обречена.
Ultraviolence - Lana Del Rey
I.
Юнги сидит с Намджуном в гостевой комнате огромных, просторных покоев принцессы Лиён. Король расслаблен, как будто он в своём дворце, а не на чужой земле, где его легко могут убить. Август вальяжен, его руки лениво упираются в подлокотники роскошного кресла, нога закинута на другую, а голова откинута на спинку, из–за чего взгляд короля упирается в высокий потолок с мастерски выполненной фреской, отражающей предполагаемую смерть драконов, что давным–давно охраняли Маркад от любого вторжения. Но несмотря на то, что взгляд Августа обращен к фреске, становится ясно, что никакого интереса у него она не вызывает. Ему скучно, и это практически очевидно.
– Вам не следовало угрожать Вону. Вы на его земле, вокруг много его солдат. Ваших стражников слишком мало, чтобы обеспечить безопасность. А вы что делаете? Угрожаете ему войной, – ворчит генерал, глядя на Августа, который лениво развалился в роскошном кресле.
– Не волнуйся так сильно, мой славный генерал, – отвечает Август низким и спокойным голосом. – Вону не дурак. Он знает, что не сможет одолеть меня, и не станет начинать войну, в которой не сможет победить. К тому же убийство другого короля на его территории, да ещё и такое открытое, очень сильно повредит его репутации. Да и после меня трон Андона может занять кто–то более... несговорчивый, я бы на месте Вону очень трепетно относился к себе и оберегал как зеницу ока. Даже если я бы продолжал угрожать ему, – Август слегка ухмыляется, его тон небрежен. – А что касается его солдат... Давай признаем, что они недостаточно опытны, чтобы представлять серьёзную угрозу. Судя по тому, что я видел, они понесли такие же сильные потери, как и Маркад – это печальная статистика, чтобы я мог переживать об угрозе со стороны солдат Вону. Кажется, несколько моих элитных отрядов будут сильнее половины пундангонской армии.
– Вы угрожаете ему войной, находясь на его территории, – повторяет генерал. – Вы ставите ему условия. Хотите знать моё мнение? Вы думаете, что вы бог. Это плохо кончится. В первую очередь, для вас же.
Август тихо смеётся, холодно глядя на Намджуна:
– Твоё мнение принято к сведению, – сухо отвечает он. – Но мой план прост, Намджун, и он сработает, – голос Августа твёрд, король уверен в себе почти до высокомерия. – Вону не бросит мне вызов. Он умный человек и знает, что лучше не вступать в бой с превосходящим его по силам противником. Он сделает так, как я скажу, и я заберу принцессу, как и планировал. А что касается того, что я считаю себя богом, – продолжает Август, слегка прищурившись, – может, ты и прав. Может, я и правда считаю себя неприкасаемым. Но до сих пор, Намджун, у меня всё получалось. Так что я не вижу причин останавливаться сейчас. Если Боги есть, они благоволят мне, если их нет, то, думаю, это значит, что я по-настоящему великолепен. Как думаешь, может, сказать королевскому историку, чтобы он приписал к «Кровавый» ещё и «Великолепный» в описании моей династии?
Намджун лишь вздыхает. Он знает, что не переубедит Августа, что бы ни сказал. Высокомерная уверенность короля, его вера в собственную непобедимость – вот что делает Августа успешным. Король Андона осознаёт свою силу и не боится её использовать, хотя иногда его идеи и планы граничат с настоящим безрассудством, из-за чего сам генерал думает, что в графу с прозвищами его правителя нужно добавить ещё и «Безумный». Что, впрочем, было бы не совсем целесообразно, поскольку этот эпитет уже многие годы принадлежит деду прадеда Августа, королю Юёну, о чьём безумии до сих пор ходят легенды по всему королевству. Кажется, при отце Августа даже придумали легенду о том, что дух безумного короля до сих пор скитается по коридорам замка и толкает правителей на безумные поступки. Намджун в призраков не верит, но вполне готов поверить в эту легенду каждый раз, когда его король придумывает очередную авантюру, которая граничит с безумием.
– Юнги, ты угрожал ему войной, находясь на его земле, – вздыхает генерал, обращаясь к королю по имени. Он забывает о правилах и приличиях: теперь это разговор двух друзей, которые слишком много пережили вместе. Намджун – один из немногих, кто может сделать это, не рискуя лишиться головы.
Август тихо и разочарованно вздыхает, услышав слова Намджуна. Он достаточно хорошо знает своего старого друга, чтобы заметить беспокойство и предупреждение в его голосе.
- Я знаю, что я сделал, Намджун, – настойчиво повторяет король. - Это была авантюра. Вону должен был знать, что я серьёзен, что не боюсь начать войну, чтобы получить то, что хочу. И не потерплю того, что какие-то безродные солдаты смеют трогать мою невесту, пока их проклятый король жирно намекает на то, что я должен благодарить его, ведь он не отдал её на потеху своим ротам. Это было нанесённое лично мне оскорбление, и я не думаю, что ты, оказавшись на моём месте, с добродушной улыбкой пожал бы ему руку и сказал: «Друг, спасибо, что не сделал из моей женщины шлюху!». О, и, полагаю, нужно было ещё и в ноги ему поклониться, ведь он проявил такую благородность.
- Справедливости ради, у меня никогда не было невесты-принцессы.
- Дело не в том, что Лиён – принцесса. Дело в том, что она моя.
- Тем не менее это не основание так взбалмошно вести себя, - возражает генерал Ким. - Твоя удача не будет вечной. Он мог бы приказать убить тебя. Теперь это его дворец, здесь слишком много солдат его армии. Ты бы не вышел из тронного зала живым. Я уверен, что его остановило только то, что весь континент считает, что ты любимчик самих богов, – говорит Намджун, закатывая глаза.
Август слегка усмехается, и на его лице появляется мрачная ухмылка.
