Глава 12
Почти час спустя щеки Иги тронул лёгкий румянец, дыхание выровнялось, стало мерным, глубоким.
— Спит, — сказала Паромщица, вытирая руки о старую, льняную тряпицу, — Обычный сон, не дорма.
Тир все ещё молчал, боясь вымолвить хоть слово, но что-то в голосе Мэв вселило в него спокойствие. Хотя, отнюдь не уверенность. Когда женщина вышла куда-то, скрипнув дверью, он склонился над девушкой, вглядываясь в её лицо. Зрачки Иги двигались под тонкими полупрозрачными веками. Видит сны, подумал Тир, и с облечением вздохнул.
Он огляделся вокруг, вдыхая запахи табака, древесины и чего-то ещё, едкого, трудноуловимного. В углу стоял массивный шкаф, доверху набитый свитками, бумагами и журналами. Тир протянул руку, взял один из них и открыл. Страницы содержали имена, коды и цифры...Возможно, Янгу они бы что-то и сказали. Он поспешно захлопнул журнал, услышав шаги.
Дверь снова заскрипела. Мэв вернулась и протянула ему дымящуюся чашку.
— Пей. Ты выглядишь так, будто сейчас рухнешь.
Тир медленно сделал глоток. Напиток оказался горячим и горьким, сродни тем зельям, которые готовил он сам. Тепло разлилось по телу.
— Не бойся, — наконец, сказала, Паромщица, — Её разум остался почти незатронутым.
— Почти?
Мэв опустилась в тяжелое старое кресло напротив. Её сухие пальцы сжали подлокотники.
— Насколько — узнаю, когда проснётся. По крайней мере, ей повезло больше, чем Томри.
Её колкая фраза попала в цель. Тир вскинулся и посмотрел ей в лицо, даже не пытаясь скрыть изумления. Паромщица широко улыбнулась, обнажая ряды золотых и серебрянных зубов. В уголках губ виднелись едва заметные шрамы.
— Да, мы знаем. Мы знаем о тебе всё...Мастер. Или теперь, когда мне известна главная твоя тайна, — она кивком указала на Игу, — Мне лучше называть тебя Сет?
— Что тут такого? — сказал Тир с вызовом, — Она раванка, как и ты.
— Я не раванка, — отозвалась Мэв. Её голос вдруг стал сухим, как потрескавшаяся земля, — Я урди. Да, у нас общие корни, но это совсем другое. А твоя Ига — оттуда. И ещё юнга. Занятно, — она перевела взгляд с девушки на него и обратно, — Между вами удивительно крепкая связь.
— Ты собрала её заново, — поспешно сказал Тир, не давая Мэв задуматься, — Что ты хочешь взамен?
Паромщица помедлила, с интересом разглядывая его. Затем протянула руку к старому комоду, выдвинула ящик, достала трубку и кисет с табаком. Медленно, с нарочитой небрежностью она начала набивать трубку, как будто тянула время, чтобы вымотать его.
Тир ждал её слов, не сводя с неё глаз. Он гнал от себя тревожные предчувствия. Когда он принес сюда Игу, он готов был отдать все за то, чтобы её вернули целой и невредимой. Готов был прийти хоть к самому дьяволу, не то, что к Паромщикам, ведь их целительского искусство намного первосходило все, что знали Лоцманы. Сейчас мысли о том, что они могли попросить взамен, не давали ему покоя.
Мэв, наконец, затянулась трубкой и выпустила изо рта струйку дыма.
— Не переживай, — сухо сказала она, — Я не попрошу тебя прекратить обучать всех желающих. Это нам только на руку. Можно сказать, ты готовишь нам будущих работников.
Тир стиснул кулаки, не зная, что сказать.
— Ну же, Сет, — в устах Мэв это имя звучало, как плевок, — А как ты думал? Те, кто не забудет того, чему ты учил, рано или поздно окажутся в наших рядах. Особенно взрослые. Молодые, может, и примкнут к Гильдии, станут людьми подневольными. Но по меньшей мере, Гильдия обеспечит их будущее. А взрослые...их возьмем мы.
Тир прищурился.
— Ты так уверена?
— Так уж устроен мир, — Мэв снова затянулась, — Ты можешь делать что угодно, учить кого угодно, а мир всё равно останется таким, как есть. Мы тут не для того, чтобы его менять. Мы здесь, чтобы взять своё. Ты хочешь дать людям свободу от Гильдии, но настоящая свобода у нас, здесь.
Контрабандисты, нелегалы, преступники. Мэв произнесла то, чего не готова была прямо сказать ему Ига, озвучила его главный страх. Я даю людям опасный дар, и куда они идут? К таким, как она.
