Схватить мученика
Пять утра следующего дня начались с падения сковородки на пол и очень протяжного подвывания, переходящего во вздох смирения – Агасфер готовил им завтрак, и ручка сломалась именно в тот момент, когда он переворачивал яичницу.
«Шакшука – так шакшука» - смирился мужчина и принялся дополнять тарелки до подобия английского завтрака.
Гостья пошевелилась, разлепила глаза и вновь уткнулась в мокрую от пота и слюней подушку, Весняк, зажатый в руках шариком-антистрессом выкатился наружу, поклевал ее в нос, женщина что-то прошептала воробью, и тот обратился вышитым на теле очертанием.
Она чувствовала себя и лучше, и голой после тщательных процедур в ванне, но по сердцу разливалась вязким ядом тоска прямо из укола разочарования. Разочарования в себе и в жизни: они мало общались, особенно лично, но ограничение во взаимодействии исходило только от нее, ибо можно и привыкнуть к завтракам в постель, недоуменному выражению лица и своеобразному наклону головы, пока ее обладатель читает газету, к прогулкам после работы, к тихим застольям с общими друзьями.
Она не могла остановиться. Ощущение, что есть цель, глобальная, многоуровневая сводило с ума, вытряхивало остатки рассудка, растаскивая их по полу вместе со слезами. Ее тянули за ниточку навязанной судьбы, и она отчетливо чувствовала это каждой клеточкой вздрагивающего тела после каждого раза осознания, что это связано с Проклятьем. А раз оно не спало, значит тот, кто наложил его еще жив, а значит, она просто не в состоянии остановиться.
Но женщина знала, как спустить пар: много лет и жизней она странствовала, изучала, отслеживала. И она готова выплеснуть гнев, от чего по телу разливалось будоражащее возбуждение. Эти крючки – ее подарок Агасферу, самому преданному из людей, человеку, который никогда ее не подводил.
Агасфер, словно почувствовал ее настроение, прошел в комнату с деревянным столиком, поставил его на кровать и вернулся на кухню, чтобы забрать тарелки и стеклянный чайник. Завидев суетливость Агасфера, женщина укуталась в тонкий пододеяльник и принесла в нем, как в подоле столовые приборы и чашки.
Уже обмакивая последний кусок сосиски в томатное месиво от шакшуки, мужчина заговорил:
- Мы можем отправиться сегодня вечером, хочешь? – пустые глаза, направленные в окно и запоздалый кивок. - О чем ты сейчас думаешь? – вопрос остался без ответа.
Мозг у подруги будто пытался переварить огромный пласт информации за миллисекунды, и ему становилось не по себе от такого холодного тихого утра, даже одному в этой квартирке ему не было так одиноко, как с ней сейчас.
Отлипнув от окна с голубым чистым небом, гостья повернулась к нему и всмотрелась в выражение лица перед собой. Она силилась что-то сказать, жевала губы, но полноценно открыла рот только тогда, когда они уже доели и переместились на кухню, чтобы Агасфер помыл посуду.
- Агасфер, мне нужен кратчайший путь в библиотеку. Ты, может, и не знаешь или не замечаешь, но у живых коридоры богов старого света забирают жизнь, и моя скоро подойдет к концу, а я не хочу становиться блудячим огнем.
Откровение застало его врасплох. Не успел мозг подключиться к беседе, как Агасфер выдавил, нервно теребя себя за штанину:
- Сколько у нас осталось? – и осекся, задержал дыхание, как пристыженный ребенок, надеясь, что она просто ответит, не раздев его до мыслей взглядом.
- Я все успею. – уклончиво ответила она.
- Я что-нибудь придумаю. – у обоих защемило сердце, утверждение получилось шатким и зыбким мостом к древней затерянной гробнице, но гостья улыбнулась ему самой уверенной улыбкой, возвращая им равновесие твердым:
- Я знаю.
Теперь и он знал.
