таценда - m. yoongi

Gilded Lily (slowed + reverb) - cults

I.

Суджин, придерживая подол платья, быстро идёт по коридору дворца. Она хочет провести немного времени в саду, чтобы отдохнуть от тяжёлого гнёта дворца. Как и Лиён, Суджин здесь не нравится, леди Чон буквально мечтает убежать – если бы она не чувствовала, что должна быть подле своей принцессы, то она точно сделала бы это. Позорно сбежала бы, куда глаза глядят, лишь бы не быть окружённой этими людьми, этими жестокими ядовитыми змеями, которые развлекаются, обсуждая будущую королеву у неё за спиной. Прошло время, и Суджин перестала рассказывать Лиён обо всём, что она слышит в стенах дворца: это расстраивает принцессу, которая и без того подавлена событиями последних месяцев. Леди Чон поняла – лучше она просто скажет принцессе, что ничего не слышала, чем правду. Лиён, конечно, явно догадывается, что Суджин что-то скрывает, но лишних вопросов не задаёт – ей и самой так легче.

Но тем не менее сама Суджин слышит всё, что говорят о её госпоже, и это выматывает. Она чувствует ответственности больше, чем в то время, когда жила в Маркаде и потенциально могла стать невестой покойного принца.

Леди Чон садится на небольшую каменную лавку в тени дерева, вытянув ноги вперёд. Она знает, что не понадобится Лиён в ближайший час, по крайней мере, так сказала сама принцесса, решившая сейчас отпустить свою фрейлину. Суджин и так проводит всё своё время с Пак, и та знает, что фрейлине нужны отдых и перерыв.

Суджин это и правда нужно. Она вдыхает полной грудью, закрывая глаза. Наконец наступил сезон Зелёного Дракона, и солнце радует жителей континента теплом. В Маркаде в это время начинались праздники урожая, целью которых было задобрить верховную богиню Сорану, чтобы получить хороший урожай. В Андоне таких традиций нет: из всех королевств именно земли Августа Кровавого сильнее всего отошли от религиозного образа жизни. Клятвы, которые даются Богам при коронации или во время свадьбы, при сборах на войну – всего лишь формальность, способ заполнить пустоту. Так что никаких праздников, которые были так горячо любимы принцессой Маркада, не предвиделось.

Хотя, надо сказать, что, даже если бы подобные празднества намечались, принцесса не смогла бы участвовать в них: её траур запрещал ей любые увеселения.

- Леди Чон.

Суджин вздрагивает, когда слышит за спиной сухой голос генерала Кима. Она осторожно поворачивает голову в сторону и видит, как он останавливается у противоположного конца лавки. Мужчина складывает руки за спиной, наклонив голову на бок, и внимательно осматривает фрейлину взглядом. Она не может понять, что написано в его глазах, не может прочитать его эмоции.

- Генерал Ким, - Суджин тут же поднимается, приседая в поклоне перед мужчиной. – Добрый день.

Намджун поднимает руку, а после садится на лавку рядом с ней, показывая, что Суджин может вернуться на своё место.

- Наслаждаетесь тишиной? – интересуется генерал, хотя его голос звучит так, что леди Чон не может понять, действительно ли ему интересно или спрашивает просто ради приличия.

- Отдыхаю от вашего дворца, - просто отвечает Суджин, решив, что не будет лгать и приукрашивать. – В вашем кармане случайно нет змеи?

Намджун хмурится, поэтому девушка спешит пояснить:

– Ну, мне показалось, что у каждого при дворе короля точно должна быть змея где-нибудь за пазухой, потому что никак иначе не объяснить все их ядовитые замечания.

Намджун вальяжно усмехается, не отрывая взгляда от Суджин.

- Не помню, чтобы говорил что-то ядовитое в ваш адрес, - замечает он. – Хотя я мог бормотать это во сне. Как правило, мне снится, что я всех ненавижу.

Суджин хихикает, сложив руки на коленях:

- Тогда, полагаю, это действительно было во сне.

- Тогда что вы делали в моей спальне, когда я спал?

- Искала змею.

- Не нашли?

- Как видите. Хотя, если обратить внимание на то, как вы сейчас милы со мной, возможно, я и не заметила, как ваша змея запуталась в моих юбках.

- Надеюсь, вы ещё раз придёте ко мне, когда я буду спать, леди Чон. Кажется, я даже знаю, когда это было – в ту ночь я очень хорошо спал, - говорит Намджун, и в его глазах лишь на мгновение мелькает огонёк.

Суджин немного щурится:

- Вы ведь знаете, что такого приличным леди не предлагают, да? – предельно серьёзно спрашивает она. По тону Намджуна просто невозможно понять, шутит он или нет. Суджин привыкла иметь дело с многими людьми, и сложнее всего ей давалось взаимодействие с теми, чьи эмоции она просто не могла понять.

- А когда я не предлагал, вы пришли, - парирует генерал Ким, приблизившись к лицу леди Чон. – Подглядывали?

- Что? Нет! – возмущается Суджин. – Я же шутила.

Намджун смеётся, а после возвращается в прежнее положение, создавая дистанцию:

- Я тоже шутил, леди Чон, - сообщает он лениво.

Суджин краснеет и хмурится. Обычно её сложно смутить, но Намджун почти ничего не делает, а она всё равно покрывается румянцем. Леди Чон смотрит в сторону, стараясь спрятаться от настойчивого взгляда генерала, который, кажется, взял своей целью залезть ей в душу.

Надо сказать, что она ему не доверяет. Как и любому другому человеку в этом дворце. Разве у него нет других дел, кроме как сидеть здесь и вводить её в краску?

Суджин знает, что андонская армия, вероятно, готовится к войне. Конечно, это только слухи, о которых она слышала лишь единожды: генерал Ким и Нам Сынван почти отсутствовали во дворце, что бывало лишь, когда Андон был в предвоенном состоянии. Суджин даже не уверена, что ей тогда не послышалось.

- Когда вы так говорите, я не могу понять, шутите вы или серьёзны, - ворчит Суджин недовольно.

- «Так» - это как? – иронизирует Намджун, его голос звучит с тонкой насмешкой.

- Холодно. Бесчувственно.

- Сейчас в моём голосе очевидная насмешка, - замечает генерал. – Когда вы не смотрите на меня, я тоже не могу понять, серьёзны вы или шутите. Да и когда вы смотрите на меня - тоже.

Суджин поворачивается к нему, вскинув бровь:

- Мне всегда говорили, что у меня на лице все эмоции написаны.

Намджун качает головой:

- У меня просто проблемы с пониманием женщин. Если вспомнить историю, это проблема всех великих мужчин.

Суджин никак не показывает, что прекрасно знает: проблем с женщинами у генерала Кима не имеется – она уже наслушалась сплетен о его романах. Придворные дамы никогда не упускали шанса обсудить, каким хорошим любовником был генерал, несмотря на его очевидную недоброжелательность ко всем вокруг себя.

- Вы очень уверены в себе.

- Я второй мужчина в королевстве, было бы странно, если бы всё было с точностью до наоборот.

- А главный советник согласен с тем, что вы второй мужчина?

Намджун наигранно закатывает глаза, приложив руку к груди, словно она только что серьёзно ранила его.

- А главному советнику о моих словах лучше не знать.

- Я расскажу.

- О, боги, не стоит.

Суджин усмехается, всем своим видом наигранно показывая, что она всё обязательно расскажет, а после снова смотрит вдаль, её взгляд цепляется за фонтан в центре сада.

- Здесь очень красиво, - медленно говорит она, переводя тему. Суджин не уверена, почему она вообще чувствует в этот момент такие эмоции и почему она не хочет убежать от этого мужчины.

Надо сказать, что по пути в Андон, когда леди Чон была вынуждена провести много времени в компании генерала, он пугал её. Она никогда не видела настолько мрачных и серьёзных мужчин, от которых буквально веяло смертью. Намджун вызывал у неё внутри панику и тревогу, но при этом всём сейчас Суджин просто не может найти в себе силы уйти от него. Леди Чон чувствует, что ей нужно поскорее покинуть его компанию. Эта мысль стучит где-то на подкорке, но Суджин не может мыслить рационально.

