Глава I: Ингвар (Часть 4)
Да, Кнут Томассон не любил церемониться. Он не привык повторять свои мысли, и уж точно не любил пересматривать решения.
Братья остались вдвоём. Долгое время никто не решался заговорить.
После отбытия ярла лицо Альрика как-то изменилось. Его обычная насмешка исчезла, и теперь Ингвар вдруг увидел в брате... их отца. Такого же молчаливого. Сурового. Человека, из кого слово приходилось вытаскивать клещами.
Однако, вопреки его ожиданиям, сейчас Альрик заговорил сам.
"Храбрости нашему ярлу, конечно, не занимать," — произнёс он спокойно. "Жаль только, что того же нельзя сказать об осторожности."
Старший брат говорил мягко, сдержанно. Даже сейчас, когда Томассон ушёл, Альрик всё ещё подбирал слова.
Ингвар всегда поражался этой черте брата. И где-то в глубине души — завидовал. Именно эта дипломатичность когда-то сделала Альрика вторым по влиянию человеком в Роскилле.
А вот руночей подбирать слова не собирался.
"Да он просто сошёл с ума! Ты понимаешь, что будет с этим его поселением..." — начал было возмущаться Ингвар, но Альрик, с невесть откуда проявившейся прытью и ловкостью, в мгновение ока оказался перед младшим братом и зажал ему рот рукой.
"Умолкни сейчас же!" — прошипел он. "Я не раз говорил тебе, баранья голова, что Томассону служит больше трёхсот шпионов-доносчиков, половину из которых я лично нанимал на службу. Не приведи Один, кто-то из них сейчас затаился около дома, и если так, то с утра нам действительно придётся искать нового руночея Роскилле."
Ингвар кивнул, и Альрик отпустил его. Отряхнулся. Внезапно советник подошёл совсем вплотную и пристально посмотрел в глаза Ингвару.
"Впрочем, я подозреваю, брат, что ты догадываешься об истинном смысле своего видения," — его голос стал тихим и каким-то вкрадчиво-змеиным. — "Просто по каким-то причинам ты не захотел раскрывать всё перед ярлом Томассоном."
"И раз мы оба понимаем," — тут Альрик перешёл на шёпот, — "что ярл не оценивает адекватно обстановку, то, может быть, ты расскажешь своему родному брату о том, что ты на самом деле видел? Или о чём забыл рассказать."
Высокий мужчина всё ещё сверлил Ингвара взглядом. Альрик действительно был умен. Чересчур проницателен.
И сейчас, после этой внезапно-проникновенной тирады, Ингвар не мог не заметить: голос брата тоже изменился. В нём появилась серьёзность, и тон стал совершенно другим.
Но больше всего его удивило другое. Одно слово.
Брат.
Впервые за всю их жизнь оно прозвучало не с насмешкой, не сквозь стиснутые зубы, а так, будто они действительно были равны.
Но Ингвар не был наивным мальчиком. Он не покупался на лесть и не собирался делиться своими чувствами.
"Всё, что я запомнил, — я сразу рассказал. И тебе, и ярлу," — произнёс он, не отводя взгляда. — "Ты думаешь, моё состояние после того, как я пришёл в себя, позволило бы мне солгать? Или что-то утаить?"
Он сделал долгую паузу.
"Больше мне и рассказать нечего... брат."
Ингвар нарочно сделал акцент на последнем слове. К его удивлению, Альрик медленно, будто с трудом, отвёл взгляд. И уставился в окно.
Поверил ли он? Неизвестно. А если и нет — почему тогда отступил?
Впрочем, сейчас Ингвару было всё уже равно. Потому что он знал одно наверняка: это сражение, своё первое сражение за эту прекрасную девушку с янтарными глазами и медовыми волосами, он выиграл. Он сумел спрятать её от злобы ярла и от хитрости брата. Пусть и на время.
Ингвар сел за стол, подперев голову рукой. Он сидел так долго, медленно прокручивая в голове события прошедшего вечера. Он совсем не хотел говорить — ни с ярлом, ни, тем более, с Альриком. Сейчас он предпочёл бы уединиться и ещё раз обдумать всё, что с ним произошло, и всё, что он видел, особенно сильно желая воскресить в памяти глаза молодой островитянки.
Прожить это ещё раз.
Поймать ту самую секунду, когда их взгляды встретились.
Словно уловив эти мысли, Альрик медленно направился к двери. Остановился, бросил взгляд на руночея — тот всё так же сидел, молча, погружённый в себя.
"Будь осторожен, Ингвар," — сказал он вдруг тихо, без язвительности, почти... по-семейному. — "Я чувствую, что что-то не так."
Он смотрел прямо и серьёзно, и если бы Ингвар не знал брата слишком хорошо, он мог бы даже сказать, что во взгляде последнего проскользнул намёк на заботу.
