Глава 19
8 лет назад.
Трисс.
Тусклый фонарь освещает наш путь, когда мы целенаправленно шагаем в заднюю часть братства, а точнее — к его гаражу, таща за собой канистры с бензином и несколько коробков спичек.
Иви плетётся сзади, не отрываясь от своего телефона, что не может не бесить меня.
— Знаешь, сейчас я готова поджечь тебя вместе с твоим чёртовым телефоном, а не гараж Хорна, — недовольно бормочу я, чувствуя, как её глаза закатываются.
— Скажи спасибо, что я вообще согласилась с тобой пойти. С самого начала я говорила, что это не самая лучшая месть.
— Да что ты, у тебя есть идеи получше?
— Это уже неважно...
— Нет, я готова послушать, — дразню я Иви.
— Ты серьёзно хочешь обсудить это прямо сейчас? Ну вперёд, только потом можешь ничего не говорить, когда нас спалят.
— Ох, заткнись.
Мы отбрасываем небольшие канистры, когда приходим к нашей цели, точнее — моей.
План был довольно прост, но его реализация оставляла определённый неприятный осадок, внушая страх, смешанный с адреналином.
Тёплая ночь окутывала тишиной пригородную улицу. Лёгкий ветер шевелил листья деревьев, играя с тенями.
Я стою рядом с Иви, напряжённо сжимая в руках канистру бензина.
Гараж этого чокнутого возвышался впереди, словно молчаливый гигант, ожидающий своей участи. Ну серьёзно, кто покупает или арендует дом прямо, мать его, на окраине города, в метре от зловещего, туманного, мрачного леса? Конечно же, такой чокнутый, как Клим Хорн.
Решимость пылала в моих глазах, но что-то в этой ночи казалось явно не лучшей идеей. Чёрт, уверена, эти мысли появились благодаря моей «правильной и дисциплинированной» подружке...
Тем не менее, без лишних слов я тут же приступаю к делу, разливая бензин вокруг гаража, а затем по его стенам, наблюдая за тем, как маслянистая жидкость с противным запахом стекает вниз, оставляя после себя подтеки.
Первая канистра пуста. Я смотрю на своё творение в предвкушении эмоций Хорна. Серьёзно, как только представляю, как его самодовольное лицо кривится в недовольстве, хитрая улыбка сама появляется на моём лице.
— Эй, «мисс сама доброта», ты собираешься хоть что-нибудь делать? — спрашиваю я, обращаясь к Иви, но в ответ слышится лишь лёгкий ветер и потрескивание сухих листьев.
Я обернулась, и моё сердце тут же на мгновение замерло. Иви словно испарилась. Никакого звука, никакого движения, словно её и не было. На земле, там, где она стояла мгновение назад, лежал измятый листок бумаги.
Руки задрожали, когда я наклонилась и подняла записку. Лёгкий страх окутал меня, когда я взглянула на знакомый почерк. Кривые, будто нарочно искажённые линии образовывали всего несколько слов: "Час лягушки настал".
Лягушка... Именно так меня называли в последнее время, и всё благодаря чёртову Хорну.
Герб «Бриблейджа» и все гравировки — будь то узор на перилах лестницы или достопримечательности у фонтана — несут за собой некое описание. Это словно определение типа личности. И в Бриблейдже их существует лишь три: орёл, змея и лягушка. Лягушка является самым нейтральным типом — наблюдатель, избегающий всяческих конфликтов. Но у неё всё же есть большое преимущество: лягушка, если постарается, может перейти на новый уровень — орёл, самый высокий, значимый и уважаемый тип.
Моё дыхание сбилось. Вдруг я ощутила на себе чужой взгляд. Глаза судорожно метались, пока я всё же не заметила фигуру, стоящую в тени.
Высокий мужчина в чёрной маске. Он был неподвижен, но его присутствие давило, как тяжёлый груз. Мы встретились взглядами, и я тут же почувствовала животный страх.
Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы пазл в моей голове сложился. Передо мной не просто мужчина в маске. Передо мной наслышанный серийный убийца «Бриблейджа».
Мужчина сделал шаг в мою сторону, сжимая руки в кулаки, на которых были натянуты чёрные кожаные перчатки. Убийца, наклонив голову на бок, переплетал пальцами, словно приветствуя меня.
Затем он начал загибать пальцы по одному, словно начиная отсчёт времени. Этого было достаточно, чтобы мои ноги сами потащили моё тело, не задумываясь, в сторону тёмного леса.
Я рвусь меж деревьев, которые мгновенно окутывают всё мраком и настигающим страхом, а воздух, смешанный с запахами леса, словно впитал в себя всю тревожность моей ситуации.
Моё дыхание прерывистое, но я всё же пытаюсь заглушить каждый звук, боясь выдать своё местоположение. Лунный свет, пробиваясь сквозь густую крону, ложится пятнами на рельефную землю.
Ветви хватают за одежду, оставляя на коже тонкие царапины, но я не останавливаюсь. Сердце стучит настолько бешено, что разрывающий, противный звон отдаётся эхом в висках.
Где-то позади слышится хруст сухих веток — шаги, шаги убийцы. Я тут же замедляю движения и медленно спускаюсь вниз, прячась на корточках за широкими, густыми кустами, словно мелкие и острые ветки сами укрывают меня.
Кромешная тишина настигает лес. Мой рот приклеен к дрожащим, потным и изрезанным ладоням, словно скотч. Лишь ноздри носа расширяются, затем мгновенно возвращаются в привычное положение в попытке нормализовать дыхание.
Я чувствую его присутствие и едва ли могу разглядеть. Лунный свет падает на массивную фигуру убийцы, освещая и подчёркивая все достоинства его тела. Но моё внимание приковывает его маска — обычная чёрная маска без грамма индивидуальности.
Кто же может быть убийцей? Чью личность скрывает эта ничем не примечательная маска?..
Когда я оборачиваюсь, чтобы разглядеть, где он находится, и понять, сколько минут мне осталось, моя нога застревает в ветке.
Я визжу от неожиданности, тут же захлопывая рот руками.
Кромешная тишина покрывает весь лес. В лунном свете, сквозь кусты, я наблюдаю за фигурой незнакомца. Он довольно далеко от меня. И, учитывая тот факт, что я в кустах, не думаю, что он заметит меня.
Он останавливается и наклоняет голову в мою сторону.
Я задерживаю дыхание.
И тут же тихо вздыхаю с облегчением в ладони, когда он поворачивается и делает шаг в противоположную от меня сторону.
На секунду я расслабляюсь, и в моей голове звучит победный гимн, но что-то твердое и довольно острое проносится в миллиметре от меня, задевая скулу.
Я щиплю от боли, и слезы выступают на глазах. Прижимаю руки ко рту сильнее, сжимая губы, чтобы не издать ни звука. Пристально, не моргая, таращусь на незнакомца, молясь, чтобы он ничего не услышал.
Мой желудок сжимается от страха. Несколько секунд длятся, как вечность.
Все мои мольбы были напрасны...
Я вздрагиваю, когда он стремительно направляется в мою сторону.
Мои ноги снова двигаются сами по себе — я высвобождаюсь и бегу в противоположную от него сторону. В этот момент я безумно счастлива, что не послушала Лисс и надела обычные балетки вместо гламурных туфель, которые она пыталась мне втюхать. Только вот, кажется, балетки будут истоптаны, как и я.
Страх поглощает меня, заполняя разум самыми ужасными мыслями. Мои конечности дрожат и подкашиваются от боли каждые три шага, несмотря на удобную обувь.
Когда я снова оглядываюсь, незнакомец идет за мной умеренным шагом, дергая подбородком, когда сталкивается с моим взглядом.
Он играет со мной. Как и все маньяки со своими жертвами...
Я уже готовлюсь сдаться, когда замечаю впереди кучку веток и растений, образующих длинную арку.