- Когда потеплеет и сады зацветут, станет ещё красивее. Нет прекраснее места, чем андонский королевский дворец, поверьте мне.

- Не поверю, - возражает Суджин пылко, взглянув на генерала очень серьёзно. – Вы же понимаете, что с Маркадом в моих глазах ничего не сравнится?

- Я не настаиваю, - просто соглашается генерал.

- Я бы спорила до последнего.

- Любите, чтобы с вами соглашались, леди Чон?

- Люблю, когда со мной соглашаются мужчины, - усмехается Суджин.

- Люблю соглашаться с женщинами. Мне всегда говорили, что с женщинами лучше соглашаться, ради собственного блага.

Суджин громко смеётся, откинув голову назад и прикрыв рот рукой, чтобы скрыть широкую улыбку, и Намджун тут же спешит сделать комплимент, что вызывает у неё только подозрительную улыбку.

- Красивая у меня только улыбка, да?

Намджун на мгновение замирает, а после на его губах появляется улыбка:

- Я оказался в опасной ситуации. И искренне напуган, посильнее, чем на поле боя. Соглашусь – рискую проститься с жизнью, возражу – рискую проститься с жизнью. Я ведь говорил, что не разбираюсь в женщинах?

Леди Чон снова хихикает, не сдерживая улыбки. В этом мужчине есть какое-то мрачное очарование, и она просто не может этого отрицать.

II.

Лиён лежит в своей спальне, безучастно уставившись в потолок. В последний раз она выходила из покоев несколько дней назад. Её апатия росла, неприятие к нынешнему положению становилось всё больше и больше, и казалось, что не было ничего, что могло бы заново зажечь интерес принцессы хоть к чему-нибудь. Суджин пыталась, многократно пыталась исправить положение: старалась шутить, рассказывать забавные казусы, свидетельницей которых она невольно стала - но Лиён было всё равно.

Суджин хочет опустить руки, только вот становиться свидетельницей того, как маркадская принцесса чахнет и угасает прямо на глазах, совершенно не хочется. Это как смотреть, как увядает особенный и редкий цветок. И, надо сказать, немалую роль в апатии Лиён играет король Август, решивший внести в свой распорядок дня ещё одно злодеяние: он решил, что ему нужно непременно проводить как можно больше времени со своей невестой для «налаживания отношений». Сначала - предложения о совместных трапезах, после - о прогулках. Лиён раздражалась каждый раз, когда Суджин приходила с новой просьбой короля составить ему компанию. Сетовала на то, что у него, кажется, слишком много свободного времени. Если бы этих попыток не было, Лиён расценивала бы эту дистанцию как самый лучший подарок, который ей только мог преподнести этот человек.

Пак кажется, что он делает это, чтобы лишний раз поглумиться над ней.

Король - самый отвратительный человек в её жизни, Лиён знает это наверняка.

У Лиён нет никакого желания отношения с ним налаживать. Леди Чон видит, что принцесса старается хотя бы для того, чтобы в дальнейшем этот брак работал на благо Маркада, но... не получается. Каждый раз, когда Лиён уже готова принять приглашение короля, будь то на завтрак или хотя бы на прогулку, она сдаётся, так и не покинув покои. Просит Суджин придумать какую-нибудь отговорку, чтобы в очередной раз не отвечать на приглашение.

Король Август не дурак, конечно, понимает всё, кажется, терпит, идёт навстречу, или, быть может, его собственное желание скрепить будущий брак хотя бы партнёрскими отношениями не такое уж сильное и искреннее. Как будто и стараться Его Величество не хочет. В конце концов, брачные отношения можно иметь и в статусе врагов, пусть и односторонних – сам Август в Лиён врага не видит или очень хорошо скрывает это. В любом случае, всё это не имеет значения.

Искреннее ли или нет его желание наладить отношения, это никак не изменит того, что принцесса не в силах переступить через саму себя. Кажется, чем больше времени проходит, тем больше Лиён начинает ненавидеть короля. Пустота в груди уплотняется, превращается в жгучий комок, из которого прорастает презрение – и принцесса не может с этим бороться.

Или не хочет даже пытаться.

И Суджин даже не может винить свою принцессу ни в чём. Она и сама относится к королю максимально предвзято, но и не ей выходить за него замуж.

Леди Чон считает, что просто не имеет никакого права винить Лиён в чём-то, прекрасно понимая, что сама бы не смогла поступать по-другому. Король Август обещал помочь Маркаду в случае войны, но этого не случилось – он заслужил ненависть своей невесты, как бы то ни было.

Раздаётся тихий стук, и Суджин, не дожидаясь разрешения, входит, прекрасно зная, что в нынешнем состоянии Лиён даже не удосужится разрешить ей войти, да и не будет, впрочем, против.

- Принцесса, — Суджин делает поклон, на который Лиён так же не обращает внимания, и входит в покои, приседая на край кровати. - Король Август... приглашает присоединиться к нему в королевском саду.

Лиён не реагирует, даже не переводит взгляда на вошедшую леди Чон. Видеть короля она, как и следовало ожидать, не хочет, как и контактировать с кем-то.

Суджин смотрит на молодую госпожу со смесью беспокойства и решимости. С учётом того, что это будет четвёртый отказ за неделю и последний вызвал у короля вполне открытое недовольство, Суджин не хочет рисковать. Она понимает чувства принцессы, но также понимает, что теперь та ходит по тонкой грани и как будто бы очередной отказ не сыграет ей на руку.

- Он очень настоятельно рекомендовал явиться, - говорит леди Чон мягко, но с некоторым напором, который ей не хочется использовать в такой щепетильной ситуации. – Если бы вы не отвергали предложения в прошлые три раза за нынешнюю неделю, я бы спокойно передала ему ваш отказ, но сейчас ситуация не самая благоприятная. Очередной отказ королю точно не понравится. Я бы не заставляла его ждать хотя бы сегодня. Лишь раз, потом вы снова сможете открещиваться от встреч с ним.

Принцесса, наконец, обращает внимание на леди Чон, переводя на неё взгляд, а после бесцветно бормочет:

- Он заставил Маркад ждать своей помощи в войне, но так и не помог, — тихо говорит Лиён. - Почему я не могу заставить его ждать? Он отказался помогать, хотя был обязан, почему я не могу отказать, будучи ничем ему не обязанной?

Суджин вздыхает, и её сердце болит за Лиён. Она понимает обиду и чувство покинутости принцессы, но также знает, что сейчас ситуация изменилась. Нельзя каждый раз использовать одну и ту же тактику и думать, что это будет работать – рано или поздно система даст сбой. И, если это не случится в этот раз, случится в следующий.

— Принцесса... — мягко говорит она. — Я знаю, что у вас есть все основания быть недовольной королём. Но вы должны понимать, что это другое. Вы же знаете, королям и один-то раз редко отказывают, а вы хотите сделать это в четвёртый раз. Подряд. Я не настаиваю на том, чтобы вы посвятили ему весь свой день – полчаса, и можете сослаться на плохое самочувствие. Принцесса, не нужно ходить по и без того хрупкому льду.

— Я просто... — бормочет Лиён, и на поверхность вырываются её разочарование и беспомощность. — Я просто не хочу его видеть. Что я могу ему сказать? Что я могу сказать человеку, который позволил убить мою семью?

Суджин вздыхает и берёт ладонь в кольцо своих рук.

- Я знаю, что это тяжело, моя госпожа, - тихо говорит леди Чон, наклонив голову на бок. - Но вы не можете избегать его вечно. Вы рано или поздно станете его женой и должны научиться принимать свою судьбу.

Лиён смотрит на Суджин с болью и вызовом в глазах.

- Принять мою судьбу? — с горечью спрашивает она. – Ты думаешь, просто смириться с тем, что я должна выйти замуж за человека, который позволил вторгнуться в моё королевство, разрушить его и убить мою семью? Я должна выйти замуж за лжеца и обманщика, человека, который не держит слово! Он обещал, что моё слово будет иметь вес в вопросах, которые касаются моих земель, но как я могу ему верить? Как я могу верить мужчине, который уже обманул меня? Не просто обманул, а нарушил условия договора, который заключил с моим отцом! Все его слова – ложь, все его клятвы – ложь! И я должна смириться с тем, что он мой будущий муж? Я смирилась с этим много лет назад, когда отец сообщил о договоре, но теперь... когда на его руках смерть моих близких... Я, может, и смирюсь с тем, что мне придётся выйти за него замуж, но я никогда, слышишь, никогда не перестану презирать этого мужчину! И я не буду, не буду встречаться с ним, завтракать или делать что-то подобное, он больше никогда не будет мужчиной, которого я готова видеть рядом с собой в качестве мужа.

