4.
Объяснений не стоило ожидать, итак понятно, что она летит злая. И, наверно, понятно почему. Денис поставил телефон на беззвучный режим.
— Ты чего игноришь меня? На сообщения не отвечаешь? Звонки пропускаешь? Я, вообще-то, ждала сообщения, что ты вернулся домой целым и невредимым! Зачем заставлять меня нервничать?
Дену правда было смешно с этой ситуации.
— Всё. Х... Хорошо, — Одобрил тот, на что девушка еще сильнее стала хмуриться.
— Нет, не хорошо! Мне пришлось оббегать все знакомые мне места! А потом вспомнить про местечко, в которое ты хотел наведаться ещё в прошлом месяце. Слава богу у меня память хорошая! А потом я уже по звуку скрипки добралась... Ух... Устала... — Тимофеева положила руку тому на плечо, грубо выдыхая и моргая. Парень молчал. Это его привычное действие, но в данном случае лучше и взаправду ничего не говорить, а вкусить свою вину.
— Ладно... Пошли... А то итак потратил моё время.
— Да... Хорошо.
— Хаа, мне кажется, твоя речь улучшается. — Она мягко толкнула его в плечо.
— Ну... Думаю... Есть. Меня ошибки, но... Так только... нервничаю. — Нескладно выразился Денис, после поправляясь. — Думаю да, но ошибки есть, когда я нервничаю. Это ты меня разговорила. Больше мне... Не с кем. Думаю... С незнакомцами я не смогу так легко заговорить. — Провожал некоторыми жестами реплики он, на что Екатерина так радовалась, будто её сын делает первые шаги.
Юра рассматривал с окна две уходящие головы со скрипками на спине, хмурясь. Хотя, в прочем, его совсем не касаются эти люди. Зато сейчас самое время проведать Соню.
— Хей, ты там как? — Он постучался в её комнату, но, ничего не услышав, вошёл. Она сидела за столом с закрытыми глазами, двигая пальцами и кистью.
— Ты чего?.. — Парень не понимал, что та делает, поэтому подошёл ещё ближе.
— Как выглядел скрипач? — Задала единственный вопрос девушка.
— Э, ну... Я не запоминал его лицо детально... У него... Длинные чёрные волосы, примерно по крылья носа или чуть выше, рост... Ну, вы вроде одинакового роста со мной. По телосложению компактный и подтянутый. Симпотичный парнишка. А зачем тебе это?
— Да так... — Она снова погрузилась в свои мечтательные думы.
— Ты... Не хочешь перекусить? Воды попить?
— Нет, нет, спасибо. Оставь меня. — Сказала загадочно Соня, заставив Юру нахмурить брови и незамедлительно покинуть комнату.
Девушка стала вертеть баночки красок в руках, подумывая над одной идеей. Хм, это не слишком глупо? Вдруг не хватит ресурсов осуществить её?
— Юр... — Соня вышла из комнаты с помощью трости и тот в мгновение оказался рядом.
— Что случилось? — Он опёрся на стенку, внимательно слушая младшую.
— У меня есть предложение. — Блондинка стала поглаживать свою картину. — Для... Сбора денег мы можем организовать выставку моих картин.
— А... Как мы её организуем?..
— Ну... Моё дело предложить, дальше я не знаю! — Стала кипятиться девушка. — Ты же там вроде песенки пишешь, у тебя есть аудитория. Вот и выпусти свой альбом с приглашением на выставку на дому!
— Агрх, Сонька, ты такая простая!.. ладно, я придумаю что-то. — Он отвернул голову, поджимая губы. «Чтобы выпустить альбом, надо его сначала дописать, балбеска», — в мыслях ответил Софье Громов, посматривая на ту, которая сейчас опять скрылась в мастерской. Она теперь оттуда и выходить не будет?
Ну... А по сути... Что ей делать у себя в комнате? Там кровать, ноутбук да и только. Есть не хочется, пить тоже. Девушка сейчас предпочла бы лежать на полу в мастерской. Лежать среди стольких людей. Да, именно людей, потому что у неё больше получается реализм. Все эти люди смотрят на неё, лежащую на полу. Будто рассматривают её, оценивают и критикуют. Матвиенко будто начинает обретать сверхспособности слуха, например слышать посторонние голоса... Или это уже расстройство?
Кажется, над ней сейчас должны летать зелёные мухи, потому что она гниёт. Гниёт без дела, без любимого дела, занимающее почти всё её время. А нечаянные случаи, когда она выпивала гуашь, вместо чая? А сколько денег ушло на эти ресурсы и старания? Даже сейчас помнит, как сильно она проклинала учительницу по искусству, потому что та беспричинно снижала ей оценки. Это все потому что она стремилась к оттачиванию рисунка, а не к собственному стилю? Но разве в школах не наоборот учат стремиться идеализировать, а за собственный стиль ругают? Во всяком случае, Соня всегда проводила время в идеализации рисунка. Вон там черта криво пошла, а это выглядит слишком асимметрично. Вечерами и ночами она проводила за мольбертом. Как сейчас помнит...
Глухая ночь. Лунный свет осколками разбивается в закрытые шторы. В мастерской, как всегда, бардак, но он не мешает подростку творить на своём холсте. Голубая рубашка забрызгана ярко-жёлтыми и красными красками — теперь осталось ожидать только выговор от мамы. А девушка всё стоит и стоит, босыми ножками переминаясь. Завтра в школу, между прочем, контрольная по алгебре, но она продолжает. Что поделать, если вдохновение приходит ночью? Будто сразу сон рукой снимается, а прилив сил делает организм обманно бодрым. В чае снова какие-то осколки засохшей краски, непонятно откуда взявшейся. Ну ладно, сегодня она не побалует себя чаем в честь хорошей работы. Да, иногда такое бывает. Зачастую она считает, что в работе больше исправить нечего, всё выглядит гармонично. Но бывает так... Что она прикапывается к каждой мелочи, пытается что-то исправить, а потом находит ещё и ещё, забывая, что идеального не существует. И на дружеское: «Хей, с рукой на этом рисунке все в порядке!», она отвечает «Нет, она выглядит не так, как хотелось бы. Мне стоит изучить ещё один том анатомии, потренироваться на референсах и лишь потом подумать, стоит ли мне исправлять эту руку». Честно, её поступки порой выглядят сумасшедшими.
— Сонь? — Юра постучался к ней в комнату.
— Да что ж тебе ещё надо... — отозвалась та, приподымаясь с пола. Шатен открыл дверь, смотря на лежачую.
— Завтра утром я уйду... По делам.
— Не смотри на меня, как на самого беспомощного в мире человека. Я сама смогу умыться и поесть.
— Точно? Я оставлю контейнер с приборами на столе. Стакан тоже.
— Не переживай, я справлюсь даже без всего этого. Да я с закрытыми глазами могу яичницу пожарить. — Юра цокнул из-за её большой самоуверенности.
— Ну, это все, что я хотел сказать... А тебе удобно на полу? Может... Перейдёшь на кровать? — Усмехнулся парень, скрывая улыбку за запястьем.
— Я сама разберусь. — Она вновь легла, подкладывая под себя ладошки как ни в чем не бывало.