Старая подруга осталась дома отсыпаться и отмокать в излюбленном кипятке, Агасфер же принимал покаяния прихожан, почти не слушая, только изредка открывая рот – дать комментарий да отпроситься у старшего поклевать крохотные для мужчины порции еды. Он думал. Много и усиленно, делая при этом самое искреннее участливое выражение лица – привычка столетнего обманщика, доведенная до автоматизма.
- Принесла поесть. – это сзади подкралась гостья его маленькой квартирки в постиранной одежде и с протянутым свертком еды из китайского ресторанчика, от чего Агасфера прошибло испугом, коего он не испытывал в крайнем случае никогда.
Аппетит проснулся почти мгновенно, учуяв говядину в остром соусе и жаренную кимчи, но напряжение спало не сразу.
Прямо как ночью, когда проклятая душа встала и решила прогуляться, возвращая ему часть одеяла. Она погладила его по волосам, накинула на себя его длинную белую рубашку и тихо выпрыгнула в кусты, взяв с собой Весняка. Агасфер предположил, что его гостья просто следует старым привычкам и повернулся в другую сторону, чтобы через пару минут провалиться в сон.
Женщина тихо спросила у Весняка, видит ли он кого-то, и воробей ткнул ее в щеку, сидя на плече. Более конкретным ответом послужила скользнувшая в фонарях тень. Незнакомец с рыжими усами и добрыми глазами поправил очки. Оглядев ее хрупкую фигуру, спешно подошел и накинул свой бежевый плащ-ветровку.
- Ты же отправил им отчет о нашей встрече и некоторых эпизодах нашего свидания, так? – и встретила толику удивления и смущения.
Нерешительный кивок.
- Ты связалась со мной, чтобы узнать, делаю ли я свою работу? – слабо улыбнувшись, спросил незнакомец, приглашая к диалогу.
- Я знаю, где держат твою дочь. – серьезно сказала женщина, застегивая плащ до самого горла и накидывая капюшон.
- Я тоже знаю. – улыбка сползла с лица, но в ответ подметили спокойно, голос уже не дрожал.
Стояла тихая жаркая ночь, лишь кусты шелестели под лаской ветра, пыль дороги, так же потревоженная ветром, оседала между пальцев голых ног. Мяукнула кошка, перебегая велосипедную дорожку с переросшим ее котенком. Собеседники решили прогуляться до ближайшей резной скамейки. Они встали перед ней, но так и не решились сесть.
- Я могу помочь.
Сощурившись и хмыкнув, ведь дел с ней он иметь не хотел, незнакомец все же разрешил себе сесть, и она последовала его примеру, но глаза от лица не отвела. Мужчина прокашлялся, переведя взгляд на пташку и обратно. От него ждали ответа, да и за спрос ведь не бьют, он ничего не теряет, своего напарника уже отослал. Потерев руки друг об друга, чтобы унять в них дрожь, мужчина бросил:
- Как?
Проклятая душа вздохнула, она все равно сделает то, что сделает, выторговать ему лучшие условия для нее могло быть лучшей наградой сейчас.
- Предлагаю сделку. Тебе не будет больно, и дочку твою я не трону, обеспечу ее на всю жизнь и буду следить, чтобы она прожила счастливую долгую жизнь.
У невольного обладателя крючка перехватило дыхание, мужчина сглотнул накопившуюся слюну и подавил желание закричать. Нутром он чувствовал, решение должно быть принято им до конца их встречи.
- Видишь ли, ты ни в чём не виноват. – продолжила женщина, кладя свою руку на его плечо в успокаивающем жесте. - На твоём месте мог быть кто угодно, понимаешь?
Из кустов на противоположной стороне дороги вышел пес с четырьмя желтыми глазами, в холке достигающий чуть больше метра. Могучие черные лапы отдавали вибрацию в асфальт и достигали до колен, сидящих на скамье, мелкие камешки издавали негромкий дребезжащий звук.
— Это Гарм. – пояснила женщина, пока пес не подошел к ней в плотную, а когда сделал это, погладила его по подставленной тяжелой морде.
