Глава 6
Мари уложили в одной из гостевых комнат. Она была совсем слаба, потому, оказавшись в безопасности, моментально заснула. Мира помыла ее тело тряпкой, затем пришел красноглазый лекарь и, под чутким руководством Альба, осмотрел все раны, оставил лечебный отвар, гору самодельных пилюль и наказал, чтобы ведьму кормили только определенной пищей, даже дал скромный список. На этом ушел. Вскоре спальню покинул и Альб, а за ним – Хаос. С Мари осталась только Мира, дела которой в обычное время состояли лишь из изучения замка.
Она дежурила в постели подруги день и ночь, развлекая себя чтением и рассматриванием вида из окна. Крепость находилась у высокой скалы, потому не удивительно, что из отведенной ведьме спальни виднелись рваные очертания каменных глыб.
На следующий день архидемон вновь зашел.
- Доброе утро, Мирослава, вы все еще здесь? Поберегите силы, нельзя так обращаться с организмом. Пойдите к себе, отдохните.
- Нет, нет, я в порядке. Она должна вот-вот прийти в себя, нужно, чтобы кто-то был рядом.
Мужчина понимающе, с уважением кивнул. Устремил взгляд на безмятежно дремлющую Мари, и лицо его вдруг стало жалостливым.
- Как прошла ночь?
- Спокойно, она ни разу не проснулась.
Казалось, Альб хотел сказать много чего, но предназначалось это не человеческой девочке. Озабоченный многочисленными проблемами мозг не переставал прокручивать одни и те же темы в попытке структурировать их и придумать быстрое, единое решение. Мира подумала, что дяде наверняка не легче остальных, даже тяжелее, ведь он вырастил пастырей, взял на себя ответственность, полюбил Мари, а теперь ему приходится по кусочкам собирать всю семью и при этом держаться стойко, быть опорой, ответом на все вопросы, решать задачи, которые остальные не смогли.
- Я уверена, что с ней все будет хорошо. Она теперь здесь, в безопасности, - Мира выразила свою поддержку так, как могла в моменте. Мужчина положил руку ей на плечо и слабо улыбнулся.
- Если бы не вы, она осталась бы там. Не известно, что могло бы произойти в таком случае. Я у вас в долгу, Мирослава.
- Что вы…
- Если когда-нибудь вам что-то понадобится, и никто не захочет, либо не сможет помочь – обратитесь ко мне.
Мира замолчала. Вгляделась в черные омуты, в свете свечей отливающие красным. Почему-то такая трактовка предложения вселила в нее чувство дискомфорта, она будто обещала скорую беду. Отказываться девушка не стала, приняла еще не оказанную помощь.
- Хаос обещал зайти позже, у него очередной спор с Теотероном по поводу бала.
По тону, Мира поняла, что самому архидемону эта идея не по душе.
- Вы тоже против?
- Хаос отреагировал мудро, когда сказал, что для подобных мероприятий сейчас не время. На носу великая война, бойня, не иначе. Чтобы победить, нужно быть осторожными и предприимчивыми, а не громкими и «смелыми», - он выделил кавычки интонацией. Иронизировать или шутить не собирался, скорее, демонстрировал в некоем смысле отеческое разочарование.
- Это не смелость?
- Между безрассудством и смелостью тонкая грань, и многие вряд ли понимают отличия, как Теотерон, к примеру. Для него вступить в схватку на кулаках против ножа – смелость, а для меня – безрассудство. Точно так же и проводить открытый вечер для всей демонской знати, объявить, что Хаос теперь официально вступает в сражение, когда он даже не готов к нему. Сегодняшнее положение дает нам фору, и ей нужно воспользоваться.
Мире такой ответ показался более чем убедительным. Она поджала губы, принимая его, и вновь посмотрела на Мари. Альб же глянул на наручные часы.
- Часто бываете в Старом мире? – без задней мысли спросила девушка, заметив украшение. Архидемон закрыл его плотным рукавом пальто.