Выражение лица Суджин наполнено сочувствием, когда она немного отшатывается назад из-за слов принцессы, пропитанных горечью и болью.

- Я понимаю вашу боль, моя госпожа, - успокаивающе говорит она. – Но, несмотря ни на что, вы можете использовать эту ситуацию во благо. Во благо Маркада, когда король Август освободит его. Почему же вы не можете понять, что хорошие отношения с мужем помогут вам добиваться решений, которые пойдут на пользу Маркаду?

- Потому что я не верю, что он позволит мне и слово сказать касательно положения Маркада! Я хочу верить в это, всей своей душой хочу верить, но... Суджин, как? Как я могу? Я каждый день думаю, что он забудет о своём обещании соблюсти мой траур и мне завтра придётся стать его женой. Я не нужна ему для решения вопросов касательно Маркада – королю лишь нужна некоторая законность его власти на моих землях, не более того. И брак со мной – прекрасная возможность. Он не оставил мне выбора. Стать его женой или наложницей – хороший выбор! Выбор без выбора, я бы сказала.

Лиён поджимает губы. Она уверена, что, если бы она, в конце концов, отказалась стать женой короля, ей бы пришлось стать его наложницей, как минимум потому, что он бы желал, чтобы прощённые Е Вону долги стоили хоть чего-нибудь. Конечно, принцесса в качестве наложницы – не такая уж большая награда, явно не соизмеримая с тем, сколько король Пундангона был должен Августу Кровавому, но это хоть что-то.

И Лиён уверена, что её угроза лишить себя жизни в самом деле не произвела на короля никакого впечатления. Лиён такой ценностью и важностью в его глазах не обладала, чтобы её угрозы имели какой-то вес в глазах короля.

Суджин вздыхает, её тон мягкий, но решительный:

- Я всё понимаю. Но ненавистью вы не поможете Маркаду. У вас действительно нет никаких оснований верить ему, но почему бы не попробовать? Если он не лжёт, вы лишь выиграете от того, что ваши отношения будут менее... презрительными, принцесса. И вы не проиграете, если пойдёте ему навстречу, а он вновь обманет.

Лиён отводит взгляд, её лицо по-прежнему выражает гнев и отчаяние. Она знает, что Суджин права, что она не может вечно игнорировать реальность своего положения. Но мысль о том, чтобы вести себя так, будто бы этот человек не виноват в смерти её близких, вызывает глубокое чувство негодования.

- Иди и скажи ему, что я нездорова, - твёрдо говорит Лиён, показательно отворачиваясь от леди Чон, тем самым показывая, что на этом их разговор окончен.

На лице Суджин написано беспокойство, но она видела решимость в глазах Лиён. Она на мгновение замирает, понимая, что идёт против приказа короля. Гонец не виноват, но каждый раз Суджин думает, что король Август оставит крайней её в отказе принцессы.

- Хорошо, Ваше Высочество, - наконец кивает Суджин.

Лиён никак не реагирует, всем своим видом показывая, что Суджин нужно уйти. Она знает, что пытаться вразумить её в данный момент бесполезно.

Суджин, тяжело вздыхая, идёт по коридору, представляя, как ей придётся сообщить Августу об ответе Лиён. Близок час, когда именно она станет объектом гнева короля за каждый отказ принцессы, Суджин в этом практически уверена. Надо сказать, леди Чон искренне хочет вернуться хотя бы на год назад – во времена, когда она не была между молотом и наковальней.

Король ждёт в саду принцессу, но никак не отказ. Причём, очередной. Суджин чувствует, что, чем ближе она к Августу, тем сильнее начинают дрожать её руки.

Выйдя в сад, она замечает короля в компании генерала Кима, который выглядит так, словно собирается уйти, однако, завидев Суджин, по какой-то причине задерживается, не отрывая от неё взгляда всё то время, что она приближается к ним тяжёлыми шагами. Она приседает в поклоне, затем, не поднимая взгляда ни на одного из мужчин, подаёт голос, надеясь, что после этого её голова не покатится по тропинке сада.

- Ваше Величество, - мягко произносит она. - С сожалением вынуждена сообщить вам, что принцесса утверждает, что заболела и не может составить вам компанию.

Выражение лица короля остаётся пугающе спокойным, его взгляд твёрд и непоколебим, когда он смотрит на Суджин, хотя, если бы она смотрела на него, то точно заметила бы, как на мгновение Август слишком сильно стиснул челюсти.

— Больна, стало быть, - медленно тянет Август, сложив руки за спиной.

- Именно так, Ваше Величество, — отвечает Суджин, тщательно подбирая слова. — Слабость, усталость, возможно, головная боль. Она сказала, что ей нужно отдохнуть.

Август фыркает, на его губах играет весёлая улыбка.

- Как удобно, - саркастически замечает он. - Она очень кстати заболевает каждый раз, когда я хочу её увидеть. Интересно, это настоящая болезнь или просто предлог, чтобы избегать меня?

Сердце Суджин замирает от его слов, она знает, что короля не одурачить оправданиями принцессы.

- Она утверждает, что ей очень плохо, Ваше Величество, - тихо говорит ровным голосом. - Я, конечно, не могу говорить за неё, но мне она показалась действительно больной.

Август мгновение смотрит на неё с оценивающим выражением лица. Конечно, Суджин до последнего будет защищать свою принцессу и, надо сказать, он просто не может не отдать должное подобного рода верности.

- Хорошо, - говорит он после долгой паузы. - Я не буду настаивать на встрече с принцессой сейчас, если она действительно больна. Обязательно передавайте ей мои пожелания скорейшего выздоровления. Если ей нужна помощь, то королевский лекарь свободен для неё в любое время.

— Конечно, Ваше Величество, — говорит Суджин, почтительно склонив голову. Она чувствует напряжение между ними, понимает, что он не поверил ни единому её слову. – Принцесса очень сожалеет, что не смогла присоединиться к вам.

- О, я в этом нисколько не сомневаюсь, - король кивает, на его губах играет саркастическая улыбка. Он-то прекрасно понимает, что Лиён готова сбежать на другой конец континента, лишь бы никоим образом с ним не пересекаться. – Идите, леди Чон.

Суджин в спешке снова кланяется, а после, кинув быстрый взгляд на генерала Кима, уходит, желая как можно скорее оказаться подальше от короля Августа, чтобы лишний раз не испытывать судьбу.

Последний смотрит ей вслед непроницаемым взглядом, явно думая о чём-то, пока Намджун терпеливо стоит рядом, не желая попадать под горячую руку: он прекрасно понимает, насколько король раздражён. Генерал Ким прекрасно знает своего короля. И иногда он не может сказать, что все поступки Юнги – верные.

Пока все видели в Мин Юнги великого короля, для генерала Кима он был в первую очередь мальчиком, которому пришлось слишком рано повзрослеть и столкнуться с жестокостью королевского мира. Мальчиком, потерявшим в одну ночь отца, мать и едва не лишившимся собственной жизни, будучи десятилетним принцем с устойчивым будущим.

Сам Намджун был немногим старше, когда его отец одним только чудом смог спасти наследного принца от чудовищ, пришедших с государственным переворотом. Едва ли не в последнюю минуту вытащил из дворца, охваченного пламенем смерти и разгоравшихся убийств, оставив всего крупицу надежды, что на престол сядет законный наследник, а не брат короля Юнсока. Это была кровавая бойня, а не переворот. Многие дворянские семьи, отказавшиеся принимать новую власть, были стёрты с лица земли, как и любое упоминание их в истории было уничтожено со страниц любой хроники.

