Глава 6 Наречение 2
В это же время во дворце Император как обычно разбирал документы за письменным столом. Слуги и чиновники уже начинали беспокоиться за него, так как Александро работал без сна уже несколько дней.
Когда буквы заплясали и замылились перед его глазами, Александро сдался, отложил бумагу в сторону и потер уставшие глаза. Это движение не ускользнуло от внимательного секретаря.
- Ваше Величество, Вы уже работаете на износ. Молю от всего сердца, идите и отдохните хоть немного! - взмолился он, забирая со стола бумаги, до которых мог дотянуться.
Император мучительно долго помолчал, всматриваясь куда-то в пустоту перед собой. Сложно было сказать над чем он думал и услышал ли секретаря вообще, но потом его взгляд немного оживился, будто он что-то вспомнил.
- Какое сегодня у нас число?
- Что? - помощник недоуменно моргнул, а затем сверился с календарем на стене. - А, ах, сегодня... Двенадцатое июля. Вторник.
- Прекрасно, - Александро облокотился на спинку кресла и закрыл глаза, а на его губах расплылась улыбка, которая лишь больше обеспокоила помощника.
Вновь повисла гробовая тишина. Были слышны лишь тиканье часов и шорох развевающихся занавесок. Секретарь молча смотрел на Александро, пока тот, казалось, немного отдыхал. Император выглядел расслабленным и умиротворенным, а на лице секретаря явно читалась мысль о потере рассудка монархом.
- Ваше Величество, Вы уверены, что Вам не нужен отдых? - осторожно ещё раз спросил помощник.
- Думаю, ты все же прав. Пара часов сна еще никому не вредили. А пока я немного отдыхаю, отправь подарки в столичное поместье Кромвелей. У моих двоюродных племянников сегодня важный день - наречение, - Александро сказал это, и на его лице появилась лёгкая, едва заметная улыбка, а секретарь выдохнул с облегчением, поняв, что ошибся.
Эту томную, тихую и даже немного сонливую атмосферу нарушил человек, которого во дворце, да нет, во всей Империи недолюбливали по разным причинам, Императрица Рэнэ. Она элегантно вспорхнула в рабочий кабинет и, попросив помощника выйти, осталась наедине с Александро. Весь ее стан сквозил властью и надменным высокомерием, которые она обычно сдерживала в присутствии посторонних; красивые формы пленили взгляды многих мужчин, однако все же были шипами на этой алой розе; красные волосы напоминали пылающий огонь, который уже давно выжег все живое в душе Александро, оставив после себя пепелище.
- Ваше Величество, не кажется ли Вам, что Вы чересчур много внимания уделяете чужим детям? Если уж так хотите заботится о ребенке, прекратите меня избегать. Разве свой ребенок не чудесен? Более того, Вам нужен наследник, - со стуком она сложила свой веер. Тон ее речи был размеренный, ровный, с оттенками холодности.
Меньше всего Александро хотел видеть этого человека, особенно, когда он так устал. Но внутри него был барьер, не позволяющий ему выгнать ее, даже если ее слова его задевали. Лицо Императора нисколько не изменилось, лишь глаза не слишком заметно похолодели.
- Я уже говорил, что не хочу ребенка. И моё решение не изменится, - Александро поднялся из-за стола и прошел мимо Рэнэ с безразличным лицом.
- Ах, как Вы жестоки, Ваше Величество! Может, это я Вас чем-то не устраиваю, и Вы мне просто не хотите говорить? Если это так, то я могу уйти, передав свое место той, что подходит Вам больше. Главное, чтобы Вы были счастливы, - ее слова могли показаться пропитанными искренностью, но зная ее столько лет, Император точно знал, что она трон никогда не покинет добровольно, да и после смерти она скорее станет призраком этих мест, чем упокоившимся духом.
Оставив ее манипуляции без должного ответа, Александро неспешной походкой отправился в свои покои. Мысли о своем ребенке не оставляли его, особенно после пополнения в роду Кромвелей, но... он просто не мог иметь детей. Он был бесплодным. И никто, кроме него, умершей Императрицы и его личного доктора не знали об этом. Раскрытие этой тайны грозило бы потерей влияния не только Императорского рода, но и храма, так как монархи Карен были благословенны самой Эсэрой. Александро давно и прекрасно понял, что неспособность завести наследников в этом жестоком мире считалась слабостью, позором, и такой человек терял статус и власть, какой бы пост он не занимал и сколько бы власти ты не имел.
