✩❉꙰:｡Снежный бал•❉꙰｡✩

По пути к своему кабинету Российская Империя подумал только о том, что сейчас придётся делать кучу разной скучной работы, которая так заставляла уставать, но резко послышался сзади стук сапог и приближение какой-то персоны .

Развернувшись в пол-оборота увидел лишь в Москву, подходящую к нему с парой документов, и из-за этого остановился, ожидая дальнейших действий.

- Вы уже слышали новость, о которой все говорят? - Паралельно он доставал пару десятков листов из сумки. И положив их на те, чтобы были уже в руках, протянул ему в руки, которые с легкостью забрали себе всё. И тот сразу начал быстро пробегать глазами по тексту.

Но из всего текста ничего интересного так и не было, только обычная бумага, которая итак каждый день разбиралась. Пролистав до конца, так ничего и не найдя, развернулся к Москве.

- Что я такого должен был услышать? Здесь как я вижу вообще ничего.

- Здесь и не будут чего-то, это пока только на словах известно, но говорят, что Королевство Пруссии объявил Австрийской Империи войну.

Кое-как успев подхватить документы, которые были в руках, и чуть было не уронены из-за шока. Помотав головой ещё раз, посмотрел русский на Москву.

От такой информации у русского, наверное, перехватило дыхание. Вот такого он точно не мог ожидать, тем более от немца, который всегда обычно делился и планами, и всем таким. И тут резко, ничего не сказав, принимает такие поспешные решения, тем более даже не сказав об этом ничего русскому, очень не похоже на него. Поэтому, ещё раз уставившись на Москву, он сначала не поверил в слова, сказанные им, но потом приложил к голове руку и, почесав затылок, уже не знал, что и сказать.

- Насколько точна эта информация? Есть гарантии того, что она не правдива?

- Я точно не знаю, мне Санкт-Петербург сказал, а ему, по-моему, Кëнигсберг, но это не точно, я ничего не обещаю.

Всё было ясно. Нужно было идти к Петербургу, чтобы убедиться, насколько точна эта информация. Ведь лучше несколько раз убедиться, чем поверить во что-то несуществующее.

- Спасибо большое за информацию. -  Быстро сказал русский и пошёл в сторону кабинета Петербурга. Надеясь найти его там, где он работал бы. И действительно обрадовался тому, что там оказался он. Посмотря на него, сначала положил документы, чтобы на всякий случай не уронить их. И только после уже сказал.

- Привет, для меня тут донесли, что Королевство Пруссия объявляет войну Австрийской империи. Насколько это точная информация?

- Я не могу быть уверен на сто процентов в такой ситуации, если об этом не разглашалось. - С улыбкой сказал он, после чего уже добавил. - Со мной поделился этим Кёнигсберг и сказал, что это уже точная информация. Так что могу предположить, что, скорее всего, это правда. Но, повторюсь же, не могу ничего обещать.

Сказал он, помахивая руками в разные стороны, в качестве того, что он не знает, насколько это всё правда, и не наврал ли ему Кёнигсберг. Но я уже понимал, что раз тот это сказал, значит, скорее всего, это действительно правда. Только вот возникал другой вопрос. Для чего Кёнигсберг сказал это ему? Если не оглашали всем, то зачем же сказали Санкт-Петербургу. Он хотел, чтобы Санкт-Петербург донёс это до русского дворца?

Нет, если бы Пруссия это хотел, то сам бы пришёл и рассказал обо всём. Но тот не стал. Значит, скорее всего, у него какие-то свои мысли на этот счёт. Это было не похоже на него. Возможно, произошло что-то, что задело его, и он решил не делиться с русскими планами. Но ничего такого не было, всё было хорошо. Последний раз, посидев за чашкой чая, даже не хотелось расходиться. Поэтому это всё выглядело жутко странно и более непонятно.

Скорее всего, тот поведал ему это по секрету. Но теперь был вопрос, писать ли немцу по поводу этого. Если написать, тогда могли возникнуть небольшие вопросы. Во-первых, Кëн бы перестал просто писать какую-либо информацию для Питера, ведь странно, что тот рассказывает направо и налево любые секреты. И перестал бы вовсе ему что-то рассказывать.

