Три души, сплетённые в пепле небес

Густой туман обволакивал двор зальцбургского дома, стелясь по земле молочным покрывалом. Припорошённые снегом ветви деревьев тянулись вверх, желая коснуться неба. Сырой холод вырывался изо рта белёсым облаком. Тишину раннего утра нарушало лишь редкое потрескивание льда под сапогами. Старый сад оставался ухоженным. Каждый его закоулок хранил отпечатки прошлого – и Лиана знала: среди этих аллей она оставила частичку себя.

Девочка вспоминала прогулки с Блейзом: отсюда началось её знакомство с внешним миром. Они бродили по заснеженным дорожкам, делились страхами и надеждами, а ветер уносил слова в сторону далёких гор. Теперь, вглядываясь в знакомый пейзаж в последний раз, Лиана испытывала благодарность за эти светлые моменты. Пусть их было мало, но они навсегда остались в её сердце.

У крыльца стояла крытая карета, запряжённая фестралами. Худощавые, с гладкой чёрной кожей и хищными мордами – эти создания казались чем-то потусторонним, одновременно пугающим и изящным. Кожистые крылья нетерпеливо подрагивали, а пустые глаза, будто смотрели сквозь время и пространство. Видеть их могли только те, кто пережил смерть, – для прочих они оставались зловещей загадкой.

Увидев их, Лиана остановилась, приоткрыв рот. Девочка подошла ближе, неуверенно протянула руку и коснулась шкуры животного. Фестрал наклонил голову, позволяя ей дотронуться. Кожа была мёртвенно-холодной. В существах было что-то знакомое – такое же тёмное, непонятое и тревожное, как в ней самой.

— Они прекрасны, — прошептала она. — Только очень... печальные.

Забини молчал, наблюдая за ней. Лиана снова провела ладонью по боку зверя. Затем, вздохнув, отступила на шаг и обернулась:

— Разве они могут приносить беду?

— Нет. Это суеверия, — отозвался он, взъерошив свои тёмные кудри. — Просто не каждому под силу взглянуть в лицо собственному страху.

Дети заняли места в экипаже. Оши вскочил следом и устроился возле Лианы. Кот сохранял величавое спокойствие, но изумрудные глаза неотрывно следили за происходящим. Фестралы переступали копытами, нетерпеливо взмахивая крыльями. Вскоре карета оторвалась от земли и плавно взмыла в небо.

Лиана прильнула к окну, наблюдая, как земля уходит вниз. Они пронеслись над Гетрайдегассе, некогда казавшейся ей такой огромной. Теперь улица стала тонкой нитью, затерянной среди шпилей и черепичных крыш. Экипаж поднимался всё выше и выше, навстречу облакам. Позади остались величественные горы, бережно хранящие магическое наследие австрийского городка. Зальцбург таял в утреннем тумане, словно забытая картина.

В груди девочки бушевал вихрь противоречивых чувств. Фестралы уносили их прочь от старой жизни, страха и боли. Оши сразу заснул, свернувшись в клубок. Блейз монотонно постукивал пальцами по колену – верный признак того, что он снова погрузился в раздумья.

— Не накручивай себя. В Мэноре точно не хуже, чем в доме Ридхарда, — спокойно сказала Лиана, стараясь придать голосу уверенности.

Блейз с сомнением покачал головой:

— Я не за себя волнуюсь. Настолько привык к ядовитым шуткам Драко, что даже лень на них реагировать. — Забини криво усмехнулся. — Боюсь, он спровоцирует тебя и разбудит обскур.

Лиана подалась вперёд:

— Так не давай ему такой возможности, — произнесла она ровно, без тени сомнений.

— Обещаю, — хмыкнул Блейз. — Пусть попробует – получит в лучших традициях чистокровного воспитания. Вежливо, но хлёстко.

В его голосе мелькнула мальчишеская бравада. Лиана рассмеялась, чем разбудила Оши. Кот недовольно протянул: «ррмяу», как умели только представители его говорливой ориентальной породы. Девочка тут же прикрыла рот рукой, сдерживая хихиканье. Глядя на неё, Блейз тоже едва не прыснул со смеху.

Карета летела всё дальше. Под ними проплывали мосты, реки и леса. Один пейзаж сменялся другим, одна страна – следующей.