Для королевства это значило начало смуты. Земли раздавались направо и налево: количество потерянных Андоном земель было практически равно количеству земель, оставшихся во власти устроившего переворот короля Юнхо, если вовсе существенно их не превышало. Дворян показательно казнили, а у крестьян забирали практически всё. Для королевства начались тёмные времена.

Для юного принца, чуть ли не ставшего случайной, но нужной для заговорщиков жертвой, тоже. Постоянно сбегая с места на место, чтобы не быть обнаруженным и пойманым, Юнги пришлось жить в постоянном страхе, что однажды за ним придут. А за ним приходили бессчётное количество раз, но будущего короля как будто охраняли сами Боги. Намджуну было его искренне жаль, и он даже в первое время просил отца, тогдашнего генерала, взявшего на себя ответственность ценой собственной жизни оберегать будущего короля, быть не таким строгим с принцем, но тот лишь сильнее брался за Юнги. Политика, история, военное дело - всему этому повидавший многое генерал теперь учил не только сына, но и принца. Так что те едва ли не выросли за одним столом и не делили еду из одной чашки. И Намджун прекрасно помнил тот момент, когда Мин Юнги стал тем, кем был теперь – Августом Кровавым.

Те десять лет, что наследный принц был в опале и скрывался, были слишком тяжёлыми. Мальчик слишком быстро был вынужден превратиться в мужчину, которому предстояло не только вернуть свой трон и подаренные другим земли, но и покой в своё королевство, окропив земли чужой кровью.

Новый переворот, устроенный уже законным наследником, прошёл практически без потерь среди всех тех, кого Юнги и Намджун с отцом переманили на свою сторону. Династия Мин снова воцарилась во главе, а окровавленная корона всё так же блистала в золотом свете. А похороны генерала Кима, погибшего во время переворота, прошли так, как должны были пройти похороны героя. Имя Ким Джебома запечатлено в истории. Но эта та жертва, которой можно было избежать. И Намджуну не оставалось ничего, кроме как стать для нового короля разящим клинком.

Юнги, как новому королю, пришлось слишком много воевать, чуть ли не со всеми соседними королевствами одновременно. Были, конечно, те, кто отдавал земли добровольно: Маркад и Виресон, например - но это лишь немного сократило количество жертв. Потери в тех войнах было решено не считать, слишком много их было, чтобы запятнать данное при коронации имя, и Август III получил мрачное, злое, но правдивое прозвище - Кровавый. Теперь уже официально, а не только в глазах Намджуна.

Тем не менее, не признать, что иногда Юнги принимал ошибочные решения, Намджун просто не мог. И этот брак – одно из них. Конечно, на собраниях Тайного совета он никогда не скажет этого, но... Это никогда не изменит того факта, что генерал совершенно не понимает, почему его король так настойчив в вопросе брака с принцессой Маркада. Как будто убить её было бы гораздо проще, чем пытаться, да притом безуспешно, заставить будущий брак работать.

Намджун вообще не был сторонником брака, хотя, конечно, понимал, что для короля это более весомый шаг, чем для него. В конце концов, престол нуждается в наследнике, а меч Намджуна положат в одну с ним могилу. Наследовать у него нечего, наследник не нужен, а жена... Ну, это было достаточно сильное ограничение для порядочного мужчины, которым он не хотел себя сковывать. Это король мог иметь десятки наложниц, у Намджуна таких привилегий не было.

Но, даже если допустить, что в жизни генерала вдруг случится что-то такое, что заставит его искать жену, Ким никогда не осмелится жениться на ком-то, кто его яро ненавидит. Злая женщина – это полбеды, а женщина, охваченная чувством мести, просто катастрофа.

Принцесса Лиён уже начала показывать это. В отличие от других придворных, Намджун вовсе не считает Пак ничтожной - её поведение вполне себе оправданно - и им бы надеяться на то, что она никогда не возьмёт себя в руки, осознав своё место королевы. Потому как, если это случится, у Августа Кровавого появится соперник, который ему не по зубам. Нет врага, страшнее женщины, особенно той, что выглядит, как ягнёнок на жертвенном алтаре.

- Эта проклятая женщина, - выплёвывает король сквозь зубы. – Она думает, что я дурак?

- Или ей правда плохо. В очередной раз. Что заставляет задуматься, насколько она в целом подходит на роль матери будущих наследников, - подхватывает Намджун, как будто бы получая искреннее удовольствие от ситуации, в которой оказался его король. Надо сказать, генералу всегда нравилось наблюдать за страдающими из-за женщин мужчинами. – Может быть, поищете другую невесту? А принцессу оставим благоухающим розами принцам?

Конечно, Намджун понимает, насколько это невозможная ситуация. Если Лиён оставить в живых и не обеспечить брак с королем Андона, велика вероятность, что однажды её наследник поднимет восстание за Маркад. Любой риск нужно устранять, и было лишь два пути: либо Лиён становится женой Юнги, либо лишается жизни.

- Вы уж определитесь: мне жениться или нет? Сначала несколько лет говорите, как важен наследник, а как только появляется возможность появления этого наследника на свет, всячески отговариваете меня жениться.

- Этого от вас требует Совет, не мы. Я бы вообще предпочёл, чтобы вы не женились, если бы рано или поздно у вас не должен был появиться наследник, - невозмутимо говорит генерал. - Ни один здравомыслящий человек: отец, мать, брат - не отдаст за вас свою дочь или сестру.

- Это ещё почему? – Юнги вальяжно вскидывает бровь, отвлекаясь от тёмных мыслей о принцессе Пак.

- Хотя бы потому, что вы Август Третий, печально известный правитель нашего замечательного королевства. Вам напомнить, как последняя леди, которую хотели выдать за вас замуж, едва не выпрыгнула из окна башни? Видите? Они все предпочли бы смерть, нежели брак с вами.

- Я убеждён в том, что в этом королевстве слишком много женщин желают меня. Я достаточно очарователен, - с очевидно презрительной иронией парирует Юнги. - Вы хоть видели, сколько тайных признаний мне приносят, генерал? Я их, правда, не читал, но уверяю, признаний там достаточно.

- Вы их не читаете, потому что практически каждое из них отравлено.

- А разве не так сейчас люди проявляют свои чувства? - притворно изумляется король, положа руку на сердце. – Невозможно.

Намджун показательно закатывает глаза, а после невозмутимо говорит:

- Её Высочество принцесса Юджин сегодня вернулась в страну.

Юнги в лице не меняется, лишь кивает, сложив руки за спиной:

- Иногда мне кажется, что у тебя есть сеть шпионов.

- Конечно, мне же надо знать, что вы едите, Ваше Величество, - цокает Намджун. – Гонец прибыл в тот момент, когда я вернулся во дворец, так что мы с ним немного побеседовали. Уверяю, если бы у меня были шпионы, вы бы о них не узнали. А может они и правда у меня есть, но, опять же, вы о них не узнаете, - а после добавляет: – Принцесса также просила передать, что в скором времени посетит дворец, уж очень ей хочется поближе познакомиться с будущей королевой.

- Как обычно, брат её нисколько не интересует.

- О, спешу расстроить, Ваше Величество, принцесса так же сообщила, чтобы вы заранее подготовили для неё свободное место в вашем, цитата: "злодейском графике", потому что она собирается составить компанию и вам. Конечно, она так же добавила, что, опять цитата: "будет невозможно рада встретиться с вашими неизменными дополнениями". Смею предположить, что подобная уничижительная характеристика касается меня и главного советника Чона.

- А значит, сестрица по родной крови нисколько не скучала, и просто принесла очередную сплетню из Виресона. Прекрасно. Иногда мне кажется, что ей пора стать официальным послом в Виресоне, потому что Юджин работает лучше, чем все наши представители. Если у тебя всё-таки есть шпионы, отправь их туда - я чувствую, что мы абсолютно бездарны на фоне Юджин и её способности выведывать виресонские тайны, - усмехается Юнги, кивнув в сторону дворца. Раз уж принцесса Лиён не соизволила явиться, делать ему здесь просто нечего. Особенно на фоне того, что дел у него было слишком много.

