуху, дышит на них, но это не помогает. Лару
постепенно заносит снегом, и Даня откапывает
ее — руки от холода уже ничего не чувствуют, —
как будто он откапывает из-под снега розы, поло-
женные на могилу в начале зимы, и они, замерз-
шие, еще сохраняют цветочный запах, оттенен-
ный холодом.