Глава 7
Не все то золото, что блестит
На следующий день девушка, словно ничего и не было, снова вышла на тренировку с Зэрусом. Более того, когда Зэрус утром постучал в ее каюту, он никак не ожидал, что она вообще откроет дверь. В каком-то смысле мужчина чувствовал некую ответственность за произошедшее; сжираемый чувством вины, он боялся лишь одного: что она будет винить его. Винить в том, что они проводят эти тренировки, из-за которых она пострадала. Винить, что не остановил ее, что дал уйти с Кирианом. Он боялся этого больше, чем мог себе представить. Но одновременно с этим его сжирал вопрос: «А не досталось бы ей больше, если бы я вступил в открытый конфликт с кронпринцем?» Ответа на этот вопрос у Зэруса не было, но мучиться виной он меньше не стал.
После того, как за ужином узнал от Ви о произошедшем между Анжеликой и ее женихом, он хотел расспросить ее о случившимся там же, но на ужин она не пришла — честно говоря, никто и не надеялся, что придет.
Зэрус хотел было зайти к своей ученице после ужина, но, простояв перед дверью несколько минут и так не решившись постучать, он ушел.
И вот утром эта же ситуация повторилась, но сейчас он смог постучать. Девушка распахнула дверь практически мгновенно. Она стояла перед ним в такой же рубашке и тех же штанах. Сегодня ее волосы были заплетены в тугую косу и перекинуты через плечо. С неизменной мягкой улыбкой она проговорила:
— Ты сегодня как-то поздно.
Зэрус даже не мог оторвать глаз от этой невысокой девушки. Его взгляд блуждал по ее четко очерченным скулам, немного впалым щекам, узкому подбородку, припухлым губам-бантикам. У нее были довольно темные брови по сравнению со светлыми волосами. Но это не выглядело как-то отталкивающе: наоборот, это смотрелось интересно. Пусть ее тонкая фигурка и была скрыта под мешковатой рубашкой, но никакая одежда не могла утаить ее выделявшиеся ключицы и хрупкие плечи.
Когда он увидел Анжелику в первый раз, он вообще не был уверен, что она сможет поднять меч — не настоящий, а деревянный. Зэрус не знал, что в такой миниатюрной тонкокостной девушке таится столь крепкий стержень. Выносливая, упертая, с непреодолимым желанием развиваться и отличным потенциалом, она могла стать одним из лучших его учеников — или той, кто со временем сможет его перерасти.
Высокий лоб Анжелики пересекло несколько тонких морщинок, когда она нахмурилась:
— Что-то не так? Ты сегодня какой-то молчаливый.
Зэрус едва заметно завел свою левую руку за спину и сжал ладонь в кулак. «Что не так? Ты сейчас серьезно?» Он хотел прокричать ей это в лицо, хотел схватить ее за плечи и тряхнуть. «Покажи, что тебе страшно, попроси защитить себя, черт бы тебя побрал! Ты можешь поделиться со мной этим, я... я никогда не оттолкну тебя».
Она чуть приблизилась к нему и щелкнула пальцами перед носом:
— Ты меня слышал?
Зэрус вздрогнул и пробормотал:
— Прости, я задумался.
— Так мы пойдем уже или нет?
— А? Да-да, конечно.
Как только они вышли на палубу, мужчина бросил девушке один из деревянных мечей:
— Сегодня фехтование.
Меньше всего он ожидал увидеть ее улыбку, словно ничего не произошло, словно у нее не было этих чудовищных следов на шее. Его удары были слабые и мягкие, это даже тренировкой назвать нельзя было. Зэрус не был сосредоточен на спарринге, он был весь в своих мыслях, и его взгляд нет-нет да и спускался на ее шею. Из-за этого он злился еще больше, злился на себя. Он провел простую атаку, которую девушка с легкостью отбила. После еще парочки таких простых ударов она не выдержала:
— Твою мать, Зэрус, хоть ты не делай это!
— Я не...
Мужчина замолчал на полуслове, видя ее лицо. Его ошеломляло достоинство, с которым она это несла. Синяки на ее шее были подобно черным цепям, что душили и тянули на дно. Девушка подошла к мужчине почти вплотную и пристально посмотрела ему в глаза:
— Помнишь, о чем я тебя попросила в нашу первую встречу?
— Чтобы я не жалел тебя.
