Безжалостный принц

Я захожу в Renovatio. Впервые чувствую, что мне здесь не место.

Я чувствую себя не в своей тарелке со вчерашнего дня, когда оставил Эмелию в душе. Какой я ублюдок, что практически сбежал от женщины? Девятнадцатилетняя женщина, которая так на меня блять, подействовала, что мне пришлось ее бросить.

Когда ее мягкие губы двигались по моим, все, чего я хотел, это заявить права на ее сладкую, невинную, запретную плоть. Голод пронзил меня, заставляя меня хотеть прижать ее к стене и трахнуть до бесчувствия.

Я никогда не терял контроль над своими эмоциями таким образом. Это было опасно, потому что это показывало, что она имела надо мной власть.

Власть.

Вот в чем проблема. В тот момент я отдал себя ей и позволил себе поддаться своей потребности в ней. Потребность и желание — это две разные вещи. Я хотел ее. Я никогда не ожидал, что буду нуждаться в ней.

Теперь я здесь, в стрип-клубе, хотя, честно говоря, я должен быть дома. Я не планировал приходить сегодня вечером, но обнаружил, что направляюсь сюда после того, как закончил работу в офисе.

Едва ли девять. Обычная толпа богатых, утонченных бизнесменов пришла посмотреть на моих стриптизерш, потому что я выбираю лучших девушек с лучшими активами. Большие сиськи и большие задницы. Они все красивые, и что еще важнее, это девушки, которые не боятся раздеться догола и трахаться, если им придется.

Мой клуб из разряда рискованных. Это не секс-клуб, но у нас есть комнаты, где наши клиенты могут заказать танец на коленях. У меня есть особенные девушки, которые не против того, чтобы им платили дополнительно, чтобы они прошли весь путь.

Па был так зол на меня, когда я впервые обустроил это место. Он ненавидит это место и все, что оно собой представляет. Он сказал, что это то, что сделали бы Доминик или Тристан, и был в шоке, когда я это сделал. Это был мой способ расслабиться.

Что может быть лучше, чем иметь бесконечный запас женщин, которых можно трахнуть, когда захочешь? Раньше я практически жил здесь с этим бесконечным запасом шлюх, которые всегда были готовы меня ублажать. Некоторые все еще здесь. Некоторые здесь сегодня вечером и смотрят, как я прохожу мимо, голодными глазами, надеясь, что сегодня вечером они вернутся в мою постель.

Лучший способ выкинуть одну женщину из головы, заняться сексом с другой.

Я иду в свою личную гостиную. Бармен начинает готовить мне напиток. Крепкую водку со льдом. Я выпью только один сегодня вечером. Я не хочу совершать ошибки, которые не смогу вспомнить.

Он с улыбкой протягивает мне его. Я сажусь на свое место, откуда могу видеть девушек, раздевающихся на сцене, и они тоже могут видеть меня.

Там есть брюнетка, которая положила на меня глаз с того момента, как я вошел. Она только что сняла лифчик, и ее огромные сиськи качаются, когда она проводит руками вверх и вниз по шесту позади себя, как будто она держала мой член. Это мгновенно заставляет меня вспомнить об Эмелии и о том, как она доставила мне удовольствие вчера. Я, блядь, кончил на нее. Бля.

Стриптизерша улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ. Она именно та женщина, с которой я бы обычно заканчивал свою ночь.

Пальцы порхают над моим плечом, и когда я поднимаю взгляд, я определенно удивляюсь, увидев, кому они принадлежат.

— Габриэлла, какого черта ты сюда пришла? — спрашиваю я. Она улыбается.

— Ищу тебя. Я подумала, что сначала приду сюда. Ты обычно здесь в это время, когда приходишь.

— Чего ты хочешь от меня? — спрашиваю я. Это глупый вопрос. Я смотрю на нее и точно знаю, чего она хочет. Это то же самое, что она сказала на днях. Она хочет вернуться в мою постель. Вернуться на мой член.

