Глава 12. Трещины
Вместе с Теодором Ноттом и Маркусом Флинтом Драко уверенно зашёл в Большой зал. Привычная обеденная суматоха ударила в уши: гул голосов, смех и звон посуды поднимались к сводам, где потолок отражал безмятежную, ослепительно яркую синеву — ту, в которой он парил совсем недавно, гоняясь за снитчем.
Сидевший рядом с Лианой Блейз встретил его коротким кивком. Драко опустился на свободное место.
— Хоть бы форму снял, — хмыкнул Забини.
— Согласна, от тебя разит пóтом, — поддержала брата Лиана, но всё же продолжила есть суп. Драко всегда поражало её отсутствие брезгливости — наследие тех лет, что она провела в невыносимых условиях плена.
Паркинсон пересела ближе, потянулась обнять, но, сморщив носик, тут же отстранилась.
— Фу, ты бы действительно в душ сходил.
С другой стороны от неё плюхнулся Нотт, и на лице Пэнси застыла страдальческая гримаса.
— Пока мы будем принимать водные процедуры, обед закончится, — проворчал Флинт, набивая рот. — А мы с голоду помираем.
— Леди не обязаны нюхать ваши потные подмышки, — надменно бросила Паркинсон.
— А разве леди не нравится, когда их рыцари приносят победу? В этом году мы обязаны выиграть Кубок! — ради этих слов капитан команды Слизерина по квиддичу даже перестал жевать.
— Маркус, ты их сегодня и впрямь загонял, ещё и задержал на полчаса, — лениво заметил Блейз.
— А ты когда успел стать таким блюстителем расписания? — скривился Флинт.
Пока за столом кипели привычные словесные баталии, Драко почувствовал лёгкое прикосновение к бедру. Опустив глаза, он увидел, как рука Пэнси медленно, но уверенно скользит вверх по его ноге.
Малфой повернул голову и удивлённо посмотрел на неё:
— Пэнс, что ты делаешь? — выдохнул он, поражённый её наглостью.
— А что? Тебе не нравится? — прошептала она прямо в ухо, так близко, что дыхание обожгло кожу. Драко накрыл её ладонь своей, остановив движение.
— Не надо. Пожалуйста, — так же тихо произнёс он.
Горло сдавила неловкость. Малфой бросил взгляд на Лиану — к его облегчению, она была поглощена едой. Он не хотел, чтобы подруга становилась свидетелем этих нелепых ласк. Пэнси уже не раз устраивала подобные сцены, и это всегда его раздражало. Ему претила показная, публичная фамильярность. Паркинсон гналась за статусом, а отношения с ним обеспечивали ей вес в чистокровном обществе. Не зря же именно её, а не Асторию, назначили старостой. Малфой не сомневался: Пэнси понимала истинную подоплёку их связи, хоть они никогда этого не обсуждали.
Изначально все считали, что его девушка — Лиана, поэтому она и стала мишенью для нападок. Пэнси, в отличие от тихой подруги, умела постоять за себя и так закрутить хвосты обидчикам, что те надолго забывали дорогу к слизеринскому столу.
Их отношения начались случайно. На Рождественский бал Блейз пошёл с Лианой, а Драко пригласил Паркинсон. После праздника они поцеловались — это был его первый поцелуй. А на следующий день Пэнси объявила всему факультету, что они пара. Драко собирался всё объяснить, но Блейз остановил его, чётко разложив по полочкам: такой расклад выгоден всем. Поклонницы оставят его в покое, Пэнси получит желанный статус, а Лиана — спокойную жизнь. И Малфой согласился.
Драко посмотрел на Блейза, угрюмого как никогда. Причина обнаружилась мгновенно: пристальное внимание друга было приковано к гриффиндорскому столу. Вскоре он поймал и ответный интерес: Грейнджер тоже украдкой наблюдала за Забини. В ту секунду, когда их глаза встретились, щёки Гермионы вспыхнули, а слизеринец поспешно отвёл глаза. Драко изумила вина, написанная на лице мулата, — столь явная, что казалось, ещё мгновение — и он бросится к ногам гриффиндорской заучки.
«Что же ты, идиот, натворил?» — подумал Малфой.
Тут Нотт, театрально покашляв, понизил голос до конспиративного шёпота.