Она больше не смотрела рыбе в глаза, только прижалась всем корпусом к морде пса, зажав между коленями. Внутри она убеждала себя, что это нужная жертва, нужная и правильная – маленький кирпич, складывающийся в крепкий фундамент для ее лестницы к цели.
Мужчина сжал зубы до скрежета и молча опустил голову на грудь, распластав тело по скамье.
- Ты позаботишься о ней? – тихо спросил он, с ужасом поднимая взгляд на миролюбивого любимца Хель.
- Даю слово. – взглянув последний раз в его добрые теплые глаза, твердо заверила она.
Гарм мягко вырвался из хватки и переложил голову на колени мужчины, утешительно мазнув языком по штанине, пес приблизился к нему, заглянул в глаза, чтобы слизать слёзы и раскрыл пасть. Его зубы уперлись в шею, почти невесомо.
- Спасибо. – выдавил из себя ее спутник и закрыл глаза.
- Тебе тоже. – искренне произнесла проклятая душа и сжала его руку в своих.
Последний раз провели языком по горячей коже и плотнее сжали пасть. В ночной тиши хрустнула шея в резком движении и рваном вздохе.
- Можешь съесть тело, а голову оставь мне. – отворачиваясь, прошептала она.
Ей уже пора было возвращаться к Агасферу и ждать, так что она забрала из плена клыков еще теплую голову и завернула в плащ-ветровку. Гарм же закончил с угощением и вернулся тем же путем к своей хозяйке. Шестеренки завертелись.
Плексус нашел ее послание во рту головы, наколотой на штырь ворот Ватиканского апостольского архива ранним утром и решил надавить на нее по-другому. Чисто по-человечески: молодая ветвь решила забрать Агасфера и отправить ей встречное послание, так что, как только он вышел с работы под звон колоколов, подъехала машина, и водитель открыл заднюю дверь.
Мужчина не раз встречался с Плексусом, чтобы получить конверт с деньгами на аренду, так что с охотой принял приглашение сесть.
Когда эта же машина встретила ее на той же скамье в парке, где их видели вместе, женщина не стала сопротивляться. Сопровождающий с шумом выдохнул, когда она придвинулась к нему поближе и не пошевелился весь оставшийся путь. Водитель временами посматривал в зеркальце заднего вида, словно она легко могла ускользнуть.
Возможно, и могла, но не сделала этого, только улыбнулась уголками губ, когда за окнами показался архив. Сопровождающий наклонился к ней и прошептал просьбу взять ее под руку, проклятая с улыбкой еле заметно кивнула. Кипарисы вдоль дороги отвлекали своим строгим видом от зарождавшегося волнения.
Она шла к этому, хоть и метафорически, целую прошлую жизнь и еще часть этой, укороченной собственными усилиями. Многое она делала для себя, но есть то, что она выбрала сделать для Агасфера, старого друга.
Ее подвели к простенькому зданию, выполненному в этрусском стиле. Зодчие могли гордиться, как бережно его отреставрировали после недавнего теракта, по идее, тогда-то и была основана молодая ветвь, дабы следить за безопасностью Ватикана.
Или они сами устроили теракт, чтобы прикрыть свое внедрение. Всякое может быть.
Каменные двери оказались приоткрыты, их встретили понимающие взгляды охраны, уткнувшиеся в предоставленные удостоверения. Не смотря на обветшалый вид, ресепшн пестрил амарантом, обработанным маслом и зафиксированным лаком, среди остальных серых элементов декора: пропускного пункта, разбитых статуй в углах зала и совсем неблестящий мрамор на полу.
Даже живые люди не выделялись, сновали в халатах, черных мантиях, рабочих комбинезонах без намека на интерес к окружающему. Потирали уставшие глаза, брали в автомате у лифта кофе или чай в банке и продолжали то, на чем остановились.