Она ткнула тоненьким пальчиком в центр лба мужчины:
— Именно, я прошу, не... — она чуть тише проговорила, — ...бойся за меня, Зэрус. — Ладошкой девушка прошлась по его волосам, приглаживая всклокоченную, своеобразную челку. Это движение было мягким и легким, словно она это сделала по инерции, не особо задумываясь: — Я знаю, что эта ситуация была не красива и ужасна, я знаю, что ты, Ви и Дориан — вы переживаете за меня, но все в порядке. Я клянусь тебе, Зэрус. Все, что он сделал вчера, — это был всего лишь ребяческий поступок. Поведение избалованного мальчишки, которого в детстве не научили, как нужно себя вести.
Зэрус недоверчиво смотрел на нее. Сам того не ожидая, он спросил раньше, чем подумал:
— Ты оправдываешь его?
Она качнула головой и чуть улыбнулась:
— Нет, что ты, — она по инерции коснулась кончиками пальцев синяка на шее. — Просто я не хочу, чтобы он думал, что я стану его бояться после этого — я не стану. И не буду. Ни его, ни кого бы то ни было. Не в этой жизни.
Она сказала это так уверенно и твердо, что по телу мужчины внезапно побежали мурашки. Она говорила совершенно серьезно, и более того, он верил ей. Зэрус выдохнул и произнес:
— Прости, что недооценивал тебя, — он чуть отошел от девушки и покрутил в руках деревянный меч. — Продолжим? Или собралась уже сдаться?
— Этот настрой мне нравится больше!
* * *
Алэкрис стоял за штурвалом, и то и дело его взгляд переходил на спарринговавших на палубе людей. Правая ладонь Алэкриса, лежащая на руле, была перевязана белой тканью. Рана от собственных когтей немного пульсировала, но не отвлекала, скорее, отрезвляла разум. Он перевел взгляд на повязку и чуть улыбнулся:
— Это так чудно́.
Рядом с мужчиной раздался женский голос:
— Если бы здесь были скалы, мы бы собрали их все, господин.
— Ты так думаешь, Мириям?
Девушка заправила прядь своих лавандовых волос за ухо:
— Я в этом уверена, собственно как и в том, что это, — она взглядом указала на его перебинтованную руку, — из-за нее. — Мужчина старательно проигнорировал реплику помощницы, но, выждав паузу, она продолжила: — То, что вам может причинить вред, можно перечислить по пальцам одной руки. И более того, вы же можете залечить рану, стоит вам только пожелать, но вместо этого стоите здесь и таращитесь на нее.
Алэкрис удивленно поднял брови:
— «Таращитесь?» Ты у Шака, что ли, этому научилась?
Она выдохнула воздух с резким звуком, словно показывая свое отношение к подобному высказыванию:
— Если вы пытаетесь шутить, то это не ваш конек. Так почему вы не залечили рану?
Мужчина отозвался, чуть ворча:
— Просто времени не было лечить руку, — он отвел глаза в сторону. — И вообще, не придумывай то, чего нет, Мириям.
Девушка с невозмутимым видом отчеканила:
— Вы с Анжелики глаз не сводите после того бала, господин, здесь даже не нужно ничего придумывать.
Алэкрис задумчиво проговорил, посмотрев на Мириям:
— Напомни мне, почему ты еще являешься моей помощницей?
Девушка охотно ответила с неизменным каменным выражением лица:
— Потому что я не пресмыкаюсь перед вами и говорю неугодную правду, даже если вы об этом не просите.
Алэкрис почесал подбородок:
— Разве это не те причины, по которым избавляются от советников и слуг?
Она снова с полным бесстрастия лицом ответила:
— Обычные люди — да. Но вы, господин, под эту категорию не подходите.
Алэкрис выдохнул и задумчиво произнес:
— Иногда я забываю, что в тебе человечности не наберется даже на одну пиалу.
Они оба замолчали, но девушка через какое-то время снова заговорила:
— Она может не принять, если узнает, кто вы на самом деле.
Мужчина пожал плечами:
— Кто знает, что она выкинет.
— Она обручена с другим мужчиной.
Он кивнул:
— Император говорил, что скоро назначат дату свадьбы.
— Тот, с кем она обручена, — кронпринц союзного государства.
— Отвратительный тип, кстати.
