Государственные дела
Прервав эти не самые, пусть и неприятные, но тем не менее неотъемлемо связанные с настоящей жизнью воспоминания, я понял, что именно сейчас настал тот момент, который переплетается с этим самым прошлым.
— Я даже не знаю, честно сказать, — сказал русский, отведя руку за голову и слегка попытавшись выдавить из себя улыбку. Конечно, полноценной улыбкой это не было, но было хотя бы похоже на то.
Возможно, пусть он и поступил не очень красиво по отношению к тому, кому задал вопрос, но, судя по всему, австрийцу было абсолютно всё равно. Поэтому император лишь выдохнул. Вероятность того, что он расскажет это немцу, крайне мала. Судя по тому, что они стараются держаться максимально далеко друг от друга, шансы, что они вообще встретятся, равны минимальным. С большей вероятностью произойдёт то, что он расскажет всё это сам.
Австрийская Империя не скажет, потому что ничего этим не добьётся — лишь изменит судьбу их с Россией отношений. Поэтому можно было выдохнуть и не бояться, что кто-то кого-то предаст.Как минимум, австриец не выдаст русского ни при каких обстоятельствах, потому что таких обстоятельств не может быть.
В это же время Австрийская Империя собирал все документы, которые до этого держал при себе. Ещё раз осмотрел карту раздела и коротко вздохнул, собрав всё в одну кучу и взяв в руки.
— Если вы закончили, то я, пожалуй, уже пойду. Всё-таки дела не ждут.
Да, то, что говорили о нём, действительно правда: он слишком трудолюбив. Но в этом есть свои плюсы. Это даже в какой-то мере немного прекрасно — когда ты так сильно увлечён своей работой. Иногда русскому хотелось погружаться в эту самую работу, лишь бы не думать ни о чём больше. Но сейчас он не мог не думать.
Он думал о Королевстве Пруссия, который настолько быстро удалился, что ни один, ни второй почти не сумели его увидеть. Поэтому Россия, зная, где расположена комната немца, решил: раз не удался особо разговор с австрийцем — можно попытать свою удачу в разговоре с немцем.
Шёл он туда с большим энтузиазмом, зная, что всё-таки после Семилетней войны прошло много времени, и Пруссия с ним не стали за это время сильными врагами из-за того случая. Российская Империя так и не смог смириться с этой победой. Он влез в эту войну по документам и никак не хотел, чтобы эта война коснулась их отношений. Он сделал то, из-за чего вся страна сейчас находится в довольно-таки огромном недовольстве. Города также не в восторге от поступка русского императора — отдать все завоёванные трудом земли. Это было смелым решением, но он сразу сказал, что это решение даже обсуждаться не будет, поэтому у остальных не было выбора, как просто принять это и подписать все нужные бумаги.
После этого они с немцем не виделись, пусть Империя и посылал тому множество писем. Но тот очень редко отвечал на них, а если ответы и были, то это были очень короткие, ни от чего не зависящие письма — без какой-либо души, которая была раньше.
Уже подходя ближе к самому помещению, где располагался Пруссия, он встретил Кёнигсберга, который шёл, судя по всему, прямо оттуда. И настроение у него было, вроде, даже не особо уж плохое. Он шёл в довольно приятной атмосфере, с небольшой улыбкой. И так сильно не хотелось бы его портить, но он надеялся, что всё-таки поговорит с ним, и Пруссия не будет бросать какие-то короткие фразы.
И, заметив друг друга, первым остановился всё-таки Кён. Слегка поклонившись, он улыбнулся.
— Здравствуйте, Ваше Императорское Величество.
Столицы в разделе не участвовали, обсуждали это только императоры. Со столицей можно было обсудить позднее, поэтому Россия мало пересекался с Кёном за всё время его нахождения тут.
— Приветствую. Королевство Пруссия сейчас у себя? И на всякий случай наперёд спрошу: а есть ли смысл к нему сейчас заходить? Сможет ли он вести нормально диалог? — Но тот лишь пожал плечами, не понимая, о чём твердит русский.
— Понятия, к сожалению, не имею. Королевство Пруссия просил меня его не тревожить.
Теперь у Российской Империи появилось множество вопросов: откуда Кёнигсберг такой довольный, если ничего не поменялось? Если он действительно ни с кем не говорил, возможно, есть тот человек, который поднял ему настроение.