- Думаю, ты слишком сильно переоцениваешь Вону, Намджун, – в его голосе слышится смесь веселья и уверенности. - Этот человек не настолько глуп, чтобы убить меня. Даже если бы он захотел, я сомневаюсь, что у него бы получилось. В конце концов, рядом со мной ты, мой верный генерал, и защищаешь меня. К тому же, может, я и высокомерен, но я не глуп, – продолжает Август всё тем же уверенным тоном. – Я знал, что делаю, понимал риски и был готов к любому сценарию. Но я уверен, что Вону знает, что лучше не перечить мне. Для его же блага.
Намджун качает головой, явно не убеждённый беспечными словами Августа.
- Иногда твоя самоуверенность граничит с глупостью, – бормочет он сухим голосом. - Ты ведёшь себя так, будто ты непобедим. Ты всё ещё смертный, ты знаешь?
Король Август равнодушно пожимает плечами в ответ на слова Намджуна, намёк на ухмылку всё ещё играет на его лице.
- Возможно, я самоуверен, – признает король. - Но, опять же, моя «глупость» до сих пор хорошо служила мне. Посмотри, где я сейчас. Знаешь, это не из–за моей скромности или кротости. Пусть у меня сомнительная репутация, но она ставит других передо мной на колени. В том числе и других королей. А что касается твоих опасений по поводу моей смертности... – продолжает всё тем же высокомерным тоном, – я бы не стал слишком сильно беспокоиться об этом. Если бояться смерти, лучше спрятаться где-нибудь в глуши, подальше ото всех, чтобы кто-нибудь не уронил тебе меч на ногу. Или не отрубил голову. Или не отравил. Столько вариантов - если бояться каждого, лучше и не жить вовсе.
Намджун снова вздыхает и медленно качает головой. Уверенность его друга одновременно восхищает и раздражает.
– Ты невыносим. И ты такой же безрассудный, как и всегда.
Август тихо смеётся, его ухмылка становится ещё шире.
- Возможно, – отвечает он весёлым тоном. - Но я бы не назвал это безрассудством. Я предпочитаю «дерзкий» или «бесстыдный» - что–то в этом роде.
Намджун хочет ответить, но дверь в покои принцессы открывается. Лиён стоит в дверях, держась за косяк, тяжело смотря на мужчин. Она едва держится на ногах - это заметно и слишком очевидно. Несмотря на то, что принцесса спала достаточно долго, это совсем не помогло ей, она всё так же чувствовала себя уставшей и выглядела соответствующе. На ней длинный халат, полностью закрывающий тело, волосы распущены, кажется, Лиён даже не потрудилась расчесать их и привести себя в порядок прежде, чем выйти из спальни. Лицо её осунулось, на щеке тёмный след от пощёчины. Намджун уважительно отворачивается, чтобы не смотреть на девушку.
Взгляд Августа сразу же падает на Лиён, он смотрит на неё с непроницаемым выражением лица, а затем слегка прищуривается. Намджун практически физически ощущает, как нарастает напряжение в комнате, пока взгляд короля не отрывается от Лиён. И он достаточно хорошо знает своего друга, чтобы понимать, что тот недоволен.
Август явно недоволен её состоянием, очевидной усталостью на её лице, тёмным пятном на щеке – следом от пощёчины. Нет, королю не нравится то, что он видит.
Как только Лиён видит короля, в её глазах вспыхивает ненависть, которую она даже не пытается скрыть. Совсем недавно она с тревогой думала о том, что однажды ей придётся стать его женой, но теперь принцессе ненавистна сама мысль об этом. Этот человек бросил её королевство на произвол судьбы, хотя и обещал помочь в случае необходимости. Из–за его бездействия Е Вону захватил её королевство, а её брат и отец погибли. И если смерть отца она может списать на злой рок, то гибель брата на поле боя – нет.
И теперь он забрал её у Е Вону, как будто она была племенной кобылой. Август простил Вону его долги, а взамен забрал её из плена. Но было ли это чем–то хорошим? Лиён сомневалась. Теперь она не ждала от Августа ничего хорошего. Что плен у Вону, что принадлежность Августу не сулили Лиён ничего хорошего, и она искренне жалеет, что не замерзла в темницах своего дворца. Это было бы всяко лучше, чем стать разменной монетой в жестоких играх королей, участницей которых она просто не желала быть.
Август медленно поднимается со своего места, не сводя глаз с принцессы. Король медленно идёт к ней, его шаги легки, почти как у хищника. В комнате тихо, слышен только звук тяжёлых мужских шагов по деревянному полу.
– Не подходите ко мне, – слабо говорит Лиён, отступая на шаг назад, словно хочет снова спрятаться в своих покоях, но уже поздно: король Андона стоит перед ней, возвышаясь над ней грозной статуей, и демонстрирует все свои силу и превосходство.
Август только усмехается, глядя на неё. Его голос звучит низко, когда он отвечает, его тон холодный и слегка насмешливый.
- Почему бы и нет? Вы ведь моя будущая жена, не так ли? Мне позволено быть настолько близко к вам, насколько я захочу. Конечно, если бы тут были все ваши кормилицы, воспитательницы и фрейлины, уверен, они бы, невзирая на своё происхождение, самозабвенно бросились защищать вашу честь и прогнали бы меня. Но их здесь нет, так что позволю себе решать где, когда и на каком расстоянии от вас мне находиться, принцесса.
Лицо Лиён искажается презрением.
- Я перестала быть вашей невестой в тот момент, когда вы отказались выполнять условия контракта, который заключили с моим отцом. Вы должны были помочь Маркаду в войне, но не сделали этого. Маркад принадлежит Е Вону, мой отец и брат мертвы. И это ваша вина. И поскольку вы не выполнили свою часть сделки, я тоже не обязана выполнять свою, – практически выплёвывает Лиён. – Я больше не ваша невеста.