Невольная гостья потянула своего спутника к автомату, тот вздрогнул, но удержал ее на месте и, учтиво наклонившись, на ломаном наречии нечисти спросил, чего она хочет. Ее настроение укладывалось в черный чай со льдом и кусочками персика. Заметив, что он следил за губами, решила попробовать перейти на язык жестов. Он заморгал и невольно улыбнулся, одернул себя и решил вести себя осторожнее, хоть и не менее дружелюбно. Ответил, что посмотрит и придет.
Пока он просматривал, что можно ей предложить, охранники осмотрели ее, ощупали в поисках любых опасных и нежелательных вещей, но не найдя ни одной отпустили на встречу к сопровождающему.
Мужчина вложил в руку прохладную банку чая с мятой и ароматизатором персика. Распивая ее на двоих, они добрались до лифта в самом дальнем углу и зашли внутрь грузового, в просторном помещении собрались еще несколько человек.
Когда собравшиеся рассосались по нижним этажам, и когда лифт остановился на нужном им, женщина первая вышла и показала на языке жестов следующее:
«А они все часть Ветви?»
Он задумался и замотал головой, показал в ответ:
«Мы идем к ветви, остальные к нам не относятся и к нам не ходят. А что?» - и по-щенячьи склонил голову на бок.
«Я тут никогда не была, мне все интересно»
Еще немножко пообщавшись, они двинулись по коридору с плафонами на каждой колонне: точных копиях атланта из вестибюля Верхнего Бельведера в Вене, те выделяли их густые тяжелые брови теплым белым светом. Громко под ногами скрипели доски прямо до двух резных дверей в конце просторного зала с красными мозаичными коврами, слишком тонкими, чтобы скрыть шаги.
После стука в одну из них, сопровождающий дождался, когда позовут и провел ее в большое помещение, отчитался и вышел, дабы караулить послушной собачкой у входа.
Женщину схватили под руки двое, как только она сделала пару шагов. Резким холодом ее встретил просторный кабинет-библиотека, окруженный со всех сторон относительно низкими стеллажами с книгами, ибо потолок помещения словно уходил в никуда.
Мысли о том, как абсурдно хранить книги в холоде прервал звук падающего предмета. Скрипя половицами, покатилась голова к ногам проклятой души.
- Узнаешь? - перед ней сидел человек в кожаной куртке, из его рта на выдохе выходил пар.
Она даже не смотрела, знала, как посерела кожа, остекленели и помутнели высохшие глаза, впали щеки. Осторожно обвела взглядом фигуру: строгие брюки облегали мощные икры, под курткой водолазка очертила крепкую мускулистую фигуру. Женщина выдохнула, не хотелось, чтобы этот, на вид, подготовленный человек навредил кому-то.
- Мы могли бы вместе найти всё необходимое для снятия твоего проклятия.
В свете тусклых ламп пленница разглядела шрам от губы по дуге к уху, аккуратный, явно, вовремя зашитый умелыми руками. На правой стороне лица виднелась небольшая дырка, аккурат на два-три зуба. Одно из ушей имело в себе небольшое расщепление, словно его сделали ножом и с воздуха. Светло-серые глаза контрастировали с густыми чёрными бровями.
Проклятая душа перевела взгляд на человека рядом со столом: Агасфер. Стоит, связанный по рукам и ногам с горящими расчётливостью глазами, еле заметно сощуривает их, давая знак, что с ним все в порядке.
- Чего ты хочешь? - на выдохе спросила пленница, спускаясь взглядом вниз, к его рукам на штанах: на одной их них не было нескольких пальцев, но их успешно заменили сияющие серебром протезы, оплетённые чёрными проводками.
- Сотрудничества. - вкрадчиво бросили ей и встали, дабы плавной походкой сократить расстояние вдвое.
- Зачем тогда его впутал? - та кивком указала на Агасфера и выдала искреннее раздражение.
- Чтобы ты не сделала ничего глупого. Или - добавили с усмешкой. - Чересчур умного.