В ответ на его мысли женщина лишь пожала плечами.
— Окольные пути всегда пользовались спросом. Это такая же работа, как любая другая.
— Чего жы ты хочешь?
— Денег, конечно же. Твоя семья богата.
Она назвала сумму, от которой у Тира потемнело в глазах.
— И кое-какие знания, — продолжала она, как будто ничего не замечая, — Например, фокус с блокированием чужого восприятия.
— Экранирование, — прошептал Тир.
— Да. Оно самое.
— А если я откажусь?
Мэв указала трубкой на Игу, её глаза блеснули холодным огоньком.
— Я ведь ещё не закончила с ней. Ну и не буду. Ты думаешь, я не знаю, что делать с теми, кто не хочет платить по счетам?
Тир, кивнул, стиснув зубы. Он знал, что выбора не было.
— Ладно, — сказал он наконец, — По рукам.
Мэв довольно кивнула.
— Твоя маленькая женщина будет в порядке. Но и ты мне теперь должен. А долги, знаешь ли, у меня не забывает никто.
Ига заворочалась, её губы дрогнули. Паромщица тут же вскочила, склонилась над ней и принялась шептать свои литании. Ещё через несколько минут девушка вновь уснула.
— Когда она проснётся, — сказала Мэв, выпрямляясь, — она восстановится. Личность и память вернутся.
— Полностью? — спросил Тир, напряжённо вглядываясь в её лицо.
На этот раз Мэв отвела взгляд.
— Вполне. Но запомни, Сет... — она помедлила, собираясь с мыслями. — Травма оставила свой отпечаток. Все качества её личности теперь будут усилены. Мудрость, сочувствие... и верность. Это может принести ей много страданий.
Сердце Тира сжалось.
— О чем ты?
Мэв подняла глаза и, встретившись с его взглядом, сказала прямо:
— Если ей когда-нибудь придётся выбирать между теми, кого она любит, это не только разобьёт ей сердце. Это может лишить её рассудка.
Тир молчал. Слова Паромщицы зависли над ним свинцовой тучей.
***
Шаттл замотало из стороны в сторону у самого подхода к Причалу. Янг, стиснув зубы, подождал пока отпустит сковывающее ощущение в голове: он всегда сложно переносил переход от пустоты к тверди. Послышалось шипение и громкий щелчок. Транспорт прибыл на грузовой Причал киллуанской морской платформы.
Из грузового отсека донесся едва различимый писк: заработали датчики, запечатанные за пломбой. Переход через Бездну выводил из строя всю электронику, но сейчас, в обычном пространстве, приборы вновь ожили. Этот звук вернул Янга к реальности. Он достал комм, проверил сеть — индикатор связи горел зелёным. Прежде чем выйти из шаттла, Янг зафиксировал метрики: вес, температура, влажность. Грузовой отсек ещё пустовал, но для его целей полезно знать исходные данные.
Он вышел на Причал. Холодный воздух платформы ударил в лицо, принес с собой запах соли, ржавчины и машинного масла. Плечи сковывал холод, в груди развернулась гложущая пустота. Я в порядке, сказал себе Янг. Технически его первый Переход без Стины прошел вполне нормально. Эмоционально...впрочем, кому какое дело до его чувств?
Позади раздался рёв моторов — грохочущий погрузчик вкатился на платформу. Янг задержал дыхание глядя, как рабочие в экзоскелетах перемещали ящики в грузовой отсек. Все те же ящики. Без маркировки.
— Сегодня один, без подруги? — звучный голос бригадира донесся до него сквозь шум.
Янг молча кивнул не сводя глаз с груза. Он пересчитывал ящики. Может быть их количество неверно указано в накладной?
— А знаешь, — с холодком сказал бригадир, — Мог бы иногда хотя бы здороваться. Корона не упадет.
Янг перевел на него рассеянный взгляд.
— Прости, задумался.
Тот неодобрительно покачал головой и отдал ему пакет с документами. Янг тотчас отнес их на борт шаттла и там уже сравнил цифру на бумаге с количеством ящиков, которые он насчитал. Цифра совпадала. Значит изменение веса происходит где-то между погрузкой и разгрузкой. По причинам, которые ему ещё предстоит разгадать.
Будь это просто, подумал Янг, я бы уже давно знал, что именно они делают. Будь это обычный рейс, он постарался бы визуально зафиксировать, что происходит с грузом во время перевозки. Но такой способ не годится в межпространственном Переходе. В пустоте Бездны приборы глохнут и слепнут, впрочем, как и разум обычного человека. Остаётся лишь внимание Лоцмана.
