Расскажу тебе секрет...

— Все, закрывай! Это айс, я считаю! — пытался прервать Ярослав сосредоточенное изучение братом открытой на мониторе страницы. — Закрывай, ну готово же! Что ты там еще исправляешь, кто это вообще читать будет?..

— Отвали, Яр! — дернул плечом Марат, сбрасывая его ладонь и не отрываясь от экрана. — Это твоя курсовая, между прочим! У тебя и так пересдача по биомеханике, хорошо хоть мать не в курсе, ей только проблем с твоим универом не хватает!

— Ой, да сдам я эту хрень!

— Как, интересно знать, ты ж ни фига так и не открыл!

— Ну, все ведь сдают в итоге! Я еще не самый тупой там, между прочим!

— Не хватало, чтоб ты был самым тупым среди своих физкультурников! Позорище, блин... Да отстань, сказал! — невольно засмеялся Марат, отпихивая от себя брата, который в привычной манере, не в силах совладать с кипучей энергией, тормошил его за плечи. — Успеешь ты в свой клуб!

— В смысле, успею? А ты? — замер Ярослав, удивленно уставившись на идеальную форму «фейда», исполненную на черных волосах Марата. — Не, Мар, мы так не договаривались! Девчонки обидятся, особенно Кристина!

— Какая Кристина, Ярик, была эта... как ее... в шортах...

— Алена, Мар! Ее звали Алена, моя одногруппница. Зачетная девочка, гимнастка, кстати! Вы раньше в «Джамбо» у Олега на днюхе пересекались, помнишь? Я думал, она на меня наконец-то повелась, а она попросила с тобой дэйт устроить! Ну, как всегда, короче... Кстати, ты мне так и не рассказал, как она? — присел на стол Марата Ярик, заглядывая в лицо и хитро подмигивая: — Ты ж еще в позапрошлую субботу у нее «экзамен принял».

— Да... нормально, — неопределенно произнес Марат, которого текст на мониторе интересовал намного больше, чем обсуждение очередного любовного трофея. — Давно было, я не очень помню...

— Ой, да ладно! — скептически усмехнулся Ярослав, но тему развивать не стал. — Так мы идем или нет?

— Я не иду. Илюха звонил — он забыл ключи, просит, чтобы кто-то дома был.

— Да что опять за хрень, Мар! Достал этот планетный! Пусть в клуб подъедет, не переломится!

— Он из студии, ему далеко, — спокойно ответил Марат на раздраженный тон брата. — Его еще ужином кормить. И вообще, не хочу я никуда тащиться! Я инвалид, мне тяжело.

— Ага, инвалид, блин! — возмущенно сказал Ярослав, вскакивая на ноги. — Мне б таким инвалидом быть!

— Че сказал?!

— Да иди ты!.. — выскочил Ярик из комнаты, хлопнув дверью.

Он нервно одевался, закрывшись в их бывшей общей комнате. Теперь Марат живет отдельно в своем «кабинете». Конечно, куда Ярику — недалекому физкультурнику — до своего идеального братишки! Весь мир крутится вокруг Маратика, вечного примера для подражания! И самый талантливый Марат, и самый умный, и учится не где-нибудь, а на факультете информационных технологий и программирования, и надо ли говорить, что он лучший студент, государственный стипендиат! Да что ему эта стипендия — он чуть ли не со школы зарабатывал больше матери на своей удаленке, когда начал сначала тестировать, а потом разрабатывать любимые программы! И красавец он нереальный, и спортсмен, каких поискать. Черт, а ведь не поспоришь... Он такой и есть!

Сколько угодно может Ярик на него злиться, но нельзя не признать, что если природа и отдохнула на ком-то их них двоих, то точно не на Марате! А этот частичный паралич... наверное, для того, чтобы уравновесить получившийся при их рождении перекос! Даже походочка его характерная — лишний бонус в глазах окружающих!

