Тысячи лет Проклятий

Агасфер впервые за долгое по человеческим меркам время пропустил утреннюю службу. Проснувшись от собственного истошно урчящего живота, мужчина принюхался, не разлепляя ресниц и осторожно поплелся к раковине.

Запах стоял и странный, и аппетитный. Как оказалось, Квинт жарил оладушки, а Весняк ждал угощение, попеременно ерзая на стуле и сглатывая мгновенно набирающуюся по щекам слюну.

- Ты вовремя, человек почти закончил. - принимая остывший неудачный кусочек прямо в открытый рот, но не получил его сразу.

- Назови меня по имени, Весняк. - улыбаясь, промурлыкал наемник.

- Не стоит. - повторил улыбку воробей и открыл рот шире.

Получив лакомство и снисходительное поглаживание по голове, юноша уставился на Агасфера, умытого и одетого, проследил за ним нечитаемым взглядом до стула:

- У хозяйки есть просьба, которую я передаю Агасферу. "Питайся хорошо и вкусно, люби своё тело и разум, заботься о людях. Деньги на проживание в тумбочке, где хранятся мои прокладки и прочее" - и получил еще один кусочек оладьи, наскоро макнутый в клубничное варенье.

Агасфер нервно усмехнулся, осознавая сказанное, его терпение лопнуло так же громко, как воздушный шар, он попросил минуточку и вышел. Квинт с интересом проследил за его худой хрупкой, по сравнению с его, фигурой и хмыкнул, а услышав неразборчивые ругательства, сложил два и два. Кажется, она не первый раз утаивает от него информацию.

Её захват Проклявшего говорил о том, что мотив у неё простой: защита Агасфера любыми жертвами, и, раз он защищен, можно и своими делами заняться вроде как. Пожалуй, он бы так и поступил. Квинт прикинул варианты развития событий, когда она вернется к жизни и, собственно, к ним и понял, что ни один из них его лично не затрагивал, а значит, он получит свои деньги и тихую жизнь до старости в достатке и безопасности.

Вернувшийся Агасфер с растрепанными волосами и румянцем на щеках вызвал смешок.

- Отзлился? - дружелюбно бросил Квинт и поставил перед ним тарелку с аккуратной стопкой завтрака, политой мëдом. - Ты проспал. - и завидев, как заторопилась проклятая душа, щелкнул по носу деревянной лопаткой, заставляя того сесть на место. - Сначала еда, потом дела.

- Раскомандовался с утра пораньше.

- Кто платит, тот и музыку заказывает.

- Чего? И откуда ты такого набрался. - что осталось без ответа.

Весняк получил свою порцию завтрака и принялся жадно её поглощать, послеживая глазами за тем, что творилось по ту сторону окна.

- Вы, люди, верите в пророчества? - спросил он слегка задумчиво, проглатывая оладьи одну за другой за пару укусов.

- Если ты о Кассандре, то да. Приходится, ей по Проклятью другое положено, но так как она Проклятая Благословением, частично условия можно обойти, особенно это просто для нас, Проклятых душ.

Квинт, стоящий за их спинами и уплетающий неудачные творения и то, что получилось с остатков теста, заинтересованно и удивленно гмыкнул. Агасфер пристально оглядел силуэт юноши и добавил настороженно:

- Ты слушал какое-нибудь, воробушек?

- Пророчества и среди людей ходят, только вот, то, что придумал человек без Благословения - совпадение, не более. - вновь проигнорировал Весняк вопрос Агасфера, тот, попривыкший, раздражения не выказал, но всё же спросил:

- Весняк, ты затеял этот разговор просто так?

- Да. - вновь короткое, увенчанное активным кивком.

- Если о Пророчестве не говорить, оно может и не сбыться. - вдруг встрял Квинт, сытый и довольный.

Весняк повернулся к нему, улыбнулся широко и тихо ответил:

- Ты прав.

Агасфер попросил Квинта подождать его вечером у колокольни, дабы они вместе отправились в архив, недовольно и в спешке натянул туфли и бегом побежал до автобусной остановки, громко и выразительно хлопнув входной дверью, почувствовав дежавю и вспомнив утреннее наставление от старой подруги.