Мириям, не сводя взгляд с Анжелики, добавила:
— Она плюет на приличия.
— С этим даже спорить бессмысленно, — хмыкнул Алэкрис.
— Может, тогда хватит прятать голову в песок, и уже начнете действовать?
Алэкрис саркастично заметил:
— И этот совет дает мне лишенный эмоций человек.
— Я говорила вам: я не лишена эмоций, просто не люблю их выражать.
Алэкрис перевел взгляд на Мириям и приподнял бровь. На его лице прямо читалось: «Да что ты говоришь?» Отвернувшись, он выдохнул:
— Это не так легко.
— Я думала, что у вас нет проблем с такими вещами. Но если что, я могу достать снадобья, которые вам помогут.
Глаза Алэкриса засияли золотым огнем, и он аж поперхнулся от возмущения:
— Ч-что?! Да я не это... — он прорычал и выдохнул: — Не в этом дело, Мириям. Просто... — Мириям перевела на него взгляд, как бы говоря «Ну-ка давай, расскажи мне». — Просто тут иное, — мужчина чуть замялся. — Одно дело — девочки в Ло'марне, которые получают за это деньги, и трясущиеся в страхе от одного моего вида дворянки, при том в любой стране. Она же...
— Не боится вас?
Он тяжело выдохнул:
— Да.
Девушка задумчиво спросила:
— А она не может играть с вами?
— Забыла? — он улыбнулся чуть печально. — Глядя в мои глаза, человек не может лгать.
В этот момент Анжелика, переводя дыхание, повернула голову на капитанский мостик. Заметив Алэкриса, который о чем-то разговаривал с помощницей, девушка лучезарно улыбнулась и помахала ему рукой. В ответ на ее улыбку он будто расцвел, и вокруг него, казалось, еще немного — и распустились бы розы. Алэкрис махнул в ответ. Мириям немного отвернувшись в сторону пробубнила:
— Я сейчас радугой блевать начну.
Алэкрис, все еще улыбаясь Анжелике, проговорил, уже обращаясь к помощнице:
— Только не на палубу, ее недавно отдраили.
Мириям вяло проговорила:
— Она, кажется, уже закончила тренировку, может, вы уже подойдете к ней?
Мужчина на мгновение задумался, потом кивнул:
— Хорошая идея, Мириям.
— А? — приподнятая бровь девушки на абсолютно бесстрастном лице явно кричала о том, что это было что-то вроде шутки, она не думала, что он действительно решит пойти к Анжелике. — Но, господин... — Одним движением руки, точнее, рук, девушку просто подняли и переставили с одного места на другое. Мириям была поставлена к штурвалу, а Алэкрис начал спускаться по лестнице. Девушка торопливо добавила: — Но, господин... я же не умею управлять кораблем.
Алэкрис махнул рукой:
— Рули прямо, не промахнешься.
На том он исчез из видимости, оставив помощницу стоять за штурвалом и не совсем понимать, что ей делать. Она хлопнула ресницами и проговорила:
— А прямо — это как?
* * *
— Госпожа Анжелика!
Девушка обернулась на голос и мгновенно улыбнулась:
— Господин Алэкрис, я рада вас видеть.
Она улыбалась ему так открыто и чисто, словно увидела давнего друга. Только стоило опустить глаза ниже, как он снова увидел следы на шее. Она их не скрывала, не маскировала и не прятала. Она была в такой же, как и вчера, рубашке и тех же самых штанах. Алэкрис произнес раньше, чем окончательно сформулировал мысль:
— Анжелика, могу ли я для вас что-то сделать?
— В смысле?
Мужчина осекся и, кашлянув, неуверенно начал:
— Может, я могу рассказать вам что-то, что вы хотите узнать о нашей стране? Я слышал, что вы интересовались у моего экипажа и решил, что могу помочь...
«Выкрутился».
— О! Да, есть, но этот вопрос не напрямую касается страны.
— И что за вопрос?
Они начали неспешно идти до носа корабля, девушка же, накрутив прядь волос на палец, наконец, начала:
— Я слышала, что в вашей стране много потомков драконов, это так?
Мужчина удивленно посмотрел на Анжелику и задумчиво кивнул:
— Не ожидал, что вы этот вопрос зададите... В некотором смысле так и есть. В нашей стране считается, что когда-то давно несколько драконов стали жить с людьми, приняв их облик.
