Глава 8
The truth is likely somewhere between the two
— А ты знал, что чистокровные драконы умеют вторгаться в сны людей?
Алэкрис лениво перевел взгляд со своих заметок на сидящую в кресле Анжелику:
— Это ты где прочитала?
— Вот тут, — она помахала небольшой, но толстой книгой в коричневом кожаном переплете, — здесь написано, что драконы так могут очаровывать людей.
Мужчина немного заинтересованно протянул:
— Вот как?
— Это довольно занимательно. Дело в том, что я всегда думала, что драконы только сидят по пещерам в окружении золота и охраняют его.
Алэкрис усмехнулся:
— Ты случаем не перепутала драконов и сорок, Лика?
— Не перепутала, — раздраженно буркнула она. — Просто это так волнующе, что тут существует так много заметок о таких существах. И это так интересно!
— Тебя так заинтересовали драконы?
Девушка подняла взгляд от строчек книги и посмотрела на Алэкриса:
— Просто эта книга так увлекательно написана, что невозможно оторваться.
Мужчина ухмыльнулся:
— Ага.
Девушка же скрыла лицо. «Не буду же я говорить, что мне интересно узнать о тебе побольше». Конечно, они разговаривали о его семье, но Лика видела, что ему не очень приятно поднимать эту тему, да и вообще тему своего рода, поэтому Анжелика обходила ее стороной. Он лишь раз обмолвился, что в его жилах действительно течет кровь тех самых истинных драконов из легенд, но это было однажды и вскользь, и после этого у девушки не было возможности что-то спросить.
Мужчина откинулся в кресле. Взгляд его золотых глаз Анжелика ощущала всей кожей. Немного понаблюдав за девушкой, он выдохнул, поднялся на ноги и медленно проговорил, обходя стол:
— Кстати, как ты думаешь, зачем драконам вторгаться в сон человека?
— О... Тут в книге было написано об этом, — девушка пару раз листнула страницы, ища нужный абзац, — где-то было написано, что драконы это делают для того, чтобы...
Пока Анжелика была увлечена поиском нужной строчки, Алэкрис уже подошел к креслу, в котором она сидела. Опустившись перед ней на одно колено, он прошелся кончиками пальцев по золотистым волосам, лежавшим на каретке кресла. Он накрутил одну из прядей на палец и спросил:
— Так ты нашла, что искала?
Анжелика подняла взгляд и встретилась с его золотыми глазами, зрачок которых был очень расширен и занимал большую половину радужки.
— А?
— Ты хотела мне показать вот тут, — он указал взглядом на книжку, которую девушка держала в руках, — что-то о вторжении драконов в сон людей.
Лика зарделась и снова опустила взгляд в книгу:
— Д-да, тут говорится, что таким образом драконы соблазняли и порабощали слабых людей.
На ее лицо упало несколько прядей волос, которые мужчина бережно убрал за ее ушко. Он едва прикасался кончиками когтей к ее коже, но от этого его действие не казалось менее невинным. Она все равно чувствовала тепло от его руки у лица, да и от самой близости к нему она ощущала некий трепет. От такого вторжения в личное пространство Анжелика снова покраснела и, подняв голову, проблеяла:
— Ч-что ты...
Алэкрис уперся правой рукой в каретку кресла и чуть приблизился к ее лицу:
— А если я тебе скажу, что это не дракон вторгается в сон человека, а сам человек призывает его к себе?
Она заерзала и чуть отпрянула, едва слышно шепча:
— Ты имеешь в виду?..
Мужчина еще немного придвинулся к ней. Теперь он находился так близко, что их губы разделяли какие-то сантиметры:
— Отвечая на зов, дракон лишь исполняет тайное желание человека.
— К-как демоны, соблазняющие чистых душой людей?
На губах мужчины появилась улыбка, и его клыки снова выглянули из под верхней губы:
— Демоны не могут полюбить человека.
Анжелику пробирал трепет от того, как близко он был. Она чувствовала приятный аромат его тела — сажи и яблок. Ей невыносимо нравился этот запах, она чувствовала его на кончике своего языка. Хотелось податься вперед и прильнуть к нему всем телом, губами прижимаясь к его шее, зарыться кончиками пальцев в его длинные алые волосы, прижаться к нему и не отпускать. От этих мыслей на грани приличия Анжелика забывала, как дышать. Наконец она прошептала в его губы:
— А дракон?