- Если мы это сделаем, боюсь, вы лишитесь одного из своих союзников в лице многоуважаемого Чон Минхо. Он, как мне кажется, совершенно не в восторге от того, что его любимая супруга пропадает в соседнем королевстве большую часть года, - усмехается Намджун, вышагивая рядом с королем. – Кажется, он всерьёз обеспокоен тем, что наследный принц Виресона постоянно крутится вокруг принцессы, когда прибывает с визитом в Андон.

- Ким Тэхён женат, - цокает Юнги, словно это самый весомый аргумент.

- А принцесса Юджин – красавица, которых нужно поискать.

Король останавливается, недоуменно смотря на генерала:

- «Красавица»? Ещё неделю назад ты назвал её вороной, которая тащит себе все золотые побрякушки из сокровищницы.

- Это не отменяет того, что из-за её красоты некоторые способны позабыть и мать родную, - Намджун закатывает глаза, когда Юнги продолжает смотреть на него прежним взглядом. – Что? Я тренируюсь. Если я не скажу вашей сестре тысячу сто комплиментов в тот момент, когда она войдёт в одно со мной помещение, она будет унижать меня все последующие дни, когда мы будем пересекаться.

Юнги смеётся в кулак, возобновляя шаг.

- Не знал, что у тебя настолько хрупкое эго.

- Оно у меня не хрупкое, я очень уверен в себе. Но ваша сестра, хотя вы это и сами знаете, способна растоптать эго любого мужчины. После того, как она сказала, что, будь у неё выбор между мной и медведем, она бы выбрала последнего, я был глубоко ранен. Кажется, если она снова скажет что-то в мой адрес, эта рана снова откроется и моё сердце окончательно разобьётся. Я впаду в апатию, начну посещать самые злачные заведения в столице, много пить, и вы лишитесь своего лучшего генерала. Так что вам точно придётся потерпеть.

- Несчастный, - усмехается король с насмешливым сочувствием хлопая генерала по плечу. – Как же ты страдаешь.

- Невыносимо, согласен.

Намджун был сторонником идеи, что невозможность для андонских женщин занимать места на каких-то серьёзных должностях в случае с принцессой Юджин сыграла только на руку королевству: если бы престол наследовался лишь по факту возраста, и Мин заняла бы трон, им всем пришлось бы несладко. Не потому, что Юджин была плоха как потенциальная королева – нет, она была слишком хороша. Большой ошибкой короля Юнхо и такой же большой удачой для Юнги и будущего восстания было то, что принцессу не казнили вместе с многими министрами и чиновниками.

Несмотря на то, что андонские законы запрещали женщине занимать престол, принцесса всё ещё являлась наследницей, пусть и только по факту своего рождения. Юджин могла бы подорвать власть узурпатора, но тот слепо верил в то, что она всего лишь глупая принцесса, образ которой Мин поддерживала всё время правления Юнхо. Сказывалось, конечно, и то, что узурпатор в племяннице души не чаял. Видимо, рука на неё просто не поднялась.

А Юджин тем временем, узнав о том, что её брат жив, помогла отцу Намджуна протоптать дорожку среди чиновников и министров, в конце концов поддержавших переворот Юнги.

И, надо сказать, что именно по этой причине генерал Ким её в некоторой степени опасался: женщина, которая смогла одурачить сотню мужчин, притворяясь дурочкой, а сама тем временем буквально стелила красную дорожку для брата, была по-настоящему опасна. Если нынешний король был виртуозен на поле боя и на политической арене, то принцесса Юджин была искусна в дворцовых интригах. Каждый раз, когда она возвращалась из соседней страны, Её Высочество приносила на хвосте, как сорока, несколько сплетен, и вовсе не тех, которые касались каких-нибудь измен или чего-то подобного. Намджуну оставалось только искренне завидовать мастерству Юджин в этом.

Генерал и вовсе считает, что королю слишком повезло, что его сестра не стремилась к власти, иначе Андон просто разорвали бы гражданские войны.

- Вам стоит надеяться, что Юджин не подружится с вашей невестой, иначе принцесса станет ещё более невыносимой для вас, - вскользь бросает Ким.

- Боюсь, что именно для этого Юджин и желает компании моей невесты.

- Похоже, вам придётся тоже начать заранее практиковаться в обороне от словесных ударов принцессы Лиён.

Юнги лишь усмехается: иногда Пак Лиён отлично справляется с этим и без посторонней помощи.

III.

Раздаётся громкий стук в дверь, тут же уносящий с собой всякую радость. Лиён уже поняла – каждое нарушение её одиночества не сулит ей ничего хорошего. Особенно когда за дверью оказывался кто-то, кроме Суджин, а та в данный момент сидела за спиной принцессы, осторожно расчёсывая её волосы, чтобы собрать их в причёску. Впервые за какое-то время Лиён изъявила желание покинуть покои, а Суджин было только в радость помочь, потому что у её госпожи подобное желание появлялось действительно редко.

Лиён вздыхает, а после громко разрешает войти, смотря через зеркало на молодую служанку, которая обычно почти не появлялась в поле зрения принцессы и была одной из тех, кто просто выполнял свою работу, не показываясь господам на глаза.

- Что-то случилось, Джису? – спрашивает Лиён, глядя на девушку, которая, остановившись в дверном проёме, низко кланяется.

- Ваше Высочество, - обращается Джису и продолжает, так и не подняв головы, - прошу простить меня за то, что потревожила вас, но король снова предлагает присоединиться к нему за завтраком.

На лице Лиён появляется привычное выражение для тех случаев, когда она слышит любое упоминание короля, и Суджин замечает, как она сжимает руки на коленях, словно сдерживает какие-то желания.

Король Август настойчивый, ему нужно отдать должное, как кажется Суджин: так упорно пытаться добиться встречи, хотя очевидно, что принцесса Маркада того не желает, надо уметь. А ещё и обладать колоссальной наглостью – что можно было оправдать его статусом короля – и полным безразличием к чувствам Лиён.

- Скажите, что я всё ещё сплю, Джису, - тоном, не требующим возражений, бросает Лиён, отводя взгляд от отражения Джису. - Допустим, я провела всю ночь за чтением и теперь отсыпаюсь, вы не смогли разбудить меня.

- Ваша Высочество, мне жаль, но боюсь, что это невозможно, - осторожно возражает девушка, словно опасаясь реакции. Лиён чувствует себя каким-то неизведанным зверьком из-за такого отношения. Ей непонятно, почему Джису, с которой она всегда была дружелюбна, внезапно стала такой пугливой.

- Какова причина? - спокойно, стараясь внушить этой девушке доверие, интересуется Лиён, теперь повернувшись в пол-оборота к служанке.

- Это была не просьба, а приказ, - тон Джису звучит так, словно король упомянул в красках, что сделает, если Лиён вновь пришлёт ему отказ.

- Так как же мне выполнить приказ, если я сплю? Скажите, что вы полагаете, будто я и вовсе умерла. Или вы не можете найти меня. Или... не знаю, я прячусь от него в шкафу. Одним словом, скажите всё, что хотите.

Джису хочет открыть рот, чтобы что-то ответить, но её перебивают:

- Вы такая бессовестная лгунья, - ленивый голос, донёсшийся из своего рода приёмной части покоев принцессы, заставляет Лиён резко напрячься, словно король Август уже был перед ней, а не находился в соседней комнате. Будь проклята акустика её спальни, из-за которой даже её шепот слышен в соседней комнате, если двери открыты.

Лиён вытягивается, как натянутая тетива лука, ногтями так сильно впиваясь в ладони, что на коже мгновением позже появляются глубокие полумесяцы. Суджин осторожно касается спины девушки, одним только жестом внушая той спокойствие, а после слабо кивает в сторону двери, однако этого недостаточно для того, чтобы Лиён добровольно хотя бы встала. Меньше всего она ожидала и хотела видеть короля здесь. Пак хотелось верить в то, что это место - единственное укрытие от Августа, поскольку за всё это время он ни разу не удосужился явиться сюда.

Страх, смешанный с презрением, в её груди такой сильный, что мозг просто отказывается работать. Лиён, быть может, и пытается заставить себя пойти к королю, да вот только тело напрочь отказывается слушаться её. Словно умереть куда проще, чем оказаться с ним в одной комнате.