- О, хочешь напугать меня этим? - женщина округлила глаза. - Его смертью? Это так глупо! - с восторгом и последующим издевательским смешком отметила пленница. - Напоминаю, идиот, он проклят, а мне просто хотелось повеселиться.
- Ты опасна. - тихо сказал мужчина напротив. - А мы подготовились. - сделав жест рукой, член молодой ветви подозвал к себе дерганого юношу, шепнул. - Позови его. - и отошел в бок, чтобы она смогла рассмотреть выходящее на свет худощавое человекоподобное нечто.
В изумлении поползли брови, приоткрылся рот.
- Неужели... - неверяще прошептала она, не в силах отвести взгляд. — Это вы его - нервно сглотнула. - так?
Мужчина покачал головой.
- Он долго скитался и, кажется, скрывался от кого-то. Но условия Проклятья Агасфера помнит, так что сможет сказать.
Агасфер почти проклял сам себя, его сердце обливалось кровью при виде знакомого, оскорбленного некогда им, полубога. Высохшее тело с пустыми глазницами пускало пену и слюни изо рта - оболочка от старого заносчивого мальчишки. Он мог быть рядом, он мог встретиться с ним, поговорить, как-то предотвратить это.
Хотя его отец тоже мог. Отправил зеленого и глупого отпрыска к людям, конечно, они растерзали того, оставив после догорать изнутри от горечи, страха и отчаяния. Агасфер был таким же озлобленным и жалким, как и остальные, но даже тогда он придерживался грани дозволенного, а от созерцания казни отказался наотрез.
Её сердце тоже дрогнуло, а по щекам скатывались непрошенные слезы, которые со вздохом растер рукой стоящий рядом человек. Холодный метал отрезвил её. Да и отступать было поздно.
«Или нет?» - навязчиво протиснулось сквозь хаотичность остальных размытых мыслей. – «Почему сейчас?»
Дыша тяжело и прерывисто, она все же старалась отступить на шаг, хотя бы мысленно. Убеждала себя, что лучше продолжить, ведь убийство Проклявшего и не планировалось.
«Да, верно, не планировалось» - с азартной улыбкой вернулось и самообладание.
Она вздохнула, её распирало предвкушение вперемешку с восторгом.
- Можно. - ее ласковый тягучий голос потонул в зверином рыке-вое выскочивших молниеносно умрунов.
Все произошло внезапно, три нечисти стояли на коленях в узких коридорах богов, возникли для людей внезапно, напрыгивая и втаптывая их лица и конечности, грудную клетку грязными ногами в пол. Одной из них была иссушенная женщина в разорванном винном платье.
На лицо пленницы брызнула кровь, гончие полакомились держащими ее людьми, а от её звериного оскала с эйфорией напополам вздрогнул даже отдернувший руку человек.
- Ты перешла черту. - ужаснулся одними губами он, и женщина его поняла.
Под чавканье мертвой еще горячей, сочившейся кровью и в костном мозге, она развернулась всем корпусом под хлесткие капли крови, собачий рык и крики-мольбы людей и посмотрела ему в глаза, так глубоко забираясь под кожу и в душу, что он вновь отступил, хоть и сжал руки в кулаки, стараясь вернуть самообладание, некогда потерянное ей самой.
- Я знаю. – томно и с нажимом бросила она и сократила дистанцию, копируя его походку, на что он сдернул куртку и встал в стойку. - Бесполезно. Они разорвут тебя в любой случае, а я укрыта от смерти. Так что говори, что ты знаешь о моём Проклятье? – зло шептала пленница, у ног которой вились две гончие.
- Я не... - мужчина сцепил зубы. - Мне жаль, но... - вновь непроизвольно сцепил. - Нам не... - он все силился сказать ей что-то, но рот сам собой захлопывался.
- Проклятье имеет особое условие, так? – вдруг осенило женщину - Съешьте всех на этаже. – отвлеклась проклятая душа, оглаживая их облезлые серо-черные морды.