В глазах Августа вспыхивает тьма, когда он слышит слова Лиён. Гнев принцессы, её неповиновение что–то делают с ним, пробуждают в нём что–то тёмное и собственническое. Сделка была заключена с её отцом, и уж точно не Лиён принимать решения о разрыве помолвки.
– Думаете, я просто так отпущу вас, принцесса? – спрашивает он низким и опасным голосом. – Так не пойдёт. Вы моя. Вы моя, что бы ни случилось с вашим королевством. Нравится вам это или нет, но в договоре между Андоном и Маркадом не было условия, что вы можете расторгнуть его, так что вы всё ещё моя невеста.
- Сделка может быть расторгнута, если одна из сторон нарушает условия, и не мне вам об этом говорить, Ваше Величество, это были ваши условия. И сделка была расторгнута в тот момент, когда вы отказались от своих обязательств по контракту, – принцесса качает головой, покачиваясь на ногах от слабости. – Лишь одно не пойму, зачем это было нужно? Вы сами предложили сделку и сами нарушили её условия. Вы хотели поиграть? Так вы сыграли в эту игру чужими жизнями. Жизнями моего народа.
Король Август наблюдает за ней, его взгляд по–прежнему острый. Он видит усталость в глазах Лиён, то, как она держится за дверную раму, словно может упасть в любой момент. Несмотря на гнев и неповиновение в её голосе, принцесса явно слишком слаба, чтобы даже стоять.
Он подходит ближе, сокращая расстояние между ними, протягивает руку и нежно касается её подбородка, приподнимая её лицо, чтобы она посмотрела на него. Его прикосновение мягкое, хотя даже в нем улавливается проявление властности и превосходства. Король Андона - тот, у кого здесь вся власть, и, по-хорошему, у Лиён просто нет никаких шансов не подчиниться ему.
– Я не нарушал нашу сделку, – тихо говорит мужчина холодным, опасным тоном, от которого у Лиён бегут мурашки по спине. – В Маркад вторглись, и вашего отца убили, но я всё равно готов взять вас в жёны. Я забрал вас из рук Вону, не так ли? Я спас вас от того, чтобы вы стали его игрушкой... Разве этого недостаточно, чтобы выполнить нашу сделку?
– Это не было условием. Вы должны были помочь Маркаду, а не мне, – Лиён качает головой. – Вы должны были гарантировать военную помощь в случае вторжения в моё королевство, но что сделали вы? Вы не помогли! Пришли, как победитель, лишь месяц спустя, когда и спасать-то уже нечего! А теперь вы играете в доблестного рыцаря. Скажите мне честно, вы с самого начала не хотели выполнять условия договора, да? Вы просто хотели помешать моему отцу заключить союз с другим королевством через меня и мой брак, вы хотели, чтобы Маркад оставался слабым и беспомощным, верно?
Глаза короля Августа темнеют ещё больше, когда он слушает слова Лиён. Её обвинения, её ненависть разжигают в нём что–то горячее и тёмное, он чувствует, как нарастает его собственный гнев и разочарование, и ему приходится сдерживаться, чтобы не схватить её и не встряхнуть как следует, чтобы она забыла о таком тоне в разговоре с ним. От своей жены такого он не потерпит, какой бы красавицей Лиён не была и как бы много она не могла ему дать – а в нынешних обстоятельствах она не могла дать ему ничего, кроме своей руки.
– Полагаю, мне нужно было просто оставить вас Вону, чтобы вы сгнили в темнице собственного дворца. Или развлекали солдат короля Пундангона, раз его компания вам приятнее моей.
- Вы вообще не должны были допустить того, чтобы он сел на трон Маркада! В этом заключался договор, но вы... – Лиён запинается, покачиваясь.
Когда она хочет продолжить, генерал Ким подаёт голос:
– Ваше Величество, – решительно говорит он и подходит к королю и принцессе. Его тон твёрд и холоден, но Лиён чувствует, что он вкладывает особый смысл в свои слова, словно пытается что–то передать Юнги. – Принцесса слаба. Нам нужно, чтобы она пришла в себя, чтобы мы могли быстро покинуть земли короля Вону и вернуться в Андон как можно скорее. Оставаться здесь небезопасно и глупо. И раз вы великодушно решили, что принцессе сначала стоит набраться сил, не препятствуйте этому.
Август ещё мгновение держит принцессу за подбородок, прежде чем отпустить её. Его лицо по–прежнему холодное и сердитое, но он делает шаг назад, давая ей пространство. И принцесса тут же громко выдыхает, словно лишаясь части напряжения, вызванного действиями короля. Слова Намджуна, кажется, выводят Августа из состояния мгновенного гнева и собственнического инстинкта, напоминая ему о ситуации, в которой они оказались.
- Принцесса, - генерал осторожно протягивает ей руку, предлагая ей помощь. Лиён колеблется, но всё же вкладывает свою руку в его ладонь, и делает это охотнее, чем делала это накануне, когда сам Август предлагал ей свою помощь. Словно генералу андонской армии она доверяла немного больше, чем королю. Намджун осторожно, с необычайным уважением усаживает её в кресло, а затем выглядывает в коридор, чтобы отдать приказ принести принцессе еду.
Тем временем Август пристально смотрит на неё, не отрывая взгляда. Бледное лицо, след от пощёчины, растрёпанные волосы. Она выглядит ужасно, что совершенно не соответствует образу принцессы. Её привычная королевская аура полностью отсутствует в её нынешнем состоянии. Его взгляд цепляется за каждую деталь. То, как она сидит, ссутулившись, словно сдалась. Усталость на её лице, тёмные круги под глазами. Это вызывает у него волну негодования – не столько из-за того, как с ней обращались, а сколько из-за того, что его невесте просто не положено так выглядеть. Он монарх сильнейшего королевства на всём континенте, его будущая жена не может выглядеть, как безродная оборванка.