— И их не боялись?
Подойдя к носу корабля, мужчина ответил, чуть помедлив:
— Ну... говорили, что это были самые прекрасные мужчины и женщины, своей красотой они пленяли разум людей.
— Они были похожи на вас?
Мужчина приподнял брови и спросил:
— Ну и как мне реагировать на эту неприкрытую лесть?
Девушка рассмеялась:
— Это не лесть, просто констатация факта: у вас, наверное, отбоя от девушек нет.
Мужчина чуть наклонил свою голову к левому плечу, рассматривая Анжелику, как какую-то диковинку, и чуть хмурясь:
— На самом деле, это не так.
Девушка замерла, чуть приоткрыв рот, затем хохотнула:
— Вы же сейчас шутите, да?
Мужчина очертил когтем крест в центре груди:
— Клянусь. Мне впервые девушка говорит что-то такое, не... — он замолчал на мгновение, затем все же добавил: — Не взяв от меня денег или не желая получить от меня что-то.
Анжелика оперлась о бортик и удивленно вскинула брови:
— Да быть этого не может. Вы мне так говорите, чтобы я чувствовала себя неловко, верно?
Он подошел и встал рядом, но повернулся лицом к морю. Затем, улыбнувшись, произнес:
— Если бы я хотел, чтобы вы чувствовали себя неловко, — он наклонился к ее правому уху и, понизив голос до шепота проговорил, — я бы просто сделал так.
По ее коже побежали мурашки, заставляя тонкие пушковые волоски вставать дыбом. Различные мысли, переходящие грань приличия, жужжали в голове, перебивая одна другую. Наконец, она смогла выдавить:
— Мы уже прошли это на балу, господин Алэкрис.
— А разве вам не нравится? — Она не смогла бы ответить «нет, мне не нравится», даже если бы прямо сейчас к ее горлу приставили нож. Ей нравилось — черт, да сейчас у нее сердце билось с такой силой, что она боялась, что оно проломит ребра и выпрыгнет из груди. Не дожидаясь ответа на свой вопрос, он продолжил: — И зовите меня «Крис», — он говорил все так же тихо на ушко девушки, — и если вы не против, может, перейдем на «ты», Анжелика, особенно, когда мы наедине?
— Я не против, — она, наконец, смогла совладать с собой и, повернув голову, добавила: — Зови меня тогда просто «Лика», хорошо... Крис?
Это была одна из первых их прогулок после тренировки. Теперь их ежедневным ритуалом стали разговоры обо всем и ни о чем, флирт на грани приличий и смех до боли в скулах. Впрочем, не всем нравилось то, что они сближались: старший брат самой Лики явно не пылал энтузиазмом из-за этой ситуации. Ви даже как-то разговаривал с сестрой о том, что обрученная девушка не должна так себя вести с другими мужчинами. Анжелика же доводы брата легко отбивала, указывая на другую парочку, которая вела себя более развязно. Кириан и Энни каждый раз появлялись, словно бельмо на глазу, в поле видимости Анжелики. Кириан обхаживал Энни, подобно мартовскому коту, разве что не стелился перед ней и не переворачивался на спину, прося почесать пузико.
— Кстати, Крис, — в один из дней начала разговор Анжелика, — я хотела спросить, а откуда у тебя этот шрам?
Мужчина ткнул когтем на свою шрамированную бровь и переспросил:
— Этот?
— Ага.
Сегодня они находились в его капитанской каюте. Он приглашал девушку к себе, когда общество Кириана и Энни начинало ей надоедать. Эта парочка, словно ищейки отыскивали Анжелику в самых различных местах и появлялись «как будто» случайно. Скорее всего, Кириан хотел, чтобы его невеста начала ревновать к Энни, но вместо этого Анжелика только раздражалась еще сильнее, и ее брови дергались уже синхронно. Это было одной из причин, почему Крис разрешил девушке проводить время у него. Другой же причиной была его небольшая библиотека. Он сыграл на том, что девушке было интересно узнать о его стране, и на том, что она очень любит читать. Благо с лингвистическим кристаллом читать книги на незнакомом языке можно было без проблем. Такие кристаллы были крайне дороги, так как их синхронизировали с волнами мозга носителя, и изготавливались они индивидуально для каждого человека. Поэтому позволить себе их могли далеко не многие. Но, что удивило Анжелику, когда они начали общаться с Алэкрисом ближе, у него не было никакого кристалла. Он сам изучал их язык, и это учитывая, что он говорил на нем свободно, без какого-либо акцента и стеснения. Это не могло не восхищать ее.
