13
В до боли знакомый кабинет Чонгука мы вошли уже впятером: я, Эли, моя сильно смущённая мама и Чонгук с Крэйвом.
Правитель Эстраола тут же вызвал недремлющего секретаря и велел решить вопрос с недостающими креслами. Через пару минут мы уже располагались в каминной зоне, по-прежнему притворяясь посторонними друг другу людьми.
Когда сели, секретарь принёс поднос с напитками и закусками, а Чонгук лично разлил по бокалам и чашкам кто что заказывал.
Потом наступило этакое тягостное молчание.
После нескольких минут тишины Чонгук не выдержал и подтолкнул:
– Ну и?
Никто не ответил.
– Хватит, – мягко сказал сюзерен. – Леди, ваши тайны давно не тайны.
Какое интересно заявление.
Никто опять-таки не среагировал, и тогда Чонгук повернулся к маме:
– Леди Марианна, ну ладно они, – кивок на нас с Эли. – Но у вас-то с совестью всё в порядке? У вас-то она есть?
Его величество Крэйв неожиданно хмыкнул, а мама посмотрела на банормца негодующе. Чонгук же закатил глаза и пробормотал:
– Ясно. Значит, это у них семейное.
Чонгук отпил из бокала и, окинув всех тяжёлым взглядом, произнёс:
– Хорошо, я вам помогу. Это, – он указал на Эли, – герцогиня Манобан, урождённая Вей. Родная сестра покойной леди Альяны и двоюродная бабушка Лалисы. Это, – перст, указующий в мою сторону, – леди Лалиса, внучка Альяны. Ну а вы, – широкая улыбка, подаренная моей маме, – дочь Альяны, мать Лалисы и, соответственно, племянница Эли Манобан-Вей. Вы с Лалисой обе родились в другом мире, каким-то образом перешли к нам, однако встретить тут друг друга не ожидали...
Чонгук замолчал, а я поразилась его осведомлённости. Ну надо же. Откуда такие точные выводы? А король-то молодец!
Шумный вдох – но не мой, а мамин. Она покосилась на подозрительно довольного Крэйва, и тот чуть заметно кивнул.
– Ладно, – сказала Марианна. – Вы правы, ваше величество.
Я аж подпрыгнула в кресле. Эти слова были подобны спущенной тетиве, и теперь я тоже могла задать вопрос:
– Как ты здесь очутилась?
– Я портальщица, – ответила мамуля. – Когда мне исполнилось двадцать, Алья передала мне семя дара.
После этих слов пазл начал складываться с такой скоростью, что закружилась голова.
Дар! Семечко! Ну, конечно!
– Но как ты сумела его развить и стать портальщицей? Причём не простой, а с узкой специализацией?
– Твоя бабушка выдала инструкции и, насколько могла, курировала моё «магическое взросление».
Голова закружилась сильней.
Я ещё помнила, как Чонгук хотел сделать из меня то ли Тень, то ли Изменяющую. Он говорил, что на специализацию всё же можно повлиять. Теоретически это возможно. Практически, как теперь вижу, тоже.
– Но как же барьер миров? – выдохнула я. – Как же отсутствие магии в нашем мире?
– В плане магии наш мир не так уж однороден, – печально улыбнулась мама. – Есть места, где структуры, подобные здешней магии, всё же откликаются. Только мне потребовалось девятнадцать лет на то, чтобы взрастить и активировать семя. Девятнадцать лет и, наверное, тысяча попыток отыскать место, где возможна такая активация. Но это долгий разговор.
Долгий и явно на данный момент бессмысленный. Техническая сторона вопроса, которая мало влияет на суть.
Впрочем, не зацепиться я не могла. Мама получила семечко в двадцать лет, а в двадцать один с небольшим забеременела. Потом была я, семейная жизнь без всяких разъездов по аномальным зонам, развод с моим отцом и моё дальнейшее взросление, в течение которого мама большую часть времени тоже находилась рядом.
Активно ездить она начала лишь пять лет назад. Видимо тогда что-то и нащупала. Выяснила, но почему-то предпочла сохранить в тайне от меня.