Спустя несколько часов они остановились у кованых ворот Мэнора. Чёрная металлическая решётка представляла собой замысловатый орнамент в виде переплетающихся змей. На каменных парапетах по бокам застыли молчаливые стражи – мраморные грифоны. Ворота беззвучно распахнулись, впуская брата и сестру Забини в мир надменной роскоши.

К особняку вела дорога, усыпанная белоснежным гравием, хрустящим под копытами фестралов. Вдалеке возвышалось огромное здание в георгианском стиле¹, с высокими окнами, колоннами у входа и крышей, увенчанной стройными трубами.

К горлу подступало волнение. Лиана вцепилась в обивку сиденья, пытаясь его унять. Блейз притянул её к себе, ободряя перед встречей с Малфоями. Он вопросительно посмотрел на подругу, когда экипаж замер у парадного входа. Девочка кивнула, без слов говоря: «Я в порядке», – и расправила плечи.

На пороге их встречала Нарцисса Малфой, с натянутой улыбкой, которую можно было назвать приветливой, если бы не её отстранённость. Рядом с ней стоял Драко.

— Блейз, добро пожаловать, — произнесла миссис Малфой с отточенной вежливостью. — А ты, должно быть, Лиана. Мы вас ждали.

Драко бесцеремонно разглядывал девочку. Серые глаза задержались на шраме, и лицо исказила гримаса отвращения, что заставило Лиану невольно съёжиться.

Интерьеры Мэнора поражали строгостью, лаконичностью и порядком. Свет канделябров отражался в полированном мраморе пола. Стены украшали портреты предков: молчаливые лица следили за каждым движением чужаков. Нарцисса остановилась у широкой лестницы.

— Ужин подадут в семь, — сказала она. — А сейчас можете осмотреть дом. Драко, будь любезен, покажи гостям детское крыло.

Малфой склонил голову, жестом приглашая Блейза и Лиану следовать за ним. Они поднялись на второй этаж и прошли по длинному коридору.

— Вот ваши комнаты, — бросил сквозь зубы Драко, останавливаясь перед двумя дверьми. — Лиана, твоя – слева, а Блейза – напротив.

Спальня Лианы купалась в мягком дневном свете. Стены в тёплом бежевом оттенке, лёгкие шторы и золотые акценты создавали атмосферу сдержанной утончённости. У окна, как и в австрийском доме, находился письменный стол, заваленный томами с потёртыми корешками. В центре возвышалась широкая кровать с балдахином, манившим укрыться от всего мира. Комнату Блейза отличало преобладание приглушённых биюзовых и серебристых тонов. У камина пристроилось тяжёлое кресло с высокой спинкой – мальчик любил развалиться в нём с книгой. Шкатулки, куклы-вуду и артефакты, привезённые Корделией из многочисленных путешествий, разместились на полках вдоль стены. Всё выглядело так, словно Забини жил тут всегда, а сейчас просто вышел на минуту. Ветте постарался сделать комнаты уютными, но прохлада каменных стен неотступно напоминала, в чьём доме они находятся.

Заглянув в приоткрытую дверь спальни Драко, Лиана увидела тёмно-зелёные стены, массивную мебель и идеально заправленную кровать без единой складки на покрывале. Создавалось ощущение, что помещение предназначено не для жизни, а для демонстрации. По соседству с комнатами детей располагалась небольшая гостиная. Здесь стояли кресла с прямыми спинками, диван, обитый кожей цвета оливы, и невысокая тумба из тика, на которой кто-то, возможно Драко, оставил раскрытые книги и вазу со сладостями. Дальше по коридору был просторный учебный класс, а за поворотом – игровая зала, где можно было увидеть зачарованные игрушки, столик для волшебных шахмат и огромный шкаф-витрину, посвящённый квиддичу. Стеклянные полки украшали оживающие статуэтки игроков, наборы мячей, именные золотые снитчи на бархатных подушках.

После осмотра детского крыла дети остались в гостиной. Лиану будто выжали изнутри – усталость наваливалась тяжёлым грузом. Она опустилась в кресло и попыталась перевести дыхание. Блейз устроился напротив, а Драко молча занял место на диване, откинувшись на спинку с видом полноправного хозяина. Постепенно напряжение начинало отступать, уступая место глухому ожиданию.

— Надеюсь, вам понравились комнаты, —  сухо произнесла Нарцисса, появляясь в дверях. — Если что-то понадобится, не стесняйтесь обратиться к домовому эльфу.