Мужчина ответил еле слышно:
— Дракон может.
За мгновение до того, как Алэкрис накрыл своими губами ее, внезапно раздался настойчивый стук в дверь, и Анжелика распахнула глаза.
Первым, что она увидела, был потолок в ее каюте. Стук в дверь не прекращался; поднявшись на ноги, Анжелика чуть приоткрыла дверь и выглянула в образовавшуюся щелочку. За дверью стоял Зэрус с недовольной миной:
— Ты проспала.
— А... — девушка смущенно улыбнулась. — Ты давно уже?
Мужчина повел плечами и недовольно пробурчал:
— Порядочно.
— Прости, я сейчас быстро соберусь.
Захлопнув дверь, Анжелика начала спешно переодеваться, но в голове у нее бился один-единственный вопрос: «Это точно был сон?»
* * *
Вириан стоял на палубе, прислонившись поясницей к борту корабля. Казалось, еще немного — и из его глаз начнут выстреливать зеленые лазерные лучи, грозящие испепелить каждого. Матросы опасливо шарахались от Вириана, боясь, что из-за него они огребут ненужных проблем. Дориан, наконец, запрокинул голову и тоскливо простонал. Не выдержав напряжения, исходящего от Вириана, Дориан все же одернул друга:
— Да хватит уже вести себя, как курочка-наседка, Ви.
— Нет, Дориан, ты видишь, что он делает? — Вириан указал взглядом на свою дражайшую сестру, которая снова оказалась в сопровождении Алэкриса. — Он явно обхаживает ее! Может, он на ней применил какое-нибудь заклинание очарования, а? Черт побери, с этим надо что-то делать!
Дориан устало потер глаз и, зевнув, предположил:
— Эм... Может, просто пожелать удачи?
— Что?! — Вириан неожиданно закричал, при этом возмущенно глядя на своего друга, аж вздрогнувшего от неожиданности — Ты предлагаешь, чтобы моя сестра... с этим... с этим чудовищем?
— Ну, ей же нравится быть в его обществе. Значит, не такое уж он и чудовище.
Ви открывал и закрывал рот, словно рыбешка в аквариуме. Особенной комичности добавляло то, что этот здоровый бугай не мог ничего высказать своей сестре, а лишь злился издалека. Но стоило Анжелике появиться в пределах его видимости, как он превращался в милого доброго песика — разве что виляния хвостом не хватало. Дориан не знал, из-за чего конкретно произошли эти перемены в их отношениях, но был рад, что они перестали друг друга грызть. Справившись с возмущением, Вириан спросил:
— Ты что, не желаешь моей сестре счастья?
— Ну почему же, желаю.
— И ты это говоришь после того, как она общается с этим уродцем?
Дориан положил ладонь на плечо своего взволнованного другу:
— Ви, давай я скажу тебе честно. Анжелика для меня больше, чем невеста моего брата и твоя сестра. Она мне товарищ и, я не побоюсь этого слова, друг. Пусть сейчас мы мало с ней общаемся, но до этого она была тем лучом, который согревал и утешал меня в самые плохие годы. Да, она может быть капризной и взбалмошной, но она также может быть безмерно мила и добросердечна. — Дориан перевел взгляд на Анжелику, которая в этот момент громко засмеялась рядом с Алэкрисом. На лице Дориана застыло какое-то не свойственное ему выражение, но, моргнув, он продолжил с мягкой улыбкой: — И будь я на твоем месте, я бы сказал, что она может общаться хоть с самим Темным владыкой, но если у нее при этом так сияют глаза и на губах такая улыбка, я бы просто поддержал ее, несмотря ни на что.
— Дориан, ты...
Дориан чуть сильнее сжал пальцы на плече друга и добавил:
— Я просто хочу, чтобы она была счастлива, чтобы не взваливала на себя то, что не может унести, и не старалась что-то кому-то доказать. И я вижу, что с ним она может стать такой. Просто... позволь ей самой сделать свой выбор.
Вириан смотрел на друга и определенно не узнавал его. Перед ним был не тот глупый вечно шутящий и улыбающийся юнец, которого он привык видеть, — перед ним был серьезный мужчина, в чьих глазах глубоко таились боль и печаль. Ви уже видел этот взгляд. Но никогда не предавал значения, ни одного чертового раза. И, наверное, зря. Он не видел очевидное, то, что было прямо перед его носом, и что одновременно с этим сокрыто так глубоко, что нужно было постараться, чтобы это понять.
