Пока правят Короли. (18+) [ЗАВЕРШЁН]

Покинув гостеприимный кров Охотничьей башни, Финкс и Феликс нерешительно брели по скользкой грязи, напряженно вглядываясь в темноту. Лодочник, доставивший их сюда, исчез, словно сквозь землю провалился.

- Я же тебе говорил. Этот старикашка мне сразу не понравился, - начал Финкс, - нельзя доверять первому встречному.

- Ты слишком щедро с ним расплатился, - возразил Феликс.

- Просто мошенник решил, что пора ему развлечься, и отправился смотреть на казнь.

- Дай-то Бог, чтоб оно так и было.

- А что же, по-твоему, еще может быть?

- Не знаю. Но чувствую, что все это не к добру. Старик сам вызвался нас перевезти и всю дорогу плакался, что ничего не заработал с самого утра. А когда ему велели подождать, взял да уехал.

- А что нам было делать? Ведь, кроме него, мы не нашли ни одного перевозчика. Значит, выбирать не приходилось.

- Правильно, - согласился брат. - Только он слишком уж много задавал нам вопросов. Он замолк и прислушался, надеясь уловить стук весел в уключинах, но не услышал ничего, кроме негромкого плеска волн да отдаленного гула толпы, расходящейся по домам. Там, на острове, который назавтра же корейцы перекрестят в остров, потух костер, подернулись пеплом угли. К едкому запаху дыма примешивался приторный запах речной воды.

- Ничего не поделаешь, придется идти пешком, - сказал Финкс. - Хотя, должно быть, увязнем по уши. Но, ей-богу, после такой ночи стоит пострадать.

Братья пошли вдоль стен отеля, поддерживая друг друга, чтобы не поскользнуться и не упасть. Они по-прежнему зорко вглядывались в ночной мрак, словно ища у него ответа. Перевозчика нигде не было видно.

- А я все думаю, откуда они у них? - вдруг произнес Феликс.

- Кто они?

- Кошели.

- Опять ты об этих кошелях, - возмутился старший брат.

- Уверяю тебя, меня это ничуть не заботит. Знаю лишь одно - до сих пор мы с тобой от них такого прекрасного подарка не получали. Он нежно погладил ладонью кошель, висевший у пояса, и почувствовал под пальцами грани драгоценных рубинов.

- Кто-нибудь из придворных? - продолжал размышлять вслух Феликс. Нет, в таком случае Дженни и Чао не подарили бы нам кошели, побоялись бы, что их узнают. Тогда кто же, кто? Может быть, кто-нибудь из их Кимовской родни?.. Но странно, почему Дженни об этом мне прямо не сказала. - А ты что предпочитаешь, - со смехом спросил брата Финкса, - знать или иметь? Не успел Феликс ответить на этот вопрос, как впереди раздался негромкий свист.

Братья вздрогнули от неожиданности и одновременно схватились за рукоятки кинжалов. Никакого иного оружия они не захватили, справедливо решив, что оно может помешать им во время этой ночной прогулки. Любая встреча в здешних местах и в столь поздний час могла обернуться плохо.

- Эй, кто там идет? - окликнул Финкс.

Снова раздался свист, и братья не успели даже занять оборонительной позиции. Шесть человек вдруг выступили из тьмы и напали на них. Трое нападающих набросились на Феликса, прижали его спиной к стене и крепко держали за обе руки, так что он не мог действовать кинжалом. Зато трое других еле справлялись с Финксом. Старший Ли швырнул на землю одного из грабителей - вернее, грабитель упал, чтобы избегнуть удара кинжалом. Но двое других схватили Финкса сзади, вывернули ему руку, и он выронил оружие. Феликс чувствовал, как шарят по его телу руки грабителей, как добираются до золотого кошеля. А главное - нельзя даже позвать на помощь! Правда, на крик непременно явятся стражники, охраняющие башню, но в этом случае не оберешься вопросов: откуда явились братья Ли, зачем сюда пожаловали, что делали. И поэтому оба они боролись молча. Или они выберутся из беды одни, без посторонней помощи, или же не выберутся из нее совсем. Феликс, прижатый к стене, отбивался с энергией отчаяния и лягал нападавших ногами, так как не мог пустить в ход кинжала. Он не желал расставаться со своим кошелем. Этот кошель вдруг стал дороже всего, что было у него на целом свете, и он решил спасти его любой ценой. А Финкс был склонен вступить с грабителями в сделку. Пусть берут все, что угодно, лишь бы оставили жизнь. Да только оставят ли, не бросят ли, ограбив дочиста, в городе, а завтра всплывут на поверхность два изуродованных трупа. Как раз в этот момент из ночной мглы выступила какая-то тень. Финкс увидел подошедшего только в последнюю минуту и не успел решить, кто это спаситель или новое подкрепление грабителям. Дальнейшее произошло в мгновение ока. Один из грабителей крикнул:

- Эй, ребята, спасайся кто может!