Девочка кивнула, сохраняя внешнее спокойствие, не позволяя раздражению вырваться наружу. Лиана хорошо понимала: это предложение – лишь напоминание о том, кто здесь диктует правила.

— Спасибо, вы очень любезны, миссис Малфой.

Драко по-прежнему молчал, но его пристальный интерес чувствовался физически. По щёки Лианы начинал разливаться жар.

— Интересно, и откуда ты взялась? —  протянул блондин, медленно вставая с дивана. —  Миссис Забини вдруг решила приютить безродную сиротку? Что заставило её воспылать к тебе такой любовью и жалостью?

Слова повисли в воздухе отравленным дымом. Пальцы Блейза сжались на подлокотнике, но  Лиана слегка покачала головой и взглядом остановила друга – вмешательство могло только навредить.

— Моя история вряд ли заслуживает твоего внимания, Драко, — парировала юная ведьма, не повышая тона. — Да, я не знаю, кто мои родители. Но судя по магии, доставшейся от них в наследство, они были волшебниками и очень сильными. А вести себя в обществе я умею – и не раз доказывала это своей приёмной матери.

Малфой приподнял бровь, уголки губ чуть дрогнули, но в глазах вспыхнула эмоция, которую девочка не могла распознать.

— Ну что ж, посмотрим, — выдавил он.

Наблюдавшая за сценой Нарцисса, сжала губы в тонкую линию.

— Драко, веди себя подобающе, — произнесла она. — Лиана – наш гость.

Блондин закатил глаза, демонстративно скрестил руки на груди, а Блейз облегчённо выдохнул. На этот раз Лиана справилась, не повелась на провокацию Малфоя. Но расслабляться было рано. Здесь каждое слово весило больше, чем казалось.

— Спасибо за гостеприимство, миссис Малфой, — вежливо сказала девочка. — Мы это ценим.

Улыбка хозяйки поместья стала чуть теплее, но глаза оставались ледяными озёрами.

— В таком случае, не опаздывайте к ужину.

С этими словами она вышла, а Драко, бросив напоследок короткий взгляд, последовал за матерью.

Когда они остались вдвоём, Блейз повернулся к Лиане.

— Ты как?

— В порядке, — ответ был почти неслышен. — Просто здесь всё оказалось не таким как я себе представляла.

— Ты скоро освоишься, — уверенно бросил он. —  даже быстрее, чем я думал.

— Ты так считаешь?

— Это очевидно. Ты не растерялась, заткнула Драко и не дала ему повода зацепиться. Это было правильно.

Лиана тряхнула головой и посмотрела на дверь, за которой только что исчезли мать и сын.

— Пойдём. Пока есть время – осмотрим остальной дом.

✶✶✶

Неделя в Мэноре пролетела для Лианы как в тумане. Даже на уроках мистера Томпсона она оставалась рассеянной. Драко несколько раз пытался задеть её, но Блейз всегда вставал на защиту подруги. Тогда Малфой переключился на учителя, однако тот не поддался на провокации, и вскоре блондину это наскучило.

Лиана старалась адаптироваться, но напоминание о чужом укладе, пропитанном вековыми традициями, ощущалось и в повседневной рутине. Просторные залы и мраморные лестницы казались декорациями, в которых ей пока не находилось места. Её спальня стала единственным укрытием, где можно было ненадолго забыть об испытующем внимании.

Из каждой галереи особняка доносились звуки предпраздничной суеты. Ветте почти не появлялся перед детьми, занятый вместе с другими домовиками подготовкой к балу. Мысль о скором рождественском приёме лишь усиливала внутренний дискомфорт, заставляя сердце юной ведьмы учащённо биться.

И вот наступил долгожданный вечер бала.

Лиана стояла перед зеркалом в своей комнате, с восхищением рассматривая платье, выбранное для неё Нарциссой. Это было настоящее произведение искусства – лёгкое и пышное, с золотистым отливом, гармонировавшим с её янтарными глазами, и тонкой вышивкой, мерцающей в свете свечей. Несмотря на его красоту, девочка не чувствовала себя в нём по-настоящему уверенно. Она поправила длинные рукава, скрывавшие рубцы на руках, наклонилась ближе к зеркалу и провела пальцем по щеке, стараясь уложить прядь так, чтобы немного прикрыть шрам, отчётливо выделяющийся на фоне бледной кожи.

— Ты прекрасно выглядишь, — раздался голос Блейза за спиной.