Нет, конечно, Ярик не урод, они все-таки близнецы, хоть в чем-то они должны быть похожи, кроме одинаковых стрижек и размера одежды! Ярослав тоже не низкорослый, тоже не последний спортсмен, недаром же учится на профильном факультете! Однако до чемпионских титулов ему далеко, не в пример Марату, которого еще три года назад официально приглашали переехать на специальную базу в Сочи для подготовки к паралимпийским играм. Марат отказался: у него учеба, работа, семья в составе мамы, дедушки с бабушкой и двух братиков-дурачков. Один из которых спортсмен, а второй, младшенький — вообще художник да еще и псих редкостный, даром что выглядит, как святоша, и в детстве вообще беспроблемным тихоней был... Так что Марат у них за старшего, так с самого начала и было, сколько Ярослав себя помнит!

Марат хорошо помнит отца, а у Ярика его образ как-то размыт. Папаша ушел, когда Илюха еще не родился, им с Маратом пять лет всего было. Умотал за границу с другой бабой, ну и пусть катится, им здесь и так нормально! У них мама — суперженщина, финансист в мэрии. Сейчас там квартальные отчеты, и она, можно сказать, на работе ночует. А вспомнить, сколько ей пришлось с ними возиться... С Маратом, вернее. Ярик всегда был бесплатным приложением к брату.

Мама старалась сделать для Марата максимум. Лучшими для детей с его болезнью считались реабилитационные курсы в Польше, и они отправлялись туда несколько раз на целый месяц. Даже в детский сад Ярик с Маратом там ходили, и язык до сих пор немного помнят. А в последний раз вообще в Германию выезжали!

Ярик отлично сидит в седле, научившись этому именно в Берлине вместе с братом на конной базе возле клиники «Хелиос». И в тренажерах Ярослав прекрасно разбирается, и едва ли не по всем видам массажа специалист. Так что фитнес-тренером, а может, и реабилитологом он будет отличным, напрасно Марат в нем сомневается. Ярик столько лечебных курсов рядом с ним провел!

В школу они пошли, конечно, вместе на год позже положенного, чтобы Марат «не чувствовал себя отстающим». Ни фига себе, отстающий! Да он был круглым отличником с первого класса, Ярослав только за счет него по учебе и выезжал. Впрочем, ничего и на сегодня не изменилось. А что на год позже — так даже лучше, подольше в армию не загребут, пока Ярик студент, а там, глядишь, и военные действия окончатся, можно будет спокойно в спортроте отслужить, чтоб деду и матери не пришлось Ярослава отмазывать...

Они с братом учились во втором классе, когда в их городе открылось отделение плавания для детей-инвалидов, и, естественно, мама сразу же отвела туда Марата, записав заодно и Ярика в спортивную школу, благо, тренировались они в одно время на соседних дорожках. Так этот инвалид через пару лет со своими скрученными ногами на одних руках у Ярослава заплывы выигрывал! При этом Ярослав вовсе не был «чайником». Плывешь на спор с братом, бывало, будто около винта корабельного — боковой волной от этой машины сносит! Точно ведь чемпионом мира мог быть, если бы уехал в сборную... А если бы он полностью был здоров? Впрочем, зачем ему это? Наоборот, еще больше внимания к себе сейчас привлекает!

Как глянет своими глазищами с ресницами длиннее, чем у любой накрашенной девчонки, так эти девчонки сразу и плывут. И всегда серьезный такой, сразу видно — не малолетка! А уж сколько всего знает — заслушаешься, если он в ударе, и со смеху помрешь, если он в настроении! Ярик всегда теряется на его фоне, но что же здесь удивительного?

Самое интересное бывает, когда девочки подсаживаются к ним за столик, млеют от бесподобного Маратика, и потом Мару требуется выйти, и они смотрят во все глаза, как он ковыляет, бедный, на полусогнутых, будто вот-вот вперед навернется. Почти каждая из них сразу видит себя феей-спасительницей, и не было случая, чтобы не напросилась в помощницы. Взять ту же Аленку... А тот и рад пользоваться! Уж с главным рабочим органом у Маратика все отлично, тут он тоже Ярославу наверняка фору даст, инвалид горемычный...