Словно лев, ворвался пришелец в самую гущу свалки, и участники ее увидели, как блеснуло, вихрем завертелось лезвие меча.

- Ах, козлы! Ах, негодяи! Ах, наглецы! - оглушительно вопил незнакомец, щедро раздавая удары направо и налево.

Под градом ударов грабители разлетелись во все стороны. Один из них имел неосторожность приблизиться к незнакомцу, и тот, схватив его свободной рукой за ворот, с размаху швырнул в сену. Вся шайка бросилась бежать без оглядки. Слышен был только торопливый топот ног, который затихал по мере того, как грабители пробирались к берегу, в сторону Нила, потом все стихло. С трудом переводя дыхание, спотыкаясь на каждом шагу, Феликс подошел к брату, прижав обе руки к груди.

- Ранен? - спросил он.

- Нет, - ответил брат прерывающимся голосом, потирая ушибленное плечо.

- А ты?

- Тоже нет. Но мы спаслись просто чудом.

Не сговариваясь, оба брата разом повернулись к незнакомцу, который несколько секунд назад рассеял шайку грабителей, а теперь направлялся к спасенным, вкладывая на ходу клинок в ножны. Это был высокий, широкоплечий, крепкий мужчина; он с присвистом, по-звериному, выпускал из ноздрей воздух.

- Так вот что, мессир, - начал Финкс, - мы непременно поставим за ваше здравие преогромную свечку. Не будь вас, плавать бы нам по реке вверх брюхом. Кому мы имеем честь быть обязанными своим спасением?

Незнакомец расхохотался, смех у него был громкий, басистый, чуть наигранный.
Даже в ночных сумерках ярко блестели его зубы, похожие на волчьи клыки. Братья невольно подумали, что уже слышали когда-то этот смех, но тут из-за туч выплыла луна, и они узнали своего спасителя.

- Ах, черт возьми, да ведь это вы, ваша светлость! - воскликнул Феликс.

- Ах, черт возьми, да это вы, красавчики! - в тон ему ответил тот, кого Феликс назвал "ваша светлость".

- И я вас тоже узнал!

Спасителем братьев оказался Чонгук.

- Братья Ли! - воскликнул Чон. - Самые прекрасные юноши среди всех придворных короля. Черт меня побери, кто бы мог предположить... Прохожу по берегу, слышу какой-то шум, ну, думаю, вот и еще одного мирного горожанина потрошат. Надо признаться, весь город наводнен головорезами, а наш прево Джинхо.., да, наш Джинхо не очень-то хо! Даже не помышляет очистить от них город, а лижет пятки принцу...

- Ваша светлость, - прервал его Феликс, - мы не знаем, как вас и благодарить...

- Пустяки! - воскликнул Чон, хлопнув своей лапищей Феликса по плечу, отчего тот пошатнулся. - Одно удовольствие! Естественный порыв дворянина, обязанного поспешить на помощь человеку в беде. Но удовольствие возрастает, когда спешишь на помощь знакомым рыцарям, и я просто в восторге, что сохранил своим родичам Чон и Ким их лучших конюших. Жаль только, что такая темень! Эх, взойди луна чуть пораньше, я бы с немалой охотой вспорол брюхо хоть одному из этих молодчиков. Но я боялся действовать круче, опасаясь задеть вас... Скажите мне, красавчики, вы-то что делали в этом грязном закоулке?

- Мы.., мы гуляли... - смущенно ответил Феликс. Гигант захохотал во все горло.