- Эй, человек. - прижавшись всем телом к спине наемника и вдыхая аромат медовых сот, позвал Весняк.

Мужчина домыл посуду, выключил кран с водой и затем ответил вопросительным кивком, повернувшись лицом к воробью.

- Мне бы хотелось верить, человек, что твои слова имеют вес. Но правда не в вере. Увидишь трех воробьёв - скажи мне. Они особенные, ни с кем не перепутаешь.

- Кричат «жив-жив» и притаскивают гвозди? - с широким довольным оскалом чеширского кота подметил Квинт и пообещал. - Скажу.

Весняк спрятал в кулак улыбку и обратился воробьем. Вспорхнул на голову и уселся подремать.

Опоздание Агасферу простили и отпустили даже немного раньше положенных пяти часов, отчего он, уже одетый, сидел и ждал на скамье, сдерживая порыв забежать в ближайшее кафе и перекусить, но спустя несколько долгих минут подъехала машина, и мужчина встал, помахав рукой в робком жесте приветствия Весняку и Квинту.

- Как день прошёл? - сразу спросил наемник и передал через воробья контейнер с едой: жареную стручковую фасоль и добротный кусок индейки.

Машина тронулась, Агасфер застыл.

- Это мне? - неверяще уточнил мужчина, щёлкая крышкой бокса.

- Я про тебя много узнал, тебе надо хорошо спать и много питаться, так что извини, что я тебя побеспокоил ночью и не дал с собой обед, а просто прогнал. Проголодался, небось, бедолага. - улыбаясь, отрапортовал Квинт и плавно повернул руль, выезжая на дорогу, ведущую к архиву.

- Спасибо тебе, мне очень приятно. - не скрывая радости, пробормотал Агасфер и принялся уплетать еду за обе щеки протянутой Весняком вилкой. - Тебе не за что извиняться. А, день прошёл тихо, меня не наругали, подумали, я приболел.

- Славно. Ты знаешь, что именно нам нужно искать в архиве Ватикана?

- А ты там что ли не был ни разу? - чуть не подавился Агасфер.

- Не говори с набитым ртом, я бы подождал. Нет, у меня допуск только к нашему этажу, а барахла на нём тьма, почти ничего полезного.

На этом беседа и кончилась.

Уже в архивах, довольный своим положением Агасфер, светил пропуском и говорил томным голосом: "они со мной" каждому прохожему охраннику, пока они не дошли до секретной секции. Их осмотрели, зафиксировали количество вещей и паспортные данные всех двоих, Весняк, прикинувшийся воробьем сошел за животное-поводыря.

Самый нижний этаж здания, что неудивительно, оказался полупустым, когда как на остальных кипела жизнь и бурная деятельность. Агасфер еле сдерживал слюноотделение и экстаз, завороженно таская за собой под руку Квинта и указывая на разные корешки. Наемник еле сдерживался, чтобы не засмеяться, но его распирало от вида чужой радости, и тот проходил с глупой улыбкой, улавливая, о каких чудесах и тайнах света щебетал Агасфер, до тех, пока мужчина не наткнулся на нечто такое, что ввело его в ступор.

Изящные пальцы дернули корешок на себя, осторожно вытягивая книгу на свет и обнажая её полное название:

- «Женщина без имени. Заметки путешественников, полное собрание». - прочитал Квинт. - Тут всё на языке нечистивых? Если да, я медленно буду работать.

- Что? - сначала не понял Агасфер, а потом всмотрелся. - Не может быть. Ты... - бегая от стеллажа к стеллажу и быстро перебирая глазами корешки, вдруг остановился, как вкопанный. - прав. Это написали другие Проклятые души. - восхищенно-изумленно заключил Агасфер и продолжил уже, бормоча себе под нос. - Ух ты. Это невероятно. Так приятно, будто родственники письма на Рождество прислали. С открытками.

- Агасфер, давай ознакомимся с тем томом, ладно? Или кинь мне какой-нибудь, а потом пархай аки бабочка, сколько крыльям сил хватит, а? - устало протянул мужчина, усаживаясь на стул и придвигаясь к массивному деревянному столу в центре огромного зала.