В минуты этого молчания на палубу поднялся Кириан. На этот раз он был один, без своего сопровождения в виде Энни, как ни странно. Заметив стоящих к нему спиной Ви и своего брата, мужчина решил подойти к ним, в то время как Дориан после продолжительного молчания все же опять заговорил:
— Знаешь, Ви, я ни одного дня в своей жизни не желал ни трона, ни власти. Мне это просто не нужно, но единственное, о чем я жалел, что она... — Он тихо сглотнул, словно у него в глотке находился комок. — Что она никогда не сможет так улыбаться рядом с моим братом.
Кириан резко замер, словно в мгновение ока прирастая ногами к полу. Он перевел взгляд на Анжелику, стоявшую в темно-зеленом платье рядом с Алэкрисом. В этот момент в груди почему-то стало невыносимо больно, словно кто-то тонким ножом проделал дыру, которая не сможет затянуться. Мужчина медленно пошатнулся и, развернувшись, спустился по лестнице так же тихо, как и до этого поднялся на палубу, оставшись незамеченным.
* * *
К вечеру шестого дня на горизонте показались горы и начали появляться отблески острова. Стало видно доходивший до корабля свет маяка. Но Анжелика, погруженная в свои мысли, даже не особенно заметила, что настал конец их плавания. Кое-что не давало ей покоя: все вокруг немного успокоилось. Кириан не смотрел больше на нее, как на злобную гарпию, скинувшую несчастную Энни, и более того — не цеплял ее без повода. Вириан тоже был на удивление спокоен, и все вроде бы должно было ее устраивать, но почему-то появилось ничем не объяснимое чувство тревоги. Девушка, стоя на носу корабля, обдуваемая ночным ветром, обернулась и глазами нашла Алэкриса.
Тот сон, что приснился ей прошлой ночью, никак не шел у Лики из головы. Он был слишком реалистичным. У нее и раньше были красочные сны, но она никогда не могла запомнить и прочитать то, что было во сне; здесь же она точно помнила, что читала, помнила запах бумаги и не могла это никак объяснить.
Их взгляды пересеклись, и девушка, вскинув брови, в мгновение ока покраснела, словно боясь, что он по одному ее лицу поймет, о чем она думает. Резко развернувшись на каблуках, она снова попыталась всмотреться в очертания незнакомой страны.
Когда они стали подплывать ближе, оказалось, что из воды торчат огромные столбы, на которых восседают драконы, расправившие крылья и застывшие в различных устрашающих позах. В темноте ночи казалось, что эти драконы живые и одно неправильное движение спровоцирует их на обливание огнем нерадивых путников.
Матросы стали более оживленными при подходе к суше. Конечно, там были и люди, нанятые в Корнеле, но большинство говорили на языке Дорргрии, поэтому неудивительно, что они так рады вернуться домой. Анжелика еще не надела лингвистический кристалл, поэтому до нее доносились обрывки чужеродной речи, пестрившей гарканьем и резкостью в произношении букв.
По сравнению с пристанью, от которой они отчалили в Корнеле, эта была намного больше и шире. Матросы действовали слаженно и очень дисциплинированно, поэтому было бы странно, если бы возникли какие-то трудности при швартовке корабля.
Переодевшись, девушка заплела косу и, закрутив ее, зацепила с помощью шпильки. На шею девушка повесила тонкий ремешок с тем самым кристаллом для адаптации речи. Выглядел он как обычный небольшой кусок необработанного хрусталя. Ничего интересного, если не знать о том, что это конкретно за камень.
Как оповестил их незадолго до швартовки Алэкрис, сейчас они просто отправятся во дворец и их разместят в покоях, а уже завтра представят королю Дорргрии. С одной стороны было понятно, что прибыли они очень поздно, все уставшие, и такая забота о гостях другой страны адекватна, с другой стороны — Анжелика почему-то подумала, что все пытаются оттянуть неизбежное на как можно более поздний срок.
Возможно. Девушка боялась, что таким уютным посиделкам в кабинете Алэкриса пришел конец, и теперь, хоть они и сблизились за это время, у них больше не будет возможности общаться так же. А возможно, дело было в том, что это абсолютно неизвестная для нее страна, о которой она практически ничего не знает, кроме того, что прочитала в книжках и того, что ей рассказал Алэкрис.