В комнату входит невысокая служанка, явно немногим старше Лиён. Она ставит на стол маленький поднос, и принцесса автоматически благодарит её, даже не глядя на девушку. Принцесса подавлена, словно потеряла интерес ко всему, что её окружает, словно меньше всего хочет находиться здесь, в окружении всех этих людей. Лиён видит только руки служанки.
Однако следом замечает знакомое родимое пятно на руке девушки и наконец поднимает взгляд, в котором различается очевидное непонимание.
– Су... Суджин? – выдавливает из себя Лиён. Перед ней стоит Суджин, её главная фрейлина, которая по какой–то причине одета в форму дворцовой прислуги, причём достаточно низкого положения.
В глазах принцессы недоверие, но сомнений у неё нет никаких – она росла рядом с Суджин. Последней и вовсе пророчили скорую свадьбу с кронпринцем и титул королевы. Чон Суджин происходит из древнего рода, её отец – один из наиболее приближённых советников покойного короля, и одно это делало её достойной претенденткой на место супруги принца Чимина, если бы ему не подыскали достойную невесту-иностранку. А то, что Суджин с самого детства росла с королевскими отпрысками, делало её едва ли не самой главной претенденткой. В Маркаде всем было известно, что если супругой наследника не станет принцесса из другого королевства, то ей точно станет Чон Суджин.
Суджин тут же улыбается, и на её лице появляется облегчение при виде принцессы. Она осторожно ставит поднос с едой на стол, на мгновение переводя взгляд на короля Августа, её взгляд нечитаемый, но король уверен, что тёплых чувств она к правителю не испытывает.
Суджин осторожно кладёт руку на плечо Лиён, чтобы успокоить её, а после приседает перед Лиён на корточки, упираясь одним коленом в пол.
– Почему ты так одета?.. – Лиён хмурится, накрывая руку Суджин своей.
Суджин, которая носила только самое лучшее, Суджин, красота которой всегда подчеркивалась драгоценностями, которые её отец специально для дочери привозил из других королевств, Суджин, которая запросто могла потягаться с принцессой за звание самой красивой женщины королевства, теперь была одета, как простая крестьянка.
– Я прячусь, – тихо отвечает Суджин. – Как бы я ни старалась сопротивляться, всех остальных благородных дам схватили и либо посадили в тюрьму, либо отдали солдатам. Безопаснее всего притвориться служанками и вести себя скромно. Иначе... король Вону может... сделать с нами что–то ужасное. Его солдаты не интересуются служанками, видимо, считая, что они не достойны их, несомненно, высокородного происхождения, - ядовито выплёвывает дворянка. – Но так лучше. Другие слуги охотно прикрывают нас, придумывая истории о том, что мы только-только пришли на службу во дворец, поэтому так плохи в грязной работе. Но лучше уж мыть посуду после солдат, чем служить им для развлечения. К этому меня, конечно, кормилица не готовила, но, оказалось, тряпкой размахивать не так уж и скучно.
- Мы? – хмурится Лиён, её голос очень тих.
- Не одна я прячусь в платьях прислуги. Некоторые за этот месяц уже покинули дворец под видом того, что им нужно было сделать какие-то покупки на рынке столицы. Буквально несколько дней назад Черён, например, практически уговорила меня сбежать с ней. В любом случае, быть простой служанкой куда безопаснее, чем оставаться в статусе придворной дамы.
Голос Суджин звучит мягко, но в её словах чувствуется тяжесть, которая показывает, насколько реальна их нынешняя ситуация. Попасть в плен к королю–захватчику – опасное положение, ведь он может использовать свой новоприобретённый статус и злоупотреблять им, не задумываясь.
- Почему ты осталась?
- Хотела узнать, что с вами. Мы знали, что вас держат в темнице, но я надеялась, что однажды мне повезёт и появится возможность спуститься к вам. Мы все очень переживали за вас, принцесса. Боялись, что эта собака Вону...
Суджин не договаривает, поджимая губы. Хотя, ей и не нужно заканчивать свою мысль, концовка слишком очевидна – Е Вону может сделать что угодно с наследной принцессой захваченного им королевства.
– Что случилось с твоим отцом? – осторожно спрашивает Лиён, прекрасно понимая, что советник Чон не допустил бы для дочери такой судьбы. Он бы, скорее, насильно и тайно вывез её в другое королевство, обеспечив ей безопасность, – у него было достаточно влияния, чтобы сделать это.
При упоминании об отце лицо Суджин становится ещё более печальным. Она делает судорожный вдох и на мгновение закрывает глаза.
– Отец... – тихо отвечает она. – Отца казнили одним из первых, когда король вторгся в Маркад. Вону сказал, что он был «ненадёжным советником», ведь не собирался признавать новую власть. Надо сказать, что такой участи подверглись все советники покойного короля. Они не стали признавать эту паршивую собаку правителем. Моя мать пыталась последовать за ним, но её остановили солдаты. Я не знаю, что с ней случилось.
В голосе Суджин слышны печаль и отчаяние, тяжесть её потерь очевидна. Она ещё ниже опускает голову, её плечи поникли, как будто она несёт тяжёлое бремя. Очевидно, что смерть отца и потеря матери сильно тяготят её, усиливая страх за собственную безопасность.
- Мне жаль, - Лиён качает головой.
- Все в порядке, – возражает Суджин. – Нас всех всё это время успокаивала мысль о том, что вас не казнили с остальными. Пока жива Надежда Маркада, для нас ещё не все потеряно, верно? Я слышала, что Его Величество Август, – она быстро смотрит на короля Андона, - забрал вас у Вону. Вы сможете покинуть захваченный Маркад, так что... У нас всех всё ещё есть надежда.