Забини вошёл в комнату, одетый в тёмно-синий костюм, подчёркивающий цвет его глаз. Уверенный, сдержанный – сейчас он казался Лиане гораздо старше своих лет.

— Спасибо, — прошептала она дрожащим голосом.

— Не волнуйся, — мягко ответил мальчик, подходя ближе. — И помни, ты теперь Забини. Наша фамилия – твой щит.

Главный зал особняка переливался огнями: гирлянды тянулись вдоль стен, под потолком мерцали зачарованные звёзды. В центре возвышалась огромная ёлка, украшенная хрустальными шарами и парящими свечами. Снежинки медленно спускались сверху, не тая в воздухе. Бокалы с шампанским плавно скользили над толпой, подлетая к тем, кто протягивал руку.

Гости уже собрались: представители старинных чистокровных семей, влиятельные чиновники Министерства, несколько иностранных делегаций. В толпе волшебников мелькнул министр Фадж.

Блейз, держа Лиану под руку, наклонился ближе и негромко начал перечислять:

— Это – Крауч, Паркинсон, Кэрроу. Там – Гринграсс, Крэбб, Гойл, Макмиллан, Нотт...

Лиана пыталась запомнить, но имена тонули в гуле голосов и звоне бокалов. Блеск тканей, холодные улыбки, оценивающие взгляды – всё сливалось в тяжёлый шум, от которого кружилась голова. Девочка чувствовала, как на неё смотрят. Долго, изучающе, с интересом, за которым скрывалось пренебрежение. Её появление вызвало множество не озвученных вслух вопросов.

Она крепче сжала руку Блейза, чтобы не потеряться среди этого холода и роскоши.

У стола с закусками кучковались дети – возможно, будущие однокурсники Лианы и Блейза. На серебряных подносах лежали миниатюрные пирожные, канапе с икрой, необычные фрукты и волшебные конфеты, пытавшиеся уползти с тарелок.

Драко Малфой стоял в окружении мальчиков, что-то увлечённо рассказывая и активно жестикулируя. Его ухмылка казалась такой же натянутой, как и смех слушателей.

— Он всегда стремится к вниманию, — негромко заметил Блейз, — Любит, когда все смотрят на него.

Забини ненадолго оставил подругу, чтобы взять для них закуски. К девочке тут же подошла сверстница с короткой стрижкой, веснушками и неровными зубами, которые ничуть не портили живое, открытое лицо.

— Привет, я Пэнси Паркинсон, — сказала она, протягивая руку. — Ты, наверное, Лиана?

— Да, приятно познакомиться, — ответила Лиана, улыбнувшись.

В голосе Пэнси не было ни фальши, ни высокомерия – это сразу располагало к себе.

— О тебе все говорят. — добавила Паркинсон.

— Надеюсь, хоть что-то хорошее?

Паркинсон пожала плечами, но ответить не успела. К ним подошли голубоглазые двойняшки Дафна и Астория Гринграсс.

— Так это и есть Лиана Забини? — с наигранным удивлением протянула Дафна. — Та самая, о которой никто ничего не знает?

— И с таким... интересным лицом, — добавила Астория, многозначительно посмотрев на шрам. — Ты уверена, что тебе место среди нас?

Щёки Лианы вспыхнули, но прежде чем она успела сказать хоть слово, вмешалась Пэнси:

— А вы уверены, что сами уместны здесь? — резко бросила она. — Внешность можно исправить магией, а вот дурной характер – вряд ли.

Сёстры замерли, их лица исказились от злости, но слов для ответа не нашлось.

Блейз уже хотел вмешаться в конфликт, но его остановил Драко.

— Не мешай им, Забини, — прошептал он. — Это только между девчонками. Пэнси и Лиана разберутся сами. Им нужно утвердиться среди остальных.

— Да? И поэтому ты постоянно задеваешь мою сестру? Тоже утверждаешься? — мулат отбросил его руку и шагнул в сторону девочек.

Вдруг, вынырнув из камина, в зал ворвались совы, и внимание гостей мгновенно переключилось на них. В воздухе закружились конверты, и письма начали сыпаться прямо в руки юных волшебников. Пространство заполнили возбуждённые голоса. По давней договорённости с Дамблдором, отпрыски чистокровных семейств получали приглашения в магические школы именно на рождественском балу в Мэноре. Письма становились не просто новостью – они служили символом статуса, гордости родителей и принадлежности детей к магической элите.