Она плывет ко мне на колени, и я мгновенно вспоминаю, как в последний раз она была со мной. Эти ярко-зеленые глаза мерцают, когда она проводит рукой по моей груди и трясет задницей по моему члену.

— Ты жесткий, — говорит она с озорной улыбкой.

— Не для тебя, — отвечаю я.

— Это стриптизерша, за которой ты наблюдал? Тебе понравилась ее внешность. А что, если мы оба присоединимся к тебе? Тебе нравится секс втроем. Очень, Массимо. И я не против иногда делить тебя. Я бы не отказалась от этого сегодня вечером. — Соблазнение исходит от нее волнами.

Я смотрю на нее, удерживая ее взгляд. Это должно быть что-то новое для меня. Новый рекорд. Это второй раз, когда я нахожусь в присутствии этой женщины, и мне приходится дважды подумать, стоит ли мне быть с ней.

В первый раз я был зол и в каком-то странном состоянии духа.

Габриэлла снова проводит пальцами по моей груди, выводя меня из оцепенения мыслей.

— Пойдем со мной наверх, — призывает она, опуская голову, чтобы прошептать мне на ухо. — Пойдем, позволь мне позаботиться о тебе.

Я должен пойти с ней. Трахнуть ее и выкинуть Эмелию из головы. Но даже когда я так думаю, я вижу ее в своем сознании. Я вижу ее прекрасное лицо, удовольствие на ее лице, когда я ее касаюсь, взгляд в ее глазах каждый раз, когда она смотрит на меня. Даже когда я ее разозлил, этот взгляд все еще там.

Я представляю ее мягкую кожу и нежность ее поцелуя. Она подарила мне свой первый поцелуй, и мне показалось, что это был и мой первый поцелуй. Это был, безусловно, единственный поцелуй, который заставил меня почувствовать страсть.

Я закрываю глаза, когда Габриэлла проводит рукой по моей груди и переминается, чтобы схватить мой член.

— У тебя есть презерватив? — шепчет она мне на ухо. Ее губы скользят по моей шее.

— Да, — отвечаю я. Мой голос звучит где-то далеко, словно я слышу его на краю ветра.

Она слезает с моих колен. Улыбка торжества озаряет ее лицо.

— Пойдем со мной, — снова говорит она, маня меня сгибом пальца.

Я встаю, и она идет вперед, точно зная, куда идти. В мой номер. В номер, в котором я ее принимал много раз.

Мы добираемся до лестницы, и когда я ставлю ногу на первую ступеньку, я застываю, увидев мельком длинные волосы цвета воронова крыла, развевающиеся за одной из занавесок. Я смотрю на женщину с гибким телом и вижу ее. В моем мысленном взоре снова вижу Эмелию. Мой разум вызывает в памяти воспоминание о том, как я имел ее в душе, и я знаю, что она та, кого я действительно хочу.

Что она обо мне подумает, если я это сделаю?

Что я буду думать о себе?

Черт возьми... этого не должно было случиться. Я хочу ее, и мое чертово тело хочет только ее.

Габриэлла поворачивается ко мне, видя мою борьбу. Ее лицо каменеет.

— В чем дело? — спрашивает она.

— Мне пора, — отвечаю я и отворачиваюсь.

Она бежит вниз по лестнице и хватает меня за руку. Я смотрю на нее так, чтобы напомнить ей, кто я. Она обращает внимание и отпускает мою руку, выпрямляясь.

— Почему? — бросает она вызов. — Из-за нее? Твоей трофейной невесты?

Я не готов признаться в этом никому, тем более ей. Я нависаю над ней. Она содрогается под тяжестью моего взгляда.

— Осторожнее, Габриэлла. Помни, с кем ты говоришь. Я не хочу тебя сегодня вечером.

Она отступает и делает шаг назад. С этими словами я оставляю ее. Я спускаюсь по лестнице, ведущей к выходу, по пути мельком замечая Тристана и Доминика в баре, но не останавливаюсь. Я даже не знаю, видели ли они меня.

