Глава 16 - Эмелия
Раньше, когда я впервые увидела его на пляже, мои мысли сразу же перескочили к плану побега. Заставить его доверять мне, и это открыло бы дверь на свободу.
Все идеи, пришедшие мне в голову за последние несколько дней, стремительно всплыли в моей голове, и я увидела свой шанс.
Шанс, который исчез в ту секунду, когда он произнес эти слова, и я больше не чувствовала себя тем ничтожеством, которым он меня описал.
Желание мелькнуло в глубине его глаз. Притягательное и магнетическое, оно заманило меня, как приманка, и я больше не могла сдерживать свое любопытство или влечение, которое я к нему испытываю.
Теперь он задержался передо мной, в нескольких дюймах от моих губ, ожидая, когда я подарю ему свой первый поцелуй. Я знаю, что он мог бы взять, он мог бы легко украсть у меня.
То, на что я смотрю это дверь. Дверь, которая может открыть мне путь к побегу. Как и сказала Кэндис. Беги и никогда не оглядывайся.
Дверь открыта, но то, что я вижу внутри, на этом пути, который может стать моей свободой, это что-то еще, что манит меня и возбуждает мое любопытство.
Он хочет меня. Вот что я вижу. Я вижу, что он хочет и желает меня.
Никогда еще ни один мужчина не смотрел на меня так, как он, и я никогда не могла посмотреть на человека и так ясно увидеть, чего он на самом деле хочет.
Подтверждение этой мысли вызывает дрожь возбуждения, проносящуюся по моему телу. Она искрит мои нервы и разжигает дикий жар во всем моем существе.
Он придвигается еще ближе, маня меня подойти к нему. Когда я это делаю, мысли о побеге улетают из моего разума. Все, о чем я думала раньше, заменяется желанием попробовать его на вкус.
Это я закрываю пространство между нами. Я даю его ему.
Мой первый поцелуй.
Когда мои губы касаются его губ, огонь пронзает мою душу.
Он запретен для меня, он мой враг, мой похититель, но у меня такое чувство, будто я всегда должна была его целовать.
Удовольствие пробуждает страсть, сильную и неумолимую, делая поцелуй голодным, а затем жадным за считанные секунды. Вот тогда я теряю рассудок.
Похоть сжигает мой мозг. Я стону в его твердый, ищущий рот. Он пользуется случаем, чтобы провести своим языком по моему. Страсть поет в моих венах.
Мы целуемся.
На самом деле мы целуемся, и я не хочу, чтобы он останавливался.
Я хочу, чтобы он продолжал меня целовать.
Когда он кладет руку мне на затылок, чтобы углубить поцелуй, я также не хочу, чтобы он прекращал прикасаться ко мне.
Я смакую его. В глубине души, зная, что этот запретный момент, тот, которым я не должна наслаждаться.
Его руки бродят по моему лицу, затем вниз по шее, вниз к груди, где они сжимают мою грудь. Я стону так громко, что звук смущает меня.
Моя обнаженная плоть касается его, и когда я целую его, он ощущается как мой. Массимо ощущается как будто он тоже принадлежит мне. Когда я представляла себе, каким будет мой первый поцелуй, я не представляла этого.
И когда я представила, каково это, поцеловать этого мужчину, я никак не могла подумать, что буду чувствовать себя так. Как будто часть меня сошла с ума, а другая часть... эта часть меня так сильно жаждет его, что мне больно.
Боль резонирует из глубины моего существа и каскадом распространяется по всему телу, заставляя меня жаждать его прикосновений. Заставляя меня хотеть большего.
Мы целуемся, пока мир не уходит на второй план, и все остальное не уходит вместе с ним. Все, что я чувствую, это удовольствие. Первобытная потребность в том, чтобы он взял меня.
Его губы спускаются к моей шее. К уху. Он наклоняется и касается губами моей мочки, его дыхание нежно ласкает мою душу. Его губы спускаются к моей груди, и он начинает сосать мои соски. Волнующее ощущение заставляет мою киску сжиматься. Я уже чувствую себя близкой к оргазму. Он сосет сильно и скользит пальцем глубоко в мою киску,
Я задыхаюсь и хватаю его мощные плечи, чувствуя под кончиками пальцев твердые мускулы. Я не знала, что мускулы могут ощущаться так. Он начинает попеременно с одной груди на другую, доставляя мне невообразимое удовольствие. Это так чертовски приятно. Я кончаю несколько мгновений спустя, и пока он продолжает входить в меня, я чувствую, что снова нахожусь на грани.
Он наклоняется и зарывается лицом между моих бедер, облизывая мой уже набухший клитор, облизывая и выпивая мои соки. Он хватает меня за задницу, продолжая свой пир, и не останавливается, пока не останется ничего.
Когда я встаю, в его груди раздается глубокий стон, и он вдавливает свой член мне в живот.
— Прикоснись ко мне, — говорит он.