Не раздумывая, бегу прямо туда.
Ветки царапают мои руки, когда я проталкиваюсь внутрь. Я стону, тихо всхлипываю, но продолжаю бежать.
Чем быстрее он шагает, тем быстрее бегу я. Но как бы ни старалась, я не могу оторваться от него.
С визгом выбравшись из арки, я останавливаюсь, оглядывая свое тело.
Черт... Я вся в ссадинах и порезах.
Хруст ломаной ветки мгновенно возвращает меня к реальности.
Осмотрев окрестности, я прячусь за одно из деревьев.
Мне повезло, что я худощавого телосложения — это делает меня незаметнее.
Я застываю на месте, даже не позволяя себе отдышаться.
Пульс гулко бьется в ушах.
Стук-стук-стук.
Чем глубже я дышу, пытаясь успокоиться, тем быстрее бьется сердце.
— У тебя не получится вечно убегать от меня.
Его голос раздается эхом по всему лесу.
Я осторожно выглядываю из-за дерева, пытаясь понять, где он, но...
Его нигде нет.
Незнакомец словно испарился.
Лес застыл в пугающей тишине.
Не дыша, я выглядываю еще раз, вцепившись ногтями в кору.
Может, он просто хотел поиграть в охотника и жертву и ушел?
Черт, надеюсь на это.
Я прищуриваю глаза, тщательнее осматривая окрестности.
Пусто.
Медленно возвращаю голову в прежнее положение — и замечаю тень, заслоняющую лунный свет.
Сердце уходит в пятки.
Он, блядь, прямо передо мной.
Я дрожащей рукой поднимаю голову.
Наши взгляды встречаются.
Я пытаюсь сбежеть, но он резко хватает меня за волосы смертельной хваткой, толкая к себе.
— На этот раз я не позволю тебе убежать, — его ровное дыхание обжигает ухо.
Я дергаюсь, но он сжимает мои волосы еще сильнее.
— Ты должна была повиноваться мне с самого начала, тогда всего этого бы не было, — он вздыхает, прижимаясь губами к моему уху. — Ты сама напросилась.
О чем он говорит?...
Черт, Трисс, ты серьезно пытаешься понять маньяка?
Мое тело напрягается в ожидании чего-то худшего.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — его голос становится тише.
Я зажмуриваю глаза.
— Когда я спрашиваю, ты должна мне отвечать, — приказывает он.
— Пошел ты, — сквозь зубы шепчу я.
Его губы дергаются в ухмылке.
— Скажи еще что-то, и я окончательно стану твердым.
Я борюсь с собой, чтобы не бросить в него какую-нибудь мерзость.
Он рывком разворачивает меня к себе, все еще держа за волосы.
Я встречаюсь с его пронзительным взглядом.
Он не отрывает его ни на секунду, не моргает.
Как он, мать твою, это делает? У него какой-то курс по типу «Как стать маньяком»?
Его глаза словно пожирают меня. Они изучают каждую черту моего лица, на мгновение задерживаются на ране на скуле, потом на разбитых губах.
Он высвобождает руку из моих волос.
Я чуть не стону от облегчения.
Его рука тянется к моей губе.
Большой палец медленно, мучительно вытирает кровь.
По телу пробегают мурашки.
Я корю себя за то, что позволяю ему дотрагиваться до меня...
Но затем его пальцы обхватывают мое горло.
Я захватываю ртом воздух.
Он хочет меня задушить?
Я смотрю ему в глаза.
— Кто ты?
Он продолжает молча сжимать мое горло.
— Чего ты хочешь? Тебе нравится смотреть на медленную смерть? Или просто силенок не хватает? — мои губы дергаются в еле заметной ухмылке.
Он усиливает хватку.
Мои пальцы цепляются за его руки.
Я не хочу умирать.
Я должна закончить операцию.
Мне нужны эти деньги.
Деньги Бриблейджа.
Я вцепляюсь в его руки, когда он усиливает хватку.