- Они гуляли! Чудесное место для прогулок, да и время самое подходящее! Они, видите ли, гуляли! Да тут в грязи утонешь! Ну и шутники! Ах, молодость, молодость! Любовные делишки, не так ли? Свидание с хорошенькой девицей, а? - подмигнул он Феликсу и снова шутливо ударил его по плечу. - Хорошо жить в ваши годы - огонь по жилам так и бежит! Хорошо! Вдруг он заметил кошели, блеснувшие в свете луны. - Ого! - закричал он. - Огонь-то по жилам бежит, как видно, не без толка! Чудесная вещица, красавчики, чудесная вещица! Он взвесил на ладони кошель, прицепленный к поясу Феникса. - Золотое плетение, тонкая работа!.. Работа китайская, а может быть, и корейская. И совсем новенькие... Конечно, не на жалованье конюших вы позволяете себе так роскошествовать. Да, грабители сделали бы славное дельце.

Чонгук разгорячился, он размахивал руками, игриво толкал братьев в бок, отпускал сальные шуточки, весь рыжий, громадный в ночном полумраке. Он порядком надоел братьям. Но как закажешь человеку, который только что спас вам жизнь, лезть не в свои дела?

- За любовь платят, шалунишки, - продолжал он, шагая между ними. Надо полагать, что ваши любовницы - дамы весьма высокородные и весьма щедрые. Ну и ловкачи эти проклятые Ли! Кто бы мог подумать!

- Его светлость ошибается, - холодным тоном произнес Финкс. - Эти кошели достались нам по наследству.

- Ну конечно же, так я и думал, - сказал Чон. - По наследству от той семьи, которую вы навещали ночью под стенами Охотнтчьей башни! Ладно, ладно, молчу! Честь прежде всего. Я вас одобряю, детки. Умеешь ласкать даму - умей уважать ее репутацию! Ну, прощайте. И не гуляйте больше по ночам, увешанные ювелирными изделиями.

Чон снова оглушительно захохотал, обнял братьев дружески за плечи, чуть не столкнув их лбами, и ушел, предоставив им тревожиться и сердиться на свободе, даже не дослушав слов их благодарности. Братья вместе со своим спутником незаметно дошли до ворот и теперь повернули направо, а Чон зашагал через другую дарогу.

- Хорошо, если он не разболтает всему двору, где встретился с нами, сказал Финкс. - Как ты думаешь, способен он держать пасть на запоре?

- Думаю, что да, - ответил Феликс. - В сущности, он неплохой малый. Не будь у него такой, как ты выражаешься, пасти и таких ручищ, еще неизвестно, были бы мы живы. Нельзя же так скоро забывать оказанную тебе услугу.

- Ты прав. Впрочем, мы тоже могли бы его спросить, что он сам-то делал в таком захолустье?

- Бегал за непотребными девками, уверяю тебя. И сейчас отправился в какое-нибудь злачное местечко, - ответил Феликс.

Он ошибался. Чон вовсе не собирался развлекаться. Сделав крюк, он снова вышел на берег и возвратился к причалу у подножия башни. Луна опять спряталась за тучи. Чон негромко свистнул - такой же свист час назад возвестил о начале нападения на братьев Ли. Шесть теней отделились от стены, а седьмая поднялась со дна лодки. Все семь теней стояли перед его светлостью Чон Чонгуком в самых почтительных позах.

- Чудесно, чудесно, вы хорошо справились с делом, - начал Чон, все получилось, как я задумал. Подойди сюда, Ван Ган! - позвал он главаря бандитов. - Возьми и раздели поровну между твоими людьми. И Чон бросил ему кошелек.

- Здорово вы, ваша светлость, меня по плечу ударили, - заметил один из грабителей.

- Подумаешь, велика важность! Это предусмотрено в оплате, - засмеялся Чон. - А теперь прочь отсюда. Если вы мне опять понадобитесь, я вас извещу.

Затем Чон сошел в лодку, которая осела под его тяжестью. Лодочник, схватившийся за весла, был тот самый старик, что привез сюда братьев.

- Ну как, ваша светлость, довольны? - спросил он. Лодочник задал вопрос самым обычным, а не тем хнычущим тоном, которым он говорил с братьями Ли; казалось, он даже помолодел лет на десять, и теперь изо всех сил налегал на весла.

- Доволен, мой старый Пак Хван! Ты здорово провел их, - ответил великан. - Теперь я узнал все, что хотел знать. С этими словами Чон откинул назад свой мощный торс, вытянул свои слоновые ноги и погрузил в черные воды Нила свою огромную лапищу.