Прогулка
Утро встретило своими прекрасными объятиями. Посмотрев на часы, он увидел, что они показывали 7:00 утра – довольно-таки раннее утро для тех, кто приезжает в гости. Но он не хотел просто лежать и спать, поэтому решил пройтись ещё раз по дворцу и, возможно, найдёт что-нибудь интересное.
Столицы всё ещё спали, будить их не хотелось, да и без них можно было прогуляться. Он же никуда не уходит, так что оставил их в покое спать дальше. Он быстро оделся и посмотрел в зеркало. Всё-таки решил причесаться, мало ли кто-то тоже не спит в такое время. С другой стороны, увидев не в наилучшей форме, подумают ещё всякого, такого точно не надо. Поэтому он сделал себе прекрасную причёску и, теперь уже выглядя на все сто, отправился гулять по дворцу, подумывая над тем, что ещё можно будет сходить на улицу, пока никто не видит и все спят. Выйдя в коридор, он никого не увидел и просто продолжил гулять, пока в какой-то момент не увидел вслух идущих в его направлении горничных. Тогда он задумался над тем, много ли людей, кто не спит в данный момент?
На всякий случай, чтобы точно знать, кого можно увидеть, он решил подойти к дамам, стоящим неподалёку. Как только он подошёл, те сразу выпрямились и склонились перед ним, после чего попытались очень быстро уйти, и он не успел даже завязать разговор. Как резко всё прервалось! Немного расстроенный этой ситуацией, он решил, что не видать ему сегодня каких-либо бесед пока что.
Но дворец, в котором он сейчас находился, выглядел просто великолепно. Он ходил по нему, рассматривал абсолютно всё. Неважно, откуда это было привезено, но сочетание всех элементов во дворце было превосходно. Он ходил, не замечая ничего более, пока в какой-то момент не начал идти спиной, рассматривая какую-то картину вдалеке. Идя спиной вперёд, он не увидел, что позади него уже были люди, поэтому спустя мгновение его уже придерживала рука, чтобы вновь не столкнуться с кем-либо.
- На одни и те же грабли наступаешь, – сказал голос сзади, немного со смехом. Отчего он мгновенно развернулся и посмотрел на человека, который и говорил это.
Развернувшись, он мигом узнал короля и стоящих сзади него двух столиц, которые уже стыдливо прикрывали лицо руками.
Пруссия прикрывал рукой лицо для того, чтобы не выдать смех, который быстро постарались скрыть. После чего его дружелюбно пригласили на завтрак, на который все уже опаздывали, потому что не могли его найти.
Но как только все садятся, тишина буквально разъедает его. Почти никогда не было такого, что он сидел где-то в тишине, всё время рядом кто-то разговаривал или что-то делал, неважно, главное, чтобы не было тишины. Поэтому сейчас он решил завести любую беседу, и пускай это не очень культурно, потому что за столом обычно не разговаривают, но и сидеть в тишине он не хотел.
Но и темы для разговоров тоже не было, нужно было срочно что-то придумать, чтобы такое спросить, и он действительно довольно-таки быстро сообразил, что спросить.
Сзади немецкого короля, а если быть точнее, за его спиной, на стене висела картина, довольно-таки красивая: пейзаж, просто замечательный.
Так красиво сочетались фиолетовые оттенки на заднем плане с самыми обычными ромашками уже на переднем плане. Пусть он видел похожие картины, но никогда не обращал на них внимания так, как сейчас, ведь сейчас она была буквально идеальной.
Но также не менее красивая была и надпись, которая была под этим прекрасным произведением искусства, а если быть точнее: "Wo lila Schatten tanzen, da blüht die Unschuld der Gänseblümchen auf." - Где танцуют фиолетовые тени, там расцветает невинность ромашек.
Прекрасная цитата, которая описывала эту картину, и додуматься до неё, он уверен, что было просто невозможно или даже чисто теоретически тяжело настолько, что он бы никогда до этого не догадался.