Мои губы раздвигаются из-за нехватки воздуха. Он продолжает испепелять меня взглядом, и я не позволяю себе отвести свой, делая его смертоносным, бесстрашным.
— Знаешь, я должен был сделать с тобой кое-что другое, но я передумал.
Он отпускает мое горло и спускается вниз к моим бедрам. Отодвигая ткань платья, он медленно проводит тыльной стороной ладони по моей израненной плоти. Несмотря на то что прикосновения медленные, в них нет ни капли нежности. Они такие... дерзкие, грубые и чертовски... греховные.
Все мое тело замирает, когда он размахивается и со всей силы шлепает меня по плоти.
Я мычу от соприкосновения его мозолистых, жестких, огромных пальцев с моей местами липкой кожей из-за ссадин.
Он надавливает рукой сильнее, будто прижигая раны. Вся моя кожа под его рукой горит и печет, словно на нее вылили спирт.
Я стону сквозь зубы, не понимая, от чего конкретно...
Когда он давит на раны сильнее, я цепляюсь за его ногу.
Все мое тело изнутри наливается горячей кровью, которая стекает по всем органам, словно успокаивающий бальзам. Я отказываюсь от сопротивления, сама не понимая почему.
Он резко отдергивает руку, но перед этим оставляет еще один шлепок.
Мне требуется вся сдержанность, выработанная годами, чтобы не закричать.
Он отдергивает руку лишь для того, чтобы схватить мои, будто сковывая их вместе. Я пытаюсь вырваться, но все мои попытки остаются безуспешными.
В одно мгновение он сжимает мое бедро, а в другое его похотливые пальцы скользят по нему, останавливаясь у трусиков. Затем он оттягивает их так резко, что я не успеваю сообразить, что происходит.
Его зубы срывают черную перчатку с руки, и он отбрасывает кожаное изделие на землю.
Не дав мне сказать ни слова, его рука скользит внутрь моих трусиков.
Я глотаю воздух губами, когда он прикасается к моей киске. От его холодных... нет, ледяных пальцев все мое тело моментально вздрагивает и переносится в рай наслаждения.
Моя шея инстинктивно опрокидывается назад, а с губ срывается тихий, хриплый стон. Он расценивает это как приглашение.
Не знаю, что со мной, но такого я еще не чувствовала.....
Незнакомец резкими и быстрыми движениями поедает мой клитор своими пальцами, слепленными изо льда.
Сердцевина пульсирует, когда он приподнимает мой подбородок, и наши взгляды встречаются. На мгновение у меня запирает дыхание, когда я разглядываю его горящие глаза, которые были совсем другими несколько мгновений назад.
— Ты как водопад, — рычит он прямо в мое ухо.
Его движения становятся все агрессивнее, а моя голова с хныканьем возвращается в прежнее положение.
Все мои раны становятся источником наслаждения в сочетании с его умелыми пальцами. Когда я стону, ощущая, что уже близка к тому самому водопаду, он хватает мою лодыжку с грубостью и придавливает кончики моих пальцев на ногах к его ноющей части тела.
Когда я понимаю, что это его член, я пытаюсь отдернуть ногу. Вернее, пытаюсь — этот ублюдок сжимает мою лодыжку сильнее, делая хватку смертельной.
Он ускоряет движения — и пальцами, и рукой, которой тормошит мою ногу по своему члену.
Мой желудок выворачивается от пожара, происходящего внутри меня, а ноги начинают безжалостно дрожать.
Блаженное чувство исходит из низа живота и расползается по каждому кончику моего тела.
Жидкость резко вырывается из меня вместе с визгом. Я тяжело дышу, испытывая наслаждение и расслабление одновременно. Все мои конечности успокаиваются, словно меня накачали наркотиками.
Но все эти чувства мгновенно сменяются на противоречивые, когда я поднимаю голову.
Маска снята с его лица.
И вместо незнакомца, который только что довел меня до оргазма, я вижу чертова Клима Хорна, губы которого искривляются в зловещей ухмылке.
— Я тебя поймал, лягушонок.