В его каюте, вместе с несколькими шкафами, уставленными книгами практически на любую тематику, имелся большой письменный стол, вечно заваленный бумагами, несколько кресел, небольшая библиотека, кровать, пара шкафов и сундуков, а также выход на балкончик, на котором они иной раз беседовали.
Обстановка капитанской каюты была довольно скромной, если не считать кое-какие странные и занимательные картины, фрески и предметы декора, которые, вероятнее всего, были собраны со многих уголков света.
В этот день мужчина сидел за письменным столом и работал с бумагами, девушка же сидела в кресле, забравшись на него с ногами и поджав их под себя.
В руках она держала одну из книг, что посоветовал Крис. Книга была своеобразным историческим очерком, рассказывающим о его стране, но тем не менее она интересовала ее куда меньше, чем рассказы самого мужчины, поэтому иногда они обменивались занятными историями. Как, например, сейчас. Она давно хотела узнать о его шраме, но то сдерживалась, то случая особого не подворачивалось, а сейчас, казалось, все звезды сошлись, и время для этого вопроса, наконец, настало.
Мужчина же чуть растянул губы в задумчивой улыбке:
— Знаешь, я бы мог сказать, что сражался с целым войском свирепых снежных эльфов и что я был на грани поражения, — он изобразил страдальческое выражение лица. — С трудом смог одолеть их, но вожак эльфов, суровый и бывалый воин, на последнем издыхании нанес мне это ранение, которое я решил оставить на память о своем бое. — Он ненадолго замолчал, а затем пожал плечами и развел руки в стороны: — Но все было гораздо проще. Когда я был ребенком, при тренировке боевой магии в меня отрикошетило заклинание. Как итог — у меня осталось это.
Девушка веско заметила:
— А разве медики не могли залечить такую рану?
— Технически — да. Но, я решил что с таким шрамом буду смотреться более брутально и сурово.
— А-а-а, — с ироничной улыбкой протянула девушка, — рогов и когтей тебе, видимо, было не достаточно?
Мужчина рассмеялся и покачал головой:
— На тот момент — нет, — он оперся локтем на столешницу и подпер ладонью подбородок, смотря на девушку. — На самом деле, я могу убрать этот шрам в любой момент, просто это уже что-то вроде памяти. Или тебе он не нравится?
Мужчина выжидающе смотрел на девушку, которая лишь покачала головой:
— Мне нравишься... Ой! — она замахала руками и за одно мгновение покраснела с головы до пят. «Анжелика, что ты такое несешь?» — То есть, не ты мне нравишься! Черт! Я не имела в виду, что ты мне не нравишься... — У мужчины округлились глаза, а девушка, словно факел, вспыхнула еще больше и затараторила, при этом оправдываясь: — То есть, конечно, ты мне нравишься, но не в том смысле и... — Она заерзала в кресле и спрятала лицо за книгой, бурча при этом: — Не смотри на меня, а то я сейчас умру от стыда. — В ответ на ее попытки оправдаться Алэкрис лишь зашелся смехом. Выглянув из-за книги, Анжелика пробубнила: — Ну чего ты смеешься теперь надо мной, — она оттопырила губу, выражая тем самым вселенскую обиду, но все еще краснея, — я не так выразилась. И вообще, я просто не смогла адекватно сформулировать свою мысль.
Мужчина снова хохотнул и саркастично заметил:
— Мне кажется, что ты всегда говоришь, при этом «не формулируя свою мысль»
— Да ты!.. Да ты!..
Анжелика аж задохнулась от возмущения и, встав с кресла, с такой же оттопыренной губой и выражением лица «я обиделась» впихнула свои миниатюрные ножки в ботинки. Ее длинные волосы, собранные в хвост, сейчас едва доставали до копчика и мотылялись из стороны в сторону под действием гравитации и движений хозяйки. Она комично направила на мужчину книгу и выдала:
— Это возмутительно, господин Дер'аго Шеракриэнс, смеяться надо мной, как вам не стыдно?
