Глава 13: Вкус свободы
Джессика сидела на кухне, вцепившись в телефон так, что костяшки побелели. Тиканье часов на стене сливалось с бешеным стуком ее сердца. Каждая секунда ожидания растягивалась в вечность, наполненную леденящими образами: Нэйт в панике, его сломленный взгляд, тюремная решетка, захлопнувшаяся за Майлзом. Она сглотнула ком в горле, когда, наконец, зазвонил телефон.
— Джессика, — голос адвоката, мистера Эванса, был профессионально-сдержанным, но в нем проскальзывала едва уловимая нотка облегчения. — У меня хорошие новости. Суд удовлетворил ходатайство. Парней могут выпустить под залог. Но, — он сделал паузу, подчеркивая важность, — деньги нужно внести сегодня. И учтите, сумма… немаленькая.
Она глубоко вдохнула, пытаясь заглушить панику, поднимающуюся к горлу. Ее ладони вспотели и слегка дрожали. В соседней комнате лежала пачка денег, заработанная на вечеринке у Кристины. Деньги, пропахшие фальшивым смехом и чужими взглядами. Теперь они должны были стать ценой свободы.
— Отлично, — выдохнула она, и ее голос прозвучал хрипло от сдерживаемых эмоций. — Я… я все устрою. Сегодня же.
Процедура внесения залога была бюрократическим кошмаром, но несколько часов спустя она стояла у выхода из полицейского участка, кутаясь в тонкую куртку и пытаясь согреть окоченевшие пальцы. Дверь с лязгом открылась, и на пороге показались две до боли знакомые фигуры. Они выглядели уставшими, похудевшими, с тенью пережитого унижения в глазах.
— Нэйт! — его имя сорвалось с ее губ звонким, почти детским криком.
Она бросилась к брату, и он поймал ее в объятия, такие же крепкие, как раньше, но теперь отдававшие слабостью. Она вжалась в него лицом, и слезы, которые она сдерживала все эти недели, наконец хлынули потоком.
— Я так боялась! — рыдала она, вцепившись в его куртку. — Думала, что… что больше никогда…
— Джесс… — его голос дрогнул, и он прижал ее к себе еще сильнее, пряча лицо в ее волосах. — Прости. Прости за все. Спасибо тебе. Спасибо, что… что не сломалась ради меня.
Она почувствовала, как по его спине пробежала дрожь. За его спиной стоял Майлз. Он выждал момент, пока брат с сестрой не разомкнули объятия, и тогда шагнул вперед. Его улыбка была усталой, но искренней.
— Джессика, — он просто открыл руки, и она шагнула в его объятия. Его объятие было другим — более сдержанным, но не менее крепким. — Я никогда не сомневался в тебе, — прошептал он ей на ухо. — Знал, что ты нас вытащишь.
Нэйт, глядя на них, сжал кулаки. В его глазах, помимо благодарности, загорелся знакомый огонек решимости, смешанный с яростью.
— Эрик… — прорычал он, и это имя прозвучало как вызов. — Я с ним разберусь. Лично. Обещаю.
Джессика кивнула, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Усталость валила с ног, но сквозь нее пробивалось огромное, всезаполняющее облегчение. Долг был выполнен. Ценой ее души, ее спокойствия, кусочка ее чести — но выполнен.
Вечером их крошечная квартира, обычно такая мрачная, наполнилась непривычными звуками и запахами. Тихая, ритмичная музыка доносилась из старенькой колонки, воздух был густ от аромата дешевой, но такой желанной пиццы и сладковатого запаха разливного пива. На лицах у всех — следы усталости, но и сияние неподдельной радости.
— За свободу! — Нэйт поднял банку с пивом, и его голос впервые за долгое время звучал уверенно. — И за мою сестру. Настоящую героиню. Спасибо, Джесс.
— Да, за Джессику, — подхватил Майлз, и его взгляд, теплый и прямой, встретился с ее. Легкий румянец проступил на его скулах. — Без тебя мы бы…
— Мы бы все еще гнили в той дыре, — с горькой усмешкой закончила Джессика. Нэйт молча кивнул, и в его глазах мелькнула тень былого унижения.
Дэнни стоял у стены, наблюдая за Джессикой с тем тихим, ненавязчивым вниманием, которое было так для нее ценно. Он дождался паузы и подошел, протягивая ей стакан с тем, что она любила — с простой колой со льдом.
— Для тебя, — сказал он тихо, так, чтобы слышала только она. — За то, что ты… всегда несешь этот груз. Даже когда тебе самой невыносимо тяжело.
— Спасибо, Дэнни, — ее улыбка, обращенная к нему, была особенной — более мягкой, более настоящей. Щеки ее вспыхнули, и она почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу. Он всегда был ее берегом после шторма, и сегодня этот берег казался особенно желанным.
В это время Лиззи украдкой наблюдала за Майклом. Когда его взгляд скользнул в ее сторону, она быстро опустила глаза, чувствуя, как сердце бешено колотится где-то в горле. Набравшись смелости, она подошла ближе.
— Эй, Майкл, — ее голосок прозвучал чуть слышно. — Спасибо, что… что ты всегда был рядом с Нэйтом. Ты… ты такой надежный.
Он повернулся к ней, и его усталое лицо озарила добрая улыбка.
—Не за что, малыш. Ты тоже молодец, отлично держалась здесь. — Он легонько ткнул ее в плечо, как делал это всегда, когда она была маленькой, но сейчас это прикосновение заставило ее кожу вспыхнуть. Она потупила взгляд, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Ее симпатия, тихая и робкая, начинала пробиваться сквозь толщу страхов и тревог, и это было одновременно страшно и сладко.
Нэйт отстранился от общего веселья и сел на подоконник, сжимая в руке банку пива. Его взгляд был устремлен в темноту за окном, но видел он не ночной город, а другое лицо.
— Мэнди… — его шепот был полон боли и горечи. — До сих пор не могу выбросить ее из головы. Но теперь… теперь главное — Эрик. Я должен с ним рассчитаться.
Джессика подошла и села рядом, положив руку на его напряженное плечо.
—Нэйт, все будет. Самое главное — вы на свободе. А с Эриком… — она вздохнула, — мы будем разбираться постепенно. Шаг за шагом.
—Обещаю, — сказал он с ледяной твердостью, поворачиваясь к ней. — Я сделаю всё, чтобы разобраться с этим.
Вечеринка медленно угасала. Смех и разговоры стали тише, музыка сливалась с ночными звуками города. Джессика, прислонившись к дверному косяку, смотрела на эту картину: на смеющегося Майлза, на Лиззи, с обожанием смотрящую на него, на Нэйта, который наконец-то расслабился, на Дэнни, спокойного и надежного. Она чувствовала, как тяжесть проблем на время отпускает, сменяясь хрупким, но таким ценным чувством единства.
— Знаешь, — тихо сказала она Лиззи, подходя к сестре, — мы справимся. Вся эта жизнь… она как темная река. Но мы научимся по ней плыть. Мы пройдем и этот шаг.
Лиззи кивнула, но ее взгляд был прикован к Майлзу. В ее глазах плескалась целая буря чувств — трепет, надежда, страх. Джессика же чувствовала в себе не просто облегчение, а новую, закаленную в огне решимость.
В этот вечер каждый из них на вкус ощутил сладость свободы. Но в самом воздухе, пропитанном запахом пиццы и пива, витала незримая тень. Тень долга перед Эриком. Тень будущих задач, которые будут еще опаснее. И тень сложного выбора, который каждому из них предстояло сделать. Победа была одержана, но битва за их жизни и души была далеко не окончена.