- Не сказал бы. Эта вещь дает хотя бы какое-то понятие времени, но теперь, когда здесь его поток разделен на день и ночь, все стало куда проще. Могу пользоваться по прямому назначению, - улыбнувшись с намеком, вновь благодаря, Альб направился к двери. – До встречи, Мирослава.
- До встречи.
Они с ведьмой вновь остались одни. Сутки тянулись неимоверно медленно. Когда Мари заворочалась, показывая, что совсем скоро проснется, подруга подсела ближе и стала ждать. Произошло это поздним вечером.
В свете пламени от камина она в очередной раз читала одну и ту же строчку, поглощенная своими мыслями, когда расслышала в треске и шорохе слабый шепот:
- Воды.
Живо налила жидкость в стакан и, приподняв непослушную голову, поднесла край стекла к губам. Ведьма жадно выпила все до последней капли. Начала двигаться, в попытке коснуться лба, подняла руку, но та никак не могла найти нужное место – ее носило из стороны в сторону. Мира помогла.
Почувствовав касание, Мари приоткрыла веки. Поначалу щурилась в попытке собрать изображение в единую форму, а затем широко распахнула их.
- Крошка!
Они прижались друг к другу. Одна – кинулась, крепко обвила худую спину, а вторая – как смогла, но не менее тепло. Девушки замерли в таком положении на долгие минуты, не в силах расслабить рук – только так можно было убедиться в общую безопасность. Между ними вдруг появилось нечто большее, чем обычная дружба, нечто иное. Пройдя через муки, истязания, через издевательства, их души соединились. То было доверие и бесконечная, искренняя признательность.
- Прости, что мы не пришли раньше, что бросили. Прости, пожалуйста.
- Ох, я не держу на тебя зла, - сипло проговорила Мари. - Зная ситуацию в нашей семье, я напротив – благодарна тебе, а вот Хаосу сломаю нос, как только увижу еще раз. Ему повезло, что я не хотела оставаться в том подвале, иначе убила бы на месте.
Мира скомкано засмеялась, сквозь сдавливающее грудь чувство вины. Они разорвали объятия и принялись с интересом рассматривать друг друга. Перебинтованная ведьма изучила закрытые раны подруги и громко прыснула. Та повторила.
- Повезло же нам. Тебе не кажется несправедливой такая ситуация? Почему именно мы под раздачу попали? Я, конечно, была рада помочь, но огребать за всю компашку – лишнее.
Брюнетка потянулась за отваром, оставленным лекарем, не сдержав ироничной улыбки.
- Понимаю, неприятно.
- Ничего, я приду в себя и быстро приведу нас в порядок. Хочешь честно? Местный врач – та еще бесполезность, его способы лечения заканчиваются на порошке из целебных трав, прессованных в таблетки, и отваре из них же, - заметив, как Мира подает ей высокую деревянную кружку, закатила глаза.
- Все равно выпей, лишним не будет.
- Конечно выпью, я готова выпить даже какое-нибудь дерьмо, если это поставит меня на ноги, - выдала Мари с воинственной готовностью.
Махом влив в себя всю жидкость, она вновь легла на подушку. Лицо исказила гримаса боли. Мира осторожно поправила одеяло, убрала лишнюю посуду в сторону и подняла оставленную рядом миску с прохладной водой. Окунув туда небольшую губку, принялась протирать доступные участки кожи Мари. Та мгновенно расслабилась, оголила разгоряченную шею.
- Поспи еще.
- Позже. Сначала выложи мне суть дел. Что происходит?
- Все готовятся к войне, у верхушки какие-то свои планы, но Дора они не устраивают. Он активно обучается, заполняет пробелы, учится владеть своими силами заново, потому хочет потянуть время. Теотерон настаивает на проведении бала, мол, раскрыть всем себя вот так куда лучше.