— Ладно, прошу тебя передать, если вы встретитесь с ним ещë раз, что я жду документацию от него. Если он опять забудет её сегодня принести, я буду очень зол на него, — улыбнувшись, сказал Россия, проходя мимо. — Прости, но мне пора убегать, иначе я не успею.
Тот сначала не понял, но до него сразу дошло. Разве российский император не мог узнать свой город? Если быть точнее — столицу.
Направившись дальше по коридору, он быстро завернул за угол и, пройдя ещё немного, сразу же постучался в дверь. Ничего не ожидая, уже собравшись с мыслями, он шёл к нему. Но так и не услышал обычного: «Входи/Входите». Это частое явление у стран: чтобы не отвлекать других, те, кому нужно, проходят в комнату. А тут он молчал, но спустя ещё пару секунд дверь открылась, и на пороге появился немец.
В этот раз он не позволил войти в свою комнату. Однако русскому так не хотелось стоять в коридоре и обсуждать всё, пока это очень даже слышно — всё-таки здесь, помимо них, одно государство, которое не должно слышать их разговоры.
— Приветствую вновь, как вы себя чувствуете? — с улыбкой сказав, после чего посмотрел на слегка недовольное лицо немца. Тот был не особо доволен тем, что ему помешали.
— Российская Империя, если вы пришли позвать меня куда-то или ещё что-то, то спешу вас огорчить. Мне нужно делать документы, поэтому, к сожалению, ничего не выйдет.
— Очень жаль. Я бы с удовольствием прогулялся с вами вновь в саду или где-то ещё. Как насчёт того, чтобы прогуляться тогда завтра? Можно ближе к вечеру, чтобы солнце не так сильно пекло. И Австрийская Империя уезжает завтра в обед.
— Я постараюсь, но ничего не обещаю, — в ответ безэмоциональный ответ, после чего дверь за ним закрылась, а русский не успел даже попрощаться.
Именно поэтому Российская Империя пошёл дальше. За этот вечер вместо прогулки ему предстояло подумать над важными делами, войсками, которых нужно собрать, и подписать бумаги. Именно этим он и занялся, чтобы не делать это завтра. Всё-таки, возможно, у него есть шанс прогуляться с немцем.
Пруссия обычно любил оставаться подольше, и это было вполне нормально. Особенно Империя был рад такой компании — с ним никогда не бывало скучно. Поэтому всегда был только за и, наоборот, откладывал отъезд Немца из дворца. Сейчас не было исключения, и он ни за что не хотел, чтобы эта небольшая, непривычная ссора переросла во что-то большее.
Всё-таки всё можно решить. И он ждал, что у них удастся поговорить завтра. Пока можно подписать документы, а также надеяться, что Кёнигсберг передал послание Санкт-Петербургу, и тот принесёт все нужные документы, которые он просил сделать ещё утром.
И действительно через пару минут из-за угла показался Петербург, который нёс в руках разных бумаг и немного нервничал, видимо боясь, что сейчас его будут ругать за то, что он не принёс их раньше.
- Ничего страшного, - поспешил сказать первым Россия. - у меня самого не было времени на документы, так что можешь сейчас не нервничать.
— Ну, раз ничего страшного, тогда я не буду так сильно переживать, — с лёгкой улыбкой сказал Петербург, отдавая своему государю все документы, которые действительно подготовил ещё утром. Но по случайности забыл, когда шёл в кабинет к Российской Империи. Ведь гости, которые сегодня приезжали, действительно были важны, и он не мог не быть с ними. Поэтому оторваться от гостей и прийти за документами было просто невозможно.
— Ты можешь идти. Я сам разберу их и посмотрю. Если что-то будет не так — скажу тебе завтра. Сейчас слишком поздно для этого всего, уж тем более для работы. Так что можешь идти со спокойной душой, делать дела, если они у тебя есть, или ложиться спать, как пожелаешь.
— Хорошо. Удачной вам работы, Российская Империя.
Слегка помявшись ещё у входа в кабинет, он быстро завернул за угол и убежал. В это время Империя посмотрел на стопку и, сев за стол, начал разбирать бумаги. Сейчас он явно хотел быть немного похожим на Австрийскую Империю, который, в принципе, умел концентрироваться исключительно на работе и не отвлекаться.
Сейчас это как нельзя кстати пригодилось бы. И, сев, начал проверку документов, а после — можно будет и отдохнуть.