Драко получил сразу два письма: из Хогвартса и Дурмстранга. Его лицо озарилось торжеством. Приподняв подбородок, он повернулся к Лиане, будто ожидая её реакции.

— Дурмстранг, — громко сообщил он. — Отец говорил, что директор лично рекомендовал меня. Видимо, там ценят настоящих волшебников.

Его слова вызвали волну шёпота. Драко посмотрел на Малфоя-старшего, будто ища одобрения, и Люциус в ответ чуть заметно кивнул, на холодном лице читалась гордость.

Блейз тоже получил два письма – из Хогвартса и Академии Шармбатон. Они так же подчёркивали его исключительность, ненавязчиво возвышая над остальными.

— Шармбатон, — тихо сказал он, показывая конверт Лиане. — Папа там учился. Он говорил: это место создано для тех, кто ценит не только силу, но и красоту.

Лиана с замиранием сердца взяла свои письма. Одно было из Хогвартса, а второе... из Колдотворца. Неожиданное, незнакомое название. Белый пергамент был плотным на ощупь, а подпись директора – Декабрьского Мороза Ивановича – напоминала узор из инея.

— Что это? — выдохнула она, разглядывая письмо.

Люциус Малфой, заметив её замешательство, подошёл ближе и выхватил письмо. Его брови сошлись на переносице. Пробежав глазами по строкам, он помрачнел.

— Колдотворец... — сдержанно произнёс он, но в голосе явно слышалось напряжение. — Что ж, это большая честь. Хоть и весьма сомнительная. Они не контактируют с европейскими магами со времён Турнира Трёх Волшебников, когда я сам учился в Хогвартсе. Значит, ты чем-то привлекла их внимание.

По залу прокатилась новая волна ропота, на этот раз полного подлинного изумления. Лиане стало не по себе под напором такого пристального внимания. Ей захотелось исчезнуть, стать невидимой.

Драко поджал губы. Он вновь посмотрел на неё, но уже без торжества – с недоумением и раздражением, в которых сквозила зависть.

— Колдотворец? — пробормотал он. — Кто вообще слышал об этой школе?

— Все, кто смотрит дальше своего носа — вмешался Блейз. — Это одна из самых древних школ магии. Если Лиана получила приглашение, значит, она его заслужила.

Когда гости разошлись, Лиана и Блейз уединились в её комнате. Девочка сидела на краю кровати, сжимая письмо. Её пальцы нервно ковыряли синюю сургучную печать с гербом Колдотворца.

Блейз пристроился рядом, сбросив пиджак и расстегнув верхние пуговицы рубашки. Оши лежал на подоконнике, притворяясь спящим, но его выдавали навострённые уши.

— Блейз, что это значит? — спросила Лиана, вновь развернув пергамент, который уже выучила наизусть. — Я никогда даже не слышала об этой школе. Почему они выбрали меня?

Блейз аккуратно взял письмо из рук девочки, ещё раз пробежался глазами по строкам, словно надеялся увидеть в них то, что упустил раньше.

— Школа находится в России, в районе Уральских гор. Добраться туда сложно, но не в этом дело. — хмуро проговорил он.

— Тогда в чём?

— Они не рассылают письма случайным детям. У Декабрьского должна быть веская причина. Помнишь разговор с мамой и Глимклифом?

Картина сразу всплыла в памяти.

Незадолго до переезда в Уилтшир Корделия пригласила Лиану в кабинет Ридхарда, где уже ждал Аларик. Юная ведьма тогда заметила, что эта таинственность лишь разожгла любопытство Блейза. Она не сомневалась: как только за ними закрылась дверь, друг тут же активировал свой дар.

— Присядь, милая, мистер Глимклиф кое-что узнал, данных пока немного, но уже есть за что зацепиться. — голос Корделии звучал обнадеживающе.

— Твой обскур – редкое стихийное явление. — начал адвокат. — Если бы ты была не чистокровной, он бы тебя уничтожил. Наследие твоей семьи – древнее и сильное, накопленное поколениями...

— Думаешь, мои настоящие родители как-то связаны с Колдотворцем? — тихо спросила Лиана, отпустив навязчивые воспоминания.

— Вполне возможно. Не исключено, что они там учились. Подобные заведения нередко отслеживают магический след, особенно если род имеет давнюю историю обучения в одной школе.