– Вы любитель фиолетового цвета? – слегка улыбнулся и спросил он, как бы скорее делая акцент на том, что это действительно так, нежели это был вопрос. После чего немец улыбнулся и кивнул. - Такая прекрасная картина, уверен, автор не менее замечательный человек.
– Мне очень приятно. - Благодарит, улыбнувшись. Когда он это сказал, только до руссконо дошло, что человек, который написал такую прекрасную картину, сидит буквально перед ним и так спокойно завтракает. Но он был скорее удивлён, что среди стольких дел, которые полагаются на правителей, у него всё равно находится время на такое, да ещё и то, что у него такой классный талант рисования.
– Очень красиво, мне прямо нравится, – сказал он, завороженно смотря на всё это, после чего уже не знал, что бы такого добавить.
Однако сейчас он задумался над тем, что, если тот любит фиолетовый цвет и всё, что с ним связано, почему на картинах изображены именно ромашки?
Именно что на картинах, потому что рядом были ещё две, они располагались по бокам. Та, которая была слева, показывала одинокое дерево, на которое падают лучи солнца, и оно становится всё более и более красивым под утренней зарёй.
Та, что располагалась правее, изображала вновь поле с ромашками, а фон был вновь в фиолетовых оттенках. Он действительно не понимал, почему именно ромашки. Конечно, что-то было здесь не так, или задумка была такая, но он-то любил ромашки, ему это очень нравилось.
За столом действительно повисла приятная атмосфера, которой он радовался. В то время как заметил, что королевство начал поглядывать на свои же картины у него за спиной.
Под каждой картиной всегда была какая-то подпись. Он заметил это, ещё когда ходил просто исследовал дворец, но под этими двумя были именно такие красивые цитаты, что, возможно, даже тяжело понять их смысл. Они были жутко красивые, но даже он не смог разгадать их смысла.
Под левой было: "Wie lila Berge im Abendrot, so ist meine Liebe zu dir, unendlich und tief." - Как фиолетовые горы в закате, так и моя любовь к тебе, бесконечна и глубока. А под правой: "Wo das Lila des Abends die Gänseblümchen küsst, dort wohnt das Versprechen eines neuen Tages." - Где фиолетовый вечер целует ромашки, там обитает обещание нового дня.
Ромашки так часто мелькают, эти ромашки, что частично даже забываешь о том, что на картине изображено что-то другое. Так ещё и в цитатах постоянно они. Как бы это ни было красиво, всё-таки где-то чувствовался большой подвох, который он никак не мог найти. И настолько сильно задумался, что перестал есть и смотрел в одну точку.
– Куда бы ты хотел отправиться в самом начале? – спросил немец. После чего он сразу же пришёл в себя и, помотав немного головой, более-менее осознал вопрос.
– Предпочту всё на ваш вкус, – улыбнувшись, он продолжил есть то, что уже немного остыло, но не перестало быть менее вкусным.
Все подождали, пока он доест своё блюдо, и после чего направились одеваться. Это заняло не более нескольких минут, так как до этого все были и так собраны и готовы ко всему, лишь один Император всё ещё не был готов, потому что решил утром гулять, а не собираться. Ну вот такой, какой есть.
К сожалению, столиц нельзя было оставить во дворце, потому что они всё время должны быть с его величеством. Но так как столицам не хотелось идти рядом с этими двумя, они вместе со столицами немца шли позади.
Иногда поглядывая на них, русский даже заметил то, что они завели беседу и о чём-то более-менее переговариваются, что было довольно-таки неожиданным для него и одновременно радовало очень сильно.
Сначала ему показали самое простое – это большое и просто замечательное, красивое место. Таких красивых мест действительно очень мало на нашей планете. Хотя, если задуматься, он знал, что, если поискать, то можно найти такие же прекрасные места. Он это описывал как-то так:
"Я возвратился от Обертайха, и не может сдержать своего восхищения! Представьте себе, зеркальная гладь воды, которая отражает небо и окрестные деревья, как в дивном зеркале! Берега устроены со вкусом, дорожки ровны и аккуратны, словно по ним прогуливаются нимфы. Беседки и цветники так прелестны, что взирать на них – истинное наслаждение! Видел, как господа и дамы на лодках рассекали водную гладь, а зимою, говорят, здесь устраивают ледяное гулянье. Тишь и покой царят здесь, и после суматохи городской, душа словно обретает свободу. Посетить сие место – долг каждого истинного ценителя прекрасного!"