Проверка заняла около полутора часов, потому что, помимо новых бумаг, была ещё работа, которую он должен был выполнить ранее, но всё откладывал. И вот теперь всё навалилось сразу. Но главное — работа была сделана.
Когда он приоткрыл глаза, то наконец осознал, что всё доделал. Он закрыл на замок ящики с важными бумагами, все действительно важные документы сложил внутрь, а менее значимые — оставил на краю стола, чтобы не забыть о них утром. После этого он направился спать. Завтра предстоял ещё один важный день.
Ему нужно как-то наладить отношения с Королевством Пруссии и одновременно уделить должное внимание второму государю, Австрийской Империи. Было обидно, что нельзя со всеми одновременно. Обычно можно проводить время втроём или даже вчетвером. Но эти двое ни за что бы не согласились прогуляться втроём. Что ж, с утра до обеда он будет с одним, а с вечера до ночи — занят другим.
И между этим — не забыть про приёмы пищи, про документы, которые нужно оформить. Но с немцем он договорился встретиться ближе к позднему вечеру. Так что после отъезда Австрийской Империи он снова сядет за бумаги. А утром, после завтрака, они смогут прогуляться — и у него будет достаточно времени для дел.
Во всё своё свободное время он будет встраивать работу, потому что за последнее время её накопилось очень много. Всё-таки сейчас трудный период, особенно зная, что вот-вот начнётся война, к которой нужно готовиться. Он сам понимал, что это решение принято. Хотя мог бы и отказаться. Однако почему бы не воспользоваться моментом, чтобы получить земли и поднять свой статус среди европейских держав? Всё-таки это ему тоже нужно.
Не все европейские державы хотят заключать союз с теми, у кого нет ни статуса, ни титула. Многие заключают договоры только с проверенными, признанными державами.
С такими мыслями он вышел из кабинета, закрыл дверь на ключ и направился к себе. Как только дошёл до покоев, сразу упал на кровать и, успев второпях переодеться, уснул — на остальное сил точно не хватило.
~✧✦✧~
Проснувшись утром от стука в дверь, он сразу встал, понимая, что через час будет завтрак, а значит — нужно привести себя в порядок. Ночью было душно, и спать удалось с трудом, даже несмотря на усталость. Но выспаться по-настоящему не получилось.
Он принял водные процедуры, надел чистую и опрятную одежду, взял с собой терпение и хорошее настроение — всё, чтобы хоть как-то сгладить последствия бессонной ночи.
Когда начался завтрак, он, как всегда вовремя, распахнул дверь и вошёл. Обещало быть интересно. По одну руку от него сидели немецкие гости, по другую — австрийские.
— Доброе утро всем! Как спалось? — бодро сказал он, присаживаясь на своё место и ожидая еду, которую вскоре должны были подать.
— Душновато разве что, а в остальном — превосходно, — первым ответил австрийский император.
Пруссия всё так же молчал и лишь кивнул, но было видно: он явно не выспался. Слишком большие мешки под глазами, он был бледен — это отметил про себя даже Кёнигсберг, который взволнованно на него смотрел.
— Королевство Пруссия, вы не выспались? С вами всё хорошо? — осторожно спросил Русский.
Тот сдержанно кивнул и продолжал смотреть вниз, ожидая, когда подадут еду. Маловероятно, что он будет есть, но тем не менее — он действительно сидел всё это время за столом.
Он лишь немного перекусил и, как только все начали расходиться, быстро встал и ушёл. Как в прошлый раз — не думая, не оглядываясь, убегая.
Скорее всего, это его вечная проблема. Или, точнее, их общая.
Когда он скрылся из виду, теперь уже недоуменно на Российскую Империю посмотрел австриец. Они будто бы поменялись местами за один день.Он не понимает, что с немцем. Россия — тем более.
Им пришлось сначала сидеть, смотря друг на друга, а потом мы оба выдохнули и смирились с тем, что этот человек действительно непредсказуем, и как он поведёт себя в любой момент — непонятно.
— Как насчёт прогулки? — сказал русский, дабы разрядить обстановку между ними, в то время как Австрия сначала вроде бы призадумался, а потом выдохнул.
— Я бы предпочёл прогуляться по городу, если вы, конечно, не будете против.