Удобно, можно пройти вдоль стеллажей, набрать нужных книг, сесть, прочесть, даже ручки лежали для заметок, и пройти обратно к лифту, расставив всё по местам перед самым уходом.
Его угнетали пространства, из которых сложно сбежать, но Агасфер подумал, что это из-за его гиперактивности и перевозбуждённости, и заметно стих.

Они уселись рядом, осторожно открыв твердую обложку и углубились в чтение:

«1564 год. Меня послали из Дерпта в Ашераден с письмом для архиепископа. Назревала бойня, и, признаться, я буду рад оказаться подальше от грызни дряхлых псов. В Турайде меня ждёт племянник с лодкой и пропуском в Аренсбург. Схорониться в деревеньке, припрятать лодку, и дело сделано, так? Так.

Говорила мне Каин не мудрить с планами, я и не мудрю. Фартовая девка, её чуть не зарубили, или, если пьяные глазенки меня не подводят, зарубили, даже, кажется, кровь потекла, темная лужа осталась в песке, а она живëхонькая. И сестра у неё ох какая красивая, белокурая и талия, как у нимфы в лесу, а грудь большая, сочная и бедра широкие, так бы и взялся.

Каин попросила меня заглянуть в деревеньку неподалёку от пункта назначения, там разгорелся пожар, и её близкая подруга застряла беременная, хочет, чтобы я позаботился, а если случится чего или уже случилось, пришлёт подмогу.

Сестры бегут от чего-то. Да благословят их любящие их души.

Закончил. Меня отослали с кошелем монет, но я даже не поел, чуйка потянула посмотреть, что в деревне, добрался только к вечеру, стояла гарь. Я схватил ведра, побежал к эпицентру пожара, но было уже поздно, увы. Её беременная подруга сидела на стуле с раздувшимся животом, голая и мёртвая, покрытая сажей и чёрной жижей, я дотронулся до живота, под пальцами зашевелилось, ребенок был жив, представляешь? Я принял роды, резать не стал, страшно, если задену младенца.

Он... Он был такой крохотный, грязный и в пузыре. Я видел, как это делается, поддел ножом, чуть не обмочился от страха, но он заорал с таким рвением, что я заплакал.

Я спас жизнь! Я решил позаботиться о нём, и если судьба даст добро, познакомить его с сёстрами. Каин будто знала и прислала белого единорога, еще немного и у нас будет лодка и кров! Я уже чувствую запах свободы. А, дьявол, это она. Хорошенькая ОНА.

1580 год. Она слегла от тяжелой болезни, и к ней пришла, кажется, сама Смерть. Черная какая-то тварь, огромная, забрала её у меня в разгар войны. Мы далеко, и, вроде, детство я дал ей хорошее, но расставаться вот так, рано, когда я ей еще не показал ничего - жестоко.

Для нас обоих. Смерть поблагодарила меня и съела её на моих глазах. Я был слишком напуган и стар, чтобы связываться с ней. Ха, смешно, пожалуй, если бы не стало так горько и пусто в доме, когда я вернулся после охоты. Совсем из головы вылетело, что я теперь только один здесь.

1612 год. Эльвсборг. Убита в ходе захвата города.

1686 год. Смерть в ходе Австро—турецкой войны. Нет деталей.

1703 год. Надо было бежать сразу. Аквила ходит ходуном, наш дом обвалился в землю, страшно даже дышать, неужели мы тут подохнем? Чертов попугай остался в клетке, и я не собираюсь за ним плыть. Это моё Проклятье? Смотреть, как люди вокруг дохнут, как черви под завалами, разбавленные в кроватях, а утопленники?

Несколько больных чудиков решили пырнуть себя в животы, люди в панике! Я, признаюсь, тоже в панике, но меня вывел свет, тусклые жёлтые огоньки вели меня и освещали путь, а потом устремились к небу, когда я нашёл уступ и зацепился за него, чтобы выбраться из-под завала.