Мари протяжно прыснула, чем высказала свое отношение к ситуации. Такая реакция далась ей тяжело, под лобной костью тут же зашумело.
- Ох, крошка, знала бы ты. Этот бал нужен не Хаосу, Теотерону или кому-то из водных. Он нужен этим серым кардиналам, стоящим за его спиной Советника.
Мира нахмурилась, вновь окуная губку в воду.
- Кого ты имеешь ввиду?
- Тамилию и Лорель. Те еще занозы, вечно лезут, куда не просят. Младшая, в целом, безобидна, а вот старшая при хорошем раскладе может и со света тебя стереть. Боюсь даже представить, зачем им эта вечеринка. Успела с ними познакомиться, кстати?
- Успела. Они… не похожи на всех, кого я встречала, - для новой жительницы замка составлять подходящие и доходчивые описания оказалось сложной задачей. Несмотря на свои домыслы, спешить с выводами она не планировала и отвечала осторожно. – В их присутствии я чувствую себя немного некомфортно.
Ведьма же такой деликатностью не отличалась. Презрительно нахмурив нос, кинула:
- Чопорные и высокомерные сучки, если не считать ситуации, когда им нужно залезть к тебе в мозг. Могут такие образы состряпать, что закачаешься.
Мира сжала губы в прямую линию, понимая, что, возможно, слишком открылась паре придворных дам. Принялась вспоминать, не взболтнула ли лишнего.
- Чего молчишь? Только не говори, что уже попалась.
- Нет. Вроде.
- Запомни: здесь никому доверять нельзя. Это не замок, а змеиное гнездо.
- Потому ты так хорошо здесь прижилась? Тебя вспоминали все, когда появились мы с Дором, - пошутила Мира, улыбаясь. Мари хрипло засмеялась.
- Все верно, меня им не обойти, пусть пока радуются. Рожденные бессмертные всегда считали себя лучше нас, но никакая «чистокровность» их не спасет, в современном обществе такие вещи – ноль, главное… слышишь? Главное – работа над собой. Даже данный природой дар можно загубить, а вот навык не стирается с годами, все можно вспомнить. Уверена, Хаос за эти несколько дней наверстал добрую половину всего, что умел раньше. Так что ничего, крошка, мы им еще покажем.
- Не сомневаюсь. Думаю, после того, что ты пережила, им нужно действительно бояться.
Затронутая тема больно ударила по обеим. Мира продолжала монотонно вытирать пот с притихшей Мари. Та всеми силами пыталась преградить поток воспоминаний, нахлынувший после неосторожного упоминания, но по нервно дергающимся мышцам становилось ясно – так просто этого не сделать.
- Я вырубилась в разгар битвы, - начала она так, будто Мира спросила. - Очнулась от того, что Отец Юрий тащил меня за ноги по лестнице. Не знаю, каким хреном он двери открыл, может, там был другой выход, но факт в том, что я снова отключилась, а когда очнулась, он сидел надо мной в холле и плакал. Просил, чтобы я ушла. Мира, клянусь, он сошел с ума. Я понимала, что бежать и правда нужно, а он еще подталкивал, мол, иди, пусть они тебя заберут, спаси Миру, останови всех, нес полную чушь. Я не могла бежать, сил не было. Поползла, но меня быстро поймали. Когда тащили назад, я видела его труп. Эти животные оставили его в пансионе, прямо на полу.
Мира убрала воду на пол. Образ директора пансиона родился в ее памяти сам собой, и теперь не окружался те облаком негатива. Это был человек, подаривший ей как хорошее время, так и плохое. Воспитатель, наставник, возможно, даже защитник. В конце концов, просто священнослужитель, который выполнял свою работу так хорошо, как только мог. И, более того, он, кажется, любил их всех. Даже зная, кем они являются на самом деле, не отвернулся. Попытался спасти Мари, оставшись слепым и беспомощным.
- Мы с Лиодором возвращались туда, тела не было.