— Дамблдор и Снейп уехали утром. Мы не должны упускать такой шанс. Устроим вечеринку в гостиной.
Он, как всегда, был в курсе всех событий, происходящих в Хогвартсе.
Драко приподнял бровь. Мысль показалась заманчивой. И, возможно, это именно то, что нужно друзьям. Особенно Блейзу, который явно начинал сходить с ума.
— Но Амбридж тут, — возразила Пэнси. — Она вместе с Филчем всё вынюхивает и шныряет по коридорам. Мы точно попадёмся.
Тео усмехнулся, а в его глазах блеснула искра азарта.
— Срать я хотел с высоты Астрономической башни на Амбридж, — заявил он с вызовом, вызвав сдержанный смех. — Она ничего не сделает. А насчёт нашего сквиба... Думаете, почему я прогулял Историю магии? Был занят подготовкой!
— Подбиваешь старосту, капитана команды по квиддичу и «Серебряное трио» Слизерина на безумие? — хмыкнул Флинт, но в голосе уже звучало согласие. — Лучше уж нас покусает гиппогриф, чем заметит Миссис Норрис. Даже если Филч проспит, эта кошка — нет! Представляешь, что будет, если по школе поползут слухи, что мы устроили веселье в разгар семестра?
— Думаю, минус тысяча очков Слизерину, — передразнила тоном Макгонагалл Пэнси, вызывая новый взрыв смеха.
Тэо довольно прищурился:
— Может, я всё же расскажу, как именно подготовился?
Слизеринцы придвинулись ближе, будто замышляя настоящий заговор. Теперь им было уже всё равно, что от половины из них нещадно пахнет пóтом.
— Филч в последнее время слишком много времени проводит с Амбридж. Я намекнул мадам Пинс, что тут не всё чисто... и вот вам сцена ревности века. Вы бы видели, как книги летели за Филчем, а он удирал.
— Ах ты коварный сплетник! — восхищённо выдохнула Пэнси.
— Ничего подобного, я милый и добрый, — Тео невинно похлопал ресницами. — Мне так стало жалко бедного завхоза, что я решил посодействовать примирению. Я предложил устроить ему и нашей библиотекарше романтический вечер. — Он взмахнул палочкой, придвинув друг к другу две солонки и заставив их постукивать, изображая неприличную сцену. — Так что ему будет не до нас! А мадам Норрис уже приставлена охранять библиотеку. Совсем недавно туда ночью пробрался Поттер — ему вдруг позарез понадобилось полистать выпускные альбомы прошлых лет.
— Салазар, Нотт, это гениально! — Пэнси захлопала в ладоши.
— Ну, хвалите меня, хвалите... — протянул Тео, довольно улыбаясь. — Итак, план таков: сегодня после отбоя собираемся в гостиной. Устроим вечеринку, которую все запомнят. Я стащил огневиски отца и припрятал бутылку в большом глобусе.
— Почему не в своей комнате? — спросил Флинт — Не боишься, что Крэбб и Гойл найдут твою заначку и всё вылакают?
— Уж лучше так, чем чтобы кто-то из преподавателей нашёл это у меня, — хитро прищурился Нотт. — А тут никто ничего не докажет.
Драко, до этого момента хранивший молчание, наконец вмешался:
— Только чтобы всё прошло тихо. Я не хочу, чтобы Амбридж что-либо узнала. У меня и так достаточно проблем. Тем более, как вы сами сказали, если в этом участвует слизеринская элита, мы не имеем права попасться.
— Не волнуйся, Малфой, — сказал Тео, похлопав его по плечу. — Всё будет на высшем уровне. Нас ожидает лучшая вечеринка в истории Слизерина!
✶✶✶
После отбоя коридоры Хогвартса погрузились в тишину, но в слизеринской гостиной кипела жизнь. Громкие разговоры и отблески огней разгоняли привычную мрачность. Комната больше напоминала растревоженный улей. Эта суета вызывала у Лианы странное предвкушение.
Недавно Драко увёл куда-то Блейза, и мальчики долго совещались наедине. Как обычно, они не сочли нужным посвятить Лиану в свои перешёптывания. Вернулся Блейз задумчивым, но уже не таким разбитым, как утром. Видимо, Малфой снова вправил ему мозги — брат периодически в этом нуждался, особенно после визитов к таинственному наставнику по вуду, которого он называл бокором.