Их действительно встречали кареты, как и обещал Алэкрис. Они были закрытого типа, черные и глянцевые, от их крыш отражался свет фонарей. В первую карету посадили Анжелику, Кириана, Дориана и Вириана. В другой отправили Зэруса, Энни и нескольких слуг с ними. Следом отправился и Алэкрис со своей свитой из Мириям, Шака и какого-то седовласого мужчины, встретившего их на пристани. Этот мужчина представился Раймоном Гаррэусом, первым советником короля Дорргрии.
Кареты в этой стране были намного шире тех, что использовались в Корнеле: четыре человека совершенно спокойно помещались в ней, при этом не цепляя друг друга коленями. Ви и Дориан по пути следования пытались как-то разговорить «сладкую парочку» обрученных, но особого действия это не возымело. Анжелика сидела, практически вжавшись в стенку кареты, не от ужаса, конечно же. У нее на лице было такое выражение, будто она ехала рядом не с солнцем империи, а со случайно оставленной и уже давно застывшей навозной кучей. Она то и дело крутила головой туда-сюда, и всякий раз, когда ее взгляд натыкался на Кириана, который, кстати говоря, то и дело сам косился на девушку, ее лицо превращалось в сушеный урюк, который забыли под лавкой на пятнадцать лет. Синяки на ее шее к этому моменту уже практически прошли, только зеленовато-лиловые отпечатки свидетельствовали о том случае. Но, как говорится, «ложечки нашлись, а осадочек остался».
Кириан после того случая уже несколько раз порывался с ней поговорить, но никак не мог набраться смелости, чтобы вообще открыть рот. Ему казалось, что если он прямо сейчас начнет с ней говорить, то она просто откроет дверцу кареты и, как ассасин, выпрыгнет из нее на полном ходу.
Дориан же с едва сдерживаемой улыбкой наблюдал за товарищами, подперев рукой подбородок и опираясь на подлокотник у окна.
В другой же карете шло нешуточное противостояние...
— Стойте! Вы еще не сказали ей?
Алэкрис отвел глаза в сторону:
— Случая как-то не представилось подходящего.
— Серьезно?!
Шак смотрел на Алэкриса во все глаза. От негодования у него даже начал дергаться уголок глаза. Мириям, сидя напротив них, приподняла взгляд и, закатив глаза, опять вернулась к бумагам, которые им доставили, стоило только спустить трап. Мужчина с седыми волосами, сидевший напротив Алэкриса, чуть наклонился к Мириям и спросил:
— Неужели во время путешествия произошло что-то интересное?
Девушка перевела взгляд на мужчину и вяло, но так же тихо ответила:
— Да, нашему господину приглянулась одна девушка.
Раймон покачал головой:
— Вот как...
— Но она является невестой Кронпринца Корнела.
Он округлил глаза:
— Ты шутишь?
— И, насколько я поняла, их симпатия взаимна.
— Серьезно? — Раймон почесал правый висок, из которого торчал небольшой зеленый рог. — И в чем проблема, ну помимо того, что она невеста кронпринца?
— Наш господин не сказал ей правду о том, кто он. Он представился послом.
— А-а-а, так вот почему он такой мрачный. Конечно, это довольно глупо, не поспоришь.
Алэкрис перевел взгляд на Раймона, словно говоря: «Ты же понимаешь, что я все слышал?» Раймон мгновенно стушевался и сделал вид, что он вообще ничего не спрашивал и никакого разговора с Мириям и в помине не было. А вот Шак не утихал. Он громко вещал какую-то речь, которую, впрочем, Алэкрис не особо слушал. Он ушел в свои мысли и вернулся только тогда, когда Шак уже заканчивал:
— ...что я гребаный король Дорргрии, которому было крайне любопытно, что происходит в другой стране, и поэтому я, оставив все на своего советника, свалил на корабле, прикинувшись обычным послом. Ах да, и еще одна маленькая деталь: я истинный дракон, который живет уже почти три сотни лет и правит этой страной на протяжении последнего столетия.
Алэкрис саркастично спросил:
— Ты мне предлагаешь прямо так ей и сказать?
— Ну не с такой резкой формулировкой, но в целом — да.
Парнишка кивнул своей замечательной идее, Алэкрис закатил глаза, а Мириям резко отрезала:
— Ты не переживай, Шак, после того, как он завтра появится на представлении примерно с такими же словами, она у него будет спрашивать, почему раньше не сказал.