Александро вздохнул и вошел комнату, затворив за собой немного массивные двери. Усталость окончательно его одолела, так что он даже переоделся с особым трудом в лёгкую одежду для сна зеленоватого цвета, жалея, что он не мог спать нагишом или в этой же одежде. Кто придумал эти десятки нарядов на разные случаи? Пока он мысленно ворчал, а его мысли отражались на его лице, слуги задернули шторы и удалились, стараясь не тревожить покой Александро.
Император лег поверх летнего одеяла и раскинул руки вдоль своей огромной одинокой постели. Усталость навалилась на него еще большей силой, что ему было тяжело дышать в этой интимной темноте. И к этому тяжёлому состоянию добавился непрерывный ход мыслей, вызванный Рэнэ.
- Я действительно бесполезен... - пробормотал он себе под нос. - Я так устал от всего этого... А ещё Рэнэ, эта лисица, - Император с ненавистью сжал кулаки до дрожи, а когда раскрыл ладонь, то на красивой цвета фарфора руке красовались четыре красных полумесяца. - Эта хитрая старая лиса все чаще действует мне на нервы. Конечно, если у нее будет наследник, то за ней устойчиво закрепится статус Императрицы. Нет тут никакой искренности, лишь алчность. Готов поспорить, что она даже не знает, что такое нежность. Ха-а-а, столько же неприятных мыслей лезет в голову. Нет, так дальше нельзя. Я поседею раньше тридцати такими темпами. Хотя кто заметит? Может я вообще уже седой? - он провел пальцами по своим волосам. - Лучше подумать о чем-то хорошем. Интересно, как там справляются мои дорогие племянники?
Представляя, как хлопотали супруги Кромвель, а также двух непоседливых детей, Император обрёл свой, хоть и недолгий, но мирный от изматывающих мыслей покой.
***
Карета остановилась на общей стоянке перед воротами в храм, а дети прилипли к окну, с удивлением рассматривая возвышающееся прямиком в небеса величественное белое здание. Вместо привычной для имперской архитектуры зелени вокруг храма были расставлены различные статуи, которые были настолько искусно выполнены, что казались живыми людьми.
Сегодня было достаточно людно. Верующих пришло сегодня значительно больше, чем обычно, что заставило Джулиана недовольно нахмуриться. Однако обычных посетителей храма не пускали, а у входа в сам храм собралась кучка детей в белых одеяниях.
Джулиан вышел из кареты первым и помог спуститься жене с детьми. Он всё старался успокоиться, но лишь больше волновался, наблюдая за своими любопытными детьми и раздумывая над причиной ажиотажа. Феллия, поддавшись нервному настроению Джулиана, тоже начала волноваться, высматривая в толпе причину.
Их большая проблема, из-за которой супруги не могли оставить тревоги, заключалась в том, что рыцари не могли зайти внутрь. Хоть и сам храм гарантировал безопасность юных господ, но все равно молодым родителям было как-то тревожно.
Подумав ещё немного, Джулиан со всей серьёзностью обратился к своим детям.
- Шарлотта, Оскар, - Герцог достал из кармана две невзрачных брошки и закрепил их на одежде двойни. - Эти брошки наполнены магией. Если вам будет грозить опасность, то они перенесут вас прямо домой, в наше поместье. А сейчас слушайте внимательно.
- Ни за что не разделяйтесь с друг другом. Если вам станет страшно идите туда, где больше людей и просите помощи, - Феллия представляла наихудшие варианты из-за чего разнервничалась ещё больше. Джулиан, заметив это, взял нежно руку своей супруги. - И не ходите туда, куда заходить запрещено.
- После наречения мы посетим каждую кондитерскую, - Великий Герцог попытался разрядить обстановку, стараясь не слишком показывать свою нервозность. - А теперь идите вон туда, ко входу.
Оскар внимательно слушал каждое слово и крепко взял Шарлотту за руку. Попрощавшись с родителями, Оскар с Шарлоттой направились ко входу в храм.
- Оскар, - Шарлотта была немного напугана размерами храма, но чувствовала, как были напряжены руки ее брата. Он был напуган больше неё, но не подавал виду.
- Мм? - ещё неуклюже ступая, Оскар казался очень серьезным.
- Ни за что не отпускай мою руку, ладно? -Шарлотта мило улыбнулась, заглянув прямо в глаза мальчику. Улыбка близкого человека успокоила его.
- Никогда не отпущу, - Оскар тоже улыбнулся своей сестре, и к этому времени они уже оказались в толпе людей, точнее, детей.