А что, если просто вскрыть ящики? Это мгновенная дисквалификация, но Янг какое-то время ещё играл с этой мыслью, пока ноги сами несли его туда, откуда слышался шум океана.
Очнулся он, когда уже поднимался на лифте к Смотровой. Он невольно усмехнулся — куда ещё он мог прийти, как ни сюда, к открытому небу и бушующим волнам? Он вышел наружу, и сжал холодные перила голыми руками. В лицо впились тысячи ледяных брызг. Океан шумел, огромные волны бились о стальной остов платформы. Рядом худенький подросток разбрасывал хлеб чайкам.
Янг отбросил все лишние мысли и сфокусировался на том, что было перед ним. Здешний океан, Хелланд, ничем не напоминал теплое лонелийского море. Холод, глубина и мощь...
Молодой Лоцман никогда раньше не говорил со стихиями. Знакомые Сенсоры утверждали, что делают это всегда, но сам он ни разу не пробовал. Такие вещи казались ему слишком уж неправдоподобными.
Но сегодня все было иначе. Может быть, сказывалось одиночество и желание опереться на чье-то присутствие...пусть даже стихийной сущности.
— Здравствуй, Твоя Необъятность, — обратился к Хелланду Янг, — Расскажи мне... или покажи...что мне стоит знать?
Ответом было молчание. Только порыв ветра бросил ему в лицо соленый запах океанской воды и водорослей.
— Не то, чтобы я, правда, чего-то ожидал, — пробормотал Янг, нажимая кнопку лифта. Пенные волны еще раз ударились о сталь платформы и откатились назад.
***
Тем не менее, запах — первое, на что он обратил внимание, когда оказался в комнате отдыха Лоцманов. Вернее, на его осутствие. Поначалу, он подумал, что это без Стины все не то и не так, но потом огляделся вокруг. Тот же мягкий свет, те же уютные кресла, те же соляные лампы.
Янг тихо вышел из комнаты и заглянул в подсобное помещение рядом. Здесь, среди многочисленных тряпок, щеток и моющих средств он сразу увидел на полу ещё несколько ламп в форме чаш. Ровно таких же, как в комнате отдыха. Янг присел рядом на корточки и принюхался.
Он помнил этот запах. Не похожий на запах киллуанского океана. Так пахли колхорские пляжи в начале лета, когда волны выносили из моря тонны лайроги, и водоросли гнили на солце, издавая острый, пряный аромат. Начало лета — лучше время для купания, шутили на Архипелаге. Ни одного туриста, раздолье и покой. Чтобы быть устойчивым к лайроге, надо было расти и жить в Лонелии. У приезжих её запах мог вызывать галлюцинации или...усыплять.
Янг не поверил собственной догадке. Он провел рукой по кромке чаши и понюхал пальцы.
Дверь резко распахнулась.
— Эй! — женщина в форме Привратника, подперев бока руками в перчатках, смотрела на него с подозрением, — Что ты тут делаешь?
Янг медленно поднялся на ноги.
— Уборщики — наши герои, — улыбнулся он, стараясь казаться невозмутимым. — Я просто хотел узнать, куда делись прежние лампы.
— Какие ещё лампы? — Она сузила глаза.
— В прошлый раз пахло иначе. Может, смесь для релаксации поменяли?
— Смесь? — женщина засмеялась. — Тебе-то что? Сказали больше не добавлять. Один из ваших так велел. Даже денег дал.
— Из наших? — переспросил Янг, стараясь удерживать голос ровным.
— В форме, как у тебя. Саори, светлый, кудрявый... все вы на одно лицо. Хотя... — женщина игриво улыбнулась, — Тебя бы я запомнила.
Янг напрягся, но тут же взял себя в руки. Он заглянул в её разум — Привратница говорила правду. Фигура — размытая и безликая, явно принадлежала кому-то, кого он не знал.
— А смесь? Её ещё можно достать?
— Может, остатки и есть. Хочешь, поищу?
Он заставил себя улыбнуться.
— Если найдёшь, дай знать.
Янг вернулся в комнату отдыха, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Лайрога, которую он с детства переносил спокойно. Вот, что усыпляло Стину!
Он рухнул в кресло, но даже не пытался уснуть, а достал комм и начал надиктовывать сообщение тому, кто лучше всех разбирался в зельях и травах. Сообщение, которое сразу отправит, войдя в саорианское пространство.
— Тир. Нет, я не тону. Просто хочу тебя расспросить о свойствах одной водоросли.