Глава 5 Наречение 1
Дети так быстро растут. Именно это и поняли молодые родители, наблюдая за взрослением малышей. Эти двое довольно скоро научились ходить, а потом уже и говорить, и бегать. Третий год жизни встречал Лотту и Оскара новым испытанием.
В Империи существовала древняя традиция, по которой дети в возрасте трех лет проходили обряд наречения, и только после этой церемонии им разрешалось отмечать дни рождения. Вероятно, это было связано с высокой детской смертностью, точно уже никто не мог помнить, однако корни этой традиции уходили вглубь истории и были связаны со Святыми землями, так как они имели огромное влияние на культуру Империи в прошлом.
Эта тема уже давно являлась дискуссионной, так как авторитет храма падал из-за сомнительной внешней политики. Дворяне, что считались верующими скорее формально, чем действительно, не раз обсуждали прекращение практики этой, как они выражались, "устаревшей бессмыслицы". Часть из них вообще опасалась за сохранность своих детей. Недоверие со стороны дворян выливалось в бредовые теории заговоров. Например, некоторые считали, что храм воровал детей и продавал их Иогару, заменяя их фальшивками, или промывали детям мозги, обращая их в иную веру. Но, естественно, такие мысли обитали лишь в узких кругах, и никто не стал бы выносить их на внешнюю арену. Как никак, Империя считалась первым и главным последователем Эсэры.
— Я волнуюсь, — Джулиан вздохнул, стоя у открытого балкона, пока летний июльский ветер игрался с кончиками его волос.
— Я тоже, но лишние беспокойства ситуацию не исправят. Вдохни и выдохни, — ответила Феллия, перевернув страницу книги, сидя на мягком диванчике. — Ты только накручиваешь себя и заставляешь меня волноваться, — она сделала глоток холодного зелёного чая с приятным сладким вкусом. — Богиня же, вроде, защищает императорскую кровь.
— Защищает или нет, узнать мы не сможем, пока что-то не случится, — Джулиан вздохнул ещё раз, беспокоясь ещё больше. — А это точно то, чего я бы хотел избежать.
— Так дай им те брошки, которые нам дарили на свадьбу. В случае опасности они окажутся дома.
— Точно, я совсем забыл о них, — мужчина немного просиял.
Заметив облегчение супруга, Феллия тепло усмехнулась и перевернула страницу. Протяжный скрип двери привлек ее внимание, и она взглянула на двух ангелочков.
— Смотрите-ка, я не прогадала, — Феллия отложила книгу.
На детях были выбранные матерью свободные белые наряды с обязательным атрибутом, голубой лентой. Белое платье Шарлотты, юбка которого была хорошо накрахмалена, и белая свободная рубашка Оскара с шортиками до колена смотрелись так, будто были созданы именно для них. Жемчужная заколка причудливо сияла в белоснежных волосах, а подаренная Императором аметистовая брошь крепилась к жабо, ажурная отделка которого немного мешала Оскару, и он старался незаметно избавиться от него.
— Теперь я точно не хочу их никуда отпускать, — Джулиан улыбнулся детям, но внутри чувствовал себя неспокойно.
— Я тоже не хочу никуда идти, — пробубнел Оскар, почесав кожу шеи. Этот зуд ему уже порядком надоел.
— Это нужно сделать, солнышко, священное второе имя должно быть у каждого имперца, — пояснила Феллия, пытаясь преодолеть ворчливое настроение ребенка.
— Мне и одного хватает, — фыркнул он.
— И мне мое имя нравится, — кивнула Лотта, поддержав брата, так как покидать дом ей совсем не хотелось.
— Ох, нет-нет, вы не совсем понимаете. Второе имя нужно для того, чтобы ваши молитвы Эсэра лучше слышала, — Джулиан пытался заинтересовать детей старой байкой, в которую он сам уже давно не верил. — Но его нельзя никому говорить.
— Никому? Даже тебе и маме? — мальчик удивился.
— Даже маме, — мужчина нежно ткнул ребенка в нос.
— А что будет, если рассказать? — спросила Лотта.
— Кто знает? Может, богиня будет злиться, — Джулиан пожал плечами и подхватил детей на руки. — В любом случае, после наречения мы с мамой покажем вам столицу. Но только если вы будете себя хорошо вести.
Лотта с Оскаром переглянулись, будто спрашивая взглядом друг у друга стоило ли это того. Им не очень хотелось менять свою размеренную жизнь даже на день, тем более находится вдали от родителей, но награда была слишком заманчивой.
— А там будут пирожные? — спросила Лотта.
— И конфетки, — добавил Оскар, а Джулиан рассмеялся.
— Для вас будет что угодно, если вы будете себя хорошо вести, — мужчина посмотрел на Феллию. — Зайду в хранилище за брошками, а ты пока спускайся с детьми к карете, уже пора отъезжать, — Джулиан глянул на часы и поднялся на ноги, затем потрепал голову Оскара и покинул кабинет.
Феллия закончила читать отрывок, положила между страницами ажурную тонкую серебристую закладку с настолько тонким плетением, которое напоминало кружево, а затем поставила книгу в стеллаж. Оставив чай недопитым, она взяла детей за руки и направилась к главному входу поместья.
На улице давно кипела жизнь. Слуги копошились как кучка муравьёв, перетаскивая вещи из одного места в другое, проверяя состояние кареты, наличие необходимых вещей и подготавливая новых лошадей к поездке.
— А это ваш подарок от дядюшки Вильяма, — Феллия осторожно подошла к молодой лошади, которая обнюхала ее пальцы и после этого позволила Герцогине коснуться ее лба.
— А потом мы поедем к дяде Вильяму в гости? — девочка спросила, после чего Феллия подняла ее, позволив малышке коснуться лошади.
— Поедем, но позже, — ответила женщина. — Его пока нет в Империи.
— Нет в Империи? — удивлённо спросил Оскар, а затем вздрогнул от того, как неожиданно его подхватил Джулиан и поднес к лошади так, чтобы ребенок тоже мог ее погладить.
— Мгм, — Джулиан подтверждающе промычал. — Вильям пока работает, но вернётся через месяц, и мы обязательно его посетим, а сейчас, давайте отправляться в путь.
Джулиан помог подняться жене в карету, а затем усадил и детей, которые вместо ожидания во время отбытия тут же устроились у окон, с интересом наблюдая за меняющимся пейзажем.