1727 год. Грязные испанские задницы! Вторглись на Гибралтар и захватили его. Послушай меня, Дитрих, береги свою, дружище, а уж сведения ты получишь, я еле удрал оттуда, так что пакет данных везёт другой гонец. Уверен, она уже умерла там. Я читал отчеты за разные вехи, ты прав абсолютно, она несёт за собой только Смерть, где бы не рождалась. Её нельзя убить, её нельзя выследить раньше, чем она появится, ничего нельзя сделать!

У меня опускаются руки, мой дорогой Дитрих, и ничего с ней не происходит. Тихо рождается, тихо живёт, умирает в муках или пылу битвы, это её Проклятье? Мне даже её жаль, проклясть своё дитя в утробе, мать превратить в чудовище, как так можно?!

Прости, Дитрих, погорячился, не стоит забывать, что события просто случаются, и она одна не может быть в этом виновата. Меняется мир, изменится и её судьба.

1758 год. Докладывает Фермор. Мы взяли город, чистая работа. Единственной жертвой стала какая-то безумная баба с горящими глазами, бросилась на нас с кухонным ножом, я убил её. То случилось на улице Кенигштрассе. Перед смертью поблагодарила меня на заморском наречии, бедная. Война любого может свести с ума.

1816 год. Дожила до преклонного возраста, умерла, замерзнув в своей постели. Обратилась блуждающим огнём: зафиксировать, остановить, проследить не удалось. США. Нью-Йорк.

1828 год. Она снилась мне все лето этого года, частично, просто сны, частично, картины будущего. Фреска почти закончена, хорошо бы успеть. Мой хозяин получил тензу, ему позволено увидеться с матерью, радость, да и только! А мои сны стали все невыносимее, все страшнее, это неизбежное будущее, от которого не убежать. Я бы хотела с ней подружиться, пожалуй, в следующей ее жизни найду ее и познакомлюсь лично, все же, надо не забыть передать ей Предсказание о ее конце. Он будет... прозаичным, пожалуй.

А подружусь сейчас, пока знаю, где она. Сделаю ей контуры углем, пусть раскрашивает, уж слишком долго ждать братьев Маклафлин.

1925 год. Неловко вышло, опоздал всего на день, зато мы знатно веселились, пока она не заболела, такая смешная, хоть и жуткая. Зато успела покатать ее дряхлые косточки на лошади хозяина. Не хочу хвастать, но даже он не решился подойти к ней, а я смогла!

1989 год. Это чертово издевательство! Авиакатастрофа в Кегворте, надо же! Помоги ей, душа, любящая ее, если таковая есть. Хотя, это даже забавно – наблюдать за ее страданиями, главное, не выйди оно нам боком однажды»

- Я проголодался. – зевнул Квинт, почти облокачиваясь на Агасфера, тот легонько пихнул его в бок и широко зевнул в ответ.

Проклятая душа потянулась и осмотрелась, заметила косые взгляды. Мужчина незаметно стиснул чужую коленку под столом, привлекая внимание к обстановке, а горячее дыхание прожгло ушную раковину:

- Я заметил. Сза...

Хлопнули по столу книгой, да так яростно, что Агасфер дернулся, а мужчина занес руку над поясом, чтобы выхватить нож. Холодное лезвие прикоснулось к горлу.

- Без резких движений, мальчик. – на плечо упали рыжие кудри. – Никто не берет эту книжку просто так. Агасфер, тебе угр... агрх! – не успела женщина закончить фразу, как мужчина молниеносно достал шакатс с пояса Квинта и, вставая, перехватил ее руку на книге в круговом движении, чтобы вывернуть и прижать незнакомку к столу лицом.

Шакатсом отодвинул руку у горла своего невольного друга.

Наемник цокнул языком и присвистнул от удовольствия, ему нравился собранный Агасфер, хрупкий и утонченный, он мог внушать страх своей непоколебимостью и отточенностью движений. Видимо, заметил все гораздо раньше него.

- Кассандра? Я, между прочим, в прошлом охотник, зря ты так. – насупился мужчина и вернул Квинту кинжал, а женщине свободу в движениях.

- Стоило проверить, знаешь ли! – взвинтилась Проклятая Благословением, убирая нож в ножны на боку пояса из натуральной кожи. – Сейчас везде неспокойно, elidiota!