— Но... — она запнулась. — Разве удочерение не стёрло его?

— Да, но отбор происходит сразу после рождения – это что-то вроде метки, которая сохраняется в реестре, независимо от дальнейшей судьбы ребёнка.

На лице Лианы мелькнуло сомнение. Оши, уловив сомнения юной ведьмы, медленно поднялся, выгнул спину дугой и бесшумно прыгнул на кровать, прижимаясь тёплым боком к её ноге.

— Если это правда... — прошептала девочка, машинально проводя рукой по спине фамильяра. — Значит, мои корни действительно оттуда?

— Вполне, вероятно. — кивнул Блейз. — Мы знаем, что тебя похитили.

— Или они сами отдали меня Ридхарду. — пальцы Лианы замерли на шёрстке кота. — Что, если они такие же как он?

Блейз положил руку на плечо подруги, его прикосновение было мягким и ободряющим.

— Ли, ты не можешь судить о людях, которых даже не знаешь. Мы обязательно докопаемся до правды. Я обещаю.

✶✶✶

Следующий месяц прошёл спокойно. После рождественского приёма жизнь в Мэноре вошла в привычное русло. Между Драко и братом с сестрой Забини установилось хрупкое перемирие. Они решили поступить в Хогвартс, и это немного разрядило обстановку. Малфой стал заметно сдержаннее, хотя его колкости порой ещё прорывались наружу.

Лиана всё отчётливее ощущала пробуждение своей силы. Иногда магия отзывалась лёгким покалыванием в пальцах, теплом под кожей, тонкой вибрацией, проходящей сквозь тело. Но самой загадочной частью её дара оставалась дымка, проступающая вокруг людей, когда она впадала в особое, почти медитативное состояние. Сияние различалось не столько цветом, сколько структурой: плотность, пульсация, яркость и насыщенность у каждого были уникальны. Туман вокруг Драко мерцал серебром, но был немного светлее, чем у Блейза. Нарциссу окутывало изумрудное марево, удивительно похожее на ауру Корделии. Однако никто больше не излучал такой густой, мертвенно-чёрной тени, как Густаф Ридхард. Со временем Лиана подметила ещё одну странность: у одних дымка светилась, а у других, например, мистера Томпсона, оставалась тусклой и неподвижной. Обсудив это с Блейзом, они пришли к выводу, что сияние связано с магической природой человека.

Корделия объявилась в Мэноре спустя месяц, тогда она впервые куда-то увезла Блейза. Он вернулся на следующий день угрюмый и отрешённый. Лиана попыталась расспросить его, но друг попросил не задавать вопросов и пообещал всё рассказать, когда будет готов.

Весна пришла в Уилтшир, принеся с собой хрупкое тепло. Солнце – робкое, но каждый день набирающее силу – растопило снег на южной стороне поместья, обнажив тёмную землю и первые тонкие травинки. В тенистых уголках сада, окружавшего особняк, оставались лежать грязные сугробы, но на деревьях уже набухали почки. Воздух наполнял влажный, свежий запах пробуждающейся природы.

Лиана любила прогулки по саду. В тот день она вновь осталась одна – Блейз уехал с Корделией. Погружённая в раздумья, она неспешно шла по аллее, как вдруг наткнулась на Драко. Он застыл у фонтана, уставившись в водную гладь. Заметив девочку, блондин скривил лицо, будто её появление грубо прервало его пустое созерцание.

— Ну что, Забини, — произнёс он с презрительной ухмылкой, — как поживает наша маленькая сиротка? Пользуешься всеми благами нашей доброты?

Лиана дёрнула головой, пытаясь стряхнуть с себя ядовитые слова. Напряжение расползалось по телу. Она старалась гасить в себе вспышки раздражения, не поддаваться, как учил её Блейз. Но сегодня терпение подводило. Слишком много накопилось в последнее время: недосказанность, молчание Блейза, его внезапные исчезновения.

— Хватит, Драко, — почти беззвучно сорвалось с её губ, но даже в этом шёпоте слышалось предупреждение. — Я не хочу с тобой ссориться.

— А кто сказал, что ты можешь решать? — он шагнул ближе, его глаза сверкали. — Ты здесь только потому, что моя мама и твоя приёмная мать лучшие подруги. Не забывай об этом.