Суджин смотрит на короля с подозрением, но и с надеждой. Она осторожна и не уверена, но тот факт, что Август забрал Лиён у Вону, даёт ей надежду. Может быть, это способ для принцессы выбраться из этой ужасной ситуации, даже если она теперь пленница другого короля. В конце концов, принцесса Лиён всё равно должна была стать женой правителя Андона – а условия уже не имеют значения. Важно то, что всем, даже маркадским слугам, очевидно - в скором времени Август Кровавый заявит права не только на их принцессу, но и на сам Маркад. Всё было не так плохо, как казалось, нужно было лишь переждать бурю.
Суджин знает, что Август – нехороший человек, вероятно, не лучше Вону. Но в груди фрейлины теплится проблеск надежды, что король не будет таким жестоким, как Вону, что принцесса сможет остаться в безопасности в руках Августа. Пока что эта надежда – всё, за что она может цепляться.
– Не знаю, радоваться ли мне этому, – бормочет Лиён, поджав губы.
Суджин тихо вздыхает, и на её лице появляется сочувствие. Она понимает чувства Лиён, её противоречивые эмоции от того, что её забрали у одного захватчика и отдали другому.
– Я знаю, но... всё лучше, чем оставаться с Вону, верно? – тихо спрашивает она, снова сжимая руку принцессы.
Лиён вдруг словно что-то вспоминает:
- Ты...Ты не знаешь, что с Кристофером? – осторожно спрашивает принцесса, в её глазах мелькает надежда.
- Не уверена. Когда вас и других солдат привезли из крепости Аэриса, его не было среди пленников. Я видела многих ваших охранников, видела генерала Ли, но капитан... нет, его я не видела.
Принцесса кивает, на её лице отражается немного боли. Либо капитану удалось покинуть поле боя и избежать плена, либо он погиб. Лиён хорошо знает Кристофера, чтобы понять, что первый путь не для него. Вероятнее, он просто отдал свою жизнь за маркадский народ. Укол сожаления и боли пронзает её сердце, принцесса опускает голову, стараясь взять свои эмоции под контроль.
Суджин в последний раз сочувственно сжимает плечо принцессы, а после уходит, сказав, что не может долго здесь оставаться. Принцесса смотрит на еду, но понимает, что у неё комок в горле.
В комнате снова воцаряется тишина, атмосфера становится напряжённой. Король Август всё ещё сидит в кресле, наблюдая за принцессой, выражение его лица по–прежнему нейтральное и непроницаемое. Генерал же смотрит на Августа, и на его лице читается смесь беспокойства и тревоги, когда он видит состояние принцессы. Он словно одним лишь взглядом просит у короля быть более сдержанным, если он не хочет лишиться невесты, так и не получив её окончательно. Но Август делает вид, что не замечает внимания со стороны Кима, полностью игнорируя его.
– Давайте так, – вздыхает Лиён, сложив руки на коленях. – Чего вы хотите от меня, Ваше Величество? – её пустой, безразличный взгляд встречается со взглядом короля.
Взгляд Августа падает на Намджуна, прежде чем он молчаливым жестом приказывает ему покинуть покои, чтобы остаться наедине с принцессой. Тот мгновение колеблется, переводя взгляд с Августа на Лиён, в его глазах мелькает беспокойство. Но он хороший солдат и знает, когда нужно подчиниться приказу, так что генерал неохотно выходит из комнаты, закрыв за собой дверь.
Как только Намджун уходит, Август снова смотрит на Лиён, и на его лице нет никаких эмоций. Он всё ещё сидит в кресле, не сводя глаз с принцессы. Теперь, когда они наконец остались одни, на его лице мелькает удовлетворение.
– Чего я хочу от вас? – спрашивает он спокойным и почти насмешливым голосом. Его взгляд не отрывается от лица принцессы, он следит за каждым её движением, за каждым выражением лица. Он молча смотрит на неё, и через мгновение на его губах появляется ухмылка, а глаза слегка прищуриваются. – Разве это не очевидно, принцесса? – продолжает он с ноткой сарказма в голосе, почти с насмешкой. – Вы моя невеста, моя будущая жена.
Пак только тяжело сглатывает, поджимая пересохшие губы, а после морщится, когда ранка на нижней снова лопается. Принцесса спешит провести по ране языком, чтобы слизать кровь.
– Я не понимаю, зачем вам это, – Лиён качает головой. – Раньше я была принцессой, и я не обманываю себя, считая, что вы предложили этот брак из-за чего-то, кроме политических причин - вы хотели получить Маркад через брак со мной. Не думаю, что даже наличие наследника первой очереди, моего брата, остановило бы вас. Но теперь, несмотря на то, что я единственная маркадская наследница, Маркад принадлежит Е Вону. Брак со мной ничего вам не даст.
– Вот тут вы ошибаетесь, – голос Августа по–прежнему спокоен, почти снисходителен, когда он поправляет её. – Пока что Маркад принадлежит Вону, но это может измениться.
- Для вас единственный способ получить Маркад - это новая война. Брак со мной никак не поможет вам, так что я просто не понимаю такой настойчивости. К чему нужно было всё это, если свои обязанности по договору вы всё равно не выполнили? Хотели усидеть на двух стульях одновременно?
Король Август откидывается на спинку кресла, слегка прищуриваясь.
- Ваш брак со мной состоится в любом случае, как бы много у вас не было ко мне по этому поводу вопросов.
Его тон твёрд, почти решителен. Здесь нет места для споров, для обсуждений. В его голосе звучит властность короля, человека, который не примет отказа.
- Вам всё равно придется бороться за Маркад. Зачем тратить свою возможность заключить более выгодное соглашение и жениться на любой другой принцессе. Да взять хотя бы дочь Е Вону! Она его единственный ребенок, женившись на ней, вы получите и Маркад, и Пундангон.