Дети толкались, ссорились, хныкали, кто-то открыто рыдал из-за отсутствия знакомых лиц поблизости. Было непривычно шумно, поэтому Лотта крепче обхватила руку Оскара. Поток толпы привел их через время к главному входу, где стояли стояли мужчина и женщина - священники. На этот раз Оскар сжал руку девочки крепче, решаясь выйти вперед. Но стоило ему сделать шаг, как громкий голос священника нетерпеливо объявил несколько фамилий, заставив двойню вздрогнуть и немного стушеваться.
- Юный лорд Кромвель, юная леди Кромвель, юный лорд Шанет, юная леди Дювлет, юный лорд Ризель, - священник объявил имена детей герцогств, а затем некоторое время всматривался в толпу, но, когда никто не ответил, вздохнул и повторил. - Оскар Кромвель, Шарлотта Кромвель, Уотсон Шанет, Изабель Дювлет и Натан Ризель, - и снова взгляд в толпу.
На этот раз мальчик рядом с Лоттой спешно сделал шаг вперед, споткнулся о собственные ноги, задел Шарлотту плечом, а затем громко сказал:
- Я Натан! - его лицо немного покраснело от стыда из-за своей оплошности, но он делал вид, что так и было задумано.
Это подтолкнуло и остальных названных подойти ближе. Оскар же, оказавшись рядом, недовольно зыркнул на Натана, а Ризель, не упустив этот взгляд, лишь фыркнул.
- Вам сильно повезло, - начал священник, - сегодня церемонию наречения будет проводить сам Святой Отец. Ведите себя прилично. А теперь, пройдите внутрь, там будут ваши сопровождающие.
"А вот и причина ажиотажа," - подумала Шарлотта, когда группка детей переглянулась, а затем осторожно и неуверенно вошла внутрь. Окон снаружи храма не наблюдалось, однако внутри все равно было достаточно света. Несмотря на то, что это был главный храм богини Эсэры, и все же излишняя роскошь здесь отсутствовала. Минималистичный стиль выделял лишь некоторые золотые элементы декора на фоне белых стен. Настенные светильники с магическими камнями следовали прямой линией до главного зала, отражаясь маленькими солнышками на мраморном полу.
Небольшую группу детей, сбившихся поближе друг к другу, встретили еще несколько священников в более расслабленном настроении. Зал был еще пуст, поэтому тишина была даже несколько пугающей, так как любое движение слышалось отчетливо. Дубовая кафедра стояла на небольшом подъеме, а за ней возвышалась фигура Эсэры, купающаяся в свете единственного окна, выполненного в стиле витража с узнаваемыми всеми верующими сюжетами. Перед самой же кафедрой были расположены десятки подушек для расположения детей.
- Лорд, леди, имя вашего скромного слуги - Каин, - относительно высокий блондин поклонился Оскару и Лотте. - Я буду вашим сопровождающим на эти несколько дней.
Лотта не могла оторвать от него глаз. Этот человек будто был воплощением храма: бледная кожа, высокий рост, золотистые волосы, собранные в свободную косу. Единственное что выбивалось - его оливковые глаза. Ей, на удивление, стало спокойнее от его сдержанного, даже немного отстраненного взгляда. Почему-то только он не казался фальшивым в этом месте.
- Я покажу вам ваши места, - Каин сделал несколько шагов в сторону первого ряда подушек, пока за ним развевалась легкая ткань рукавов, уходящих почти до самого пола.
- Он другой, - пробубнел Оскар себе под нос и последовал за ним.
- Совсем... другой, - подтвердила Лотта.
- Святой Отец скоро начнет приветственную речь. Располагайтесь, - сказал Каин, а после убедился, что дети удобно устроились и отошел в сторону.
Зал постепенно наполнялся шумом и гамом. Лотта наблюдала за входящими, играя с Оскаром в импровизированную игру "Угадай статус". С удивительной точностью Оскар угадывал титулы, а Лотта дулась, когда объявлялись вошедшие и мальчишка выигрывал. И лишь когда все подушки обрели своих хозяев, в зал вошел Святой отец, встретив множество поклонов от священнослужителей. Он неторопливо прошелся до кафедры, положил туда довольно массивную книгу с золотым переплетом, перелистал несколько страниц, а затем приоткрыл свои лисьи глаза, всматриваясь в толпу притихших детей. Но, будто не найдя объекта внимания, вернулся к книге перед ним и откашлялся, прочищая горло.
- Сегодня ваш самый важный день в жизни, - начал Святой отец. - Богиня, должно быть, радуется, наблюдая столько красивых и чистых душой детей в своем доме...