Я сначала смотрю на него, а потом на его длинный, толстый член. Толстая грибовидная головка тянется ко мне. Интересно, каково это будет внутри меня.
Точно так же, как я никогда не могла себе представить, что почувствую то, что испытываю от этого поцелуя, я никогда не могла себе представить, что увижу мужчину настолько идеальным.
Я смотрю на него и протягиваю руку, проводя пальцем по его длине. В этот момент я чувствую себя менее невинной, чем несколько минут назад. Я сжимаю кулак вокруг его члена. Он накрывает мою руку своей, направляя меня, чтобы я гладила его вверх и вниз.
— Сильнее, Princesca. Сильнее и быстрее, — стонет он и обхватывает мое лицо, чтобы снова прижаться губами к моим.
Мы целуемся, пока я делаю то, что он хочет. Глажу его сильнее и быстрее, надеясь, что у меня хорошо получается. Касание его таким образом, пока он целует меня, высвобождает ненасытный голод, чтобы он меня трахнул, и я начинаю качать его член с яростной силой.
Его поцелуи становятся такими же жадными, но затем он отстраняется, берет мою руку, и прежде чем я это осознаю, струя горячей спермы устремляется на мой живот и мой холмик. Я не прекращаю гладить его, но продолжаю, и выходит еще больше.
Мы оба тяжело дышим, пока последняя жемчужная капля не вытекает. Так тяжело, что я не могу отдышаться. Я отпускаю его. Он прижимает руки к стене, нависая надо мной.
Я не знаю, ожидаю я от него слов. Или действий. Хотя это не то, что он делает дальше. Его лицо каменеет, и он снова становится зверем.
Тот Массимо, к которому я привыкла. Не тот мужчина, которому я только что подарила свой первый поцелуй.
Он отталкивается от стены и оставляет меня стоять там. Я не знаю, что я сделала не так.
Реальность медленно возвращается ко мне, и я также не понимаю, что, черт возьми, только что произошло.
Меня переполняет сомнения, и как бы мне ни хотелось лгать себе и верить, что мне не понравилось то, что мы только что сделали, я знаю, что это неправда.
А что с ним? Он просто бросил меня.
Почему?
Я едва спала всю ночь. То, что произошло в душе, снова и снова крутилось у меня в голове, и это было первое, о чем я подумала, когда проснулась сегодня утром.
Массимо — мой враг. Я не должна наслаждаться ни одной частью этого безумного соглашения, которое у нас есть. Это контракт дерьма, с которым мне придется жить всю оставшуюся жизнь.
Жить с этим. Или попытаться сбежать.
План побега определенно по-прежнему актуален, но как я это сделаю?
Мне понадобится помощь во всех смыслах этого слова.
Я ничего не смыслю в гребле на лодке, тем более в опасных водах.
Но я не могу так жить. Я определенно не могу жить с нестабильным мужчиной. Поэтому побег должен быть чем-то, что я ставлю на первый план своего разума.
Это значит придерживаться плана, чтобы он мне доверял, так что мне не понадобится постоянный надзор. Мне нужен всего час для себя, максимум. Пещера примерно в десяти минутах от того места, где мы с Кэндис сидели на пляже. Так что не совсем далеко, но мне придется учесть все остальное.
Помимо проблемы с лодкой и опасностями моря, моя проблема в том, что мои эмоции выдают меня, когда я с Массимо. Вчера не было никакой игры. Все, что я делала с ним, было настоящим. Так как же мне начать притворяться?
Может быть, нужно позволить событиям развиваться. Так может прийти доверие. И поскольку я сомневаюсь, что заслужу его до свадьбы, я предполагаю, что все произойдет по плану. Мне придется выйти за него замуж и стать символом поражения для моего отца.
Я хочу поговорить с папой. Мне это нужно.
Я хочу поговорить с ним вне всего этого и получить ответы. Я ненавижу то, что он сделал со мной. Это так несправедливо. Мне нужно узнать у него правду. Я здесь уже почти две недели, и насколько я знаю, он не пытался вернуть меня. Никто ничего не сказал, но у меня такое чувство, что он этого не сделал. Что касается того, что это значит, я не могу сказать ни того, ни другого, пока не поговорю с ним. А это значит, что придется ждать сбора средств.
День проходит, а я чувствую себя призраком в доме. Наступает ночь. Интересно, где Массимо. Я не уверена, верю ли я, что он не проводил ночи с Габриэллой.
Послушай меня. Господи. Честно говоря... Я ревную. Да. Ненавижу в этом признаваться. Я никогда не видела ее вблизи, но могу сказать, что она за женщина. Именно такая, какую я представляла себе Массимо. У нее идеальная фигура, идеально уложенные волосы, и она выглядит так, будто точно знает, что делать с мужчиной в спальне. В отличие от меня, которая до вчерашнего дня не видела члена.