Видимо, всё-таки бюрократическая машина иногда даёт сбои, ей нужно отдыхать. Для Российской Империи это было не то чтобы удивлением, но всё-таки — то, что он умеет отдыхать, — это шокирующее. Поэтому император гордо кивнул, утвердив этот вопрос, и, договорившись с ним обо всём, они решили, что через пару десятков минут можно будет в принципе и съездить в город. Русский сам уже давно хотел посмотреть на свой город — он там не был уже давно. Наверное, в последний раз он гулял там до многих войн.
Обычно городскими делами он просит заняться сами города, либо столицы. Они приезжают, смотрят, чтобы всё было хорошо, так как сам русский только лишь утверждает всё это и зачастую не видит, что с ними происходит. Так как государи находятся в Санкт-Петербурге, он был уверен, что столица справляется. И когда был сказан лучший маршрут, они отправились в путь.
Поехали только с Санкт-Петербургом в качестве того, кто будет показывать всё и указывать путь. А также поехала Вена, как сопровождающая Австрийскую Империю, чтобы ничего по дороге не случилось и не произошло.
Очень долго они прогуливались по всему городу. Пару раз им пришлось сокращать путь через дворы, но даже там было всё довольно-таки хорошо и чисто. Так что русский не стал сильно расстраиваться. Конечно, не идеально, но тоже неплохо. Они с австрийским государством часто переговаривались, что-то говорили, но это были пустые разговоры, так что он их особо не запоминал. Ничего важного тогда не обсуждалось. По дороге они зашли в пару небольших сувенирных магазинов. Каждый выбрал что-то себе.
После этого они направились обратно, и когда уже подъехали к самим воротам, австрийская делегация стояла на входе во дворец. Именно тогда Российская Империя впервые за всю прогулку посмотрел на часы, что были у него на руке, и понял, что гуляли они довольно-таки долго и немного даже опоздали. Австрийцам уже пора было уезжать.
— До свидания, Австрийская Империя. Буду рад встретить вас ещё раз в своём дворце, — сказал русский, протягивая руку для рукопожатия.
— В следующий раз я буду ждать вас у себя, чтобы уже показать свой город и страну.
Тот лишь протянул руку и, после короткого рукопожатия, поехал от дворца в сторону своего государства. Россия, устало выдохнув, развернулся, направляясь обратно во дворец. Также он заметил, что за всем их прощанием наблюдал немец, который пристально следил за всем. Зачем — непонятно, но, видимо, он уже ушёл обратно, ведь на улице стояла жара. Он всегда предпочитал гулять или выходить вечером, чтобы этого всего не было видно и жара ощущалась не так ужасно.
Он прошёл сразу к столу, за которым сидели Пруссия и Кëнигсберг и обедали. Как долго им ещё ждать, никто не знал, поэтому и подали обед раньше, чем русский приехал, дабы никаких претензий потом не было. Все спокойно ели и даже переговаривались. Атмосфера стояла довольно-таки приятная.
— Прошу прощения за опоздание, — сказал русский, проходя.
Пруссия выглядел намного лучше, однако он всё так же сидел с полной тарелкой и ничего не попробовал.
— С вами точно всё в порядке? Ваш вид меня напрягает, — Россия уже заметил, что второй раз тот отказывается от приёма пищи. — Может, вам подать что-то из немецкой кухни, если вам не нравится русская?
Но тот отрицательно покачал головой. Этот ответ не нравился ему. Королевство совсем не разговаривало. С самого утра не произнёс ни словечка. Зато вместо него уже сказал Кёнигсберг, который всё так же немного обеспокоенно смотрел на своего государя.
— Всё в порядке, Ваше Императорское Величество. Королевство Пруссия чувствует себя не очень хорошо. Утром у него был сильный жар, и сейчас ему достаточно тяжело.
Немцу это, видимо, удалось скрыть. Несмотря на жару, ветер был довольно-таки сильный ночью, судя по тому, что он не спал. Как раз под этим ветром он и сидел, отчего и получил жар.
— Я надеюсь, вам уже полегче. Если что — мы можем перенести ваш отъезд. В таком состоянии ехать обратно не очень приятно и небезопасно.
В первую очередь он опасался не за их прогулку, а за безопасность. Всё-таки мало того, что здесь он получил жар, так ещё если уедет и ему там станет ещё хуже — будет не очень приятно.
— Уже лучше. Думаю, к вечеру как раз жар полностью спадёт, — в этот раз ответил именно он, слегка улыбнувшись. Но голос его был хриплым — это не могло не напрягать. Страшно представить, какой жар у него был утром, если он выглядел так плохо и всё равно пришёл на завтрак.