В общем, с какой стороны ни посмотри, а до брата Ярику как до Луны. А он не особо и рвется! Бесит иногда, конечно, эта его идеальность... Но если вдруг кто-то хоть намеком брата заденет, или Ярославу покажется, что не так посмотрит... Драться из-за тупых шуток и косых взглядов Ярику еще с младших классов не привыкать! Он всегда мог быстро разъяснить правила общения с братом. Теперь этого, конечно, уже не нужно, и Ярику бывает даже жаль, что Марат полностью без него обходится. Еще и с их истеричным Илюшей справляется лучше всех!

Вот кому Ярослав с удовольствием бы разочек втащил, особенно когда тот хамит матери... Но как можно, это ж ее и бабулин любимчик, человек нежной души и такой же комплекции, сколько ни пыжится на домашних тренажерах. Все на Маратика стремится быть похожим, даже манеру разговора пытается копировать. Не смешил бы лучше! И чертами лица, и цветом волос Илюха — вылитая мама, и похож он как раз на Ярослава, только еще светлее. Ярослав проходил основы генетики в универе, и преподаватель им говорил, что младшие дети обычно выше старших... Нет, в их семейке что-то определенно с генами напутано!

— Мар, я ушел! — крикнул Ярослав в сторону комнаты брата.

— Кристине привет!..

***

Марат все еще улыбался, когда за Ярославом закрылась дверь. Хотел бы он быть таким же искренним и беззаботным! Да хотя бы таким, каким был до недавнего времени, когда все казалось совершенно ясным... И можно было завеяться в ночной клуб, а не искать любую возможность остаться вечером одному, чтобы ждать появления зеленой метки возле знакомой аватарки. И никакого стеснения ни перед кем не испытывать, его ведь и не было никогда! Никогда раньше...

Он уже закончил редактировать курсовую Ярика, зеленый сигнал не появлялся, зато Илья наконец пожаловал. И где его носило до сих пор, интересно?

— Я не видел, сколько уже времени, — ответил младший брат на вопрос, разуваясь в прихожей. — Набросок делал.

— Да что ты! До девяти вечера? Покажешь?

— Он не готов, — не глядя в лицо, произнес Илья привычным, подчеркнуто грубым тоном. — А что ж ты в клуб не пошел опять?

— Тебя ждал, ты ведь сам сказал, что ключи забыл. Руки мой и на кухню иди. Бабушка специально для тебя сырники передала.

Марат сам не знал, почему так раздражается. А если и знал, что с этого толку?..

Однако Илья сохранил удивительную невозмутимость, ничего не возразив, как делает это всегда в присутствии любых других родственников независимо от того, с чем к нему обратятся. А уж чтобы оставить без внимания упоминание об особом расположении бабушки, а потом еще и спокойно поужинать, молча удалившись в свою комнату... Правда, просидел он там совсем недолго. Марат лишь успел увидеть, что возле заветной иконки по-прежнему нет сигнала о появлении в сети, когда услышал нерешительный стук в свою дверь.

— Заходи, чего стучишься? — подчеркнуто равнодушно сказал он, не поворачиваясь.

— Думал, может, ты занят, — остановился в дверях Илья, кусая нижнюю губу и собираясь с духом. Впрочем, Марат этого не замечал, глядя в монитор.

— Я занят. Ты что-то хотел?

— Да, слушай, Мар... Нам один рисунок задали. Натуру, — Илья выжидательно смотрел на брата, но никакой реакции не последовало.

— Ну, и? — повернулся наконец к нему Марат.

— Ты мог бы мне помочь? Мне нужен натурщик. Просто посидеть, пока я рисовать буду.

— Так я сижу. Рисуй.

— А ты мог бы рубашку снять? И майку. И на кровать сесть. Лечь, вернее, в полуразворот. У тебя рельеф торса как раз, как нужно для анатомического рисунка. Можешь почитать что-нибудь в это время.