Но, с другой стороны, нужно было выяснить обстановку. Если война начнётся внезапно, ни русский, ни кто не будут готовы, и кого это заденет. Тем более, большая проблема заключалась в том, что сейчас у него с Австрийской Империей подписан договор, в качестве которого он должен оказать поддержку именно австрийскому государству, нежели Пруссии. И это ставило очень большие вопросы. Причём немцу это не раз было сказано об этом.

Что-то явно произошло. Но не став об этом думать, сильно нагружать свою голову и без того большим количеством информации. Русский просто выкинул всю ненужную информацию, весь этот поток, и оставил его позади. Закрывая дверь за собой и оставляя там Петербурга. Но тут же тот вылетел и помчался за русским.

- Российская империя, прошу вас, только не говорите ничего. - Он успел только договорить, как русский кивнул и пошёл дальше. Стараясь не обращать внимания на всё, что он дальше скажет.

Даже не зная, что делать в такой ситуации, русский просто оставался неподвижен, сидя за столом с документами. Вновь масштабная война, потому что, зная их ненависть друг к другу, которую он уже давно видел... До сих пор крутилась в голове мысль, что когда-то, тогда, когда он был ещё мал, всё было хорошо. Тяжело было, жутко тяжело, но ещё тяжелее стало под вечер, когда, сидя за документами, в дверь постучались.

-Да-да, войдите. - Сказал Россия, после чего тут же обернулся, откладывая стопку сделанных бумаг подальше от себя. На входе показался Санкт-Петербург, который подошёл поближе и прошептал над ухом.

-Там приехал Будапешт, который просит вас, говоря, что что-то случилось. Предполагаю, что это по тому поводу, которому я вам говорил.

-Хорошо, можешь быть свободен. - сказал он, вставая со своего места, такого ещё ему не хватало на вечер, мало того, что эти мысли всё время путались, но если сейчас ему огласят то, что действительно началась война, он может написать немцу, что являлось преимуществом, подтвердить свои догадки и не мучить себя.

Но если это окажется правдой, будет отвратительно, новая война, новые потерянные войска, страна, которая явно будет не очень довольна, главное то, что он будет не на стороне немца, и это с одной стороны очень сильно огорчало. Да, конечно, были и плюсы, но всё-таки с немцем он ближе знаком, чем с австрийцем, и всё-таки самым близким человеком из всех являлся именно Пруссия, а воевать против него не хотелось.

Выдохнув и поправив свой мундир, русский быстро спустился вниз, увидел в зале для гостей Будапешта, который сидел над чашкой чая, но так и не притронулся ни к угощениям, ни к ней. Именно в этот момент, увидев русского на входе, он сразу же встал и, поклонившись, протянул письмо по почерку и надписи, на нём можно было понять, что его писал австрийский государь.

-Прошу прощения, что не задерживаюсь и ничего не попробовал, но меня ждут дела, и мне нужно уже уезжать. Просили передать вам в руки письмо. - поклонившись, сказал он, когда император взял у него письмо, тот развернулся и сразу же направился к выходу. Что находится в письме?

Конечно же, при всех читать письмо не стал. Поэтому пошëл к себе в покои. Взяв небольшой ножичек, он аккуратно открыл письмо и достал листок, на котором было написано:

Здравствуйте, Российская империя.
Спешу напомнить вам о том, что у нас с вами заключён договор, по которому вы обязуетесь помочь мне в случае чего. Я точно не могу быть уверен, что вы знаете о ситуации в Европе, но мне кажется, что слухи до вас уже точно дошли. Если же нет, то тогда я буду первым, кто расскажет вам об этом. Между мной и Королевством Пруссии возникло недопонимание, и решаться оно будет военным путём. Поэтому я и спешу вам напомнить о нашем договоре.
Австрийская империя.

Отложив письмо подальше и вновь устало вздохнув, он просто зарылся лицом в руки. И не знал, что ему ответить. Казалось бы, будто бы мир вот-вот перевернулся и делать-то ему больше нечего. Но нужно было, он же все-таки государь, поэтому достал два листочка. Он взял перо и пододвинул к себе чернила. Первое письмо он адресовал Австрийской империи в качестве ответа на его.

