Иллюзия Выбора

Джессика сидела за кухонным столом, застывшая, как статуя, с пустой кружкой в руках. За окном Чикаго медленно утопал в предрассветных сумерках, серый и безразличный, как всегда. Но внутри этой маленькой, бедной квартиры бушевал шторм, по сравнению с которым любой ураган был бы легким бризом. Тяжесть первого «задания» для Эрика все еще лежала на ее плечах невидимым, липким грузом. Каждый нерв в ее теле был натянут до предела, а в ушах стоял приглушенный звон — отзвук адреналина и страха. Она едва успела перевести дух, как на экране ее телефона вспыхнуло имя, от которого кровь стыла в жилах.

Она поднесла аппарат к уху, сжав его так, что пальцы побелели.

—Джессика, — голос Эрика был ровным, низким, без единой эмоциональной ноты, и от этого становилось только страшнее. Он звучал не как человеческий голос, а как голос самой судьбы. — Ты справилась. Адекватно. Я предупреждал, что это не будет прогулкой по парку.

Она молчала, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово.

—Твой брат теперь в безопасности. Пока что. — Эта оговорка прозвучала как шипение змеи. — Я отправил тебе контакты адвоката. Он будет заниматься делом Нэйта. Позвони ему. Сегодня же.

Связь прервалась. Джессика быстро опустила телефон на стол, словно он был раскаленным углем. Сообщение с номером светилось на экране, как глаз циклопа. Внутри нее все сжалось в тугой, болезненный клубок из тревоги, стыда и… да, черт возьми, облегчения. Первый шаг был сделан. Плата внесена. Крошечная часть того неподъемного долга, что висела на ней, была погашена. Но это облегчение было ядовитым. Оно не принесло покоя, а лишь открыло дверь в новый круг ада — осознание того, что таких шагов придется сделать еще десятки, сотни.

— Спасибо, — прошептала она в пустоту, и это слово, обращенное к нему, вызвало у нее приступ тошноты. Благодарность палачу. Так низко она еще не падала.

Лиззи сидела на подоконнике в гостиной, поджав под себя ноги, и смотрела в окно, но видела не серые крыши, а одно единственное лицо. В руках она сжимала блокнот, на страницах которого, вместо конспектов, бессознательно выводила одно и то же имя — «Майлз». Его образ был для нее единственной точкой света в сгущающемся мраке. Она вспоминала его спокойную улыбку, как он одной рукой мог поймать мяч, который она роняла в детстве, как он, смеясь, сажал ее себе на плечи, чтобы она могла увидеть фейерверк. Теперь эти воспоминания обжигали. Он был за решеткой. И ее сердце, непослушное и глупое, сжималось не только от страха за него, но и от щемящей, непонятной нежности.

Набравшись смелости, она тихо подошла к кухне, где Джессика, снова уткнувшись в телефон, что-то лихорадочно искала.

—Джесс… — голос Лиззи дрогнул. Она опустила глаза, чувствуя, как горят щеки. — Я… не знаю, может, это звучит глупо, и не до этого сейчас… но… мне кажется, я… он мне нравится. Майлз. Он всегда такой сильный, такой уверенный. И когда он рядом, я чувствую… будто ничего плохого случиться не может. Будто я под защитой.

Джессика подняла на нее взгляд. Его нельзя было назвать пустым — он был переполнен, но совершенно другим. Там бушевали бури долгов, адвокатов, приказов Эрика и леденящего страха. Она увидела лицо сестры, ее смущенную улыбку, но ее мозг, перегруженный до предела, отказался обработать эту информацию. Это была лишняя деталь, несвоевременная роскошь, которую она не могла себе позволить.

— Я понимаю, Лиззи… — сказала она, и ее голос прозвучал механически, отдаленно. — Но сейчас… — она провела рукой по лицу, и в этом жесте была такая беспомощная усталость, что у Лиззи сжалось сердце. Джессика не закончила фразу, ее взгляд снова прилип к экрану.