- Даже знать не хочу, что они сделали с нашим стариком, - покачала головой ведьма. Она поздно поймала себя на таком личном слове «нашим», и глянула в глаза подруги с каким-то детским, растерянным непониманием. Та ответила ей тем же. Они взялись за руки, не сговариваясь.
- Уверена, он в лучшем месте.
- Если бы, - недобро усмехнулась Мари. – Хочется надеяться, но проще забыть. Поверь, у тебя скоро и без него будет, о чем подумать. Правда. Не зацикливайся, оно того не стоит.
Вскоре ведьма уснула. Мира какое-то время сидела рядом, раздумывая над поступком Отца Юрия, винила себя, других, перебирала все их разговоры, пока не почувствовала подобие успокоения. Утешала мысль, что на самом деле он не делал зла воспитанницам пансиона, а был им другом. То, на что она его обрекла – другое, лишь ее забота, за свои грехи платить будет сама. Он остался чист.
Глухой стук в дверь заставил оторваться от собственных размышлений. Удостоверившись, что звуки не разбудили Мари, девушка спешно открыла. На пороге стоял Хаос. Вошел, сразу же по-хозяйски положив ладонь на спину Миры, и осторожно прикрыл дверь. Они остановились там же, говорили шепотом, едва слышно.
- Решил все свои дела? Альб рассказал о проблемах с Теотероном.
Ответом был усталый вздох.
- Я будто говорю со стеной, его упрямству можно только позавидовать. Честно говоря, уже думаю согласиться, появились свои планы на этот вечер. Он может быть полезным.
- Правда? Думала, ты более упрямый.
- Упрямство – черта диктатора, а не справедливого Правителя, малышка. Просто нужно подойти к ситуации ответственно, - он набрал полную грудь воздуха и вскинул брови. – А для этого нужно время. Придется самому заняться этим вопросом, прежде чем отвечать согласием.
Мира покосилась на ведьму, мирно свернувшуюся клубком во сне.
- Мари сказала, что этот бал, вероятно, нужен ни тебе или Теотерону, а Тамилии и Лорель.
- И она абсолютно права. В этом никакой тайны. Просто есть маленькая деталь – Теотерон достаточно умен, чтобы сплетать интересы своей семьи с интересами Совета. Если так настаивает, значит, есть и другие причины устраивать этот чертов раут.
- Тогда логично было бы подумать над этим, - согласилась Мира. Пока Хаос задумчиво разглядывал силуэт под толстым одеялом, осмотрела его самого. Загруженный и уставший, все еще на ногах не смотря на позднее время. – Есть еще какие-то новости?
Пастырь прижал пальцы к векам и надавил, сгоняя сонную пелену.
- Риэль и Альб уже взялись за поиски заклинания для воскрешения Мора или его выслеживания, но пока безуспешно. Идея безумная, но на нее я сразу согласился. Если Мора найдут раньше нас, все может закончиться плохо. Он, конечно, не безвольная псина, сможет дать отпор, но никто не знает, на что способны водные и какими знаниями обладают. Действовать на опережение – самый лучший способ контролировать ход войны.
- Которая еще даже не началась, - отметила девушка, для которой «столкновение двух рас» было лишь предложением, никакого столкновения Новый мир пока не видел. Для Старого мира война всегда была беспокойным временем, кровавой схваткой, в учебниках истории и фильмах говорили об ужасающих последствиях, о потерях и страданиях. В замке Хаоса же было светло, тепло, много еды, демоны в дорогих одеждах, гуляющие по коридорам. Ничего общего с таким страшным словом.
- Холодная война – тоже война. До непосредственных действий нужно подготовить почву, без этого победа невозможна. А здесь уже кто на что горазд, - разговоры на животрепещущую тему незамедлительно сделали Хаоса серьезным и хмурым. В такие моменты он казался Мире не молодым мужчиной, а умудренным опытом, многолетним старцем. Именно в работе показывался настоящий возраст пастыря. Юностью, легкостью, непосредственностью там и не пахло.