Вторая часть двери приоткрывается и являет Лиён фигуру короля, выглядящего скучающим. Очевидно, что всё это время он стоял там, наслаждаясь. Теперь страх, который очевиден в позе и словах Джису, вполне себе объясним.

Август дарит ей довольную улыбку, явно наслаждаясь тем, что он поймал её с поличным на лжи.

- Ваше Величество, - Лиён, проглотив свои эмоции, поднимается, чтобы поклониться, и Суджин повторяет следом за своей госпожой.

- Теперь, когда я вижу, что вы бодрствуете, Ваше Высочество, смею предположить, что у вас более нет убедительной отговорки, чтобы отказать мне. Я не особо терпелив сегодня, так что не лгите мне снова, я не люблю это. Пожалуйста, давайте наша встреча начнётся и закончится на хорошей ноте, - поспешно говорит мужчина, глядя на неё беззлобно, и, как на мгновение кажется Лиён, он действительно искренне просит её, а не приказывает. – Давайте вы будете уважать моё время, которое я освободил для вас, хотя вы об этом, конечно, не просили.

И всё. Вот так просто он отвергает все аргументы, которые она могла бы привести, чтобы ни в коем случае не соглашаться на эту встречу, тем самым сжигая все мосты для отступления.

Пак вздыхает, понимая, что теперь ей никак не избежать этого контакта, как бы она того не хотела, да и в мрачной перспективе будущего тоже, раз король поймал её на такой бессовестной лжи. Принцесса себя не обманывает, Август явно и до этого знал, что она лжёт и придумывает отговорки, но теперь, когда она поймана с поличным, продолжать в том же духе как будто совсем нецелесообразно.

- Хорошо, - Лиён говорит это таким бесцветным тоном, чтобы король сразу увидел, что никаких позитивных эмоций у неё это не вызывает уже с самого начала. - Позвольте мне привести себя в порядок, и я обязательно приду.

- На мой взгляд, вы уже очаровательны, - замечает Август, окинув её взглядом с ног до самой макушки. - Но раз вам так угодно, я подожду.

- Не стоит, - возражает Пак, желая, чтобы этот человек как можно скорее покинул её убежище, в котором она прячется от него же. - Не принято королю ждать кого-то.

- Не принято, но для моей прекрасной невесты я готов сделать большое исключение, - и приторно улыбается, от чего у Лиён сводит зубы. - Вдруг вы снова заснёте?

Лиён сдерживает себя от закатывания глаз, просто пожимая плечами, как будто говоря, что ей всё равно, а после одним жестом указывает Джису закрыть дверь.

Напряжение в комнате спадает лишь тогда, когда дверь закрывается, оставляя короля по ту сторону, а Лиён в обществе Суджин.

- Интересно, а кто-нибудь закрывал дверь прямо перед носом короля? - усмехается Суджин, стараясь разрядить обстановку.

- Надеюсь, что неоднократно. И надеюсь, что кому-то повезло больше и он ударил этой дверью его омерзительное лицо, - фыркает Лиён, снова усевшись на стул перед зеркалом. - Помоги волосы заколоть, - просит, доставая с полки заколку с головой дракона.

- Вы хотели сказать, очаровательное лицо? - хмыкает леди Чон, ловко начиная собирать волосы принцессы в простой, но эффектный пучок на затылке.

- Одно не исключает другое. Его, безусловно, прекрасное лицо не отменяет того, что он ужасный человек, - фыркает Лиён, а после добавляет, – сильно не старайся. Не хочу, чтобы он думал, что для него стараются.

Если бы не правила и этикет, Лиён и вовсе вышла бы так, чтобы не создавать для короля красивую картинку.

- Сделаю всё в рамках этикета, Ваше Высочество. Даже то, что вы не хотите радовать глаза короля своей красотой, не развязывает вам руки и не разрешает одеваться так, как это не предписано невесте монарха, - обещает Суджин, игнорируя то, как Лиён поджимает губы. – А что касается того, насколько король ужасный человек... Он богат и силен, это не так плохо, - этот разговор Суджин начинала едва ли не каждый день, взяв себе за цель переубедить принцессу и толкнуть её на путь меньшей презрительности к Августу.

- И открыто угрожал сделать меня своей наложницей.

- Вы как всегда знаете, что мне сказать, чтобы я закрыла рот, но у меня есть аргумент и на это. Он король.

- А я в скором времени по его плану стану его королевой.

- Но пока вы принцесса.

- Пока я никто, уже даже не принцесса.

- Заметьте, не я это сказала, - замечает Суджин, доставая из небольшой коробочки сережки. Ей удалось собрать некоторые драгоценности принцессы, когда они покидали Маркад, хотя что-то ей подсказывало, что, если она внезапно захотела бы забрать всю сокровищницу родного королевства, Е Вону не посмел бы сказать ничего против. – Тогда у вас должно быть ещё больше причин идти ему навстречу.

- Есть всего одна причина, по которой я не буду этого делать, и она самая важная: король мне противен, - говорит Лиён, ставя точку.

Суджин кивает, давая понять, что этот разговор она больше не будет продолжать. Сегодня, во всяком случае, чтобы не портить настроение принцессе ещё сильнее. Особенно перед её встречей с королём.

Леди Чон помогает Лиён одеться, зашнуровывая платье на спине. Одежда маркадских женщин сильно отличается от той, что принято носить в Андоне, и Суджин несколько раз слышала, как здешние женщины говорили, что платья принцессы и её фрейлины слишком откровенны для консервативного Андона.

Принцесса несколько мгновений собирается с силами, стараясь вернуть себе всё самообладание, чтобы не превратить встречу с королём в сражение на мечах. А после открывает дверь. Лиён, входя в соседнюю комнату, может думать только о том, что будет смотреть куда угодно, но не на короля, однако стоит её взгляду наткнуться на его величественную фигуру, стоящую у высокого окна, как она понимает, что просто не может отвести взора. И это просто несправедливо: каждый раз, когда Лиён видит его, все мысли о ненависти и презрении просто покидают её голову. Вместе с этим она чувствует, как глубоко в душе поднимается волна презрения к самой себе. Принцесса пытается напомнить себе, что этот человек виноват в смерти её отца и брата и в падении её королевства, но она всё равно чувствует, что сбита с толку его жестоким очарованием.

Это первый раз за долгое время, когда она видит его так близко. Кажется, стоит только протянуть руку, и Лиён сможет коснуться его. Одна только мысль об этом приводит в замешательство - Лиён не должна желать ничего подобного. Кончики её пальцев не должно покалывать от возведённого в извращённый абсолют желания коснуться его, словно чтобы проверить, действительно ли этот человек сейчас здесь, перед ней, терпеливо ожидает, пока она покажется перед ним.

- Мы можем идти, Ваше Величество, - говорит Лиён, не смея даже отвести взгляда в сторону. По всем нормам этикета она должна глядеть в пол, демонстрируя свои покорность и кротость, но у Лиён просто не хватает на это сил. Она, как ни старайся, просто не может отвести от него взгляда.

Но король только усмехается, явно воспринимая то, как она смотрит на него, скорее как жест неповиновения и дерзости, чем проявление её очарованности им.

Август вдруг протягивает ей свою ладонь. Лиён неуверенно смотрит на короля, затем на его протянутую руку, а после осторожно вкладывает в неё свою ладонь. Её пальцы едва дрогнули, когда желание быть от короля как можно дальше оказалось сильнее её попытки переступить через себя, и первым её порывом был шаг назад, который она, впрочем, не смогла сделать.

Король подносит ладонь Лиён к губам, оставляя невесомый поцелуй на тыльной стороне, близко к костяшкам, при этом не отводя взгляда от прекрасного лица принцессы. А принцесса, как бы не старалась, просто не может перестать смотреть на короля, пленённая взглядом его жестоких глаз.

Как такой злой человек, как он, мог быть настолько прекрасным внешне? Лиён читала где-то, что самые ужасные люди всегда были невероятно красивы, словно природа возмещает недостаток доброты и милосердия неземной красотой. Даже страшный шрам, выглядящий так, словно он только недавно кровоточил, нисколько не портит красоты короля, хотя и не лишает весь его облик опасных черт.