Член ветви сузил глаза в нетерпении и метнулся к противоположному книжному стеллажу, схватился за рычаг сбоку. Прошло мгновение, и он сбежал вниз по винтовой каменной лестнице, в попытках осмыслить происходящее.
Захваченная врасплох собственными внутренними измышлениями и полной безопасностью окружения она стояла и решала его судьбу.
Страх перед этой Проклятой женщиной продлился несколько секунд, но её выражение лица, возможно, будет сниться ему в кошмарах. Она перешла черту и знала это, но что еще она может выкинуть? Уничтожит их всех? Сожжет до основания дело его нанимателей? Он лишь наёмник, ему незачем умирать за Главную Ветвь. Ни за кого вообще, ему за это не платят!
Cбежавший знал, что прочтет как можно больше книг, чтобы подготовиться к встрече с ней. Он знал немного о её Проклятье в попытках всеми силами привлечь женщину без имени на его сторону, но он не смог, только создал себе новых проблем, нутром чуя, она будет его искать. Сам вырыл яму. Сам себя в неё положил.
«Ну, точно. Идиот и есть» - нервно улыбнувшись, припомнил он. – «Ещё и не представился, чтобы точно нашла»
Посмеиваясь над собой, мужчина достиг последней ступеньки и метнулся по каменному коридору, освещенному факелами. Он видел чертежи, он знает, куда повернуть. Еще и шагов не слышно, а значит, за ним не бегут.
«Одна новость приятнее другой»
Порадоваться не дал свистящий у уха звук. Задув несколько древних огней мощной волной воздуха под громадными лапами и зацепив их каштановыми волосами своей негласной хозяйки сейчас, огромный черный пес заслонил ему путь одним стремительным прыжком, а на нём, уцепившись за гриву, сидела его пленница.
- Отпускать тебя мне нет резона. – прошептала наездница, покачивая головой, в лице читалась суровость в решениях и заинтересованность в намерениях. - Ты расскажешь мне всё, даже если потом у тебя отсохнет язык или ты и вовсе сдохнешь.
- Да не могу я. - столь же серьезно бросил наемник и прикусил язык, с опаской косясь на четырехглазую тварь. – Я могу пригодиться по-другому. Все равно не верил, что ты альтруистка до мозга костей.
Пес не торопился приближаться, но задутые сзади факелы подчеркивали его горящие желтые глаза, словно, он демон воплоти, защитник из историй от одинокой старухи для братьев Гримм. А она тогда кто? Бог Смерти? Лесная дева, утаскивающая путников с помощью оплетаев? Ее глаза ведь тоже горели, ее изгибы, не человеческие, звериные, каштановые волосы с белой прядью растрепались, все в саже, наэлектризованные и опаленные, напоминали гриву, будто она сейчас обратится вервольфом, завоет до крупных мурашек по спине и холоду в душе и съест его или запрет в старой темнице своего королевства.
И когда она заговорила монотонно и вкрадчиво, наемник, на чьем теле остались следы от случайных встреч с нечистью, вдруг осознал, как легко она может стереть его или даже проклясть.
- Я читала об особых условиях, заложенных в Проклятиях, ты можешь не дать никому разболтать, написать, намекнуть об условиях его снятия. Ты знаешь, кто наложил его. И ты можешь это рассказать. - утвердила она, как приговор, копьём вонзившийся ему в плечо.
Проклятая душа слезла и направилась к нему, шаги её маленьких ног громом били по барабанным перепонкам.
- Я наёмник и слышал краем уха. Это всё. - уверенно ответил мужчина, совладав с собой и выпрямившись.
- Нет, не всё. - подбираясь вплотную, зажимая его нутро в тиски горящими злыми глазами, процедили сквозь зубы, наполняя каждое слово ядом. - Ты управлял молодой ветвью в отсутствие... Кого?
- Все не совсем так, как ты понимаешь. – кажется, пару слов ему после смерти сказать дадут.