– А как ты попала в Банорм? Ведь ты появилась именно там?
Мама кивнула.
– Помнишь ту картину, нарисованную бабушкой?
Ожидаемо. Теперь, после учебника с иллюстрацией, я бы при всём желании не смогла её забыть.
– Я очень долго и очень старательно визуализировала тот замок.
– Ясно, – выдохнула я.
Я упала обратно в кресло, почти утонув в мягком бархате. Мама неловко улыбалась, Эли выглядела обеспокоенной, а Крэйв с Чонгуком грели уши и пили вино.
Настала очередь леди Эли спрашивать:
– Но почему именно в Банорм? Почему не ко мне?
– Так получилось.
– Ты находишься в этом мире почти два года, – напомнила герцогиня Манобан напряжённо. – Неужели за это время не нашлось возможности связаться со мной?
Вопрос был сложным – мама даже взгляд отвела.
– Я хотела, но боялась. Вы жили затворницей, а ведь я ни капли не похожа на вашу сестру. Да и другие дела удерживали... – Она прикрыла глаза, а Крэйв заметно помрачнел. То есть речь явно шла не об их романе, а о чём-то по-настоящему сложном. Кажется, мама тоже нашла в этом мире некие неоднозначные приключения. – Я долго думала, в итоге решила, что нужно сначала переправить в этот мир Лалису, а уже потом просить аудиенции... Да и герцогство ваше. Вы ведь легко могли принять меня за какую-нибудь аферистку.
Угу. Могла. Особенно учитывая тот факт, что по мнению Эли Альяна умерла больше ста лет назад.
Но сейчас герцогине Манобан всё равно было грустно, и это чувствовалось.
– Простите, – сказала мама. – Я не хотела вас обидеть.
Бабушка смахнула со щеки слезинку и кивнула. А внимание Марианны вернулось ко мне.
– Почему ты не сказала про другой мир? – я всё-таки озвучила этот висящий в воздухе вопрос. – Зачем говорила про экспедиции и всякие малые народности с их самобытной культурой? Зачем обманывала?
Вот теперь леди нахмурилась.
– Но экспедиции действительно были, и именно они привели к месту, в котором впервые начал откликаться дар.
– Но два года, – повторила слова Эли я.
Это было неловко, но куда деваться?
Маме явно было неуютно, возможно даже совестно, но...
– Лиса, вот ты представь... Прихожу я к тебе и говорю: дочь, я магесса редкой специализации, я – портальщица. Умею ходить между мирами, и прямо сейчас пытаюсь обустроиться в мире, из которого пришла твоя бабушка.
Я издала очень тяжкий, очень протяжный вздох.
М-да. Привет, психушка. Именно к врачу бы я маму после таких заявлений и отправила.
А если бы она выкатила такое своему брату, то дела повернулись бы ещё хуже. Вот уж кто законченный материалист!
Но я всё равно попыталась возразить:
– А вещи, доказывающие существование другого мира? А фотографии? Ты могла предоставить аргументы.
– И ты бы поверила?
Для начала я запыхтела.
И лишь после этого поняла: ну да, для нормального человека подобные улики ничем не отличаются от устных рассказов. У нас, на Земле, можно найти любые штуки, стилизованные под средневековье. Про безграничные возможности фоторедакторов вообще молчу.
– Я готовилась к этому разговору, – сказала Марианна, – но собиралась начать его чуть позже. После того, как решу все проблемы здесь, и после того, как разовью дар настолько, чтобы суметь переместить вместе с собой хотя бы одного человека.
– А сейчас ты переместить не можешь? – удивилась я.
– Магии пока не хватает. Если пытаюсь переместиться не одна, телепортация попросту не срабатывает, – с грустью ответила мама.
Понятно. Но как всё-таки интересно совпали наши желания. Она хотела забрать в этот мир меня, а я – её. И тоже размышляла о том, что, услышав мои признания, мама, для начала, покрутит пальцем у виска.
Повисло недолгое молчание, а потом мама спросила:
– Лиса, а ты? Как ты здесь очутилась?