— Это прекрасная новость. Но всё-таки, если вам будет плохо, то лучше перенести нашу прогулку. Прогуляться мы можем в любой день. А вот я не уверен, что потом скоро встретимся, если вы ещё больше заболеете. Лучше перестраховаться. - Тот кивнул, давая понять, что если ему станет плохо, он даст знать.
Теперь, после обеда, русский пошёл к себе — делать документы, которые так долго ждали его. А когда документы уже заканчивались, было почти восемь вечера. И дело в том, что за это время слухов о немце не было, а это означало только одно: всё-таки их прогулка состоится. Это одновременно и прекрасная, и ужасающая новость. Кто ж знает, насколько сильно плохо немцу может быть. Время ужина уже наступило, и стоило спускаться — за документами время всегда так быстро летит. Сейчас Пруссия сидел — и, наконец-то, первый раз действительно поел.
— После нашего ужина, куда бы вы хотели больше всего сходить? — спросил Российская Империя, всё так же улыбаясь и радуясь всему, что происходило. Самый оптимистичный император из всех.
— В саду я вчера был, так что любое место, кроме этого. Я вчера пока сидел, рассмотрел всё, что только можно было, — подтверждение того, что это именно из-за этого. Что от ветра, возможно, и поднялся жар.
— Я бы сходил в город, но мы сегодня там гуляли. Но если вы очень хотите, то можно и сходить.
— Не особо люблю такое. По городу мы также ходили, когда только приехали. Может, есть что-то наподобие парка?
Куда ещё пойдёт человек, который буквально живёт от вдохновения? Туда, где красивее всего. А красивее всего именно в парке. Немца явно тянет к цветам и растительности. Поэтому русский сразу же кивнул, чтобы им быстренько набросали маршрут.
План их походов составили быстро. Русскому сказали места и как идти лучше. Конечно, он знал свою столицу, все места, но им предлагали наилучший маршрут, который был возможен. И, помимо них, никто больше не шёл. Они не брали ни столицы, ни прочих, потому что, во-первых, сами столицы пойдут гулять отдельно. Во-вторых, брать посторонних людей как-то не хотелось. Так что благополучие Пруссии доверили русскому, который лучше всего рассказывал. Но иногда лучше помолчать, потому что слушать тоже бывает полезно.
Так они и приехали в парк, прогуливались по нему и просто болтали. Российская Империя рассказывал всё, что только можно было. А немец молча шёл рядом. Иногда казалось, что он не слушал, но как только тот замолкал, немец сразу же поворачивал голову и спрашивал, что было дальше, или повторял то, что он сказал последним. В одну сторону. Так нечестно. Сколько всего русский ему уже рассказал, а немец — фактически ни слова.
— Прус, слушай, я хотел у тебя всё время спросить, — на краткую форму его имени он никак не отреагировал, лишь заинтересованно на него поглядел. — Как думаешь, что будет при разделе?
— Я предчувствую, что всё будет прекрасно. А что такое? Что-то не так?
— Нет, просто спрашиваю у тебя ради интереса. Неужели нельзя?
— Можно, конечно. Почему бы и нет. Хотя меня очень сильно напрягает то, что тебя волнует этот вопрос.
— Ну, знаешь ли… Я напомню, что у меня всё ещё идёт война. И я, так-то, не особо уверен в своих возможностях.
— Я не думаю, что это будет как-то сильно тяжело. Внезапный манёвр. Побеждает чаще тот, кто бьёт первым.
Их диалог прервал один из людей Российской Империи, что подошёл, чтобы сказать о том, что Османская Империя вновь направляет войска на их полки. А Барская конфедерация нашла двух: военного руководителя и деятеля. Так быстро его настроение ещё не менялось, но он кивнул, дав им короткое указание.
— Думаю, с разделом лучше повременить. Думаю, у вас тоже найдутся дела. Мне нужно быть уверенным в том, что я смогу справиться с проблемами.
— Нам точно будет чем заняться. Внутренние дела есть всегда. Но позвольте спросить. Неужели дела не подождут ещё пару часов? Я так и не дослушал ваш рассказ.
— Конечно, подождут. Не думаю, что там всё так критично, раз меня не забрали во дворец. А вот историю я могу забыть. Следующая наша встреча будет не скоро — лишь через пару месяцев, не раньше.
Лишь бы этих ощущений хватило на время разлуки...