Лиён знает, что если она перестанет относиться к нему с опаской, начнёт видеть в нём хорошего человека или хотя бы не будет считать его своим врагом, то устоять перед обаянием короля не сможет. И это то, чего она боится ещё больше, чем самого Августа. Потому что, потеряв голову от него, почувствовав к нему что-то, кроме страха, вскармливать который было слишком сложно, Лиён станет ещё более несчастной.

И окончательно потеряет всякое уважение к самой себе.

Наконец, выпустив её ладонь из своей, Август кивает на дверь, пропуская принцессу вперёд. Та в последний раз смотрит на Суджин, словно мечтая, чтобы леди Чон пошла следом за ней, хотя прекрасно знает, что это невозможно, а после выходит из покоев, пряча в складках платья сжатые в кулаки ладони.

- Вы просто очаровательны, принцесса, - бросает король, поравнявшись с Лиён. – Хотя я это уже говорил.

- Вы не оригинальны, - замечает принцесса в ответ, её голос не выражает ни единой эмоции. Однако Август видит, насколько она напряжена, и это выдает Лиён с потрохами. Да и он прекрасно знает, что она на самом деле чувствует к нему. Удивительными её истинные эмоции для него не становятся.

- Ваша правда, я совсем не оригинален в комплиментах женщинам. Хотя, должен вас заверить, есть вещи, в которых я достаточно... изобретателен.

- В пытках и убийствах?

- Безусловно, принцесса. Почему вы каждый раз вспоминаете о моих недостатках? – насмешливо парирует король.

Лиён мысленно проклинает его, мечтая однажды стать свидетельницей того, как кто-то сотрёт эту насмешливую улыбку с лица Августа раз и навсегда. Она радуется тому, что они не идут в молчании – стоило королю только заговорить с ней снова, как вся её очарованность им, которой она на мгновение поддалась, испарилась, оставляя всё так же полыхающий костер ненависти и презрения. Этот мужчина был самым недостойным её очарованности, и Лиён мысленно приказала себе более не сметь быть такой мягкотелой с ним.

- Недостатки? Я думала, что вы убеждены, что у вас их нет, Ваше Величество.

- Я-то в этом убежден, а вот вы, кажется, думаете иначе, принцесса.

Лиён на мгновение смотрит на мужчину, надеясь, что в её глазах не отразятся её истинные чувства.

- Вы пригласили меня побеседовать о ваших недостатках?

- О, я уверен, вы назовёте их целую сотню. Может, даже целых две. Так что мне было бы интересно послушать.

- Если вы хотите поговорить о своих недостатках, то, думаю, я должна забрать своё согласие на встречу, поскольку говорить исключительно о вас я не хочу.

Август довольно усмехается, предлагая принцессе руку, когда они подходят к лестнице. Та собирается проигнорировать жест, но, решив, что это будет не совсем правильно, всё-таки вкладывает свою ладонь в руку короля.

- Вы единственная, кто не боится говорить о моих недостатках. Возможно, это признак того, что их у меня нет, а вы просто придираетесь, - замечает король, поглядывая на Лиён с нескрываемым весельем.

- Возможно. В конце концов, у монарха не должно быть недостатков, правда? Во всяком случае это, кажется, единственное, что интересует женщин, что побывали в вашей постели, - ворчит Пак, не удержавшись, и тут же зажмуривается, понимая, что, возможно, это совсем не то, что она должна сказать.

Но король только вновь усмехается, а после добавляет:

- Ещё немного, и я начну думать, что вы завидуете.

- Не стоит. Для меня это оскорбление.

- Зависть или возможность оказаться в моей постели?

- Всё вместе.

Август останавливается, глядя на неё с наслаждением:

- Почему вы снова пытаетесь превратить нашу беседу в сражение?

- Разве вам это не нравится? Жестокие битвы и сражения?

- Конкретно с вами, принцесса, я хочу хоть раз поговорить без кровопролития. Во всяком случае это я хотел сделать всё то время, пока вы бессовестно отказывались от моей компании. Вы не думаете, что есть вещи, которые нам просто необходимо обсудить?

Лиён только качает головой. Как она может думать о разговорах, если ей тяжело даже находиться рядом с ним?

- Поговорите со своей фавориткой, - фыркает Пак, желая вырвать свою руку из ладони короля, но тот лишь сильнее сжимает её, не позволяя сделать этого.

- Хотите вы того или нет, принцесса, - тянет Август, не давая Лиён и на шаг отойти от себя, - сегодня я буду говорить с вами.

Для Лиён это звучит как приговор.

Дальнейшую часть пути Лиён старается прикусить язык, чтобы не сказать ничего такого, что будет подпитываться её презрением к этому человеку. Король, на её удачу, тоже больше не старается завести разговор.

Достигнув столовой, Август внимательно отодвигает для принцессы стул с одного конца стола. У неё этот жест вызывает очевидный дискомфорт, но король делает вид, что попросту не замечает. Следом он занимает место в другом конце, и он видит, какое удовлетворение Лиён приносит тот факт, что стол слишком длинный и они находятся на приличном расстоянии друг от друга. Августа быстро посещает мысль специально сесть поближе, но это не кажется безопасным решением – не тогда, когда рядом с принцессой лежат столовые приборы.

Взгляд короля задерживается на открытой коже плеч и ключиц Лиён, любуясь тонким изгибом её шеи. Он делает глоток из своего кубка, прежде чем, наконец, вновь заговорить тихим, размеренным тоном. Хотя он и уверен, что принцесса предпочла бы, чтобы он молчал.

- Надеюсь, вы хорошо спали, принцесса, - небрежно бросает Август, словно комментируя погоду.

- Хорошо, спасибо, что поинтересовались, Ваше Величество, — сухо говорит Лиён, скорее из приличия, чем из искренней благодарности. Она берёт чашку ягодного чая, делая небольшой глоток. Уголки её губ немного приподнимаются. Слуги приносят тарелки с завтраком, и Лиён тихо бормочет слова благодарности. Она любезна со слугами, но совершенно недружелюбна с королём, и для Августа это очевидно. Она пытается контролировать свои эмоции, но у неё это получается плохо: то там, то здесь мелькает то, что отражает её истинное отношение к королю.

- Я рад это слышать, — отвечает Август удивительно мягко. Особенно на фоне того, как бесцветно отвечает Лиён. – Я слышал, что вы редко покидаете свои покои.

- Мне не нравятся ваши придворные, - просто отвечает Лиён, не поднимая взгляда на короля. Она упорно смотрит на что угодно, но не на него.

- Я ведь и не говорил, что вам обязательно взаимодействовать с ними. По крайней мере пока. Советник Чон, например, говорил, что вам нравится королевский сад.

Принцесса усмехается, вовсе не удивлённая тем фактом, что некоторые вещи, которые она обсуждала с Хосоком, в той или иной степени дошли до короля. Конечно, кажется, что сад – не такая уж и важная информация, это знание ничего не даёт Августу.

- Не настолько, чтобы проводить там каждую свободную минуту. Маркадские сады мне нравятся куда больше, в них нет здешней приторной идеальности.

- Вы поверите, если я скажу, что сады Маркада мне тоже понравились больше? Но королевский садовник слишком суеверен: он боится, что любая лишняя веточка плохо повлияет на моё правление, - с насмешкой бросает король, и Лиён чувствует, что в его словах нет и намёка на правду. Лишь изощрённая попытка польстить. – Я думаю, вы помните мою сестру Юджин, принцесса. Она наконец-то вернулась из своего долгого путешествия. Не очень удачно, поскольку скоро у андонской династии очередной юбилей, и она планирует устроить пышное празднество. И, поскольку вы так не любите мой дворец и придворных, я подумал, что стоит предупредить вас заранее, чтобы вы могли как следует потренировать свои очаровательные улыбки. К вам будет приковано много внимания.

Лиён медленно поднимает взгляд на короля, замерев на мгновение, а после складывает руки на коленях, поджав губы.

- Я в трауре, Ваше Величество, — спокойно говорит Лиён, как бы невзначай напоминая королю об этом. - Помимо того, что я не могу выйти за вас замуж в течение этого периода, я также не могу участвовать ни в каких празднествах. Я не смогу посещать публичные мероприятия еще полтора года, так что, Ваше Величество, вынуждена отказаться.