- Предлагал, не поверите. Но Е Вону посчитал, что я не достоин руки его прекрасной дочери, - насмешливо говорит Август, но Лиён не уверена, стоит ли верить его словам. – Давайте посмотрим правде в глаза, принцесса. Сейчас вы не в том положении, чтобы отказываться от всего, чего я от вас хочу. Вы принцесса захваченного королевства, у которой ничего нет: ни власти, ни влияния. Вы беспомощны, и на вашем месте я бы бежал с таким королем, как я, под венец, лишь бы поправить своё бедственное положение.
Его слова холодны, почти насмешливы в своей правдивости, они звучат так прямо и уверенно. Король Август говорит Лиён прямо, без прикрас. Сейчас она в уязвимом положении, в его власти.
– По правде говоря, я думаю, вы должны умолять меня сделать вас своей женой, – ухмыляется Август, медленно приближаясь к Лиён. Он стоит позади неё, властно положив руки ей на плечи и наклонившись к её уху. – Я всё равно сделаю Маркад частью Андона. Вопрос в том, кем вы будете после этого. Вернётесь ли вы в Маркад в качестве королевы, правительницы и моей жены или потеряете все права на трон? – шепчет он ей на ухо обманчиво нежно.
Сейчас Август так близко к Лиён, его руки лежат на её плечах, а голос звучит тихо, почти нежно. Но его слова далеки от нежности. Он без колебаний напоминает ей о её нынешнем бессильном положении, о том, что теперь её судьба в его руках. И он не боится использовать это в своих интересах.
- Вы можете жениться на любой принцессе. На принцессе, у которой, например, есть статус и титул, – говорит Лиён, вжимаясь в спинку стула. По её спине бегут мурашки.
– Верно, – бормочет Август. Его руки остаются на её плечах, крепко удерживая ослабевшую принцессу. Однако его прикосновения... нежные. Он не сжимает её сильно, не удерживает против воли – в этом нет смысла, принцессе всё равно некуда бежать. Его присутствие за её спиной мощное и властное, но не подавляющее. – Но я очень капризный король, знаете? Я убеждён, что из всех принцесс, на которых я могу жениться, вы самая очаровательная. Очень уж переживаю о будущем своей родословной. Вы же знаете, династия Мин славится своей убийственной красотой – не хочу жениться на какой-нибудь недостаточно красивой принцессе и обречь своих потомков на будущее, в котором они теряют статус самых красивых правителей на этих землях.
Лиён поджимает губы. Тон короля насмешлив, но она также понимает, что все его слова – просто ложь. Он бросает ей кость, даёт ложное объяснение, чтобы успокоить её, но принцесса не так глупа, чтобы поверить в это.
– Вам нужно поскорее принять решение, маленькая принцесса, – Август наклоняется и проводит носом по её виску. – Потому что вы пересечёте границу моего королевства в определённом статусе: либо как моя невеста, либо как сбежавшая принцесса.
Через мгновение король отстраняется с лёгкой самодовольной ухмылкой на губах. Его близость, его прикосновения заставляют Лиён чувствовать себя некомфортно, испуганно, незначительно – она не скрывает своего страха перед Августом. Она в его власти. Он волен распоряжаться её судьбой так, как посчитает нужным.
- Что будет со мной, если я не соглашусь? – тихо спрашивает Лиён, глядя вперёд пустым взглядом. Этот мужчина пугает её, она всё ещё ненавидит его и не понимает, что он задумал. За семь лет, прошедших с их помолвки, он ни разу не заговорил о свадьбе. Он разорвал контракт и не помог Маркаду. Лиён искренне верит, что он просто не хотел дать Маркаду возможность заключить договоры с другими королевствами, выдав Лиён замуж за какого–нибудь принца. И теперь Август говорит об их свадьбе, да притом очень настойчиво. Нужно быть глупой, чтобы не понятть, что у него есть свои мотивы, и Лиён не хочет быть пешкой в его играх.
– Что ж... – бормочет он низким голосом. – Если вы откажетесь... – король обходит её и прислоняется к спинке стула, на котором она сидит, рядом с её правым локтем. – Это будет неправильным решением. Если вы не станете моей женой, вы всё равно станете моей. Наложницей, правда. Видите ли, спешу напомнить вам, что я простил огромные долги Е Вону, чтобы забрать вас. На эти деньги несколько андонских республик могли бы прожить целый год, – говорит, с ледяной нежностью поглаживая её по волосам. – Это выгодная сделка, если я получу обещанную мне в жёны девушку. Но я не отличаюсь добродетелью, принцесса. Я сделал красивый жест, но лишил казну моего королевства больших денег. Я должен что–то получить взамен. Так что вы станете моей наложницей. Самой красивой, смею добавить.
Август нежно гладит Лиён по волосам, и этот жест кажется почти любящим. Но его слова далеки от любви, его тон холоден, обманчиво мягок. Он ясно даёт понять Лиён свои намерения и то, что у неё почти нет выбора.
- Вы действительно хотите быть моей наложницей? – спрашивает он почти насмешливым голосом, словно бросая ей вызов отказаться. – Не королевой могущественного королевства, а в будущем и своего народа, а простой наложницей? Не думаю, что вас растили для этого, принцесса.
- Вы не оставляете мне выбора, - Лиён устало качает головой. В её глазах отчаяние и боль. Королевская принцесса, ставшая наложницей – это унижение, оскорбление. Удар по её чести и достоинству. - Это выбор без выбора.
– Я рад, что вы понимаете это так же, как и я, принцесса, – усмехается Август. - Не волнуйтесь, принцесса. Я жестокий человек, но не со своей прекрасной женой. Вы станете королевой Андона, моей королевой, и ни в чём не будете нуждаться. Я даже дам вам небольшое право голоса в вопросах, которые будут касаться вашего королевства в будущем, когда я сделаю Маркад своим.