Я тяжело сглатываю. Мысль о нем и ней терзает мое сердце так, что я ненавижу, потому что я не должна ничего чувствовать к нему. Но я знаю, что в глубине души я не просто испытываю к нему влечение. Он мне на самом деле нравится.
К ночи я сижу на балконе на втором этаже, смотрю на пляж и думаю, где он. Я такая тупая. Он может быть здесь с Габриэллой, а я не буду знать. Я ни черта не буду знать.
Я до сих пор не знаю, где находится его спальня. Во время моего осмотра дома эта часть была опущена. Есть части дома, в которых я не была. Никто ничего не говорил об этих частях. Я заметила их, но не рискнула туда пойти, даже сама. Я предполагала, что двери в любом случае будут заперты.
Я оборачиваюсь, когда слышу шаги, и вижу, как Кэндис приближается ко мне, неся маленькую тарелку с печеньем. Она выглядит более расслабленной, чем я ее видела до сих пор.
— Эй, там, — говорит она. — Я надеялась, что тебя здесь не будет, так что у меня будет повод забрать все это себе.
Я улыбаюсь первой настоящей улыбкой за день.
— Можешь их взять. Я не голодна.
— Нет, я бы не хотела быть жадной или лгать Присцилле. Ты не спустилась к ужину и не появлялась дома весь день.
— Я просто бродила вокруг, — отвечаю я. Я знаю, что не могу поговорить с ней о том, о чем мы говорили на пляже несколько дней назад. Не в доме, во всяком случае. Я не буду настолько глупа, чтобы не учесть, что у этих стен определенно есть уши.
Она обеспокоенно смотрит на меня и протягивает мне тарелку. Затем присоединяется ко мне на балконе.
— Что творится в твоей голове, Эмелия? — спрашивает она тихим голосом, бросая на меня понимающий взгляд.
— Разное, — отвечаю я, тоже понижая голос.
— Это то о чем мы говорили на днях?
— Да, да.
— Я не могу здесь говорить...
— Я знаю, — киваю я. — Я знаю, что мы не можем здесь разговаривать.
— Ты собираешься это сделать?
— Я хочу. Было бы глупо не попробовать. Но я не знаю, что может случиться на другом конце.
— Это определенно повод для беспокойства. Кажется, он начинает доверять тебе, — замечает она. Я вздыхаю.
— Ты так думаешь?
— Да, однако, если у тебя есть хоть малейшее сомнение, ничего не делай, — предостерегает она.
— Я не буду. К тому же, — я понижаю голос и смотрю вниз на сад, где вижу, как Мэнни закуривает сигарету, — за мной всегда кто-то наблюдает. Будет трудно узнать, когда он, наконец, успокоится. Сейчас это кажется чем-то, что может никогда не произойти.
— В те несколько раз, когда я тебя видела, было такое ощущение, будто ты хочешь побыть одна.
— Нет, я бы хотела что бы ты была рядом. — Мне приходит в голову мысль спросить ее о Массимо. — Кэндис, где он?
Она оглядывается на меня, и ее глаза мерцают. — Массимо может быть где угодно. Он такой. Здесь он есть, а тут нет.
— Куда он ходит? Недавно здесь была женщина по имени Габриэлла. Он с ней?
Улыбка тронула уголки ее губ, и она подняла брови. — Эмелия, ты беспокоишься о том, что он с Габриэллой?
Мои щеки горят. Я такой глупая. Должно быть, я кажусь слишком очевидной, когда спрашиваю ее о чем-то подобном.
— Я просто хотела узнать.
— Ладно... вот что тебе нужно знать о Габриэлле... ничего. Она плохая новость. Не стой у нее на пути. Она наверняка слышала о свадьбе, возможно, поэтому она и была здесь на днях. Если увидишь ее, не вступай ни в какие разговоры.
— Но...
— Нет, Эмелия, поверь мне. Иногда чем меньше ты знаешь, тем лучше. Поэтому я скажу тебе сосредоточиться на том, чего ты хочешь больше всего, и действовать исходя из этого. Я не знаю, будет ли он дома сегодня вечером, так что не жди. Пожалуйста, не спрашивай меня больше. — Она спрыгивает с балкона и ставит тарелку. — Позови меня, если тебе понадобится что-нибудь еще поесть.
Когда она неторопливо уходит, у меня возникает ощущение, что она ушла потому, что больше не хочет говорить о Массимо или Габриэлле.
Я вздыхаю и кладу печенье обратно на тарелку. Я не могу есть. Мой желудок скручивается в узел.
Кэндис сказала сосредоточиться на том, чего я хочу больше всего, и исходить из этого. Моя свобода должна быть тем, чего я хочу больше всего. Но вчера мое тело хотело Массимо.
Вчера я хотела его. С тех пор я не перестаю его хотеть.
Я не знаю, как остановиться.
Он дьявол, который соблазнил меня. Часть меняхочет перейти на темную сторону. Так же сильно, как я хочу свободы, теперь,когда я попробовала его, эта часть меня хочет большего.