Нотт, как и обещал, достал из недр гигантского глобуса огневиски — но это было только начало. Взмахнув палочкой, он превратил стопку книг над камином в целую батарею бутылок. С мелодичным звоном они вспорхнули в воздух, выстроившись на столе. Выбор поражал: выдержанный бренди, пылающий огневиски, искристое эльфийское вино, терпкое бузинное и даже шоколадный ликёр.
— Ого, вот это выбор! — присвистнул Грэхем Монтегю. — Умеешь же ты удивить, Нотт!
— Следую правилу: будь готов к неожиданностям, — самодовольно ответил Тео. — И держи под рукой выпивку.
— Как же мне нравится такой подход, — Грэхем радостно потрепал Нотта по плечу. — Да начнётся веселье!
Сёстры Гринграсс во главе с Пэнси взялись украшать комнату. Паркинсон взмахнула палочкой, и серебристые бантики, подобно стайке бабочек, закружились под потолком. Астория добавила парящие свечи. Дафна же создала стол, ломившийся от закусок: миниатюрные лимонные пирожные, фруктовые и сырные тарелки, волшебные сладости. Этот фокус вызвал у Крэбба неподдельный восторг. После чего здоровяк целый час ходил за блондинкой, приговаривая:
— Дафна, женись на мне, ну пожалуйста!
— Салазар, я щас умру... не «женись», а «выйди замуж», уж если на то пошло. — хохотал Флинт. — Да и наша Дафна спит и видит себя миссис Забини.
За это он заслужил от Гринграсс злобный взгляд, взмах палочки и бурление в животе.
Монтегю наколдовал волшебный граммофон, и зал залили ритмы популярных в магическом мире мелодий. Астория и Дафна танцевали с Пэнси. Изящные и лёгкие движения девушек не уступали вейлам. Уже изрядно выпивший Тео с криво болтающимся галстуком, взобрался на стол и провозгласил:
— Тост!
Все подняли бокалы.
— Мой отец, будучи навеселе, однажды изрёк: «Безумец живёт прошлым, слабоумный — будущим, а умный — настоящим». Так выпьем за сегодняшний день, а особенно — за эту ночь!
С громкими криками все подхватили тост. Очередная «мудрость» отца Тео пришлась как нельзя кстати. Крэбб и Гойл принялись подбрасывать тщетно пытавшегося сохранить достоинство Нотта к потолку.
— О Мерлинова борода, хватит! Меня же сейчас стошнит! — взвыл он, но крики тонули в общем веселье.
Лиане никак не удавалось почувствовать себя частью этого спонтанного праздника. Настороженность была её постоянным спутником. Интуиция подсказывала: эта хрупкая, беззаботная атмосфера долго не продержится. Слишком много боли и страха пережила девушка, чтобы безоговорочно поверить в иллюзию счастья.
Заметив, что Лиана забилась в угол, к ней подскочила Пэнси, пытаясь вытащить её в центр зала.
— Давай, не будь занудой!
— Нет, я лучше посижу, — слабо отнекивалась та, но подруга не сдавалась.
— Если ты сегодня не расслабишься, я тебя покусаю!
В конце концов Лиана уступила и позволила увлечь себя в водоворот танцующих. Немного покружившись, она снова вернулась на диван, где к ней тут же подлетел бокал с эльфийским вином. Лиана сделала глоток, наблюдая, как мерцающий свет серебряных бантиков играет на лицах студентов. Может, подруга права — стоит отбросить тревоги, пока есть возможность?
Уже порядком захмелевший Блейз шутил с Ноттом и Флинтом, но его смех звучал натянуто, будто он силился заглушить что-то внутри. Брат старался казаться беззаботным, но Лиана его хорошо знала: под маской скрывалось все то же неотпускающее напряжение.
Драко держался особняком. Он медленно оглядывал комнату, кого-то высматривая. Малфой не присоединялся к общему веселью, предпочитая оставаться наблюдателем. Его взгляд вновь и вновь возвращался к Лиане.
— Эй, Малфой! — крикнул Флинт, отправляя по воздуху в сторону Драко полный бокал.
Драко поймал его, но лишь слегка пригубил и снова повернулся к Лиане. Сердце девушки вдруг забилось быстрее, но она постаралась не выдать волнения. Улыбнувшись, подняла бокал в ответ.