Мое тело движется само по себе. Как будто меня зовут домой. Домой к ней.

Я еду обратно, думая о ней и о вчерашнем дне. Я думаю о том, как сильно она хотела меня. Когда я приезжаю домой, еще не так поздно, но я не знаю, спит ли она. Дверь ее спальни открыта. Когда я подхожу, я останавливаюсь и жду у двери, когда вижу, что она стоит на коленях на полу. Перед ней стоят несколько маленьких баночек с косметикой и белая копировальная бумага. Она рисовала на ней.

Я различаю ласточек, летящих над горой. Небо размазано оттенками синего и фиолетового. Она окунает пальцы в одну из баночек с тенями для век и размазывает их по тем местам, которые не были тронуты.

Я не отдал ее художественные принадлежности, потому что у меня были планы на них. Планы на нее. Ничего злонамеренного. Это была просто идея, но сейчас мне на самом деле плохо, когда я вижу, как она использует все, что может найти, чтобы заниматься любимым делом.

Она передвигается на четвереньках, чтобы дотянуться до большой веерной щетки. Это дает мне возможность увидеть ее идеальную задницу в этих коротких шортах.

Только когда она обернулась, она увидела меня и вздрогнула от неожиданности.

Тревога, которую она обычно проявляет, когда она со мной, мгновенно отражается на ее прекрасном лице. Она встает, готовясь к тому, что я могу сегодня вечером припрятать в рукаве.

Мы молча смотрим друг на друга несколько мгновений. Она выглядит лучше, чем в моем воображении, и то, что я нарисовал, было чертовски хорошо. Отличие в том, что под ее взглядом таится тоска. Она доходит до меня и говорит, что она тоже обо мне думала.

Я вхожу и закрываю дверь, запирая щеколду, чтобы никто нас не беспокоил. Персонал будет знать, что если они повернут эту ручку, а дверь не откроется, то им нельзя стучать. Я пока не знаю, что я собираюсь с ней сделать. Все, что я знаю, это то, что мне придется к ней прикоснуться.

Я придвигаюсь к ней и делаю именно это. Я касаюсь ее щеки. Она отступает назад, от меня.

— Что ты делаешь? — спрашивает она.

Мой взгляд падает на то, как поднимается и опускается ее грудь и как учащается пульс ее сердца.

— Я хотел тебя увидеть, — отвечаю я. Когда слова слетают с моих губ, я ощущаю ту часть себя, которая была заперта годами.

Заперта с того дня, как я нашел свою мать в реке и увидел ее широко раскрытые испуганные глаза, смотрящие на меня так, словно она звала меня на помощь из могилы.

Я смотрю на Эмелию и чувствую себя тем человеком, которым я был до того, как это случилось. Тем человеком, которым я мог быть, если бы не обжегся.

Ее осенние глаза сужаются и наполняются разочарованием, которое я видел несколько ночей назад, когда она смотрела на мою рубашку.

— У тебя на воротнике помада, — говорит она. — И ты пахнешь духами.

Ревность.

Это все из-за нее. Ревность и боль. В отличие от того дня, однако, я не хочу дразнить ее по этому поводу.

— Это ее? — требует она, глядя мне прямо в глаза. — Габриэллы?

— Да, — отвечаю я. Боль в ее глазах усиливается. Никогда еще женщина не смотрела на меня так. В основном потому, что я никогда не давал им возможности поверить, что мы можем быть чем-то большим, чем просто трахаться.

— Кем для тебя является Габриэлла, Массимо?

— Друг.

— Друг, с которым ты спишь?

— Да... — Она выглядит явно подавленной этим заявлением. Ее грудь и плечи впадают. Брови хмурятся, а губы дрожат.

— Отстань от меня, — хрипло кричит она и отступает.

Я следую за ней, пока она не упирается спиной в стену, неустойчивая. Она делает движение, чтобы ускользнуть, но я кладу руки на стену по обе стороны от нее, загораживая ее.

— Отстань от меня, Массимо, — снова бормочет она.