Лотта сменила позу, подогнув ногу к себе, а затем поняла, что и подушка под ней неудобно завернулась. Высвободив руку из хватки Оскара, Лотта, пыхтя, пыталась достать завернувшийся угол подушки. А речь Святого отца она пропускала мимо ушей, сосредоточившись на своей проблеме.
- Лотта, - шепотом позвал Оскар, когда заметил, что она отвлеклась. - Дяденька говорит что-то непонятное.
Но когда Лотта прислушалась, то не услышала ничего необычного, обычная скучная речь, которую взрослые говорят при любой возможности. Ещё раз она потянула за край голубой ткани и наконец развернула подушку. Облегчённо вздохнув, она снова за взяла Оскара за руку, а мальчик ей слегка улыбнулся.
- Надеюсь, эти несколько дней в храме богини станут для вас интересным времяпрепровождением. Пришло время отдыха. Сопровождающих попрошу отвести детей по их комнатам, - сказал Святой отец, поправив ленточную закладку и закрыв тяжёлую книгу.
У Лотты пробежал по спине холодок от взгляда Святого отца, когда другие священнослужители начали "разбирать" своих детей. Она осторожно взглянула на него, пока он со всей проницательностью вглядывался в лица, нет, скорее, в души самих детей.
- Пойдем, - Оскар протянул ей руку, закрывая ее своим телом от взора Отца.
Каин осторожно взял ручки детей в свои, предварительно закатав длинные рукава и завязав их чуть выше локтя. От него все еще веяло спокойствием и легкой отстраненностью от всего мирского, что очень хорошо успокаивало детей вокруг.
- Господин Каин, - рядом с ним появился другой мальчишка лет восьми в служебных одеяниях. - Почему Святой отец использовал священный язык вместо имперского? Разве... ну, его не все священники знают, что уж до этих крох.
- Поздоровайся сначала с юным лордом и леди, А́хин. Разве И́сен тебе не учила тебя манерам? - высший священник вздохнул.
Ахин глупо моргнул, опустил глаза на детей, а затем шлепнул себя по лбу и резко поклонился до пола.
- Лорд, леди, прошу нижайше просить вашего недостойного слугу! Прошу, помилуйте меня! - от резкости его движений Лотта вздрогнула.
- Н-нет-нет, все в порядке, - заверила Шарлотта, растерявшись.
Мальчишка так же энергично выпрямился и ярко улыбнулся, а затем снова повернулся к Каину, ожидая ответа на вопрос. Однако мужчина незаинтересованно отвел взгляд в сторону статуи Эсэры, находя ее очень интересной для изучения, будто он видел ее в первый раз. Ахин надулся, а затем снова удивился, когда увидел закатанные рукава Каина и то, что он держал детей за руки. Стоило ему несколько раз беззвучно открыть рот, так как вопрос он никак не мог сформулировать от шока, как за воротник его схватила девчонка постарше.
- Вот ты где, негодник! - затем она так же ловко опустила голову мальчишки в поклоне и поклонилась сама. - Лорд, леди, простите своего несносного братца! Господин Каин, простите, он выскользнул из моего поля зрения.
Такое поведение ещё больше ошеломило маленькие умы, что они даже не сразу ответили. Юные священники все ещё стояли в поклоне, не говоря ни слова. Исен ожидала жалоб, каприз избалованных детей аристократов, однако, в отличие от ее худших представлений, юные аристократы не могли понять, чего от них ожидали. Из потрясения Шарлотту вывел очень тихий смешок Каина.
- Ты опоздала, Исен, меня уже простили, - Ахин нахально улыбнулся, на что его сестра закатила глаза. - Кстати, у нас будет что-то вроде обеда? - Ахин поправил свой воротник, расправляя помятую ткань.
- Ты только о еде и думаешь. Мы в храме, здесь нужно думать о богине-спасительнице, а не о еде, - ответила его сестра.
- Стирать одеяния проще на сытый желудок, чем на голодный, - парировал Ахин, заложив руки за голову. - Господин, изменяете себе? Не думал, что дети Ваша слабость, раз уж для них Вы сделали исключения на прикосновения.
Лотта взглянула на руку Каина, который продолжал держать ее. Каин же снова не ответил на этот вопрос, поняв, что они остались в зале одни.
- Рано еще для обеда, - единственное, что ответил мужчина, начав неспешно уходить в сторону комнат для гостей.
- Для обеда никогда не рано, - Ахин тут же последовал за ними, нисколько не раздосадованный отсутствием ответов на его вопросы, так как осознавал свое низкое положение в храмовой иерархии.