- Как ты меня назвала? – неверяще выпучив на нее глаза, почти прошипел змеей Агасфер и приложил палец к ее губам. – Ты бы еще в церкви меня так назвала! – раздраженно бросил и осмотрелся по сторонам, заметив заинтересованные движения фигур на разных углах длинного составного стола.

- El dumbass mas grande en el mundo! – срывая нависшую кисть яростным движением руки, громко заверила Кассандра и закончила победным «ха!».

Квинт снова присвистнул и засмеялся, привлекая внимание недовольного невротика.

- Что? – со вздохом уточнил мужчина и, увидев похлопывание по своему недавнему месту расположения филейной части, покорно сел.

Кассандра нависла над ними, взявшись за спинки их стульев и наклонилась к обращенным к ней ушам:

- Нам пора на малую битву, утята.

- Пророчество подсказало? – купая в саркастичности и растягивая слова, подметил Агасфер и получил незамедлительно тычек согнутым пальцем в маковку.

Женщина не выглядела разозленной: поджатые губы и опущенный в пол взгляд ясно говорили, что ей не до шуток. Возможно, и времени у них почти не осталось. Она опустилась на соседний стул, на что оба развернули к ней свои. Обреченно пожевав губы, Кассандра тихо заговорила:

- Мы были на собрании божеств и Проклятых душ. Локи показал нам два куска плоти в порче, то, что осталось от человеческого начала Проклятых душ. Их нечисти были съедены, и они сами.

- Другие Проклятые души тоже могут подчинять себе нечисть? – заинтересовался наемник и встретил два переглянувшихся в неловком сомнении взгляда, Агасфер осторожно и коротко кивнул, дав негласное согласие на ответ.

- Мальчик, Проклятые не могут подчинять себе нечестивых, только договариваться. – покачивая головой, проговорила Кассандра, изредка посматривая на Агасфера, дабы не сказать незнакомцу лишнего. - Услуга за услугу, и только. Мы говорим о том, откуда пошло Проклятье, как механизм. Боги старого света очень хотели понять людей, таких маленьких и мрущих со скоростью цикла мухи, по их меркам. Им интересен был их взгляд на мир, так что кто-то из них догадался использовать язык рядом стоящей нечисти. Пришил его вместо языка человека, и тот заговорил на нечестивом наречии. Сначала ломано, но, вскоре, все лучше.

Эстафету перехватил Агасфер, он потер руки друг об друга и прочистил горло нервным кашлем:

- Да, верно. Ты же понимаешь, что божества и нечисть существовали параллельно человечеству, если не раньше него? – на что Квинт неопределенно пожал плечами. - Люди зря думают, что пока они смотрят на богов, те проявляются перед ними, как объекты перед наблюдателем, но это заблуждение. Человечество лишь открывает мир вокруг себя с явлениями и закономерностями, которые существуют вне зависимости, смотрит человек или отворачивается писать завещание.

- Значит, раньше Проклятье было без условий? – скрещивая руки на груди, уточнил Квинт и поймал слегка удивленный взгляд Кассандры и довольную улыбку Агасфера.

- Зришь в корень. – уголки ее губ дрогнули и чуть приподнялись, за их с Агасфером бурными дебатами оказалось невозможным заметить ее усталость, даже некоторую изможденность.

Ссутулившаяся, с черными кругами под глазами и впавшими щеками, женщина сейчас казалась заморенной голодом в случайном подвале и вышедшей, наконец, на свет тусклых ламп зала закрытой зоны архива.

- Верно. Позже Проклятье стали наделять условиями, связывая души нечисти и человека негласной сделкой, направляющей Проклятого в нужном русле для Проклявшего. Только вот, по слухам, боги старого света уже исчезли, когда божества нового света начали использовать такую практику. – объяснил Агасфер и встал, чтобы потянуться и размяться, он и не заметил сначала, как тело его напряглось в районе поясницы и бедер.

- Что их съело? – тоже вставая, полюбопытствовал Квинт.

- Никто не знает, но мне было даровано Пророчество. Крохотный кусочек, где мы стоим перед опасной тварью в черной жиже, возможно, это оно. Там даже был хозяин. – рассеянно бросила женщина и последовала их примеру. - Надо поспешить, утята. Сейчас.