Видимо, не желая продолжать, перевел тему:
- Как она?
- Уже лучше. Пришла в себя, мы даже успели немного поболтать.
- И каких ужасов она успела тебе нарассказывать?
- Ничего страшного. То есть, она рассказала об Отце Юрии. Представляешь, он вытащил ее из подвала и хотел, чтобы она сбежала. Его, кажется, убили свои же.
- Варварство, - без особых эмоций обронил Хаос. – Дай-ка угадаю, Отче просил, чтобы она вернулась к нам и помешала каким-то там невероятно разрушительным планам?
- Ну… да, - удивленно протянула Мира, наблюдая, как он опирается спиной о стену, не отнимая ладони от ее лопаток.
- Он же Сведущий, его поганые намерения пропечатаны в гинетическом коде, - сказав это, Хаос мгновенно пожалел. Мира отвернулась, скрестив руки на груди. Обидой горел даже ее затылок. Цепочка размышлений привела к закономерному результату – он ощутил проблески вины, терзающие податливую душу.
Убедившись, что Мари спит, Хаос переместил руку на талию девушки и развернул к себе. Чуть скатился по стене, чтобы быть примерно на одном уровне с ней и, сощурившись, склонил ухо к плечу. Пристальное внимание вынудило ее выказать удивление.
- Что?
- Пытаюсь понять, о чем ты думаешь. Почему считаешь себя виноватой.
- Я? Я не считаю, просто… - отмахиваться не было смысла. Едва заслышав ложь, Хаос закатил глаза. – Да, считаю. Это ведь из-за меня он умер.
- Нет, не из-за тебя. Давай вспомним, как все было: я хотел добить беднягу, а ты помешала мне. Благодаря тебе он остался жив. Я виноват, святоши виноваты. Ты не виновата. Ясно?
Согласия пастырь не услышал. Прижал Миру к себе, уложил руку на волосы и провел вниз. Каждое поглаживание было наполнено заботой, желанием приободрить. Мира не замечала, чтобы с кем-то еще Хаос был таким нежным. Его чуткость пробивалась только в их личных беседах, только ее он раз за разом продолжал жалеть.
Спорить с ним не выходило, эмоции наспех менялись от пары предложений, и даже пресловутое чувство вины отступило под влиянием неспешных движений.
- Я зашел ненадолго. Идем, провожу в комнату, поспишь хотя бы немного.
- Я останусь с ней, лягу рядом.
Мира уперлась руками в его грудь и мягко отстранилась. На полпути не удержалась, встретилась с ним лицом к лицу и замерла уже без сил. Взгляд пастыря перетягивал на себя все внимание, заставлял фокусироваться лишь на чуть светящихся радужках. Темнота комнаты отступила, потерялась в этом свете, как нечто ненужное, слабое. Все испарилось. Кроме него.
Сероватые зрачки проделали небольшой путь к ее губам и вернулись назад в другом выражении. Помутненные, но уверенные в своих идеях.
Мира сглотнула, заметив, как лицо Хаоса приблизилось к ней. Они уже не думали, лишь пытались держать дыхание ровным. Между губ – горячий воздух, миллиметры свободного пространства. Девушка сжала одежду на груди пастыря. Этот миг напряжения оба хотели растянуть на как можно более долгий срок. Что-то держало их на расстоянии, пока желания туманили разум.
Кто сдастся первым?
Уголок губ Хаоса дрогнул, мельком показалась лукавая усмешка. Проигрывать он не планировал, потому позволил руке осторожно сползти по бедру, спрятанному под юбкой платья. Ноги сами собой встали в более устойчивую позицию, и подняли его, заставили вырасти над Мирой внушительной горой. Девушка, будто стараясь удержать, обхватила шею и чуть подалась вперед. Это было зеленым сигналом, тем, что он ждал. Хаос поймал ее губы, впился в них, не давая даже шанса прервать поцелуй. Пальцы скользнули по его шее, проникли под ворот, даря любимое ощущение прохлады. Его же почти случайно оказались под платьем, поглаживая обнаженную кожу.