Алэкрис уставился на нее:
— Думаешь?
Мириям, не отрываясь от бумаг, с тем же каменным выражением и абсолютно ровным голосом ответила:
— На ее месте я очень долго бы вас била, возможно, даже попыталась рога обломать, или выкинуть вас из окна, но она, как я поняла, помягче будет, так что, может быть, отделаетесь малой кровью.
— Да кто с тобой в здравом уме будет заводить отношения после такого?! — Проорал Шак, тыкая в Мириям пальцем. — Ты же... Ты холоднее, чем сердце снежного эльфа, замерзшего в ледяной пещере! Как ты можешь говорить такие вещи, не изменившись в лице?
Девушка, не отрывая взгляд от документов, схватила парня за палец, которым он в нее тыкал. Мгновение — и раздался хруст во всю карету. Криков в карете стало больше, а Алэкрис, прикрыв лицо ладонью, тяжело вздохнул. Раймон, переводя взгляд с парочки помощников на своего господина, чуть улыбнулся.
— Я рад, что вы вернулись, мой господин.
Алэкрис едва заметно приподнял уголок губы:
— Я тоже, Раймон, я тоже.
* * *
Кареты встречали слуги замка, которые помогли выбраться гостям и проводили их до комнат, выделенных для каждого из них.
Как только Энни попала в покои и удостоверилась, что кроме нее здесь никого нет, она достала небольшой золотой футлярчик, инкрустированный красными самоцветами, с скрывающимся в нем зеркальцем. Открыв футляр, она уколола большой палец и, прижав к гладкой поверхности зеркала, размазала каплю крови. Отражение девушки задрожало, и кровь словно впиталась в него. Из зеркала раздался властный мужской голос:
— Докладывай.
— Следую плану, мой господин, первая фаза прошла успешна.
— Ты завоевала доверие кронпринца?
Девушка кивнула головой:
— Думаю, да, господин.
— Помолвка?..
— Скорее всего, скоро расторгнут.
Наступило непродолжительное молчание, и голос спросил:
— Что-то интересное было?
На мгновение девушка заколебалась, но после все же сказала:
— До того, как я начала действовать, у кронпринца и Анжелики случился инцидент, они очень серьезно повздорили.
— Вот как...
— Он, судя по всему, пытался придушить ее.
Мужской голос оживился:
— Ты смогла меня позабавить, милая.
— Она с этими следами ничего не делала и ходила, словно гордясь ими.
— Любопытно, может, она пыталась так давить на него?
— Я не слышала от кронпринца ничего по поводу этого.
Мужской голос устало выдохнул:
— Ладно, оставим это пока. У тебя есть что-то еще?
— Я думаю, эта помолвка была бы расторгнута даже без моего участия, господин.
Мужчина резко ее прервал:
— Твое дело — не думать, а делать, что тебе приказано, моя птичка.
— Простите за вольность, господин.
Голос смягчился:
— Не забывай, моя дорогая птичка, кому ты и чем обязана. Можешь приступать к следующей фазе. Этой девчонке нужно преподать урок, что махать мечом и драться с настоящими соперниками — абсолютно разные вещи.
Энни вздрогнула:
— Х-хорошо, господин.
— И да, не нужно ее жалеть, эту мерзавку, ее надо сломать, ясно тебе? Чтобы она не имела права зваться невестой кронпринца.
— Вы хотите, чтобы...
Мужской голос рявкнул так, что девушка сжалась:
— Мне все разжевывать нужно? Я хочу, что бы эту маленькую сучку обесчестили и унизили род Дэ Маркарт, чтобы ни она, ни ее отец не могли поднять голову из-за такого позора.
Энни перекосило от этих слов, и она вздрогнула:
— Как прикажете, господин.
— Когда ты будешь уверена, что Анжелика за пределами замка, ты должна будешь встретиться с человеком по имени Ирэн в баре «Птичка певчая». Дальше они со всем справятся.
— Будет исполнено, господин.
— Жду результатов.
Зеркало задрожало, и связь прекратилась. Энни сползла на пол и обхватила себя за плечи:
— Все будет хорошо, Энни. Ты это сделаешь. Ты станешь самой доброй и великодушной императрицей, просто нужно будет переступить через некоторые препятствия, моя дорогая.