Его пальцы продолжают нежно перебирать её волосы. Существует странная дихотомия между его успокаивающими, нежными прикосновениями и суровой реальностью, жестокостью. Выражение лица Августа почти нежное, его прикосновение почти успокаивающее, как будто он пытается утешить расстроенного человека. Но за этим спокойствием скрывается более мрачный подтекст: он даже не пытается скрыть свою властность и преимущество. Даже когда он притворяется нежным и понимающим, в его взгляде читается превосходство. Что бы она не выбрала, Лиён обречена на него, как бы она не старалась сбежать от своей участи.
– Могу я рассчитывать хотя бы на одну уступку? – тихо спрашивает Лиён, опустив взгляд.
– Зависит от обстоятельств, – просто говорит король, а в его голосе едва слышится нотка триумфа – принцессе пришлось подчиниться, хотя, с другой стороны, и выбора у неё не было. – Чего вы хотите?
- Я потеряла брата и отца. Я в трауре. Согласно законам Маркада, я не могу выйти замуж в течение двух лет, пока мой траур не закончится, – медленно произносит Лиён. – Вы готовы подождать два года?
Август прищуривается, обдумывая её просьбу. Её слова заставляют его задуматься, и он колеблется. По его лицу видно, что ему не нравится идея ждать два года, прежде чем жениться на ней – это вызовет некоторые вопросы со стороны Тайного совета Андона и даст повод советникам усомниться в решениях Августа, чего ему совершенно не хотелось бы.
– Вы думаете, я терпеливый, принцесса? – насмешливо спрашивает Август. Он перестаёт перебирать её волосы и кладёт руки на спинку кресла.
- Возможно, сейчас этот закон ничего для вас не значит, но правда в том, что однажды вы станете королём Маркада. Обычай траура древний, и он распространился на все социальные слои Маркада. Люди будут недовольны, если их принцесса выйдет замуж до окончания траура. Если я стану королевой Андона, это никак не повлияет на моё положение, но, когда вы вернёте Маркад, народ будет недоволен таким отношением к древним традициям.
Август наблюдает за ней, и его лицо слегка раздражается при упоминании древних обычаев Маркада. Он знает, что в её словах есть доля правды, и понимает, к каким политическим последствиям приведёт игнорирование традиций его будущих подданных.
Он скрещивает руки на груди, беспокойно постукивая пальцами по руке. Ему не нравится мысль о том, чтобы отложить свадьбу на два года, когда Лиён уже в его руках, даже если её просьба основана на традициях. Его лицо выражает недовольство, глаза сужаются, челюсть слегка сжимается. Король не может прямо отказать ей в просьбе, не вызвав проблем, но два года – это долгий срок, и мысль о том, что придётся так долго ждать, рискуя получить проблемы с собственными советниками, ему не радостна.
- Вы понимаете, что ваше положение шаткое? – наконец спрашивает Август. - За эти два года я могу получить более выгодное предложение о браке. И у вас больше не будет возможности стать королевой. Вы станете наложницей.
- Я буду следовать традициям своей страны, – говорит Лиён. - Согласно законам вашей страны я должна буду выйти за вас замуж добровольно, согласиться у алтаря. У вас нет рычагов давления, чтобы заставить меня сказать об этом при всех. И я не дам своего согласия, пока не закончится мой траур.
Август чувствует, как закипает его кровь от её твёрдого ответа. Он сжимает челюсти и крепко стискивает руки, так что костяшки пальцев белеют.
В его глазах мелькает что–то тёмное, челюсть напрягается, когда он борется с желанием встряхнуть принцессу. Ему не нравится, что Лиён противостоит ему, отказываясь подчиняться.
Август изо всех сил старается сохранять спокойствие, сдерживая свой гнев. Его взгляд не отрывается от неё, лицо мрачнеет, а желание схватить Лиён и заставить понять её положение, его власть над ней, становится почти непреодолимым. Он привык получать то, что хочет.
– Вы думаете, у вас есть выбор? – спрашивает король низким предупреждающим голосом, его спокойствие слегка ослабевает. – Теперь вы моя. Вы моя, принцесса, и вы выйдете за меня замуж, когда я скажу. У вас нет права голоса в этом вопросе.
Лиён резко поднимается на ноги и оказывается совсем близко к королю. Она ниже его ростом, поэтому ей приходится задирать голову.
- Я сказала своё последнее слово, – говорит принцесса. – Если вы не собираетесь идти мне навстречу, я не выйду за вас замуж.
Август смотрит на неё сверху вниз, его глаза опасно сужаются. Он так близко к ней, что возвышается над ней, и это словно подчёркивает разницу в их положении. Он крепко сжимает кулаки, до боли стискивая пальцы.
В его глазах вспыхивает опасный огонёк, в них мелькает жестокость.
– Вы бросаете мне вызов? – спрашивает король, его голос звучит медленно, со стальным оттенком.
Присутствие короля в комнате ощущается как давление, как будто хищник наблюдает за своей добычей. Он смотрит на неё сверху вниз почти убийственным взглядом. Это вызов, предупреждение. Август злится, его самообладание трещит по швам из–за её слов, прямого вызова его власти.
Всё его поведение кричит о том, каких усилий ему стоит сдерживать гнев, чтобы не поставить на место. Август хочет взять всё под контроль, одержать верх, приручить её. Заставить её подчиниться его воле, как и всех остальных. Её вызов, их близость – это как искра в пламени, разжигающая его гнев и собственнические чувства.
- Я не выйду замуж за мужчину, который не уважает законы и традиции моего королевства, – твёрдо говорит Лиён, и в её глазах появляется огонь, который противоречит её слабому состоянию. Словно она до последнего вздоха готова сражаться за традиции своего королевства.
Август делает ещё один шаг ближе, его возвышающееся присутствие заставляет её чувствовать себя меньше, его глаза прикованы к ней, в его голосе слышится холодное предупреждение.
- Вы будете подчиняться мне.
– Нет! – твёрдо говорит Лиён. – Если вас это не устраивает, сделайте меня своей наложницей!