- У тебя горячие руки, - сохранять такое же спокойствие теперь было сложно, Мира звучала слишком громко, лишком горячо.
- Тебе ведь нравится.
Она кивнула, не в силах признаться вслух. Спрятала глаза, прикусила раскрасневшуюся губу. Хаос испытал дикое желание сделать то же самое. Ласково, но настойчиво сжал волосы Миры на затылке и потянул, заставил посмотреть на него. Нежное, почти невинное касание губ. Что-то особенное было в таких медленных, тягучих поцелуях. В том, как Мира позволяла ему мучить себя, с каким трепетом принимала каждое его движение. Самым приятным было углубляться, в этот момент она дрожала, переставала дышать и сосредотачивалась только на нем.
Хаос ввел язык дальше. Мира повторила за ним и в момент, когда почувствовала их соприкосновение, испустила тихий стон. Мышцы шеи под ее ладонями напряглись. Неминуемо последовала новая приятная пытка: костяшки пальцев провели горячую дорожку по внутренней стороне ее бедра. Нежная кожа тут же покрылась мурашками, отвечая на ласку.
Пастырю становилось все сложнее держать себя под контролем. Хаос никогда не страдал беспричинными вспышками эмоций, редко выходил за рамки, которые ему поставили, но теперь хотелось большего. Отказаться от Миры оказалось непосильной задачей, спасало одно – существо, прожившее долгую жизнь, знало простую истину: терпение вознаграждается.
Не доведя пальцы до верхней точки, он осторожно вытащил их из-под одежды и специально неторопливо, давая Мире потянуться за ним, отстранился. Наблюдать, как бессознательно она желает его близости, было приятнее всего, что он ощущал.
- Мне пора.
Мира открыла глаза. Большие, зеленые, полные тумана.
- Хорошо.
Улыбнувшись на прощание, он погладил ее по щеке и вышел. Какое-то время девушка смотрела ему вслед, не понимая, действительно ли это произошло или просто привиделось ей. Тяжесть в теле не давала сосредоточиться на чем-то другом. Низ живота ныл, кожа отчаянно просила его тепла. От одной мысли, что его губы могут касаться и ее шеи, и плеч, и даже уйти ниже, Мире хотелось заскулить. Это было похоже на одержимость. Вспомнив, как Хаос целовал ее руки, она коснулась затылком стены.
Это было чем-то большим, чем желание повторить произошедшее в душевой пансиона. Мира хотела быть ближе к нему. Он притягивал, опьянял, его улыбка вызывала эйфорию, и если бы ей выпал хоть один шанс дать ему все, что она имела – она бы им воспользовалась. Хаос вдруг стал для нее центром всего.
Если бы только существовал способ навсегда сплести их души. Безумная мысль, от которой Мира почему-то ужаснулась.
Унимая беспокойно пульсирующие мышцы, она легла на постель рядом с Мари. Убедившись, что подруга в порядке, повернулась на другой бок и попыталась заснуть. Только вот мысли о Хаосе неуемно отгоняли даже намеки на сон.
Она перекатилась на спину и устремила взгляд в потолок. На губах остался его вкус – что-то горькое, смутно знакомое. Однажды, во времена учебы, Ира выкрала из столовой начатую бутылку вина. Его оставила кухарка, тогда персонал пансиона нанимался не из числа прихожан тииноистских церквей, потому порой возникали некоторые казусы. В прочем, после этого случая даже уборщиц выбирали искренне верующих. Мире и ее подругам было по пятнадцать и четырнадцать лет, они планировали просто понюхать запретный напиток, но вскоре решились даже продегустировать. Кому конкретно принадлежала идея вспомнить уже тяжело, да и исхода не отменяло – никому их них не понравилось. Они с трудом закупорили бутылку и отнесли ее назад. Отец Юрий узнал, сменил трудовые кадры, а всем воспитанницам провел урок по воспитанию и насильно заставил молиться на протяжении нескольких часов, ведь за руку никого не поймал.