Он это серьезно?! А впрочем, что необычного в просьбе брата? Как же долго Марат не слышал его нормального, спокойного голоса. И взгляда такого не видел: прямого, в глаза.

Все говорят, что Илюха похож на маму, и, действительно, с этим нельзя не согласиться. Только на маму Марат может смотреть совершенно спокойно, и красота ее совсем не броская. Правильная, можно сказать. Человеческая! А этот прямо из себя выводит!

Еще и нервы всем треплет. В семнадцать лет пора бы уже пережить кризис подросткового возраста. Марат прекрасно помнит его ребенком: нормальный же был человек! А в последнее время будто бес в него вселился. То смеется, закатываясь, непонятно из-за чего, то хамит в ответ на любое слово. Столько злости и вызова в его по-кошачьи разлетающихся к вискам глазах, что, кажется, он готов реально в горло вцепиться. Даже глаза у него в такие моменты темнеют, хотя обычно светло-голубые, еще светлее, чем у мамы и Ярика. А на солнце — вообще почти прозрачные, Марат ни у кого таких не видел... Да только это проблема не Ильи, Марат прекрасно понимает! Илюха просто нормальный подросток, нервный и всем недовольный, да еще и талантливый, без всяких сомнений! Он доучивается в колледже и в августе отправляется в Питер в академию художеств, в которую уже, можно сказать, зачислен. Скорее бы уже! Дожить до этого августа...

И нечего к брату придираться, он вполне нормально сейчас общается и ни в чем перед Маратом не провинился. Поэтому и соглашается Марат ему «позировать», делая вид, что читает, а сам не в состоянии исподтишка его не рассматривать, предусмотрительно набросив на бедра скомканный плед.

Илюха выглядывает из-за доски, которую держит на коленях, делая скетч простым карандашом. Он почти незаметно улыбается, но ямочки на его щеках все же видны. Черты лица у братишки мелкие, тонкие, неуловимые, как будто все время меняются. Смешной он, конечно, и реально еще ребенок. Губы от старания кусает. Наверное, поэтому они у него такие яркие, будто припухшие немного. Шрамик заметный над бровью остался — след от раны после удара об угол стола, когда они втроем у бабушки бесились. Кровищи было немерено, бабуля тогда Марата с Яриком чуть не убила за то, что они за младшеньким недосмотрели, пока она в магазин вышла. А Илюха ничего, даже ревел не сильно.

— ...Помнишь? — спросил Илья, по всей видимости, закончив и просто держа перед собой доску. — Такая сцена в «Титанике» была? Девушка лежала на диване, а он ее рисовал! А потом подарил рисунок.

— Тебе ж его нужно сдавать! — напомнил Марат, снова не в силах сдержать раздражение. — Покажи хоть!

— Сейчас, я принесу! — быстро поднялся Илья и, сняв с доски листок, приблизился к кровати. — Можно я сяду?

«Нельзя!» — мысленно ответил Марат, уже отодвигаясь к стене.

— О, ничего себе!.. — смотрел он на свой портрет, который действительно удивлял сходством и живостью изображения, только не до портрета и не до восторгов ему сейчас было. Илюшка прижался низом спины прямо к накрытым пледом бедрам Марата, и в этой жаркой, мучительной ловушке что было делать? Только вжиматься в стену, чтоб хотя бы не толкнуться в его мелкий зад! Но как же хотелось это сделать...

«Функции органов малого таза полностью сохранены!» — радостно сообщали всегда врачи... Спасибо за такой подарок природы! Пускай бы уж лучше отрубились по полной! Или хоть частично. До нормы, хотя бы как у того же Ярика, чтобы без патологических наклонностей! Так нет же — даром что Марат в спортивных штанах, полную сохранность его «функций» сейчас любой бы заметил! Однако надо было что-то еще сказать...