- Объясняй. Доходчиво и быстро. Пока тебе не перегрызли глотку. – любимый пес Хель все же подошел вплотную, плавно шевеля здоровым хвостом, явно намекая, что это будет он.
- Я наемник. – глубоко вдохнув и выдохнув, тихо сказал мужчина и поднял руки в примирительном жесте, показав, что не собирается ни нападать, ни отвечать на атаку. - Мне заплатили деньги, чтобы отвлечь тебя на Малую ветвь. Моя задача провоцировать тебя и докладывать.
- Зачем? – гнев прошиб ее разум слепой вспышкой ярости, кулак сжался, а огни на стенах неестественно зашевелились в полном безветрии.
- Они собирают информацию. – бросая беспокойные взгляды то на нее, то на зверя, то на творящуюся мистику, прошептал он заговорщически.
- О ком? – с нажимом рыкнула женщина, предвкушая хоть малую толику знаний, живительной влагой проливающую свет на пустые пергаменты истории.
- Я не могу дать название твоему Проклятью и не могу назвать его имя, просто поверь мне, я простой наемник, мне дали задание контролировать тебя и изучить, пока они ищут и восстанавливают полную картину. – затараторил человек и сглотнул, готовый говорить столько, сколько потребуется, лишь бы остаться в живых.
- Картину чего? – нетерпеливо затряслись руки, пот скопился в складках лба, пока не желая стекать по лицу и оставлять светлые дорожки на коже.
- Кто-то наложил на тебя проклятье в утробе. Твоя мать в главной ветви, я знал, что ты придешь и не хотел быть врагом и стоять на пути. – он не был напуган сейчас, ведь мог действительно помочь и ей, и себе, и даже своим начальникам, ибо деньги и хороший послужной список на дороге не валяются.
- Тогда чего же ты хотел? – и его серые глаза сузились.
- Карьеру и денег. – не задумываясь ответил наемник и продолжил после минутной паузы, выдохнув задержанный в легких воздух. – Я простой человек.
- Никакой слезливой истории? – слегка разочарованно поднялась бровь, над этим жалким куском мяса захотелось подтрунить напоследок. – И чем ты мне пригодишься? Я могу и под пытками узнать все, что мне надо. – холодно заметила она.
- Заплати мне, и я подведу тебя к ответу под руку. – заискивающий полушепот тронул ее уши.
Не удержавшись, женщина засмеялась, сначала тихо и вибрирующе, потом все громче, уже прижимая руку к животу. Утирая выступившую слезу, проклятая душа расслабила мышцы лица, что-то ее притягивало в нем. Откровенность, возможно, такая резкая и чистая, как свист от стрелы.
- Что будет, если ты к ним не вернешься? Они искать-то тебя будут?
В ответ оцепенение и нервная улыбка, тронувшая поджавшиеся губы от небольшого приступа удивления, усмешка спряталась в подставленный кулак.
- Да. – осторожно подал голос мужчина, полностью успокаиваться и пряча руки за спиной, выпячивая мышцы груди.
- Но не с целью вытащить тебя? – в глазах вдруг потемнело, живот на руке прошелся наверх, сжимая тунику у сердца, легким мало было воздуха в этом затхлом месте, да и подкосил очередной пробег по коридорам богов старого света.
Пес подставил морду под дрожащую вторую руку, чтобы поддержать. Наемник протянул к ней свою с той же целью, но осекся, ее взгляд не внушал ни благодарности, ни готовности принять помощь.
- Устранить. Я же не справился и не настолько хорош, чтобы они дали второй шанс. – вновь пряча обе за спиной, отрапортовал он.
- Больше не прикасайся ко мне без спроса, юнец. – спокойно предупредили и тут же распластались на большой звериной спине, в подставленное ухо слабо прошептали просьбу, а потом обратили внимание на ждущего человека. – Садись.
Мужчина сглотнул и послушно сел на увеличивающегося в размерах пса, почти полностью перекрывающего каменный коридор. Решено было не искушать судьбу и вернуться обратно простым путем.