Лиана сжала кулаки, чувствуя, как магия начинает вырываться наружу. Будто лопнула тонкая перегородка, сдерживавшая бурю. Воздух вокруг завибрировал, и девочка ощутила, как нечто тёмное и мощное поднимается из глубин её души.

Насмешка на лице Малфоя сменилась замешательством. В следующее мгновение его подбросило вверх. Мальчик беспомощно завис над землёй, словно марионетка на ниточках.

— Лиана, прекрати! — закричал он, но голос утонул в нарастающем гуле.

Сгустилась тьма, и из тела девочки вырвались чёрные вихри, обхватив Драко. Он содрогался в конвульсиях, скованный щупальцами обскура, стиснув зубы так сильно, что по подбородку потекла струйка крови из прикушенной губы. Светлые волосы хлестали по лицу, залитому смертельной бледностью, а в широко раскрытых глазах отражался животный ужас. Малфой попытался вырваться, но тиски лишь крепче сжались, вызвав приглушённый стон и хруст ломающихся костей.

— Лиана, пожалуйста... — прохрипел он из последних сил.

В этот момент с глухим хлопком аппарации появилась бледная и запыхавшаяся миссис Малфой. Волшебница подняла руку, в которой сжимала палочку, и произнесла заклинание:

— Фините Инкантатем! — и сразу же: — Эспульсо!

Красно-синий свет, извиваясь спиралью, устремился к Лиане. Два заклинания слились в ослепительную вспышку, озарившую сад ярким светом. Разряд магии рассёк клубящуюся тьму.

Обскур отступил, и Драко рухнул на землю, безжизненно обмякнув. Лиану отбросило назад. Она осела на холодную землю. Дыхание сбивалось в короткие, поверхностные вдохи, каждый удар сердца отдавался гулким эхом в висках. Мир поплыл перед глазами.

Нарцисса бросилась к сыну. Убедившись, что он жив, щелчком пальцев призвала домовиков. Когда эльфы наколдовали носилки и аккуратно уложили на них мальчика, миссис Малфой повернулась к Лиане. Молча взяла её за руку и повела в свой кабинет.

Просторная, выдержанная в светлых тонах, комната дышала прохладой. Панорамные окна смотрели в палисадник с подстриженными карликовыми туями, похожими на зелёные шары. На столе ждал чайник.

Волшебница поставила перед девочкой чашку и положила рядом кусочек шоколада.

— Пей. Тебе нужно прийти в себя.

Её голос звучал спокойно, почти ласково. Это была не угроза, а безусловная уверенность, будто она знала, с чем имеет дело.

Лиану знобило после мощного выброса магии. Она послушно поднесла чашку к губам. Первый глоток обжёг, но следом разлилось обволакивающее тепло, медленно оттаивая ледяное оцепенение изнутри.

— Корделия рассказала мне о том, через что ты прошла в Зальцбурге, — начала Нарцисса, садясь напротив. — Обскур – тёмная сторона волшебства, рождённая из боли, страха и отчаяния. Это защитный механизм, который твоя душа создала, чтобы выжить.

Лиана подняла на неё затуманенный взгляд.

— Я не могу это контролировать.

— Но ты должна, — твёрдо сказала миссис Малфой. — Иначе обскур уничтожит не только тебя, но и тех, кто тебе дорог. Я научу контролировать свои эмоциями. Мы начнём с практики ментального равновесия, пришедшей из восточных школ магии.

Голос волшебницы дрогнул, и она на мгновение замолчала, сдерживая слёзы. Тогда Лиана осознала, что Нарцисса – не высокомерная и холодная женщина, какой казалась на первый взгляд. Она была матерью, которая боялась за своего сына.

— Драко жив лишь потому, что обскур ещё слишком слаб, как и твоя магия, — тихо произнесла миссис Малфой. — Но сила растёт вместе с волшебником, и пока нас есть время, нужно, чтобы ты поняла, как держать её в узде.

Лиана опустила голову, грудь сдавливала горькая смесь вины и облегчения. По щекам покатились жгучие слёзы.

— Я не хотела причинить ему вред...

— Я знаю, — мягко ответила Нарцисса. Она улыбнулась, её глаза светились сочувствием, но в них была и сталь, присущая всем Малфоям.

Следующие недели Нарцисса и Лиана проводили вместе. Их дни были наполнены медитациями и древними духовными практиками. Юная ведьма училась контролировать бурю внутри себя. Она начала осознавать, что обскур – её неотрывная часть, но он не должен ею управлять. Миссис Малфой мудро направляла её.