Дальше было ещё более прекрасное место, которое больше понравилось ему. Он описывал это как-то похоже:
"Позвольте поделиться, уважаемые, впечатлениями от посещения сада Шпербера – истинного оазиса! Представьте: великолепно ухоженный сад, где буйство зелени ласкает взор. Извилистые дорожки ведут меж клумб, полных изумительных цветов, а уютные беседки приглашают к отдыху в тени. Пруды и фонтаны, словно живые, журчат, создавая дивную мелодию, и вся природа, кажется, дышит радостью. В саду Шпербера собраны редкие деревья и растения, и прогулка здесь – истинное удовольствие для души и глаз. Полагаю, каждый образованный человек должен хотя бы раз побывать в этом замечательном месте!"
Про остальные места он не говорил. Такую красоту передать словами очень трудно, и даже эти два рассказа дались ему с трудом. Нужно хотя бы раз это увидеть, чтобы понять, о чём идёт речь.
Так прошёл буквально весь этот день. Они оба ходили вместе, столицы старались держаться на расстоянии от них, чтобы не мешать и не портить никакие разговоры. А те вели довольно-таки приятные беседы, уже не обращая внимания на то, что они оба государи, и обращаться на "ты" или по имени не особо нормально.
Но вернувшись, вечер встретил приятным ужином, довольно красиво, всё идеально чисто и ожидало только их двоих. Столицы же ушли есть в другое помещение, всё также не хотя мешать. Однако Москва настаивал, чтобы остаться между этими двумя, но его просто вытащили.
Беседы были разные. Россия восхищался всеми видами, которые увидел за сегодняшний день. Немец выслушивал, отвечал на какие-либо вопросы или мог спрашивать у него про такие же места, но только в России.
И на этом прекрасном моменте можно было уже и заканчивать, только вот было одно "но". Немец попросил его остаться и достал кое-что с полки, которая лежала у выхода из комнаты.
Это была коробка, и Пруссия попросил, чтобы он открыл эту коробку, когда придёт уже к себе. Это был небольшой подарок для него, который тот специально сделал.
Он на этом моменте тут же попрощался и побежал к себе в комнату. Когда он зашёл, обе столицы уже сидели и о чём-то беседовали. Их привычка заходить в то время, когда его нет, немного раздражала, но сейчас он не обратил на это никакого внимания.
Думал только над подарком, который его ждёт. Открыв верх от коробки, тот удивился и достал сам подарок. В подарке были разные украшения, начиная цепочками, заканчивая разными кольцами. Также правители носили серьги, и он не выделялся среди них. Но на каждом из украшений были ромашки, иногда блестело золото, и ему это так нравилось, что он не знал, что и сказать.
– Только не говори, что это от него, – Москва хотел было ещё что-то добавить, но русский поднял палец, как бы пригрожая тому, что если тот что-то сейчас скажет, и ему это не понравится, то он вылетит отсюда довольно-таки быстро.
– Как это прекрасно! – уже одевая все эти украшения, чтобы посмотреться в зеркало, сказал он. И как только подошёл, увидел прекрасное отражение, которое смотрело на него. Это так идеально подходило ко всем образам и при этом везде выделялось, поэтому он обязательно будет носить это почти всегда.
Петербург лишь пожал плечами. Ему было как-то всё равно на это, и ему очень сильно нравился вид императора, что он и подчеркнул. Россия всё-таки победно хмыкнул, а Москва закатил глаза и отвернулся от них.
– А теперь я предлагаю всем спать! – выгоняя обоих из комнаты, тот победно лёг на кровать, но он знал, что ему ещё нужно переодеться и сходить умыться, но так не хотелось, и он просто закрыл глаза, оставаясь так.