Август не меняется в лице, лишь откидывается на спинку, сложив руки на груди.

- Ах, да, — саркастически протягивает он. - Ваш траур. Я не забыл о нём, принцесса, если бы всё было иначе, вы бы уже готовились к свадьбе, а не прятались в своих покоях от каждой придворной дамы. Но я не прошу вас полностью отказаться от траура, — продолжает король плавно, как будто напряжения между ними не существует. - Но, конечно, одна ночь музыки и танцев не может считаться оскорблением вашего горя. Особенно если эта одна ночь станет показателем уважения к вашему новому королевству.

Лиён стискивает зубы. Оскорбление её горя? Оскорбление её горя – это то, что Август по-прежнему настаивает на их браке.

- Ваше Величество, такова традиция моего королевства. Как принцесса Маркада, я должна следовать традиции, и я объяснила вам это ранее.

- И это я тоже помню, принцесса. Поскольку вы так редко радуете меня своим присутствием, мне приходится очень часто вспоминать наши прежние встречи и все ваши уничижительные слова в мой адрес, - невозмутимо говорит Август. - Традиции — это хорошо и здорово, конечно. Я не могу не оценить то, как вы относитесь к своему королевству несмотря на то, что теперь вы, формально, даже не являетесь его принцессой, — говорит он вкрадчиво. - Но как ваш будущий муж, я ожидаю от вас определённых вещей, Лиён. И одно из этих ожиданий — что вы будете стоять рядом со мной на важных мероприятиях. Я не хочу неуважительно относиться к вашему трауру, помню все ваши аргументы и считаю их весомыми. Но, послушайте, вместе с тем, чтобы сохранить память о Маркаде, вы также должны помнить о том, что совсем скоро вы станете королевой моих земель. И если ваши подданные в силу безусловной любви простят вам маленькую единичную ошибку, связанную с нарушением траура, то мои подданные не поймут неуважительного отношения к традициям Андона. Любовь Маркада к вам непоколебима, не мне вам об этом говорить, и я уверен, что многие поймут, в каком затруднительном положении вы находились, раз вам пришлось сделать небольшое исключение из правил. Андон же этого не поймёт, даже несмотря на доброжелательное отношение к вам. Вы гостья, иностранка, и мои подданные надеются увидеть уважение к их традициям от будущей королевы. Я не прошу многого, — мягко, но твёрдо продолжает Август. – Не прошу здесь и сейчас стать моей женой или участвовать в каждом празднике, которых моя сестра устроит бессчётное количество в ближайшее время. Я прошу всего лишь одну ночь из полутора лет, которые вы настаиваете провести в трауре в одиночестве.

Лиён смотрит на него с тенью сомнения. Она знает, что Август, безусловно, прав, но она просто не может переступить через себя и сделать хотя бы одно исключение для него.

- Ваше Величество, я понимаю, что у меня есть обязанности перед вашим двором как у вашей невесты. Но поставьте себя на мое место! Если бы вы соблюдали какие-либо традиции Андона, но вам также нужно было следовать традициям королевства вашей будущей жены, что бы вы сделали? Я будущая королева Андона, это так, но в данный момент я принцесса Маркада. Чьи традиции мне ближе, по-вашему? Традиции моего королевства или королевства, где я пока никто?

Глаза Юнги темнеют от раздражения из-за неповиновения Лиён, но он сохраняет самообладание. Она такая упёртая в своём нежелании идти ему навстречу, и это по-настоящему раздражает.

- Вы высказываете обоснованную точку зрения, — признаёт он. – Но и вы попытайтесь понять меня. Хотя, знаю, вы не желаете делать этого. Я не пытаюсь быть неразумным. Я просто хочу, чтобы мы нашли некую золотую середину между вашими традициями и моими.

- Ваше Величество, сейчас, кажется, невозможно найти компромисс по этому вопросу. Извините, но мой траур — слишком важная традиция для меня. Я не могу уступить вам, — непоколебимо говорит Лиён.

Август сжимает переносицу, стараясь сдержать раздражение, которое у него вызывает эта невозможная женщина.

- Лиён, — резко говорит он. - Вы моя невеста, и скоро вы станете моей королевой. Ваш долг — поддерживать меня в вопросах, связанных с какими-либо публичными появлениями. Я не прошу здесь всего мира, если вы не поняли, — продолжает король более спокойно, но не менее настойчиво. — Только одну ночь вашего времени.

- Ваше Величество, я не буду, - говорит Лиён твёрдо, тем самым поставив точку.

Терпение Августа лопнуло. Он ударяет кулаком по столу, заставив Лиён подпрыгнуть. Хрупкий фарфор дребезжит, и несколько слуг вздрагивает от внезапной вспышки. Последние тут же спешат покинуть столовую, прекрасно зная своего короля.

- Достаточно, — бросает он, резко вставая. Его стул скрипит по полу, когда Август выпрямляется во весь рост и стремительно идёт к принцессе. Он сжимает подлокотники её стула, повернув Лиён к себе лицом. - Вы сделаете, как я говорю, - в тон ей, непоколебимо, утверждает король, его глаза горят опасным светом, когда он наклоняется к её лицу. - Я не буду повторять снова, — шепчет угрожающе. - Андон не терпит неповиновения от своей королевы.

- Я ещё не королева! — выплёвывает Лиён, яростно глядя на короля. - И я не буду той королевой, которая нужна Андону, если Андон не будет уважать мои традиции!

Лицо Юнги искажается от ярости, его шрам пульсирует с внезапной интенсивностью. Он снова бьёт рукой по столу, заставляя Лиён вздрогнуть.

- Лиён, я не буду повторять дважды, клянусь. Ваша упёртость просто поражает меня, выводит из себя. Если вы не хотите сделать шаг навстречу мне, то оставим всё так, как есть. У вас нет выбора, кроме как проглотить свою гордость, забыть о своём трауре на вечер и сделать так, как я хочу. Не думайте, что всё будет так, как хотите вы. Раз вы не желаете компромисса, то вы сделаете так, как хочу я, - Август наклоняется ближе к её лицу, его глаза пылают яростью.

Лиён резко встаёт, тем самым заставляя короля отпустить подлокотники её стула. Она смотрит на него с той же яростью, теперь даже не пытаясь скрыть свои эмоции.

- Тогда пусть ваш драгоценный Андон будет проклят, — выплёвывает она, пнув стул, чтобы отойти на несколько шагов назад. – Пусть это проклятое королевство провалится вместе с вами под землю, Ваше Величество!

Пользуясь тем, что ей удалось на пару мгновений сбить его с толку, Лиён уходит, хотя лучше сказать, убегает. Август наблюдает, как Лиён выбегает из комнаты, его глаза сужаются от ярости. Он сжимает кулаки по бокам, чувствуя жгучее желание погнаться за ней и заставить её обрести здравый смысл.

Но он сдерживает себя, глубоко вздыхает, чтобы успокоиться. Не так он планировал провести их встречу.

Он трёт свой шрам, чувствуя, как знакомая боль успокаивает его, возвращая прежнее самообладание. Эта женщина так умело бросает игральные кости, что всё проигрывается в абсолютно иную сторону от той, что он сначала планировал.

- Будет проклят, — бормочет Август себе под нос, прежде чем отвернуться от пустого стула, на котором всего несколько минут назад сидела Лиён. - Посмотрим, кто проклят.

Дверь снова приоткрывается, а после в проёме показывается голова одной из служанок.

Юнги вновь трёт шрам, впервые чувствуя желание, чтобы это просто оказался дурной сон. И он проснётся. А рядом не окажется никакой Пак Лиён. И договора с её отцом тоже не будет.

- Проследите, чтобы принцесса поела, — холодно приказывает он, кинув короткий взгляд на вошедшую служанку, а после быстро выходит, раздражённый настолько, насколько это вообще вероятно.

Невозможно. Принцесса Лиён возмутительно невозможна. Так быть не должно. Она должна была кланяться ему в ноги, желая угодить ему и исполнить свою роль будущей королевы Андона. Вместо этого она изрыгает огонь и бросает вызов на каждом шагу.

Это и бесит, и интригует его в равной степени - эта проклятая женщина, которая отказывается сгибаться под его властью.