Лиззи лишь тихо вздохнула. Ее робкая, застенчивая улыбка медленно погасла, словно свеча, на которую дунул ветер. Она почувствовала, как стены одиночества смыкаются вокруг нее. Ее признание, ее первая, такая хрупкая и важная тайна, утонула в грохоте чужих проблем. Она развернулась и молча поплелась назад в комнату, чувствуя себя невидимой.

И тут, словно насмехаясь над попыткой Джессики поймать передышку, зазвонил телефон. На этот раз — Кристина. Ее подруга, живой ураган в мини-юбке и на каблуках.

— Джесс! Родная, слушай сюда! — ее звонкий, беззаботный голос резал слух после баритона Эрика. — У папика моего сегодня закрытый прием. Шикарный особняк, шампанское рекой, а главное — им нужны официантки. Плата — просто космос! Плюс, будет жарко и весело, оторвемся по полной!

— Я… не знаю, Крис… — Джессика попыталась найти отговорку, мысленно примеряя на себя маску веселой, беззаботной официантки. Это казалось неподъемной ношей.

— Джесс, не гони! — Кристина легко парировала. — Это же идеальный шанс! Заработаешь, а заодно отгонишь прочь все эти свои заморочки. Хватит киснуть! Приходи, я тебя введу в курс дела, все устрою.

Джессика перевела взгляд на Лиззи, которая смотрела на нее из дверного проема с немым вопросом в глазах. Она, как и всегда в последнее время, ждала, что сестра скажет «нет». Что они проведут вечер вместе, за чаем, и Джессика, наконец, ее выслушает. Но Джессика увидела в этом приглашении не вечеринку, а еще один фронт работ. Деньги. Еще одна возможность что-то сделать, куда-то двинуться, не сидеть на месте в ожидании следующего звонка от Эрика.

— Ладно, Крис, — ее собственный голос прозвучал ей чужим. — Я приду.

Она почувствовала, как ее затягивает в эту новую воронку — работу, где нужно снова улыбаться, быть легкой, быть привлекательной, быть не собой. Это был новый уровень игры, и ставки в ней были ее душой.

— Отлично! Жду, не опаздывай! Целую! — Кристина щелкнула трубкой, оставив после себя звонкую тишину.

Джессика опустилась на диван и опустила голову в ладони. Мир закрутился вокруг нее с бешеной скоростью, превратившись в карусель из обязанностей и страхов. Долг Эрику. Судьба Нэйта и Майлза в тюрьме. Адвокат, в котором она не была уверена. Грядущая вечеринка с ее фальшивым весельем и богатыми, жадными до зрелищ гостями. И Лиззи. Ее Лиззи, с ее первой любовью и тихими страхами, которые она, Джессика, была слишком занята, чтобы заметить. Девушка едва успевала дышать, разрываясь на части. Ее жизнь стала полем боя, а она — солдатом, который уже забыл, за что, собственно, воюет.

Нежное прикосновение к руке заставило ее вздрогнуть. Это была Лиззи. Ее глаза, огромные и серьезные, смотрели на сестру с бездной тревоги.

— Джесс… — прошептала она. — Обещай, что будешь осторожна. Пожалуйста.

Джессика посмотрела на нее, и в этот миг сквозь пелену усталости и отчаяния она наконец-то увидела не ребенка, а молодую девушку, которая умоляла ее не сломаться.

— Обещаю, — выдохнула Джессика, и это было самое горькое обещание в ее жизни.

Потому что она знала правду. В том мире, куда она погружалась, не было места осторожности. Были только правила, диктуемые такими людьми, как Эрик, и цена, которую приходилось платить за их нарушение. Ее единственной задачей теперь было пройти по этому канату, не глядя вниз, в пропасть, которая ждала ее малейшей ошибки. А пропасть эта становилась все глубже, и ее дно было усыпано осколками ее собственной души.