— Нет, — отвечаю я, и в этот момент вспоминаю, что сказал Тристан.

Думай о том, что она, а не о том, кто она. Я сказал, что это одно и то же. Это не так. Она женщина, к которой я был привлечен месяцами. Я был привлечен к ней. Так же, как и сейчас.

— Я не хочу делать этого сегодня вечером, — говорит она, качая головой.

— Что делать?

Слеза течет по ее щеке.

— Послушай, ты говоришь мне, что я ничто. Я не хочу слышать о твоей ночи с ней. Мне не нужно напоминать, что я с мужчиной, который мне не принадлежит. А теперь убирайся...

Я не даю ей закончить. Прежде чем она успевает сказать хоть слово, я прижимаюсь к ее губам, захватывая ее прекрасный рот. В ту секунду, когда я пробую ее, все желание, которое я испытывал к ней прошлой ночью, нахлынуло на меня.

Ее вкус. Ее сладость, ее невинность, все это сводит меня с ума. Но я пьянею от вкуса ее потребности во мне.

Он такая же, как у меня.

Шок выводит меня из транса поцелуя. Я слегка отстраняюсь и впитываю ее ошеломленное выражение и желание в ее глазах. Это снимает с себя ограничения, которые я на себя наложил, и заставляет меня сказать ей правду.

— Я не спал с ней, — говорю я, еще больше себя шокируя. Я никому не объясняюсь. Ни свои действия, ни свои мотивы для чего-либо. И все же эта женщина заставляет меня сделать ее исключением. Особенно когда она делает неожиданную вещь, протягивает свою изящную руку, чтобы коснуться моей щеки.

Это первый раз, когда она добровольно коснулась меня. Это похоже на прикосновение ангела. Женщина слишком чистая для таких, как я. Женщина, которая не сломлена и не испорчена.

Она как будто имеет что-то святое в моем присутствии, в то время как я дьявол, ждущий у двери, чтобы провести ее по пути искушения. Она знает это. Она полностью осознает, кто и что я, но она смотрит на меня так, будто хочет меня. В ее взгляде я вижу путь к искуплению. Искуплению от мести, которую я искал так долго.

Внезапно мне становится все равно на то, что я хочу доказать, что Риккардо неправ. Это неважно, потому что, глядя на нее, я тоже вижу, кто она. Она просто Эмелия, и прямо сейчас мне все равно, дочь ли она моего врага.

Когда красавица снова подводит мое лицо к своим губам, я иду, отвечая зову страсти, отбрасывая все прошлое и настоящее, чтобы иметь возможность насладиться ею.

Дикая страсть пульсирует от меня к ней, когда я наслаждаюсь ее восхитительным языком. Она стонет мне в рот. Я поднимаю свободную руку, чтобы обхватить ее левую грудь. Эмелия отвечает, прижимаясь ко мне, сжимая мою рубашку.

С моими губами, все еще нацеленными на ее, я двигаюсь с ней к кровати и ставлю ее в центр. Я отрываюсь от ее губ только для того, чтобы стянуть свою рубашку и снять ее тоже.

К моему огромному удовлетворению, она не носит бюстгальтер под топом, так что ее прекрасная грудь вываливается наружу. Вместо перепуганной женщины, которой она была на прошлой неделе, она смотрит на меня с возбуждением, переполняющим ее прекрасные глаза.

— Я хочу трахнуть тебя, Эмелия, — хрипло говорю я. Багровый румянец темнеет на ее коже. Ее грудь поднимается и опускается. Ее дыхание становится тяжелее. Я хочу трахнуть ее так сильно, что она будет кричать мое имя всю ночь.

— Я хочу трахнуть тебя, Princesca. Пожалуйста, позволь мне, — добавляю я. Для моих ушей это звучит как мольба.

— Да, — отвечает она. — Трахни меня.

Услышав, как я уже очернил ее, я улыбнулся.