— За нас, — тихо произнесла она.
Каким-то образом Драко уловил слова, едва заметно кивнув. Уголки губ дрогнули, и он подошёл, опускаясь рядом.
— Кажется, твои мысли далеко отсюда, — сказал Драко.
— Не могу расслабиться, — призналась Лиана. — Скажи, можем ли мы быть как они? Просто учиться, веселиться, жить?..
— Мы стараемся, но у каждого за плечами груз, от которого не избавиться. Однако сегодня... Как говорил Тео? Нужно жить настоящим.
Лиана тряхнула головой и, поднимая бокал снова, произнесла:
— За настоящее.
— За настоящее, — откликнулся Драко.
Они замолкли, наблюдая за весельем. Напитки в их бокалах всё время пополнялись. Вскоре голова Лианы закружилась от вина и близости Драко. По щекам разлился жар. Ей захотелось выйти и вдохнуть прохладного воздуха.
— Я вернусь через минуту, — сказала она, вставая.
Драко кивнул, но она ощущала, что он смотрит ей вслед, пока дверь гостиной за ней не захлопнулась.
✶✶✶
Лиана медленно шла по прохладному коридору, вдыхая влажный воздух и пытаясь успокоить пылающие щёки и кружащуюся голову.
— Лиана... — раздался за спиной знакомый голос.
Девушка обернулась. Драко стоял рядом: растрёпанные волосы падали на лоб, глаза затуманены. Выпитый огневиски давал о себе знать, но он всё равно сохранял аристократическую выправку. Улыбка сама собой сорвалась с её губ.
— Минута давно закончилась, — мягко произнёс он. — Тебе не стоит бродить одной. Особенно сейчас.
— Мне нужно немного подышать. В моей голове ... — начала Лиана, но не договорила.
Драко шагнул вперёд — и у неё перехватило дыхание. Он оказался так близко, что она могла рассмотреть малейшие детали: острые скулы, тонкий изгиб губ, фарфоровую кожу и невероятно густые ресницы. К привычному аромату — амбры, сандала и можжевельника — теперь добавился алкогольный шлейф, опасный и дурманящий, вызывавший дрожь по всему телу.
— В твоей голове... — тихо сказал он, нежно заправляя прядь её волос за ухо. — Такой же хаос, как и в моей.
В следующее мгновение он коснулся её губ — и мир рухнул. Это был не поцелуй, а падение. В мягкой настойчивости парня чувствовалось всё, что он годами не решался сказать словами. Разум взбунтовался, но тело откликнулось прежде мысли. Лиана закрыла глаза, безвольно отдавшись нахлынувшим ощущениям.
Драко прижал её ещё ближе. Поцелуй стал требовательнее, и Лиана откликнулась с той же дикой пылкостью. Руки сами потянулись к его шее, пальцы впились в мягкие волосы. Время остановилось. Никогда прежде не знавшая поцелуев, девушка с изумлением обнаружила, что всё её естество откликается на каждое прикосновение трепетом, разливающимся огнём по венам. Разум окончательно уплыл куда-то далеко, но ей было всё равно — слишком сладостным было это головокружение. Ноги предательски подкосились, и она повисла на нём, цепляясь, но Драко удержал, не позволяя упасть. На миг он оторвался от её губ и всмотрелся в лицо.
— Лиана... — выдохнул Драко, и в голосе сплелись страсть и несвойственная ему нежность.
Она не успела издать ни звука, потому что он снова приник к её губам, на этот раз с ещё большей жаждой.
Когда они наконец разомкнули поцелуй, их лбы соприкоснулись, а дыхание смешалось в одном ритме.
— Я...
— Тссс, — Драко приложил палец к её губам. Голос был низким, хриплым. — Давай просто поддадимся этому хаосу. Ненадолго. Только сейчас.
Лиана кивнула. В ней боролись страх и новое, обжигающее чувство. Сейчас не хотелось думать о последствиях, а лишь находиться рядом с ним, ощущать его тепло.
Но вдруг, как молния, в сознании вспыхнул образ Пэнси. Надменной, язвительной, помешанной на моде, но всегда готовой поддержать. Лиану охватил жгучий стыд. Она не могла так поступить с подругой, не могла предать её доверие.
