5
Шторм обрушился на замок Эвран, словно небесный молот, запечатывая его обитателей в каменном саркофаге. Яростный, неумолимый ливень хлестал днями напролет, превращая окрестности в ревущую пучину, грозящую поглотить мир. Этот хаос, эта клокочущая стихия, одновременно сковывала меня и даровала зловещую привилегию – возможность наблюдать за жизнью замка.
Признаться, увиденное повергло меня в уныние. Усам, жених Берсы, средней дочери Эврана, и сама Берса, вопреки закостенелым устоям каменных лордов, предавались любовным утехам, где придется, словно одержимые. Я, словно тень, вынужденный скитаться по замку и быть невольным свидетелем их похоти, заставал их в самые непотребные моменты. Видеть их одетыми, не сотрясающимися в конвульсиях, не издающими гортанных стонов, казалось чудом.
Наконец, словно желая обуздать неуемный пыл молодых, граф предложил после кофе прогулку по замку. Я шел бок о бок с Усамом, впереди Данав с Мореллой. Она выглядела болезненно-хрупкой, словно подснежник, пробившийся сквозь мерзлую землю. В сыром и холодном замке, облаченная лишь в тонкое платье, она казалась сотканной из инея, вся синяя от стужи. Эвран с Самайей, младшей дочерью, и Берсой замыкали процессию.
Мы оказались в сумрачной оранжерее под стеклянным куполом, где царил полумрак. Потоки серой воды обрушивались на стекло, ассимиляция тьмы, ассимиляция страха. Темно-синие тучи, пронзенные молниями, нависали над нами, словно никакого стекла и не существовало. Шум стоял невообразимый, "буря во мраке ада".
– Ужасное место, – не выдержала Морелла.
– Напротив, – возразил ее отец, – здесь мы, как никогда, чувствуем себя в безопасности. Посмотри, ни единой капли не просочится. Стоит лишь ей проникнуть, и мы все погибнем от рук призрачных рыцарей... Человек создал это непоколебимое убежище. Разве это не вселяет в тебя силы?
– Нет, мне страшно, – ответила она ледяным голосом.
Я еле сдерживался, чтобы не обнять эту прекрасную женщину, не вырвать ее из лап этого изверга, называвшегося ее мужем, не вырвать из этой прогнившей семьи. Как такая умная, такая хрупкая роза могла расцвести в этом колючем кустарнике разврата и жестокости?
Вдруг молния, ослепительная и жуткая, рассекла небо от горизонта до горных хребтов. Миг тишины, и раздался оглушительный раскат грома.
Берса и Самайя взвизгнули и бросились прочь. Раздался треск, и по куполу поползла зловещая трещина, словно паутина.
Эвран застыл, глядя на насмешку небес над своими же словами. Мне не было его жаль. Данав и Усам давно бежали, ища спасения. Огромный осколок стекла отрезал мне путь назад. Я рванулся вперед, под свод каменной беседки, похожей на склеп, на ходу схватив в охапку отчаявшуюся Мореллу, которая тоже замерла в ужасе. Мне невольно вспомнилась та девушка в поле, стоявшая под дождем в ожидании смерти.
Я втащил Мореллу в узкий каменный мешок. Там было тесно вдвоем, видно, ниша предназначалась для статуи. К счастью, она находилась довольно высоко. Через трещину в куполе хлестала вода, образовав водяной заслон, рассекающий оранжерею на две части.
– Вы живы? Все живы? – дребезжащий от напряжения голос графа донесся сквозь шум.
– Мы здесь, с Мореллой, в нише для статуи, – ответил я. – Нам не выбраться без зонта.
– Я позову слуг, ждите! – голос его был едва слышен.
– Эй, Морелла, ты здесь? – Это был Данав, его я слышал отчетливо. – Мистер Джей?
Я промолчал.
– Я застрял тут, под козырьком, – сказал Данав.