Здравствуйте, Австрийская империя.
Да, конечно, я помню про наш договор, и я очень благодарен за то, что вы известили меня о политической ситуации в Европе.
Российская империя.

Оно была короткое и не сильно важное. Главное, что он передал суть, а остальное было и вовсе не нужно. А вот Королевству Пруссии он написал письмо побольше.

Здравствуйте, дорогой Королевство Пруссии.
У меня возник небольшой вопрос. Недавно до меня дошло письмо, возможно, вы знаете, от австрийского государя, который оповестил меня о том, что между ним и вами недопонимание, но почему же такое письмо приходит именно от него, от не от вас? Хотелось бы узнать, почему именно так. Возможно, наша последняя встреча как-то повлияла на это и что-то произошло. Но как я помню все было прекрасно, и вы сказали, что все понравилось, поэтому я не могу узнать если что-то пошло не так. Прошу вас написать ответное письмо и сказать, если были на то какие-то свои причины. Если есть возможность, я бы с удовольствием пригласил вас для личных разговоров, или мог бы приехать сам, до того, как всё начнётся.
Российская империя.

Аккуратно упаковав эти два письма в конверты, подписал их и, передав двум гонцам, сказал, чтобы те ни в коем случае не перепутали. На всякий случай на каждом письме также подписал для кого какое письмо. После чего вновь вернулся в свои покои и лег на кровать. Что же ему такое не понравилось при их последней встрече? Вот единственный вопрос, который крутился в его голове.

~✧✦✧~

Солнце вышло из-за туч и уже освещало всё вокруг. Настроение шикарное, прохладный ветерок, не жарко и не холодно, как будто бы сама погода была настроена на замечательную сегодняшнюю встречу. Посмотрев по сторонам, Российская империя слегка в приподнятом настроении пошёл вниз по ступенькам, уже встречая гостя у себя на пороге дворца. И, довольный, как только увидел гостя, чуть быстрее побежал вниз.

- Приветствую вас, Королевство Пруссии! — протянув руку, сказал он, на что тот тоже улыбнулся и протянул руку, пожав её.

- И вам здравствуйте, Российская Империя. Как продвигаются дела?

- Всё замечательно. Войны, конечно, есть, но куда лучше. Главное, что всё идёт в положительную сторону.

- Не могу не согласиться с вами, — добавил немец, чуть-чуть улыбнувшись, на что русский хотел бы смеяться, но не стал. Улыбался немец крайне редко и, видимо, всё-таки русский для него был не последним человеком.

- А у вас как дела? Как доехали до сюда? Ничего плохого не было по дороге?

- Что вы, у меня всё прекрасно. Доехали без происшествий. Правда, завал в этих бумагах, но это уже, как вы сами понимаете, обыденное дело.

- Как же я вас понимаю. Столько этих проблем с бумажной волокитой, что... Кажись, иногда она настолько нескончаемая. Что и вечности не хватит, чтобы всё её сделать.

- Нет, ну почему же вечности не хватит? К примеру, Австрийская Империя делает всё и даже наперёд успевает. - Русский посмотрел сразу же на немца, который резко заговорил о не самом излюбленном своём человеке.

- Это исключение, мы не будем брать это в счёт. - Засмеявшись, сказал русский. Он не знает таких людей, как австрийский император, или крайне мало. Обычно многие не успевают даже сделать ту работу, которую нужно. Не то, что там делают на опережение. - Как насчет того, чтобы прогуляться в нашем саду, я знаю, что это самое ваше излюбленное место. - Довольно сказал русский. На что немец улыбнулся и посмотрел прямо на него.

- Прямо-таки знаете, что это мое излюбленное место? - император довольно кивнул и пошел вперед в сад, зная, что немец последует за ним.

Наверное, поэтому пошëл впереди, зная, что он точно пойдет за ним, а не свернет или не пойдет обратно. Немца забавляла эта частичка русского, его уверенность была большая, такая уверенность губит, но не в его случае. Поэтому, довольно усмехнувшись, он лишь последовал действительно за ним. И как только они дошли до входа в сад и прошли пару шагов, то у Пруссии возник вопрос, который он поспешно задал:

- У вас появились новые цветы? - Это звучало больше как утверждение, нежели вопрос, но русский кивнул, подойдя к ним поближе.