— Драко, подожди, — выдавила она, мягко, но неумолимо отстраняясь. — Мы не можем... Пэнси...
Драко замер. Выражение его лица стало растерянным. Руки бессильно опустились.
— Лиана, — начал он, но слизеринка перебила:
— Нет, Драко. Пэнси — твоя девушка. И она наша подруга. Я не могу... мы не можем так с ней поступить.
Слова повисли в воздухе. Драко онемел. На лице стремительно меняли друг друга непонимание, гнев, разочарование. А сердце Лианы трескалось на осколки со звоном в ушах.
— Лиана, — наконец проронил он приглушённым голосом. — Пэнси... Ты же знаешь, что́ я к ней чувствую. Почему мы вместе. Но ты... ты — совсем другое. Ты всегда была особенной, с того дня в саду Мэнора... Я...
Лиана яростно замотала головой, сжимая веки, чтобы удержать слёзы. Она не хотела этого слышать.
— Нет, Драко, замолчи, прошу. Это неправильно. Мы не можем...
Она не успела договорить. Из темноты коридора шагнул Блейз. Лицо брата искажала ярость, в глазах горело холодное пламя. Он видел всё.
— Ли, — низким и опасным, совсем чужим голосом произнёс брат. — Что это было?
Земля под ногами качнулась. Она никогда не видела его таким.
— Блейз, я...
— Ты и он? — его крик пропитала боль. — Ты и Драко? После всего, что я для тебя сделал? После всего, через что мы прошли?
Слёзы, что она сдерживала, хлынули из глаз. Лиана не знала, что сказать.
— Блейз, это не то, что ты думаешь, — попыталась она оправдаться, но он уже развернулся и бросился прочь. — Блейз! — закричала Лиана, но он не остановился.
Она рухнула на холодный каменный пол. Тело трясло, слёзы текли по щекам. Она не понимала, как всё так запуталось.
Драко стоял рядом — мертвенно-бледный, поникший. Он протянул руку, но Лиана отшатнулась, как от огня.
— Не трогай меня. Пожалуйста... уйди.
Драко вздрогнул, будто от удара. Рука беспомощно опустилась, и он молча повернулся и ушёл, оставив её одну в холодном, тёмном коридоре.
Всё, что Лиана так бережно собирала из пепла, рушилось. Блейз, её брат, её защитник, был разгневан на неё. Драко, её лучший друг, был ранен её отказом. А Пэнси, которая даже не подозревала о случившемся, могла потерять всё, чего добивалась все эти годы.
Лиана закрыла глаза, ощущая, как внутри нарастает болезненная пустота. Как это могло произойти? Она чувствовала себя слабой, потерянной, бесконечно одинокой. Лиана так долго лелеяла их дружбу, оберегала, как самый ценный дар. А теперь предала Блейза, предала Пэнси. И самое страшное — предала саму себя.
«Как всё исправить? Как вернуть то, что дало трещину?»
Осознание, что оставаться здесь нельзя, заставило встать. Прохладный воздух обжигал лёгкие, но не остужал жар под кожей.
Она искала Блейза. Искала, чтобы извиниться, объяснить, вернуть всё назад. Но с каждым шагом её охватывала паника:
«А что, если "как было" уже невозможно?»
Воспоминание о поцелуе вспыхнуло в сознании, обжигая губы и пульсируя в висках. Лиана судорожно вдохнула, пытаясь вытеснить образ, но тот впивался в память, как заноза.
А потом — Блейз. Его сапфировые глаза, полные ярости и боли, и крик: «Ты предала меня» — всё ещё звенел в ушах. Это резало глубже сектумсемпры. Но под толщей вины копошилось нечто иное — пугающее, непонятное. Будто трещина обнажила не только боль, но и то, что годами пряталось под маской братской заботы.
Лиана остановилась, прислонившись к высокому окну. Она не понимала себя. Драко был вспышкой молнии, ослепительной и опаляющей. Блейз — ровным, согревавшим годами пламенем. Но сейчас оба огня жгли, оставляя болезненные ожоги.
— Это неправильно, — прошептала Лиана, глядя на своё отражение в запылённом стекле.
✶✶✶
Блейз мчался по коридорам Хогвартса, словно за ним гнался сам Бонди. Перед глазами всё ещё стояла увиденная сцена: Лиана и Драко, их губы, слившиеся в поцелуе, их предательство.