Август пораженно смотрит на неё – он не ожидал того, что принцесса вот так поведёт себя. Он ожидал, что Лиён уступит, отступит и подчинится его власти. Но её согласие стать его наложницей, лишь бы следовать своим традициям, на мгновение лишает его дара речи, вызывая смесь негодования и удивления.
Он стоит перед ней, крепко сжав челюсти, и ищет в её лице признаки сомнения или слабости. Но Лиён, несмотря на то, что чувствует себя плохо, настроена решительно. Принцесса готова стать его наложницей, лишь бы выдержать свой траур. На мгновение среди его гнева появляется намёк на что-то, что можно распознать как уважение, но гнев из-за её неподчинения оказывается сильнее.
Мысль о том, чтобы сделать Лиён наложницей, почти приводит его в ярость, это горькая пилюля, которую приходится проглотить – не этого Август добивается, совершенно не этого. Король Андона не хочет её как свою наложницу, он лукавил, говоря, что есть и такой исход для неё - всего лишь небольшая манипуляция оборачивается для Августа не так, как он ожидал. Лиён должна стать его королевой, его женой, а не просто наложницей. Но её упрямство, нежелание подчиняться, сопротивление - всё это толкает его на край пропасти.
Наконец Август говорит, и в его голосе слышатся стальные нотки.
– Хорошо, – произносит он почти сквозь стиснутые зубы. – Вы станете моей наложницей. Какое неприятное падение для знатной особы.
Лиён усмехается, смотря на него взглядом, который король просто не может никак трактовать.
– Просто... просто не обманывайтесь, Ваше Величество. Я могу стать вашей наложницей, могу приехать в Андон в этой роли и переступить порог вашего дворца, но я не буду вашей наложницей, – выплёвывает Лиён. – Либо я стану вашей женой через два года, либо вы можете начинать готовить похоронную церемонию прямо сейчас. Хотя... Я ведь принцесса без королевства, даже не принцесса. Так что, когда подчините себе Маркад, проявите благородство и похороните меня на родной земле.
И в глазах Августа вспыхивает смесь гнева и разочарования. Её угроза покончить с собой, если он не сделает её своей женой на её условиях... Это раздражает его, пробуждает в нём что–то тёмное.
- Вы угрожаете мне?
- Ставлю условие. Либо вы уважаете мои традиции, и мы поженимся после окончания моего траура, либо мы никогда не поженимся.
Август опасно прищуривается, поджимает губы, напрягая мышцы на челюсти. Он зол, оскорблён тем, что Лиён осмелилась выдвинуть условие, угрожающее ему.
Он наклоняется ближе, его голос звучит опасно, но в то же время насмешливо.
- Вы смеете ставить условия? Мне?
Август - король, человек, привыкший отдавать приказы и ожидать слепого подчинения, но она осмеливается угрожать ему, ставить ему условия?
- Не думайте, что у вас здесь есть власть, принцесса.
Август крепко хватает её за загривок и грубо притягивает к себе, у Лиён нет сил сопротивляться, она буквально падает на грудь короля, широко раскрыв от страха глаза. Его пальцы впиваются в её кожу, прикосновение властное и требовательное, король крепко держит её. Его глаза полны ярости, в них мелькает тьма, он крепко сжимает челюсти.
Август чувствует, как её тело прижимается к его телу, как её маленькая фигурка кажется такой незначительной по сравнению с его крупным, мощным телом. Смотрит ей в глаза, выражение его лица опасно, когда он прищуривается, едва сдерживая гнев и вспышку ярости. Мужчина держит её так, что Лиён не может вырваться.
Это доминирующий жест, акт обладания. Его язык тела, взгляд - всё в нём в этот момент излучает силу, доминирование и угрозу насилия. Август держит её почти болезненно, впиваясь пальцами в её кожу, чтобы она осознала расстановку сил в этой ситуации.
- Не забывайте своё место, Пак Лиён, – его голос низкий, это опасное предупреждение.
- Поищите себе новую жену. Я не выйду за вас, если вы не уважаете мои обычаи.
– Вы думаете, что можете предъявлять мне требования?
- Да, я так думаю. Потому что из нас двоих вы больше заинтересованы в этом браке, Ваше Величество.
Август смотрит на неё томительное мгновение, его яростный взгляд бегает по бледному лицу принцессы, по застывшей на нём решительности. Лиён готова рискнуть всем, в том числе и своей жизнью, но проявить уважение к традициям Маркада.
Напряжение между принцессой и королем ощутимо, оно тёмное, тяжёлое, как буря, которая грозит уничтожить всё вокруг них.
– Прекрасно, – выплёвывает Август, наклоняясь к ней. – Прекрасно. Носите траур, но как только всё закончится, вы станете моей женой. И молитесь, чтобы за это время я не передумал. Потому что тогда вас ждёт участь похуже, чем роль моей жены или наложницы.
Август практически цедит слова сквозь зубы, выражение его лица мрачное и опасное. Он явно зол, его терпение на исходе.
Король резко отпускает её, почти отталкивая от себя. Лиён едва ли не падает обратно в кресло, но Август не обращает на это внимания и выходит из покоев, так громко хлопнув дверью, что на мгновение принцессе кажется, словно тяжёлая древесина покроется трещинами.
Тишина тяжело опускается на комнату, напряжение спадает, когда Август покидает покои. Кажется, что сам воздух становится легче, а дышать - проще.
Лиён обессиленно падает на колени рядом с креслом, слабая, сломленная и расстроенная. Это почти невыносимо. Эмоциональные и физические последствия её положения, тяжесть свадьбы с мужчиной, которого она презирает всем своим сердцем, наконец–то обрушиваются на неё. На её глазах выступают слёзы, из груди вырывается всхлип.
Бессилие и обида сокрушают её, почти душат своей силой. По лицу принцессы текут слёзы, плечи сотрясаются от беззвучных рыданий, которые угрожают поглотить её.
Лиён устала. Лиён больше так не хочет.