Сама девушка явно едва сдерживала улыбку, но ее красные щеки выдавали смущение с головой. Алэкрис поднял руки в жесте примирения и хохотнул:
— Прошу прощения, моя прекрасная дева, я не ожидал, что вашей реакцией на мои слова будет то, что ваши щечки станут одного цвета с моими волосами.
Девушка вытаращила на него глаза и стала беспомощно открывать и закрывать рот. В голове же у нее пронеслось: «Не смей появляться, чертов «ту-дум всемогущий». Не смей».
Спасение пришло, откуда не ждали: в каюту без стука вошел рыжеволосый парнишка с глазами цвета моря и рогом, растущим из центра лба. Тот самый второй помощник Алэкриса подоспел как нельзя кстати, при этом в руках держа кипу бумаг:
— Господин, я подготовил бумаги, мне можно уже отдохнуть? А то я чувствую себя... — дверь за его спиной с грохотом закрылась, и парень только успел заметить силуэт Анжелики, — измученным. Э-э... я не вовремя?
Алэкрис подпер щеку ладонью и, все еще улыбаясь, проговорил:
— Твоя особая черта появляться в самый неподходящий момент когда-нибудь доведет тебя до гробовой доски, Шак.
Парень нервно дернулся и переменился в лице:
— Эхэ-хэ... Я точно не вовремя.
Ответом ему стал злобный взгляд из-под черных бровей господина, пробравший парнишку до самого нутра.
* * *
— А потом он как зыркнет на меня, Мириям! — жалобно ныл Шак в их общей каюте. — Мне так страшно стало, что я чуть не воспламенился на месте! За что нам все это, а? Еще и работой завалил так, что я теперь дня два не смогу поспать! Он меня ненавидит, да?!
Его сине-зеленые глаза были чуть ли не на мокром месте, а от его жалобного голоса любой человек, у которого есть сострадание, бросился бы с утешениями к парнишке, но только не его соседка по каюте. Девушка, переворачиваясь с одного бока на другой, швырнула в парня тонкой шпилькой, которую вытащила из волос. Шпилька пролетела в паре сантиметров от уха Шака, и он заорал еще громче:
— Ты убить меня решила, сумасшедшая?!
Тихо и бесстрастно ему ответили:
— Не ори ты так. Всех разбудишь.
— Даже пожаловаться некому, — пробурчал он в сторону, — ледышка бесчувственная.
Со стороны девушки раздалось угрожающее:
— Я. Все. Слышу.
Парень заискивающе проблеял, поняв, что сболтнул лишнего:
— Прости, прости, Мириям, я это не про тебя.
Мириям еще некоторое время полежала, лицом утыкаясь в подушку. Затем она перевернулась на другой бок, приоткрыла один глаз. После, открыв оба, посмотрела на потолок серо-зелеными глазами и заговорила:
— Наш господин изменился.
— Что?
Шак удивленно приподнял тонкие светло-рыжие брови и захлопал пушистыми ресницами. Его губы были чуть приоткрыты, а лоб пересекло несколько морщинок из-за удивления. Казалось, что и рог в центре лба, словно маяк в самом эпицентре волн, не сдающийся перед живой мимикой парня и остающийся на месте, и тонкий длинный нос, впрочем, как и все лицо, — все было усыпано золотистыми конопушками, что придавало ему какой-то шальной вид. Вечно растрепанные, немного волнистые волосы только укрепляли этот образ. И на контрасте его коллега Мириям, абсолютно собранная, серьезная, практически никогда не выражающая эмоций. Ее маленький ротик с пухлыми губами способен только говорить оскорбительно-правдивые вещи, приправленные сарказмом.
Шак перевел взгляд на подругу:
— Да нет, он вроде такой же, как и всегда.
Девушка заправила прядь коротких, едва достающих до кончиков ушей лавандовых волос за ухо. Сейчас у нее не было того безэмоционального лица: если присмотреться, можно было заметить, как ее светлые, едва заметные брови сведены к переносице, а губа чуть прикушена.
Девушка задумчиво продолжила:
— Вероятно, он впервые испытывает такие чувства к живому существу.
Шак все еще не понимал, к чему клонит подруга, — вот в чем, а в таких вещах он был еще неопытен.
— Чувства? Какие чувства, о чем ты...