Хмель, прежде притуплявший эмоции, теперь распалял кипящую в венах ярость. Он бежал, не замечая дороги, движимый слепой, животной потребностью оказаться как можно дальше от этого зрелища, выжечь его из памяти.
И тут он заметил её — Грейнджер. Она двигалась быстро и уверенно. Гермиона принадлежала другому миру, в котором не было ни измен, ни проклятий, ни пожирающей душу тьмы. И именно это взбесило ещё сильнее.
— Грейнджер!
Голос сорвался на рык. Девушка вздрогнула и остановилась. Увидев искажённое гневом лицо Забини, невольно отступила.
— Забини? — спросила она, всем своим видом демонстрируя скорее раздражение, чем страх. — Мы что, не закончили в прошлый раз?
Он стремительно сократил расстояние, заставляя её прижаться к стене.
— Почему это всегда ты? — прошипел он. — Каждый раз, когда мои надежды рушатся, когда я теряю себя — я встречаю тебя!
Брови Гермионы взлетели вверх, подбородок высокомерно вздёрнулся.
— Ты пьян, Забини, — отчеканила девушка с лекторскими нотками в голосе. — Тебе нужно проспаться. Я провожу тебя до слизеринской гостиной.
— Хватит говорить со мной свысока! — крик эхом прокатился по коридору. — Я вижу, как ты на меня смотришь! Как отдёргиваешь руку после моего прикосновения! Думаешь, я не замечаю твоего презрения?
— Я не презираю тебя, — твёрдо ответила она. — Ты не понимаешь, что несёшь.
— О, я прекрасно понимаю, — Блейз шагнул ближе, вторгаясь в её личное пространство. — Ты боишься меня?
Гермиона попыталась вырваться, но его пальцы, словно тиски, сжали её плечи. Тогда она коротко рассмеялась — язвительно, вызывающе.
— Боюсь? Тебя? — губы гриффиндорки искривила усмешка. — Все твои угрозы — пустой звук, Забини, и мы оба это знаем. Ты просто трус! Каждый раз, когда твоего друга Малфоя ставили на место, ты молча наблюдал. Твоя же сестра бросалась его защищать, а ты стоял в стороне.
«Замолчи!» — вопило что-то внутри него, но слова лились из неё грязным смердящим потоком.
И тут он почувствовал остриё палочки, впившееся в живот.
— И о Скитер ты тоже будешь молчать, — понизив голос до опасного шёпота, произнесла Гермиона. — Иначе о твоей Лиане поползут такие слухи, что прежние покажутся детской шуткой. Ты меня понял?
— Ну так сделай это, Грейнджер, — прошипел Забини, обнажая зубы в оскале. Он грубо накрыл её руку своей, заставляя поднять палочку и прижать остриё к собственному горлу. — Произнеси заклинание. Закончи всё. Посади меня в банку или просто... убей. Я всё равно умру. Так что давай! Произнеси... Авада Кедавра... ДАВАЙ! — завопил Блейз, и в крике слышалось отчаяние.
Гермиона в ужасе оттолкнула его, и он, пошатнувшись, прислонился к стене, запрокинув голову. Тело сотрясла судорога — Забини захохотал.
— Так я и думал... Ты слишком правильная, добрая и хорошая мисс Грейнджер, спасительница всех и вся...
— Я не добрая! — рявкнула гриффиндорка. — Я очень умная и злопамятная. И ты даже не представляешь, насколько. Ты остановишься, Забини! Перестанешь преследовать и лезть ко мне!
Блейз нервно склонил голову набок и увидел, как её пальцы снова отряхивают мантию. Горькая усмешка тронула губы.
— Думаешь, ты лучше меня, золотая девочка? Чище? Ты не знаешь, каково это — просыпаться с датой собственной смерти в голове. Искать спасения, хвататься за каждую соломинку... а в это время самые близкие...
— Зачем ты мне это рассказываешь? — холодно бросила она и пошла прочь. Но через пару шагов всё же обернулась.
Блейз стоял на том же месте. И его снова пронзил приступ хохота — дикого, неконтролируемого, пугающего.
— Псих... — Гермиона покачала головой и ускорила шаг.