Вкус алкоголя теперь ощущался не из-за детской шалости. В этом было нечто… Будоражащее. Волнующее. Мало знакомая горечь стала продолжением пастыря, очередной ассоциацией с ним. В представлении Миры она хорошо сочеталась с запахом хвои, идеально укладывалась в образ Повелителя демонов. Весь он будто был картинкой из паззлов, детали которой девушке постепенно удавалось изучать. Те стыковались между собой идеально, образовывали какое-то эстетически приятное изображение. Внутри, снаружи – везде.
Мира долго ворочалась. Заснула, когда наваждение, наконец, отступило.
Ей виделся незнакомый ранее пейзаж: бесконечная гладь воды, не прозрачная, но чистая, в ней плясало небо с вечным восходом. Посреди нее сам собой вырос остров с высоким светлым замком. Это не было похоже на дом Хаоса, нечто сказочное: две прямоугольные башни, скрывающие верхушки в облаках, а снизу – домики разной высоты, без улиц и свободного пространства. Беспорядочной этажности здания образовывали собой основание чей-то крепости. Крыши сверкали, арочные окна обрамляли плавные линии стен, заполняя собой однотонные каменные блоки. В нем не ощущалось никакой опасности, отпугивала только помпезность и величие, то, как он возвышался над ровной поверхностью моря. Обилие золота подсказывало – живущий в нем очень любит быть на виду, не боится столкновений, не прячется. Присутствовал в этом и намек на безвкусицу, хозяин места чрезмерно кичился своими достижениями. Обычно безвкусица выдает дурака, но стоит приглядеться, и увидишь трещины, сколы, плесень на фундаменте, неровную черепицу, заросшие сухим вьюном башни. На замке отпечатались века жизни. Смог бы дурак так долго хранить на виду огромное количество золота?
Кап.
Небо заволокло красной пеленой, вода окрасилась в цвет крови, громкие голоса разрезали пространство, навевая ужас и страх. Взмывший в воздух меч рассек чью-то шею и с оглушающим звоном врезался в камень.
Мира резко проснулась. На нее смотрели двое: Мари и Хаос. Кажется, родственники вели какую-то неприятную беседу, а пробуждение девушки предотвратило кульминацию в виде ссоры.
- Прости, крошка, я стукнула стаканом об этот идиотский подсвечник. Кто его вообще сюда поставил? А, ну да, - она многозначительно посмотрела на Хаоса. Тот выглядел безразлично, но аура вокруг ясно давала понять – он готов в любой момент разбить ближайшую твердую поверхность напополам.
- Что-то случилось? – Мира сонно потерла глаза, усаживаясь поближе к беседующим.
- Нет, я просто зашел проверить вас, - ответил пастырь быстрее, чем Мари успела открыть рот.
- Почему ты не напомнила мне, что он теперь так выглядит? Я же успела забыть, пока отсыпалась. Когда вошел, чуть коньки не отбросила, думала отлупить его чем-нибудь. Он же на маньяка похож, видишь?
Хаос отвел взгляд, полный пассивной агрессии, затем вновь обратился к девушкам. Мира мягко улыбнулась, прося его простить такое колкое замечание, а он в ответ только смиренно вздохнул. Подумав, с показной медлительностью протянул руку и щелкнул пальцами у лица Мари. Та едва ли с кровати не свалилась – отскочила, резво для своего состояния пнув пастыря. В последний момент он успел унести тело с постели.
- Обычно такие щелчки плохо заканчиваются, - объяснила ведьма. – Иди давай отсюда! Голова из-за тебя разболелась.
Хаос направился к выходу, сияя. Уже одной ногой в соседней комнате, подмигнул Мире, чем вызвал яркую улыбку.