Вздох и честное:
– Меня привёл портальщик по имени Джи. Он предложил Эли свои услуги, – тут я посмотрела на Чонгука, вспомнила всю подноготную нашей изначальной сделки и... – по поиску родственницы.
Увы, прозвучало неестественно. Но дело даже не в этом – ситуация была крайне серьёзная, да и вообще.
– Не надо, Лалиса, – тихо сказала герцогиня. – Не умалчивай. Рассказывай как есть.
После небольшой заминки я исправилась:
– Он предложил Эли найти девушку, которую можно выдать за внучку и наследницу.
Пить Чонгук перестал.
Король посмотрел на герцогиню Манобан ну очень укоризненно. Всё верно. Он был в курсе, что я прямой потомок Альяны, но о том, что изначально вся наша затея была фикцией, ему никто не докладывал.
– То есть вы полагали, что Лиса вам совершенно посторонняя? – уточнил Чонгук аккуратно. В голосе прозвучала претензия.
Эли пожала плечами.
– Ну да. Ведь у меня не было наследницы, а вы хотели раздать мои земли всяким проходимцам. Пришлось выкручиваться.
Насчёт проходимцев король точно мог поспорить, но не в этом суть.
– Чья была идея? – грозно бахнул он. – Ваша?
– Нет, – неожиданно призналась бабушка. – Отыскать девушку-двойника предложил именно Джи. Он был очень настойчив. Добился встречи со мной, потом предложил организовать подлог и уверял, что непременно найдёт подходящую, идеальную кандидатуру. Я до последнего не верила, но, когда в мою гостиную вошла Лалиса, все сомнения отпали.
Настроение сюзерена не улучшилось. Он, мягко говоря, действия пожилой леди не одобрял.
– То есть изначально вы не знали и даже не допускали мысли о том, что Лиса вам родная? – повторил он.
Потом прищурился и напомнил:
– А как же проверка артефактом, которую проводила для вас королева-мать? Ведь артефакт чётко показал, что вы родственницы!
– Мы с Лалисой подписали контракт, – объяснила бабушка. – Разумеется, магический. По контракту Лиса признавалась моей внучкой, и я была убеждена, что именно на эту договорённость артефакт и отреагировал. Причин думать о настоящем родстве у меня не имелось. Ведь я хорошо знаю своё родовое древо, там не могло быть никаких побочных детей.
Снова пауза. Все выдохнули, и даже Чонгук начал успокаиваться.
Но ему точно было о-очень неприятно, что кто-то водил его за нос и врал в глаза несколько недель. Ведь одно дело двоюродная внучка, выданная за родную, и совсем другое – безродная иномирянка.
– Эли, я лишу вас места в Парламенте, – совсем уж неожиданно заявил самодержец.
Леди Манобан вскинулась:
– По какому это праву?
– По такому! – рявкнул Чонгук.
Как по мне, обещание было пустым. Он сказал просто для того, чтобы сказать. Пригрозить хоть чем-то. Хоть как-то напомнить о том, что за подобные фортели вообще-то положено наказание.
Ситуацию спас его величество Крэйв.
– Джи говорите? – протянул банормец задумчиво. – Знакомое прозвище. Что-то я о нём слышал.
И новое неожиданное заявление от Чонгука:
– Это имя фигурирует в последнем донесении от моих агентов. Пару лет назад некто Джи активно интересовался герцогством Манобан и даже купил кое-какую информацию о Эли. Дело было давно, но мы уже начали осторожные поиски этого человека. Правда, сведения о его специализации слышу впервые. В донесениях говорится, что Джи – слабый менталист.
У-у-у! Вспомнилась та встреча в кафе, и как мужчина воздействовал на меня, не позволив встать и удалиться.
Теперь, изучая магию в Академии, я знала, что то воздействие было даже не слабым, а крошечным. Как дуновение ветра. Как одна дождинка в сравнении с ливнем. Неужели от настоящего вмешательства меня спас тот самый, теоретически существующий барьер?
– В моё сознание Джи точно не лез, – сказала Эли. – Я согласилась на авантюру добровольно.