Она не знала, какой ценой далось ему это отступление. Даже не догадывалась, как нечто первобытное и тёмное внутри него рвалось на свободу. Он смотрел вслед развевающейся мантии, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони, оставляя на коже кровавые полумесяцы.
Глупая, самоуверенная Грейнджер.
Торн давно твердил о необходимости жертвы для лоа. Настоящей жертвы. Блейз резал петухов, козлов, собственные руки... Но сейчас перед глазами стоял иной образ — хрупкая шея, перерезанная лезвием, спрятанным в его кольце. От этого видения внутренности свело спазмом. Стало жутко от собственных мыслей.
Он должен спрятаться. Скрыться от этих чудовищных образов.
Блейз нашёл укрытие в пустой аудитории и замер у окна, вглядываясь в ночную бездну, как в спасение.
За стеклом раскинулся величественный и в то же время равнодушный пейзаж: горы в туманной дымке, зеркальная гладь Чёрного озера, полная луна, заливающая всё холодным серебром. Эта невозмутимая красота только подчёркивала его смятение. Лунный свет ложился на смуглую кожу, взъерошенные волосы и расстёгнутый воротник рубашки. Оторванная пуговица, одиноко лежавшая на подоконнике, была немым свидетельством попытки сбросить с себя то, что невыносимо душило.
Блейз стоял так минуты, а, может, часы. Даже скрип двери не заставил его обернуться. Он и так знал, кто вошёл.
— Блейз, — голос Лианы прозвучал приглушённо. — Нам нужно поговорить.
Он молчал, уставившись в ночное небо, словно в бездне между звёзд можно было найти ответы, которых не было на земле.
— Блейз, прошу, — её голос дрогнул. — Я знаю, ты злишься. И ты прав. Но мы не можем просто...
Он медленно повернулся. Она плакала, и, судя по красным пятнам на шее, достаточно долго.
— Ты хочешь оставить меня, Ли? — глухо произнёс он. — Хочешь быть с ним? С Драко? Ты даже не сказала мне, скрывала от меня.
Лиана потянулась к нему, но он отступил. Её прикосновение ранило не меньше, чем его отсутствие.
— Я не скрывала, — прошептала она. — Я сама не понимаю, как это случилось. Это... ошибка. Я не оставлю тебя. Не сделаю больно.
— Но ты сделала, Ли. Сделала.
— Прости, — её глаза опять стали влажными. — Я запуталась.
Он смотрел на неё. Смотрел, как эти дурацкие слёзы текут по её щекам. Он хотел кричать, обвинять, но не мог.
— Лиана, — прошептал он так тихо, что не был уверен, услышала ли она. — Ты знаешь, что я к тебе чувствую, как много ты для меня значишь. И если тебя не будет... Я не знаю как мне справиться. Я сломаюсь и мне... страшно.
Она снова подошла, и на этот раз он не отстранился. Дрожащие пальцы нашли его руки. Блейз попытался что-то сказать, но из горла вырвался только сдавленный стон. Тогда он притянул её к себе, сжимая так, будто боялся, что она исчезнет. Лиана прижалась к нему, слёзы тут же пропитали ткань его рубашки.
— Я всегда буду с тобой, — прошептала она ему в грудь.
Он закрыл глаза, впитывая её тепло как единственное спасение. Она была его щитом, единственной преградой между ним и тьмой, только и ждавшей, когда Блейз оступится. Каждый раз, занимаясь со Снейпом, погружаясь в тайны вуду с Торном, он думал о ней, как о солнце, согревающем душу. И каждый раз боялся, что его душа почернеет, и Лиана это увидит.
— Ли, я не могу на тебя злиться. Приму любые твои решения. Прощу всё. Но прошу — ничего не скрывай от меня. Я не выдержу, если ты оттолкнёшь меня.
В её волосах мерцала шпилька с изумрудами — подарок Малфоя. Он осторожно провёл пальцами по прядям, вытащил шпильку, стиснул в кулаке, а затем отложил на край подоконника, подальше от них. Она позволила ему, молча наблюдая за его движениями.
— Я обещаю, — прошептала она. — Больше никогда. Ты — моя семья.
Блейз опустил голову ей на плечо, вдыхая знакомый запах. Она была здесь. И пока его Ли с ним — он мог дышать.
— А ты — моя, — его голос, наконец, обрёл покой. — Моя.