"Ты — прекрасный чтец рун и энергий. Боги тебе благоволят. Они дают тебе видеть то, что другим недоступно. Но я уверен — ты сам не понимаешь, во что ввязываешься. И будь я на твоём месте... я бы отказался от похода. Он может быть опасным. Для тебя лично."
Вот это было неожиданно! Ингвар округлил глаза и посмотрел в ответ на брата. Тот сделал паузу, сглотнул и быстро произнёс:
"Ммм... я ведь тоже видел Гебо. Ты знаешь одно из её значений? Партнёрство. Союз. Ну конечно, ты знаешь, брат."
Альрик задержал взгляд на лице Ингвара.
"И ещё... ты же понимаешь... какие формы может принять партнёрство во время войны?"
Он сделал паузу — а затем резко добавил:
"Надеюсь, ты не окажешься настолько глуп, чтобы начать брататься с западным народом."
В этот момент в голосе Альрика не было ни иронии, ни злости. Только сдержанная тревога. И Ингвар, к своему удивлению, почувствовал: советник говорит искренне.
Он рассеянно махнул рукой в ответ. Альрик кивнул и ушёл, тихо прикрыв за собой дверь.
Ингвар вернулся к массивному спилу дуба, служившему ему столом. Викинг отодвинул хлипкий стул и налил себе морса из диких ягод. Поставил чарку рядом. Ночь предстояла длинная — ему было о чём подумать.
"Итак, что открыл мне великий Один?" — Ингвар пытался разложить всё по полочкам, хотя мысли путались и упрямо возвращались не туда, куда нужно.
"Первая руна, которую показали мне боги, — Кеназ. Руна света, но и огня. Что это может значить? Ну, к примеру, мы сожжём их дома и церкви дотла."
Он сделал большой глоток из чарки, выдохнул и вытер рот рукой.
"Кеназ вполне может оправдать себя, если мы говорим о походе," — размышлял он вслух. — "Кхм. Но так ли это?"
Он подался вперёд, глядя в тёмное окно, будто ища подтверждение в отражении.
"Кеназ — это ведь не огонь разрушения. Это не Хагалаз, с его безумием и яростью, с жертвой всего ради победы. Кеназ — это управляемый свет. Факел. Так говорили древние."
Он помолчал, размышляя ещё немного над первым знаком.
"Что мы делаем, когда зажигаем факел? Мы разгоняем тьму. Мы меняем наши привычные представления, видим мир по-другому — то, каким он является на самом деле. Настоящим."
Он криво усмехнулся в тёмную бездну датского ночного леса.
"Правда, как она есть, без прикрас. Интересная, конечно, руна для войны."
Следом обряд принёс ему Дагаз и Ингуз. Похожие в чём-то друг на друга, но обе — про внутреннее.
"Дагаз — это желания. Не прихоти, а настоящие. Идущие откуда-то глубоко, из самой сути. Такие желания всегда настоящие, чистые. Где есть желание — там есть и путь. Пространство для его воплощения."
Он вдруг замолчал. В голове всплыли слова, как будто чужие:
А чего мы, вообще, желаем? Мы, даниры, северные люди? Неужели того же, что и ярл? — спросил он сам у себя. — Но ведь он только сейчас решил основать поселение. И решение одного — не есть желание народа. О чьих желаниях говорит эта руна?
И тут же — Ингуз. Преображение. Переход.
Из кокона — в бабочку.
Ему не становилось легче. Наоборот, чем больше он размышлял, тем яснее понимал: весь этот ритуал он на самом деле чувствует не как путь целого народа. Он читается как путь одного человека.
Мысли всё больше кружили вокруг девушки из видения.
"Кто же она?.. Друидка? Воительница?" — Ингвар теребил край стола и снова видел перед собой её лицо. — "Она стояла далеко... Я не успел рассмотреть."
Он одёрнул себя и вернулся к самому главному.
Гебо.
Как там сказал Альрик? Партнёрство?
И тут всё осознание резко обрушилось на него тяжёлым, почти физическим грузом.
А если это всё — не о походе?!
Если всё, что он увидел, — предназначалось не ярлу, не Роскилле, не армии? А лично ему?
Ингвар замер. Он смотрел на неровную поверхность стола, постукивая по ней костяшками, и не мог поверить, что боги могли... выбрать его, вместо Дании или самого ярла.
Он ведь был всего лишь руночей. Просто Ингвар из Роскилле.
Чем он мог заслужить такое?
Несколько минут он сидел в тишине, мысли стихали, и в груди становилось спокойно. Молодой викинг откинулся на спинку стула, посмотрел в потолок и не удержался от улыбки.
"А всё-таки," — пробормотал он, — "интересное намечается приключение."