Мириям перевела взгляд на Шака и указала на свой глаз:
— Его зрачок расширяется, когда она появляется в поле его видимости, с его губ не сходит улыбка, и он очень добр и мил со всеми.
— Ну да, он немного подобрел, но я не пон... — на лице парнишки вдруг появилось озарение, и он, вытаращив глаза, завопил громче: — Ты думаешь, что он...
Его речь прервала подушка, прилетевшая точно в лицо. Правда, ее скорость была подобна реактивному снаряду, и из-за этого парня снесло к чертовой матери со стула и впечатало в стену.
— Я же сказала: не ори громко. Люди спят.
Девушка проговорила это с тем же каменным выражением лица.
* * *
«Это что это такое, а?..»
Анжелика, копаясь в своем шкафу, нашла то, чего там по определению быть не должно. «Как он тут оказался?» Анжелика замерла и, захлопав глазами, посмотрела вокруг. «Его запихали в самый дальний угол шкафа, словно он должен был быть обнаружен мной, но не сейчас. Что тут происходит?»
Эту находку девушка совершенно случайно обнаружила в своей каюте, когда собралась переодеться на ужин. И почему-то решив надеть именно то платье, что лежало в самом дальнем углу, девушка и нашла этот платок. Окровавленный платок Кириана, тот самый, который был вручен Энни для того, чтобы перевязать руку после ранения. Анжелика присела на край кровати. Она не понимала, как эта вещь могла оказаться в ее каюте, и более того, не понимала, зачем ее класть в такое место. «Его однозначно подкинули, но кто и зачем? Может, Кириан, чтобы спровоцировать ссору? Да ну, зачем ему действовать таким образом?» Она просто не понимала, кому и зачем понадобилось это делать.
Поразмыслив немного, Анжелика все же решила до ужина отдать платок Энни, так как эта вещь уже не принадлежала Кириану. Да и пересекаться с этим ублюдком у Анжелики не было никакого желания. Кто-то явно хотел, чтобы Анжелика разозлилась или выкинула какой-то опрометчивый шаг, чего она, конечно же, не собиралась делать, да и зачем? Она просто отдаст платок, сказав, что нашла его в коридоре, и все. Решив так, она собралась на ужин, надев свое любимое платье темно-зеленого цвета с открытой шеей и плечами. Оно было простым; единственным украшением был пояс в виде тонкой золотой цепочки, на конце которой был небольшой кулон с гербом ее дома. Волосы девушка убрала в простую косу, переброшенную через правое плечо. Синяк побледнел, но все равно был виден невооруженным глазом — можно сказать, сейчас он практически подходил под цвет платья. Надев черные туфли на плоской подошве, девушка вышла из своей каюты.
Для того, чтобы попасть в так называемую столовую для аристократов, ей необходимо было пройти дальше по коридору и спуститься на один уровень, аккурат недалеко от покоев кронпринца. Подходя к лестнице, Анжелика заприметила непонятно чего ждущую Энни. Мысленно пожелав себе удачи, она подошла ближе и окликнула девушку:
— Добрый вечер, госпожа Лакур.
Энни обернулась. На ее лице в первое мгновение было довольно странное выражение, но она, сделав небольшой реверанс, проговорила с улыбкой:
— Доброго вечера, госпожа Дэ Маркарт.
Анжелика не стала юлить и заговорила:
— Госпожа Лакур, я слышала, что вы недавно упали и принц помог вам добраться до каюты. Как ваше здоровье, все в порядке?
Энни немного смутилась и, потупив взгляд, кивнула:
— Да, все неплохо, спасибо.
— Отлично. Эм... Это, наверно, теперь принадлежит вам, я так думаю, — Анжелика достала из скрытого кармана на юбке своего платья платок. — Наверное, эта вещь дорога вам как память, и не стоило его терять.
Энни приподняла брови и уставилась на платок:
— А? Что?
Анжелика повела плечом и отвела взгляд:
— Разве это не им кронпринц перевязывал вам рану на руке? Я помню, — она прикоснулась кончиком указательного правого пальца к подбородку, при этом сделав задумчивое лицо, — вы тогда появлялись с этим платком на руке во время ужина. Я думала, эта вещь важна для вас, и было крайне неожиданно увидеть ее там, где ей совершенно было не место.
Анжелика протянула платок Энни, но та почему-то отшатнулась и громко проговорила:
— Это просто платок, госпожа Дэ Маркарт, это ничего абсолютно не значит!