Я отступаю от кровати. Она приподнимается на локтях, чтобы посмотреть, как я снимаю с себя остатки одежды. Когда ее взгляд останавливается на моем члене, я чувствую, как он твердеет еще больше, а капля предякулята на кончике показывает, как сильно я ее хочу.

Я подхожу к ней и одним движением снимаю с нее шорты и трусики, обнажая ее красивую киску.

Я хочу засунуть свой член глубоко в эту девственную киску и сделать ее своей. Заклеймить ее как свою. Заявить на нее права так, чтобы, когда кто-нибудь посмотрит на нее, он бы понял по ее взгляду, что она принадлежит мне. Я знаю, что должен быть осторожным, нежным. Я никогда раньше не трахал девственницу, но я знаю, что для нее все будет новым и страшным. Я не хочу, чтобы у нее были страхи сегодня вечером.

Когда я возвращаюсь на кровать и наклоняюсь над ней, она кладет руки мне на плечи.

— Я не знаю, как... — начинает она, но я поцелуем отгоняю ее слова.

— Ты доверяешь мне. Ты доверяешь мне свое тело, — говорю я ей.

Наблюдать, как доверие появляется в ее прекрасных глазах, это наслаждение, которое я никогда не думал, что увижу.

— Я... доверяю тебе, — говорит она, приближаясь, чтобы поцеловать меня.

Я крепко целую ее, затем ловлю ее лицо и смотрю на нее, возвращая себе контроль.

— Раздвинь для меня ноги. — Я отпускаю ее, и она подчиняется. Мой рот наполняется слюной, когда я наблюдаю, как она раздвигает для меня ноги, ее восхитительные шары подпрыгивают, когда она движется, а кончики роз твердеют под моим взглядом. — Хорошая девочка.

Я утыкаюсь лицом между ее бедер, проникая языком в ее тугую киску.

Бля, она уже мокрая для меня. Я хочу довести ее до оргазма один раз, прежде чем я ее возьму, так ей будет легче. Легче и приятнее.

Я облизываю твердый бугорок ее клитора, заставляя ее стонать. Когда она держится за мои плечи, я толкаю ее сильнее и сосу маленький бутон, пока она не запрокидывает голову и не выкрикивает мое имя.

Мое имя на ее прекрасных губах заставляет меня поднять голову, чтобы посмотреть, как она раскрепощается в моих объятиях. Я вбираю в себя образ чистого удовольствия на ее лице и запечатлеваю его в памяти. Вот как я хочу ее запомнить. Вот что я хочу запомнить, что бы ни случилось.

— Массимо, — ахает она, протягивая ко мне руки.

— Все в порядке, Princesca. Это только первый вкус удовольствия. — Я ныряю обратно и провожу языком по ее клитору, вдыхая ее сладкий женский запах, смакуя первый вкус ее соков, когда они начинают течь в мой рот. Она кончает жестко, брыкаясь и бьясь об мое лицо, но я держу ее задницу и прижимаю ее к себе, чтобы я мог взять от нее все, что хочу.

Я слизываю достаточно ее соков и оставляю ровно столько, чтобы направить меня в ее вход. Вставая на колени, я раздвигаю ее бедра. Наши взгляды переплетаются, когда я тянусь к своему члену, чтобы направить его в нее.

Я никогда не ожидал, что буду нежен в этом. Во мне нет ничего нежного, но я хочу попробовать для нее.

Я протираю своим членом ее половые губы и проталкиваюсь в ее вход, прокладывая себе путь, медленно продвигаясь в ее девственный проход. Я останавливаюсь, когда ее стенки сжимают кончик моего члена. Черт, она такая узкая, что это почти больно, но в то же время чертовски приятно.

— Массимо, — задыхается она. Я провожу пальцами по ее стройным бедрам.

— Тебе скоро станет хорошо, я обещаю. — Она задыхается, когда я врезаюсь в ее девственную киску.

Она снова кричит, и ее глаза наполняются дикой смесью боли и чистого удовольствия. Все для меня.

Теперь она действительно чувствует, что принадлежит мне.