- Да, приказал посадить что-то новое, потому что одно и то же часто надоедает. Нужно менять что-то.

- Интересно, очень интересно. Новые цветы выглядят очень красиво. Что за сорт? - Немца действительно удивили эти цветы. Что-то тянуло его к ним.

- Это фиолетовая гелиотропа. Мне кажется, этот цветок очень ассоциируется с вами.

-  Правда? Что же он тогда обозначает?

- Не знаю, просто мне кажется, что этот цветок - что-то очень хорошее, ведь выглядит он просто идеально.

- Сочту за похвалу. - Хмыхнув, сказал он и улыбнулся. Русский рассмеялся и кивнул головой в сторону.

- Как насчёт того, чтобы выпить чаю?

- Я бы не отказался.

- Тогда определенно идёмте пить чай.

Даже не указывая на беседку, которую и так знал немец. Он пошёл вперёд, а русский лишь улыбнулся. Конечно же он знает значение этого цветка, что так похож на его хорошего знакомого.

~✧✦✧~

Проснувшись рано утром, он первым делом спросил, не приходило ли каких-либо письм. "Нет, не приходило." Лишь отвечали ему все. На что он устало вздыхал и так ничего и не отвечал. Шёл обратно к себе в кабинет, делая разные задания. Но вряд ли бы и Австрийская Империя отвечал ему на письмо. Это было бы бесполезно, если тот не любит лишних слов. Смысл от того, что он сейчас ответил бы, "да, конечно, все хорошо". Поэтому письмо ожидалось только от Пруссии, который не очень-то сильно спешил, чтобы отправить его, либо пытался подобрать слова.

Но, делая всю работу, которую только можно было, лишь бы отвлечься, наконец, примерно в восемь вечера, когда русский прибирал все свои вещи и уже собирался оставлять и закрывать кабинет, то Петербург зашёл с конвертом, на котором было написано то самое Королевство Пруссии. Видимо, сейчас он и узнает всё.

Однако то, что было написано в том письме, даже когда он открыл его и перечитал четыре раза, так и не понял.. точно ли это писал немецкий государь? Поведение того резко изменилось, и русский изначально даже ничего не понял. Казалось, что это вовсе не тот самый немец, которого он знал, а кто-то другой.

Российская Империя,
Прошу вас не лезть в конфликт между нами. То, что происходит сейчас, касается только меня и Австрийской Империи. В противном случае, если вы меня не услышите, то можете считать меня на противоположной стороне. К счастью или к сожалению, но приехать к вам я не смогу — слишком много работы и проблем. Принять вас я также не в состоянии. Оставляю этот выбор за вами.
Королевство Пруссия.

— Что за бред… — отчаянно сказал русский, уже не в силах сдерживать эмоции.

Он ничего не понимал. Вообще. Что творится? Особенно — что творится у немца в голове? Как он вообще себе представляет, что русский будет просто сидеть и не вмешиваться? У него заключён договор, по которому он обязан помочь.

Он, конечно, может его нарушить. Но такое нарушение стоит слишком дорого: он потеряет не только Австрийскую Империю как союзника и пока ещё одну из немногих европейских держав, поддерживающих его, но и доверие других. Он покажет, что способен просто разорвать договор лишь потому, что кто-то ему более или менее дорог.
А всё-таки… политика — это не про чувства.

Да и сейчас он не особо понимал: точно ли это пишет Королевство Пруссия? Пруссия, который совсем недавно сидел рядом, смеялся… Всё вроде бы было хорошо. И вдруг — резкая перемена. Стал более агрессивным, даже в какой-то мере сам на себя не похож. А теперь ещё и отказывается принимать его во дворец.

На этот счёт закрались не самые приятные мысли: может не Пруссия всё это затеял? И точно ли он сам всё это пишет? Шутка это или нет?.. Или в ночь надвигается большой конфликт?..