— Э-э... — Анжелика не понимала, почему Энни так себя ведет, и подошла чуть ближе. — Вы, возможно, меня неправильно поняли, я просто отдаю вам платок. Ясно? Заберите его.
Она снова его протянула, но лицо Энни исказилось гримасой страха, и она отступила, почти крича:
— Простите, госпожа Дэ Маркарт, я не хотела этого делать, я клянусь, что больше не приближусь к вашему жениху! Пощадите!
Анжелика приподняла бровь и, теряя терпение, проговорила:
— Вы что несете, госпожа Лакур? Заберите уже этот платок и заканчивайте цирк.
— Прошу, не надо меня толкать, госпожа Дэ Маркарт!
В этот самый момент Энни оступилась с края ступени и практически мешком упала с лестницы. Раздался грохот падения, и буквально через пару секунд к Энни подбежали несколько членов экипажа. Анжелика же стояла у края лестницы с ошарашенным лицом. «Это что такое было, черт побери?» Она заметила неодобрительные взгляды матросов, помогавших Энни подняться, и хотела было спуститься ниже, как ее кто-то схватил за руку. Подняв взгляд, девушка наткнулась на сапфировые злые глаза:
— Ты что делаешь? Ты с ума сошла — показывать свою ревность на глазах у всех? Ты думаешь, что если ее не станет, это вернет мою милость к тебе?!
«ЧЕГО? Он что, настолько тупой, или не слышал нашего разгов...» Внезапно Анжелику осенило: «Стойте, так же было в романе!»
В этот момент до девушки дошло. Точно такая же ситуация была в романе, но тогда вместо корабля был дворец, а вместо лестницы на нижнюю палубу — лестница, ведущая в южный сад. Там злая Анжелика обвиняет Энни, что она пристала к принцу, и тычет ее в лицо тем же платком, угрожая девушке. Затем, загнав ее на край лестницы, она толкает бедняжку, и та падает вниз, но тут же появляется кронпринц, который видел все и сказал слово в слово то, что и сейчас. Анжелика приложила руку ко рту и едва слышно пробормотала:
— У меня голова идет кругом.
Кронпринц встряхнул девушку и прорычал, впиваясь руками в ее плечи:
— Голова кругом? Да ты ума лишилась, из-за разговоров со мной толкаешь эту девушку с лестницы!..
— Я могу вас уверить, она ее не толкала.
Две головы синхронно повернулись в сторону Алэкриса. Кронпринц сдвинул брови:
— Что вы имеете в виду?
— Я как раз шел по коридору и отлично видел ситуацию. Эта девушка сама стояла спиной к лестнице и споткнулась.
— Но я слышал крики!
Алэкрис кивнул, подтверждая его слова:
— Скорее всего, госпожа Лакур неверно истолковала действия госпожи Дэ Маркарт.
Кронпринц глубоко выдохнул, опустив голову. Затем, отпустив плечи девушки, он выпрямился и начал спускаться по лестнице, бросив напоследок:
— Поговорим с тобой позже.
Анжелика немного ошарашенно посмотрела на Алэкриса и тихо спросила:
— Ты правда видел, что тут произошло?
Алэкрис перевел на Анжелику взгляд:
— Не совсем.
— Что значит «не совсем»? — девушка повернулась к мужчине. — Ты слышал, что она говорила или что говорила я? Или ты...
— Ее я слышал очень четко... как, впрочем, и тебя.
Анжелика приподняла брови:
— То есть...
Алэкрис подошел ближе и положил тяжелую ладонь девушке на макушку. Он прошелся рукой по волосам Анжелики, задумчиво смотря ей в глаза, затем, убрав руку, повернулся к лестничному проему. Анжелика была ошарашена ситуацией с Энни в целом. Поэтому даже не особо поняла, что мужчина гладил ее волосы. Но, проследив за его взглядом, она снова посмотрела на Энни. Теперь они уже вдвоем наблюдали за тем, как ей, лежащей у подножия лестницы, оказывают первую помощь.
— То есть, эта девушка явно понимала, что делает.
— Крис, ты хочешь сказать...
Алэкрис посмотрел на нее своими золотыми глазами:
— Эта Энни далеко не так проста, какой хочет казаться на первый взгляд...