Чонгук опять посмотрел на герцогиню негодующе!
Мне же вспомнилась информация, что специализация часто бывает как бы сдвоенной. То есть основное умение плюс незначительный, слабенький бонус. Как у той же баронессы Парк. Но не суть.
Главное сейчас – Джи!
– Не верю в случайность, – сказала мама. – Этот портальщик знал кого ведёт.
Вывод был очевидным, но на Марианну все уставились очень внимательно.
Джи знал где искать меня, а мама наверняка была в курсе того, что в действительности произошло с Альяной.
Вот и Чонгук подумал о том же:
– Леди Марианна, ваша мать рассказывала о том нападении? Она говорила кто и зачем перенёс её в чужой мир?
Марианна вяло улыбнулась. А Крэйв потянулся, поймал её руку и успокаивающе сжал пальцы.
– Да, разумеется, – мамин голос дрогнул.
Мы с Эли и Чонгуком подобрались, превратившись в этаких оголодавших хищников.
– Расскажите, – попросил его величество.
– Конечно расскажу.
Когда я размышляла над тем, что случилось с Альяной, у меня было несколько версий, в том числе оптимистичная. Но доброй сказкой тут всё-таки не пахло – увы.
На отряд, сопровождавший юную леди Вей, напали внезапно, завязалась горячая драка. Девушка сильно испугалась, а портальщик, состоявший в отряде сопровождения, её состоянием воспользовался.
Он добавил паники. Убедил перепуганную и оттого не совсем адекватную леди, что она может не просто спастись, а ещё и помочь своим людям. Увести от них беду. Для этого следовало принять предложенный портальщиком план.
План заключался в том, чтобы переместить леди в безопасное место, после чего вернуться и «увести» нападающих. Начать «путать следы» – совершить несколько телепортационных скачков, но непременно таких, чтобы «создалась иллюзия перехода самой Альяны».
Много лет спустя, пересказывая ту историю моей маме, Альяна даже смеялась над собственной глупостью. Но тогда, в лесу, охваченная паникой, поверила в крайне странное предложение, и даже позволила отрубить себе два пальца.
Затем был переход...
Портал и другой лес – «светлый и звенящий», как назвала его бабушка. Местность сначала показалась ей знакомой, она решила, что очутилась где-то неподалёку от владений Тэена, и что очень быстро выйдет к людям. Что портальщик просто промахнулся.
Но чуть позже, оставшись в одиночестве, не сумев отыскать дорогу и осознав, что её магия перестаёт откликаться, Альяна поняла, что всё плохо. Юди – а именно так звали того гада – переправил её отнюдь не в Банорм.
После этого началось выживание. Первые несколько дней Альяна ещё надеялась на спасение, держалась максимально близко к месту перехода, но никто за ней не возвращался. Мысли о предательстве посещали, но бабушка продолжала убеждать себя в том, что есть более рациональное объяснение. Например, с Юди что-то случилось, именно поэтому он не идёт.
В какой-то степени бабушка была права.
Портальщика сильно ранили. Сообщники Юди, по договорённости, нанесли тому ранение, но не рассчитали силу удара. Ранение оказалось гораздо опаснее, чем задумывалось, Юди едва спасли.
Тому потребовалось больше трёх месяцев, чтобы оклематься и уйти со службы у Вей. Всё это время юная аристократка выживала в дремучем лесу, питаясь чем придётся, ночуя на деревьях и старательно обходя звериные тропы.
Альяна исхудала и впала в отчаяние. После такой жизни, да ещё без магии, она была готова на многое – как позже выяснилось, этого от неё и добивались.
После первых заморозков за леди пришли. Только Юди явился не один, а с заказчиком.
С человеком, который и разработал весь этот вопиющий план по похищению, а заодно и укрощению слишком гордой аристократки.
– Он знал, что иначе, без по-настоящему серьёзных потрясений, Альяна не согласится, – выдохнула мама.
– Не согласится на что? – уточнил предельно хмурый Чонгук.
– На рабство, – последовал ошеломительный ответ.