У него не было никакого желания снова думать об этом, снова нагружаться, когда и так недавно произошло столько всего, столько бумажной работы. А его втягивают в очередную войну. Но узнать, что произошло с немцем, ему очень хотелось. Что такого случилось, что тот буквально перевернул своё отношение к нему? Тем более — начал указывать, присоединяться ему или нет, и даже присылать угрозы.

~✧✦✧~

- Вы выглядите неважно, Российская Империя, — австриец посмотрел на русского, которого сейчас едва узнавал: бледный, усталый, будто совсем измотанный.

Да армия справляется неплохо и очень быстро… русский попытался улыбнуться. Но тот факт, что он теперь на противоположной стороне уже расстраивает. Все письма, которые он пытался писать немецкому государству на протяжении нескольких месяцев, — и ни одного ответа.

— Да просто… не выспался, — пробормотал он, отводя взгляд.

Они встретились лишь взглядом, и австриец кивнул. Да, к этому добавились ещё и бумаги. За это время русский столько раз повторял, что просто не выспался, что казалось, он действительно перестал спать. Он должен уже отключаться прямо на ходу. Частично это была правда — он и правда не мог нормально спать. Но по большей части его моральное состояние просто рушилось. Он не понимал, что такого произошло между ним и немцем, что это так сильно повлияло на их отношения.

— Как вы думаете, что именно повлияло на него? Почему он так резко изменился? — русский с нетерпением смотрел на австрийца, надеясь услышать ответ.

Но тот лишь пожал плечами, разведя руки в стороны:

— Что у него на уме — понятия не имею. И уж тем более не могу это предсказать. Для меня он всегда был непредсказуем, таким и остаётся. Самый переменчивый из всех, кого я знаю. Что у него на уме… Кажется, только Кёнигсберг знает. И то не всегда.

Кёнигсберг.

Первое, что мелькнуло в голове у русского. Он сразу же вскочил. В голове пронеслась только одна мысль: нужно найти Кёнигсберга. Как его найти — это был самый лёгкий вопрос, на который он дал себе ответ, даже не задумываясь.

Поэтому сейчас он мчался по коридору, лишь наспех попрощавшись с австрийцем, и уже подбегал к дверям одной из небольших гостевых комнат. Он открывает дверь и быстро проходит. Санкт-Петербург, сидящий за столом, сразу же оборачивается и встаёт. А русский, подбежав к нему, сразу же посмотрел ему в глаза, схватил его за плечи и слегка потряс:

— Слушай, пожалуйста, Саш, это очень важно. Ты сейчас знаешь, где Кëн? Мне плевать, что там у вас. Я уверен, что ты с ним общаешься. Просто скажи, ты знаешь, где он? Ты можешь с ним связаться?

— Не так быстро! — запутавшись ответил он и слегка выдохнул. Увидев, как русский успокаивается, он немного отступил назад.

— Мы видимся с ним только на поле боя, иногда. Больше не пересекаемся.

— Но у вас же хорошие отношения! Ты можешь, пожалуйста, ради меня сделать так, чтобы он пришёл к нам, или я к ним — без разницы. Главное, чтобы мы договорились увидеться. Мне очень нужно с ним поговорить.

— Я могу попробовать, но ничего не могу обещать.

— Спасибо большое, тебе. Я буду очень благодарен, если ты это сделаешь. Если же ничего не получится, всё равно спасибо. Скажи, что это очень важно.

— Я постараюсь сделать всё, что в моих силах.

~✧✦✧~

Через пару дней Империя сидел в кабинете и всё ещё ждал какого-то чуда, которое, как оказалось, действительно случилось. Тут ещё и пришло прямо к нему само! Чему тот был несказанно рад, и никогда бы не поверил, что счастье может прийти так быстро и само в твои руки.

— Российская империя, можно вас на пару минут отвлечь? — русский сразу же обернулся, положил все свои документы подальше и посмотрел на Петербурга.

— Я смог привести Кёнигсберга. Это ненадолго, никто не должен заметить его отсутствия на поле боя.

Русский аж подскочил от радости. Он сразу же попросил провести Кёнигсберга, хотя бы на несколько минут, и также сказал, чтобы его повели в зал, где они с ним встретятся. После этого быстро накинул на себя несколько вещей и оставил всё лишнее в кабинете. Он побежал к нему, зная, что у них очень мало времени.