– Господин Эвран приведет помощь, полагаю, достаточно быстро, – холодно ответил я и нежно обнял его жену, пытаясь согреть своим телом.
Если бы у меня было хоть какое-то подобие зонта, я бы пробрался к этому подонку и толкнул бы его под дождь. Никто бы и не узнал. Я одернул себя от этих крамольных мыслей. Но будь этот мерзавец чуточку более неуклюжим... Как славно было бы, если бы он погиб в результате несчастного случая! Как счастлива и свободна была бы Морелла!
Мы переглянулись, она вырвала своим черным пленительным взглядом меня из жестоких несбыточных мечтаний. Я поцеловал ее, жар наших сердец согревал, и всегда такой пугающий звук дождя стал для нас защитой и успокоением. Я проник под ее платье, там в паре метров был ее муж, он что-то бубнил, но он не мог нас видеть, и вся эта смертельная опасность охраняла нас от чужих взглядов.
В паху у меня уже пульсировал огонь, и я овладел ею. Мои бедра бились о ее тело, темп нарастал вместе с шумом ливня, молния и гром позволяли ей стонать так громко, как ей хотелось. Краем глаза я заметил суетливую толпу слуг, не решавшихся пройти под таким сильным потоком. Зонт мог не выдержать, и они замялись и отпрянули в поисках чего-то понадежнее.
Я кончил. Скользкая, пахнущая грибами сперма брызгами осела на её юбке.
- Морелла, - сказал я, поправляя одежду. - Ты должна сказать мне, кто шантажирует твоего отца и что там случилось. Я знал, лучшего времени для откровенности мне не найти.
- И что ты сделаешь с этой информацией?
- Я помогу.
- а если ты не сможешь они узнают что это я тебе сказала я не могу ...
- Нет, не узнают, я сделаю вид, что узнал всё сам. Никто ничего не поймет, обещаю.
- Нет, это погубит его...
- Он убил Тину? Твой отец убил ее?
- Нет, нет, не думаю, я не знаю. Я вовсе не это хотела сказать.
- Если это он, если ты знаешь, зачем защищаешь его? Он обрек тебя на рабство, на жуткую жизнь с данавом, продал тебя в обмен на собственную безопасность в лапы этого зверя. Почему не хочешь освободиться?
Она, казалось, была потрясена моими вполне очевидными выводами.
- Всё не так и... - Сказать ей было нечего, она привыкла подчиняться.
- Морелла, скажи мне...
- Я думаю, ты всё неправильно понял... Точнее, моя мать, она... Данав и его отец, ныне уже покойный, были любовниками Тины. Но наш отец, он строго-настрого запретил ей иметь знатных любовников, поскольку Тина была безрассудной. Она могла начать плести козни, попытаться убить отца и завладеть Плодородными землями ради любовника, так думал наш отец. Точнее, не сама Тина, конечно, а Каменные лорды, они наши соседи, и думаю... Может быть, она что-то знала, но я, клянусь, не знаю, что именно. Отец, он был против этого брака, а Тина, она получала власть и возможность беспрепятственно встречаться со своими любовниками.
- Как умер отец Данава, Каменный лорд?
- Он был болен, у него было высокое давление. Знаешь, иногда такое случается, что...
Мы не успели договорить, как к нам приблизилась крытая лодка. Из боков у нее торчали весла, и она напоминала какого-то странного жука.
Нам пришлось с превеликими осторожностями забраться в нее, не намочив одежды, и вся оранжерея уже была затоплена. Мы выбрались на верхней ступени невысокой лестницы, по которой еще совсем недавно спускались.
Это событие, рухнувший купол оранжереи и потоп наполнили замок суетой и воздыханиями.
Мне нужно было узнать, что скрывал граф. Его фигура была все более и более мрачно очерчена ввиду открывшихся обстоятельств. Но хуже всего, что мне начало казаться, что это не он. Гораздо приятнее мне было бы убедиться, что злодеем является Данав.