В течение всего рассказа Марианны мы сидели как пришибленные. Но вот это откровение – это был перебор! Какое ещё рабство? В этом мире нет рабов! Только более-менее приемлемые вассальные отношения, и...
А додумать не получилось.
– Этот человек хотел, чтобы мама стала его наложницей. Связала себя магической клятвой, которая не позволит ей ни сбежать, ни мстить. Он желал полной власти – покорности, послушания и любви. Чтобы она любила его. Пусть не добровольно, но хоть как-нибудь.
Лицо Чонгука помрачнело ещё больше, а Крэйв уже давно сидел почти чёрный.
– А добиться этого как-то проще он не мог? – совладав с голосом, всё-таки спросила я. – Без всех этих похищений, инсценировок смерти и прочего ужаса?
Мама грустно улыбнулась, а Эли вдруг отрицательно качнула головой.
Бабушка мне и ответила:
– Я, кажется, догадываюсь, о ком речь. И нет, не мог. Во-первых, у Альяны был Тэен, который бы всю землю взрыл, имей он хоть малейшее подозрение, что Альяна жива. Во-вторых, моя сестра хоть и бывала порой наивной, но, чтобы сломать её и подчинить чужой воле, нужно было очень постараться.
– Вот он и постарался, – произнесла мама.
По коже побежали неприятные мурашки.
– Так у него, то есть у заказчика, не получилось? – спросила я с сомнением.
То есть я знала, что Альяна осталась на Земле, что у неё появилась семья, любящий муж и так далее. Но мало ли! Вдруг я чего-то не понимаю?
– Не получилось, – подтвердила мама. – Хотя старался он отчаянно. Приходил к ней много раз. Находил, невзирая на все её переезды. При этом ему всегда удавалось застать её врасплох, кроме последнего раза. При последней встрече Альяна сумела нанести ему тяжёлое ранение – раздобыла револьвер, а на Земле, в отличие от этого мира, порох работает как нужно. В Юди тоже стреляла, но промахнулась.
Очень захотелось не чаю, а успокоительной настойки. Ну или чего-то другого, крепкого.
– Ранила? – переспросил Чонгук.
– И очень серьёзно, – Марианна кивнула.
Правитель Эстраола прищурился, словно пытаясь что-то вспомнить.
Я же уточнила:
– Как ему удавалось её отыскать?
– Не ему, – поправилась мама, – а портальщику. У Юди остался фрагмент её плоти, по которому, обладая хорошими навыками, и можно сделать портальную настройку.
Я опять не поняла, а Чонгук...
– У одного из отрубленных пальцев, найденных нами в склепе, отсутствует половина фаланги.
Крэйв замер:
– Вы вскрыли могилу Альяны в склепе Вей?
– Да, вскрыли, – Чонгук кивнул. – Там лежал кокон-усилитель магического следа. Мы сейчас определяем имя мастера, изготовившего эту обманку. Ну и другие элементы расследуем.
Король Банорма посмотрел недобро, и причина его недовольства была понятна. Альяна имела непосредственное отношение к его отцу, и, по уму, Чонгуку следовало поделиться информацией.
– Я не хотел тревожить вас раньше времени, – ответил на невысказанную претензию Чонгук. – Собирался сделать это после того, как на руках будет максимум информации.
Крэйв, помедлив, кивнул, ну а я...
– Кто этот человек? Кто преследовал Альяну?
Губы мамы дрогнули в горькой улыбке, но ответила не она, а предельно грустная Эли:
– Это Чхве Откеймский – покойный отец короля Дитриха. Он всегда, с самой первой встречи, проявлял к Альяне повышенный интерес. Однажды даже сделал прямое предложение стать фавориткой. Альяна его отчитала и высмеяла – этот разговор происходил наедине, и рассказала Альяна только мне. Я очень долго была в негодовании. А потом Альяна встретила Тэена, и мы решили, что Чхве угомонился, забыл о своей страсти... К тому же жена Чхве была беременна, ну и какие в такой ситуации проблемные любовницы?
Фух. Ну ничего ж себе.
– Отец Дитриха? – всё-таки переспросила я.