Как только он вошёл и увидел, что Кёнигсберг сидит в соседнем кресле, тот сразу же хотел встать, но русский быстро прикрыл за собой дверь и сказал.

— Сиди, сиди.

После этого он тоже быстро прошёл по кабинету и сел на соседнее место.

— Если у нас с тобой нет времени, начнём сразу с того разговора, с которого мне бы хотелось начать, — сказал император, и тот кивнул, соглашаясь с ним. — Ты не знаешь, что в последнее время творится с Пруссией? Я его просто не узнаю.

- Не стоит его беспокоить, Ваше Величество, ему сейчас стоит побыть одному.

- Кён, скажи мне честно, что такого между ними произошло, что он так реагирует? Я мог ожидать чего угодно, но только не этого. Мне жаль, что так вышло. Я вовсе не хотел его задеть. Если ты мне не расскажешь, то я навряд ли смогу понять.

- Его история не столько солнечна, как у вас и других. В отличие от них, он слишком многого не видел, только терял… Я смотрел, как он рос, и, скорее всего, только из-за этого могу сейчас сказать, что буду за него до конца. Дети никогда не виноваты в том, что делают их родители, но не в его случае.

~✧✦✧~

Я выходил из своей комнаты. Тяжело разбирать документы, ещё и принц очень много сил забирает, жаль, что они не вечны. Принц, человек, который был близок мне. Я с самого рождения занимался им, мать умерла через три месяца после его рождения. Воспитывал его я, его отец никак не хотел связывать с ним жизнь и даже смотреть на него.

- Вы только поглядите, вот опять он! – кричал изо всех сил отец, то переходя на бранные слова, то на тихое и злое молчание.

- Я не хотел, прости ме… – Пощёчина, столь звонкая и сильная, что у мальчика, стоявшего перед ним, пошла кровь из разбитой губы, а по щеке скользнула слеза. За что он получил уже во второй раз, но чуть менее сильно. Заметив это, я сразу же бросился к нему, надеясь, что тот не сильно пострадал.

- Что вы делаете, Ваше Высочество, как вы? – Взяв мальчика на руки, я побежал к лекарю, чтобы тот не сильно мучился. Странно, он просто смотрел в пустоту. Обычно дети его возраста ревут от любого прикосновения, но он молчал. Чуть позже лишь смотрел, как быстро промелькивают окна и всё остальное.

Он молчал, всё продолжал молчать. Его взгляд был пуст, как будто бы в один момент душу потерял. Что-то случилось до моего появления, не хотелось бы, чтобы он закрылся от всех. Мне точно нужно было с ним поговорить, чем скорее сделаю это – тем лучше.

Мне сказали отнести того в покои, но он отказался от такого и не захотел, чтобы его несли. Я отпустил его, но придерживал за плечо, так как таким ударом могло быть спровоцировано сотрясение. Тот не показывал этого, просто спокойно шёл, хотя немного пошатывался и то и дело запинался.

Приоткрыв дверь, я пропустил его вперёд. Он зашёл, но направился не к кровати, а к окну. То было закрыто, но, забравшись на подоконник, он приоткрыл его и, ничего не говоря, продолжал сидеть на нём, пока я не подошёл, присев рядом с ним. Изначально я хотел приобнять его, но он мотал головой, и отрёкся от этого.

Пруссия. Просто Пруссия. Обычно ребёнку дают титул, который родители хотят, чтобы их дети оправдывали, но ему не дали ничего. Ни Империи, ни Королевства, даже не герцогство. Он был никем, хотя требовали от него многого. Любой взрослый, скорее всего, не справился бы с таким различным набором дел: и фехтование, и немецкий, и французский, и пианино, и дела государства, и этика, и езда верхом. А ребёнку всего пять лет.

- Он что-то тебе сказал? – попытавшись отвлечь его от собственных мыслей, сказал я. Именно мысли убивают больше всего. Многие бы просто отказались думать, нежели вновь и вновь возвращаться к ужасным мыслям. Но и без них мы бы не смогли существовать. – Ты же знаешь, твой отец как всегда…

- Кёнигсберг, ты обещал мне не врать, - твёрдо заверил он, на что я примолк. – Скажи честно, отец ведь меня не любит? Я обещаю не плакать, только скажи мне правду.