Девушка сильно ударила себя по левой щеке, еще и еще раз, пока на глазах не выступили слезы, а щека не стала гореть огнем и пульсировать от боли. Затем, поднявшись на ноги, Энни выдохнула и подошла к двери. Открыв ее, девушка позвала ожидавшую ее служанку с серебристыми волосами и стала готовиться ко сну.
* * *
— Постой, что она сделала?
Мужчина в капюшоне почесал затылок и пожал плечами:
— Мне снова пересказать, или на этот раз ты уже усвоишь?
— Хватит ерничать, Призрак, ты уверен, что именно так и было?
Кириан находился в покоях, выделенных ему королем Дорргрии. Можно сказать, они были под стать самому Кириану: в темных тонах, но обставленные со вкусом. Бар недалеко от письменного стола явно намекал на то, что они понимали, кому готовят комнату. В руках Кириана уже был стакан, наполненный льдом и залитый темно-красной жидкостью с запахом винограда и еще каких-то фруктов. Кириан раздраженно покрутил бокалом, держа его в правой руке, приводя в движение шарики льда. Он сделал небольшой глоток, пригубив жидкость, и задумчиво проговорил:
— То есть, ты считаешь, что Энни специально все подстроила?
Призрак закатил глаза и едва слышно цокнул языком:
— Кириан. Я тебе это уже три раза сказал.
— Почему ты мне не доложил об этом ранее?
Призрак издал звук — нечто среднее между скрипом двери и кряхтением отчаявшейся старушки, у которой украли кошелек.
— Я пытался, но ты буквально не отлипал от Энни, вы мне иногда напоминали сросшихся сиамских близнецов.
Кронпринц одернул мужчину:
— Эй, со своим господином можно было и повежливей общаться.
В ответ же ему был послан такой взгляд, что Кириан поспешил отвести голубые глаза и непринужденно заговорил:
— Давай я подытожу. Ты видел, как служанка Энни заходила в комнату Анжелики с платком в руках, а выходила уже без него. Верно?
— Да.
— И после этого, когда Анжелика пыталась вернуть платок, Энни несла чушь в разрез тому, что говорила Анжелика, я прав?
— Да, — призрак снова устало кивнул.
Кириан снова сделал глоток и раздраженно цокнул языком:
— Эта Энни... С ней что-то явно не так, — он посмотрел на жидкость в бокале. — Она настойчиво пытается выставить Анжелику в худшем свете, и более того, она так старается запрыгнуть ко мне в койку, что мне скоро понадобится охрана.
— Не знал, что ты можешь отказываться от женщины, которая раздвигает перед тобой ноги.
Кириан выдохнул и немного устало проговорил:
— Мне иногда кажется, что вместо крови у тебя яд.
Мужчина в капюшоне кивнул:
— Я это не исключаю.
Кириан сделал еще один глоток, задумчиво глядя на мужчину в черных одеждах. Затем откинулся на спинку кресла и уставился в окно. Молчание длилось недолго, когда, наконец, мужчина в капюшоне его нарушил:
— Мне проследить за Энни?
— Нет, оставляем как есть. Наблюдай за Анжеликой, вмешайся только в случае непосредственной угрозы ее жизни.
— Вы все же беспокоитесь о своей бывшей невесте.
Кириан почти по слогам ответил, выплевывая сквозь зубы:
— Мы. Еще. Не. Отменили. Помолвку.
— А разве это не решенное дело?..
В следующее мгновение в сторону Призрака полетел стакан. Мужчина же, даже не шелохнувшись, поймал его. Хоть содержимое и расплескалось наполовину — на кожаные перчатки мужчины и на пол — Призрак покрутил стакан в руках, чуть оттянул маску и пригубил жидкость. Вернув маску на место, он поставил стакан на столешницу и пододвинул к Кириану, оставляя развод на лакированном дереве. Затем мягко проговорил:
— Не нужно так нервничать, я всего лишь задал вопрос.
— Ты переходишь границы, Призрак, — в голосе Кириана ощущался металл. — Не забывай, кому ты служишь.
— Прошу меня простить... Господин.
Хоть Призрак и сделал небольшой поклон, и извинился, но в его голосе не было ни капли намека на уважение и трепет. Когда слуга намного превосходит в силе и могуществе своего господина, ошейник теряет свою функцию, и мужчина в капюшоне знал это, как никто другой.