— А где торс, я не понял? — не узнавая свой хриплый голос, постарался как можно спокойнее произнести Марат. — Ты ж про анатомический рисунок говорил.

— Да я передумал, — отвел брат глаза, будто был в чем-то уличен, но тут же поднял взгляд снова. — Хочешь, я тебе гимнастику помогу сегодня сделать? Помнишь, как раньше... Давай!

Марат ничего не успел предпринять, когда Илья вдруг пересел ниже, взял брата за голени и, согнув его ноги, мгновенно оказался сверху, навалившись грудью:

— Ну, держи меня! — смеялся Илюха, опираясь на выставленные ладони Марата. — Удержишь без рук? Самолет, помнишь? — балансируя на согнутых ногах брата, он развел руки в сторону. — Полетаем?!

— Прекрати, Илья! Мне больно, перестань! — пытался удержать его Марат, никакой боли не чувствуя. Илья нависал над ним и смеялся, открывая верхние зубы, которые своим ровным полукругом всегда напоминали Марату мамино ожерелье из мелких белых бусин, и ребра его, прижатые к ногам Марата, ощутимо двигались от частого дыхания. Совсем близко оказались русые пряди падающих на чистый лоб волос, и откровенно восторженные глаза, и губы внезапно — у самого лица: свешиваясь с его ног, Илья явно терял равновесие.

Марат в последний момент поднял его за плечи, с усилием разводя свернутые внутрь колени. Соскользнув, изящный Илюшка протиснулся между его ног, снова оказавшись лицом к лицу, лежа на груди Марата и обдавая теплом порывистого дыхания. А в следующее мгновение, пользуясь тем, что Марат замер на секунду, растерявшись от внезапности его действий, ткнулся в рот сложенными трубочкой губами. И еще раз, уже смелее — после того, как брат непроизвольно подался навстречу...

— Что ты делаешь? — оторвал его от себя Марат, снова выпрямив руки и сталкивая с кровати. — Что за шутки?!

— Не шутки! — вскочил Илья на ноги, безумным взглядом бегая по голому торсу брата. — Ты ведь тоже хочешь!

— Что ты сказал, я не понял?! — резко сел Марат на кровати, придерживая на себе покрывало. — А ну вышел отсюда быстро! Пошел, говорю!

— Дурак!.. — резко развернувшись, Илюха убежал из комнаты, а Марат, встав, в два больших неловких шага приблизился к двери, захлопнув ее с такой силой, что задрожала стеклянная ваза на комоде в коридоре. Он же еще и дурак!

Нелли была уже в квартире, когда хлопнула дверь сначала в комнату Марата, потом — Ильи. Это еще что за новости! До сих пор Илюша хоть с Маратом нормально общался. Но, может, они и не ссорились, ей просто показалось?

Постучавшись, она приоткрыла дверь в комнату старшего сына:

— Можно, сынок?..

— Закрой дверь, мама! — резко крикнул он, все еще стоя посреди комнаты и едва успев отвернуться.

Конечно, она не будет лезть сейчас с расспросами, Илья его явно чем-то разозлил, хотя, чтобы вывести из себя Марата, надо сильно постараться!

Илья лежал на своей кровати лицом вниз, вжавшись в подушку, и она присела рядом, положив ладонь на узкую спину.

— У вас что-то случилось, Илюша?

Он вдруг резко повернулся, обнял ее и уткнулся в колени, уже не сдерживая слезы:

— Мамочкаааа!..

Нелли гладила его по-детски мягкие волосы, давая время немного успокоиться.

— Если бы ты знала, мама! Если бы знала!.. — причитал сын сквозь горькие слезы, и терпеливо подождав, когда он затихнет, она сказала то, в чем была глубоко убеждена:

— Что бы ни случилось, Илюша, он твой брат. И он тебя любит.

— Любит?! — резко поднял он к ней заплаканное лицо с опухшими злыми глазами. — А я его — нет! Я его... ненавижу! Как же я ненавижу!.. Скорей бы уже отсюда уехать...