- Да, - сколько бы мы ни возвращались к этой теме, я никогда не смог бы ему врать вечно. Я уже второй год говорю ему неправду, обманываю. Только и делаю, что вру, но разве я мог сказать ему, что он не нужен родному отцу. – Но я бы не сказал, что он тебя не любит. Он не умеет проявлять любовь, старается дать тебе лучшее.

Вновь эти глаза, наполненные слезами, сверкающие при свете луны. Я отвёл взгляд, мне вновь стыдно ему врать. Он верит мне всегда, только не когда дело касается отца. Слишком умный принц для своих лет, ему никак не хотелось признавать то, что он любим здесь, просто потому что ощущал это.

- Он сказал мне, что лучше бы погиб я, а не мама, сказал…

~...~

- Ты здесь лишний! – вновь дразнились дети, никак не желая признавать нового ребёнка в своей среде.

Я отдал его к Священной Римской Империи, надеясь, что сейчас всё изменится, пока я разберусь с делами страны, которая есть сейчас. Территории, города и люди нуждаются в правителе, но он ещё слишком мал для того, чтобы сидеть на престоле. Нужно, чтобы он подрос, а среди других детей, скорее всего, ему будет легче. Так я думал тогда, когда видел его с его лучшим другом.

У него был тот друг, коим являлся Бранденбург, но тот был очень слабым ребёнком, и изначально у него не было тех шансов на жизнь, которые есть у всех.

В скором времени он должен был умереть, так говорил мне Империя, когда речь заходила о Пруссии. Мы оба понимали, что для него это будет очень болезненно, и он навряд ли это переживёт, так как ребёнок сильно привязался к нему. Это был его первый и единственный друг, который не презирал его.

Маловероятно, что он сможет легко пережить его смерть. Смерть отца он принял легко, на похоронах тот был совершенно спокоен и ни капли не был расстроен. Хотя, возможно, я просто этого не видел, и мне бы не удалось его понять. Он вновь был, спустя столько времени, абсолютно пуст, как в ту ночь, когда мы с ним разговаривали, и сейчас не стоило ему говорить о том, что Бранденбурга скоро не станет.

Но, к сожалению, произошло то, чего мы не ожидали. Во время одного из поединков Пруссии, тот вновь пришёл смотреть на него, но ему стало сильно плохо. Однако прерывать бой он не хотел, знал, что помешает немцу, и тот может проиграть. А для Пруссии тогда победа означала всё. Ему всегда говорили с детства, что он должен быть первым, поэтому сейчас ему это было важно, и это знал он.

В какой-то момент изо рта потекли капли крови, ему стало чересчур сильно плохо, и бой всё-таки пришлось остановить. Однако, упав, немец тут же бросил оружие и побежал к другу навстречу, успев подхватить его и разместить у себя на руках. Тот прижал его к себе как можно сильнее. Все начали звать Священную Римскую Империю, но Бранденбург понимал, что тот не успеет, и ничего уже не сможет с этим сделать.

Он смотрел, как его единственный близкий человек погибает на руках. Он пробыл с ним около семи лет, и за это время ни капельки не оставлял того одиного, всегда находился рядом и старался как можно больше улыбаться.

- Я отдам тебе все территории, всё, что у меня есть... Ты сделал мои последние годы такими прекрасными.

Это были его последние слова перед тем, как он окончательно закрыл глаза. Немец не спал вновь. В его голове прокручивались только эти слова. Он не знал, что сейчас чувствовать. Он не ревел, ничего не делал, просто сидел на окне, как тогда, пару лет назад, и лишь закусив губу, смотрел в окно.

Это двор, где они играли до этого, где так тщательно соревновались, и где Бранденбург первый раз защитил его, не дав другим ребятам даже шанса обидеть и опроверг их слова о том, что он здесь лишний, что он здесь даже очень нужен.