— Ты должна чувствовать, дорогая, но ненависть и злоба не должны тебя поглотить — говорила она. — Иначе что отличает нас от тех, кто служит тьме? Жить – значит переживать всю гамму эмоций. Отпускай плохое, и ты сможешь двигаться дальше.

Постепенно Лиана нашла хрупкий баланс – она училась сдерживать эмоции, когда это было необходимо, но не теряла способности глубоко чувствовать. Нарцисса стала для неё не только наставницей, но и живым примером того, как можно сохранять внутренний свет, даже когда вокруг лишь мрак.

✶✶✶

Весь апрель сад Малфоев наполнял нежный аромат цветущих сакур. Лиана брела по аллее, вдоль которой росли эти молодые деревья, посаженные всего пару лет назад. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в мягкие оттенки оранжевого и золотого. Ветви деревьев покачивались на тёплом ветру, а под ногами шелестели опавшие лепестки.

Она остановилась возле дерева, которое было выше и мощнее остальных. Видимо, Нарцисса применила заклинание аблактос, чтобы преобразить его. На одной половине распустились белые цветы, а на другой – розовые.

В тени дерева, стоял Драко. Они почти не разговаривали с того инцидента.

— Лиана... Я... хотел извиниться. — произнёс Малфой, делая паузы между словами.

Девочка нахмурилась. Такой Драко был ей в новинку. Он всегда держался высокомерно, бросая слова как отточенные клинки. Сейчас надменность куда-то исчезла, в серых глазах читалась неуверенность.

— Мама рассказала... — мальчик запнулся. — О том, что Ридхард с тобой сделал.

Холодная волна пробежала по спине Лианы. Пять лет заточения... Само имя мучителя до сих пор отзывалось спазмом в горле. Она коротко кивнула, ощутив во рту сухость.

— Там было так страшно... — пробормотала она, блуждая взглядом по ветвям дерева. — Мне иногда снится это.

Драко резко вдохнул, уголки губ нервно дернулись вниз. Он и сам часто чувствовал себя в ловушке, уверенный, что его боль уникальна и непостижима для других. Осознание собственной неправоты жгло горечью. Малфой сразу распознал в Ридхарде чудовище, подобное отцу. Но не мог открыто предупредить друга, пусть Забини себя таковым и не считал, Драко думал иначе. Молчать он научился с пелёнок – лишнее слово влекло за собой расплату. Колкости и сарказм – единственная разрешенная отдушина, угодная Люциусу, чье одобрение было щитом от боли. А потом появилась она – Лиана... Загадочная, чужая. Блейз тянулся к ней, защищал, чего никогда не делал для Драко. Обида клокотала внутри. И страх – старый, знакомый страх за друга. Теперь же, узнав правду, его гложил стыд.

— Я не знал... Я просто... — он замолчал, не находя слов, руки судорожно сжались, прячась в карманах.

Лиана подошла ближе, положила ладонь ему на плечо.

— Ты можешь быть другим, Драко. У тебя есть голова на плечах и сердце, способное чувствовать. Не обязательно становиться копией своего отца.

Драко посмотрел на неё с горечью в глазах и покачал головой.

— Это невозможно, Лиана, — наконец произнёс Малфой. — Всё не так просто как ты говоришь.

Она не стала спорить, молчала, внимательно вглядываясь в его лицо. Это был совсем другой Драко, одинокий, потерянный.

— Давай попробуем... подружиться, — предложила Лиана.

На её лице промелькнула неуверенная улыбка. В ней было столько искреннего тепла, что Драко почувствовал, как напряженные мышцы невольно расслабились. Так на него не смотрели давно – без осуждения или скрытого расчета.

— Давай, — согласился он, и в голосе прозвучала надежда.

С этого момента их отношения изменились. Дети стали чаще общаться, делиться мыслями, мечтами, тревогами. Впервые Драко ощутил, что кому-то интересен он сам – не наследник древнего рода, а обычный мальчишка, иногда глупый, иногда мечтательный, не играющий привычную роль. Просто Драко.

⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯⎯

¹ Георгианский стиль в архитектуре – это историко-региональный стиль, который развивался в Великобритании в период правления Ганноверской династии, с 1714 по 1837 год. Он характеризуется симметрией, пропорциями, основанными на классической архитектуре, и сдержанным, но изысканным декором.