Леди Марианна кивнула, подтверждая вывод Эли.
Стало и грустно, и мерзко, и вообще.
– Тэен знает? – вопрос Чонгука прозвучал как гром среди ясного неба.
Атмосфера в кабинете сразу стала ещё тяжелей.
Крэйв ответил после паузы:
– Да. Но без лишних подробностей вроде постоянных визитов Чхве в чужой мир и попыток Альяны защищаться. Мы постарались представить ему эту историю... чуть более мягко. Потому что смысла в ярости отца уже нет, а он, безусловно, пришёл бы в полное бешенство.
– Он и так был в бешенстве, – буркнула мама.
Его величество Крэйв промолчал.
Эмоции переполнили настолько, что я вскочила и принялась расхаживать по комнате. Чонгук же сказал, обращаясь к банормцу:
– Не верю, что Тэен так просто успокоился.
– Конечно не успокоился, – фыркнул Крэйв. – Он вынашивает планы мести, а с меня взял клятву, что отомщу Откейму при первой же возможности. Война ещё не объявлена, но теперь правящий род Откейма – наши кровные враги. Чхве очень повезло, что он уже мёртв.
Тут я споткнулась.
Вспомнилось хрестоматийное – про детей, которые не могут отвечать за грехи родителей. Только я даже заикнуться об этом не успела. Хватило одного взгляда на королей, чтобы осознать – не поймут.
Ну и ещё кое-что... Это, наверное, неправильно, но прямо сейчас мне тоже хотелось кому-нибудь отомстить. Найти причастных и заставить их пережить хотя бы половину того, что пришлось пережить Альяне.
Твари.
Какие же они твари!
– Лиса, не кипятись, всё уже в прошлом, – окликнула меня Эли, которая... Ну, двоюродная бабушка, смиренностью тоже сейчас не отличалась. Зато пыталась контролировать эмоции. – Наша задача жить дальше.
Ага.
Я вернулась к креслу, упала в него, и невольно вспомнила знакомство с королём Откейма и его «телохранителем». Оно случилось в этом же кабинете.
И вот честно! «Союзники» уже тогда вызывали подсознательные опасения, хотя Дитриха я восприняла лучше, чем его пса-Азиуса. Сейчас же меня буквально корёжило. Настолько, что я зачем-то сказала:
– Вот и Чимину они не нравятся!
Миг, и...
Это было неуместно в столь серьёзной обстановке, после таких тяжёлых признаний, но я ойкнула и подпрыгнула в кресле.
Просто змей, эта бессовестная и явно не самая разумная татуировка, услышав имя королевского побратима, отреагировала уже знакомым образом.
– Лалиса, что? – рявкнул, подаваясь вперёд Чонгук. На кончиках его пальцев появились маленькие, но очень яркие огненные шарики.
А в ладони Крэйва возник кинжал с хищно-мерцающим лезвием.
В общем, ситуация повторялась, и я тихо взвыла.
– Да ничего. Просто Шарш... опять кусается.
Король Банорма и мама не поняли, а вот Эли с Чонгуком догадались. И если бабушка, наученная предыдущим опытом, отнеслась спокойно, то сюзерен...
– Причина? – рыкнул он.
Я закусила губу и произнесла мысленно: «Чимин».
Чонгук меня не услышал, зато гадская татуха наградила очередным укусом. Не болезненным, но обидным. Вот же! Совести у этого змея нет. Ну какая ревность в такой-то момент?
Тем не менее стало легче. Даже как-то веселей, ведь необоснованная ревность – это лучше, чем вопиющее предательство и обещания кровной мести, о которых тут говорили.
«Чимин», – максимально сладко повторила я, и...
Да-да! Меня снова цапнули за попу.
– Лалиса? – Чонгук уже остыл и смотрел внимательно.
– Нет, ничего, – пряча улыбку, ответила я. – Всё в порядке.
Король посмотрел с очень большим подозрением, непрозрачно намекая, что к теме попутавшего берега змея мы ещё вернёмся. К счастью, обсуждать будем не прямо сейчас.