В тот момент, когда его не стало, что-то в немце полностью погасло. Он перестал улыбаться, перестал что-либо делать, вообще как-то проявлять эмоции, отдалился сразу от всех, от меня тоже. Постарался не портить отношения, но и попросил сильно не лезть. Я так и сделал, просто оставил с его мыслями. В этот раз я не стал ему мешать.

~✧✦✧~

Услышав всё это, Российская Империя не смог даже сделать глотка своего чая, ему стало как-то не по себе. Стало тяжело даже думать об этом всём, но он так и не получил ответа на свой вопрос. Тот замолчал. Прекрасно всё понимая, давить не стал, лишь спокойно дожидался продолжения, но закончил он быстрее.

- Не хочу тянуть это всё. Просто так вышло, что Пруссию учили быть первым. Если ты не первый, ты – ничто. А Австрия – самый способный человек, которого я видел. Он быстро учился, и всё у него было хорошо: друзья, и даже, как видите, любовь была. Пруссия завидовал, хотел быть лучшим. Раз за разом доказывал это, но так и не смог выиграть у того в фехтовании, говорил на французском хуже. Он видел, что не может оправдать ожиданий друга, и просто решил, что с него хватит унижений. Конечно, за каждый проигрыш Австрия того не щадил, тыкал ему в его проигрыши и говорил, что тот никогда ничего не добьётся, что ещё можно ожидать. Они возненавидели друг друга, были и остаются соперниками.

- Понятно.

В горле ком. Нужно это всё ещё раз обдумать, прежде чем как-то продвигаться вперёд в своих мыслях. Не стоит всегда поддаваться чувствам. Политика – дело серьёзное, здесь не существует личных отношений, когда вы две разные страны, у вас разные взгляды, религии и другое.

- Не стоит думать, мысли съедают изнутри человека. Делайте так, как подумали в первый раз. Чем дальше думаете и сомневаетесь, тем хуже будет дальше. Такие мысли в конце убьют в вас личность, как когда убили в нём. Просто, могу я вас попросить об одной просьбе?

- Какой же? – с неким удивлением спросил русский, не ожидая резкого скачка.

- Когда увидите его, скажите, что он не виноват. – Глаза Кёна были стеклянные, как у фарфоровой куклы, что только-только сделали.

- Не виноват в чём? – немного дрожащий голос, который уже не знал, что и сказать на это всё.

- В том, что от него отвернулись все. Вы были его последним человеком, с кем я видел на его лице улыбку. Только недавно я вновь услышал его смех, когда он говорил о вас. Я не слышал его так давно, что потерял счёт времени. Он считает… неважно, просто прошу вас, обязательно скажите ему. Души не всегда могут упокоиться, не услышав нужное.

- Кён… Что с ним?..

— Я не знаю точно... Я не видел его уже несколько дней и понятия не имею, где он. Просто в один из дней мне сказали, что он уехал. А до этого — что у него было плохое самочувствие... по-моему, поднялась температура.
Сейчас я и сам не понимаю, где он и что с ним. Я никак не могу помочь. Но точно знаю: лучшее решение сейчас — не трогать его вообще. Он должен пережить это сам.

— Мои люди скоро дойдут до Берлина. У меня нет столько времени, чтобы просто ждать. Я не знаю, что мне делать в этой ситуации…

— Я считаю, вам нужно поступать так, как вы сами считаете нужным. Я очень надеюсь, что этот разговор останется сугубо между нами. Никто не должен узнать, что я вам это рассказал.

Он, конечно же, понимал, что рассказывает чужую историю. И всё это просто отвратительно с его стороны — как со стороны близкого человека. Но с другой стороны — у него не оставалось выбора. Он сам себя загонял всё дальше и дальше. Тем более он видел, как русский с немцем хорошо ладят. И всё, что произошло лишь один из его нервных срывов.

Эта война должна была обойти русского стороной, но он решил ввязаться в неё. Не просто помочь солдатами австрийцу, но и сам вступил в конфликт из-за того, что Пруссия повел себя так агрессивно. Это всё — недопонимание между ними. Это ситуация, в которой виноваты все.

Русский полез в войну, которая изначально никак его не касалась. Пруссия и Австрия вновь враждуют и каждый добился только худшего.

А самым пострадавшим в этом раскладе остался вновь — немец.