умница
Утро вползло в комнату лениво, как будто само не спешило вставать. Сквозь щели в шторах пробивался тусклый свет - мягкий, тёплый, он ложился на простыни, на тела, переплетённые ещё с ночи. Она открыла глаза первой - чуть помятые, ещё сонные, но довольные. Рядом он, на спине, с рукой закинутой за голову, выглядел спокойным, каким-то даже домашним, что редко случалось с ним.
- Доброе утро, - её голос прозвучал хрипловато, но с улыбкой.
Он приоткрыл один глаз, посмотрел на неё и, чуть ухмыльнувшись, протянул:
- Утро? Это разве утро? По-моему, ещё ночь не закончилась.
Она фыркнула и ткнулась носом в его плечо. В комнате пахло ими - табаком, парфюмом, вином, чем-то тёплым и близким. Он потянулся рукой к прикроватному столику, нащупал зажигалку и пачку.
- Давай скурим, - сказал он, уже ловко доставая всё, что нужно.
Она посмотрела на него с полуулыбкой:
- С утра?
- А что, у тебя другие планы? - он поднял бровь, и это было так естественно, что она только усмехнулась и пожала плечами.
Они сидели, завернувшись в одеяло, когда первый дым лёгкой пеленой поплыл по комнате. Он затянулся, передал ей. Она сделала пару аккуратных вдохов и села ближе, облокотившись на его плечо.
- С тобой, - сказала она после короткой паузы, - ахуенно. Даже помимо секса.
Он повернулся к ней, улыбнулся чуть шире, чем обычно, и отдал ей ладонь:
- Ты будто у меня мысли читаешь. Я то же самое хотел сказать.
Она засмеялась тихо, прикрывая губы рукой, и сделала ещё одну затяжку. Мир в этот момент будто замедлился: мягкое солнце через шторы, их дыхание, лёгкая дымка и ощущение, что здесь, в этой комнате, весь правильный мир.
- Но долго лежать мы точно не будем, - сказал он, стягивая с себя одеяло и садясь. - Проснёмся, конечно, в два часа дня, но после...
- После что? - прищурилась она, глядя на него снизу вверх.
Он провёл рукой по волосам, потом резко посмотрел на неё и сказал с той лёгкой дерзостью, что так часто у него мелькала:
- А поехали со мной. На концерт. Или даже лучше - на random fest.
Она вскинула брови.
- Серьёзно?
- Абсолютно, - он кивнул, подкуривая остаток косяка. - Там будет движ, там будет шумно, и я хочу, чтобы ты это увидела. Не только здесь, не только в этих стенах.
Она чуть замолчала, глядя на него. Было видно, что для него это предложение значило больше, чем просто «развлечься». Он словно приглашал её в свою жизнь - туда, где сцена, где толпа, где свет и крики.
- Я подумаю, - сказала она с хитрой улыбкой, но уже знала, что поедет.
Он придвинулся ближе, поймал её подбородок пальцами и тихо сказал:
- Думай недолго. Я хочу, чтобы ты была рядом.
Они засмеялись, снова завалились на кровать, снова болтали ни о чём и обо всём, пока за окном день разгорался, а внутри комнаты тянулось то самое редкое и бесценное ощущение - будто весь мир остановился только ради них.
Они лежали ещё какое-то время после того, как докурили косяк, лениво выпуская дым в потолок и перебрасываясь короткими фразами. В квартире стояла утренняя тишина, и лишь звук затухающего уголька в пепельнице, да их смех на полуслове, слегка разбавляли этот вакуум.
Наконец Рома первым поднялся, потянулся, накинул худи и сказал, словно мимоходом:
- Пойдём, чё. Завтрак нужен.
Кира с неохотой оторвалась от тёплого одеяла, собрала волосы в высокий хвост и пошла следом. На кухне она почти автоматически достала яйца, хлеб, пару овощей. Его присутствие чувствовалось за спиной: он сидел за столом, дымил и что-то бормотал себе под нос, ритмично постукивая пальцами по столешнице, как будто в голове держал какой-то бит.
- Опять у меня пиздец в холодильнике, - усмехнулась она, нарезая хлеб.
- Ага, - протянул он, выпуская дым. - Хорошо, что ты умеешь из этого бардака чё-то нормальное делать.
Через десять минут перед ними стояли тарелки с яичницей и поджаренным хлебом. Кира налила себе кофе, ему - чай, и они начали есть, не торопясь.
Рома попробовал первый кусок, кивнул, поднял глаза на неё и сказал серьёзно:
- Вкусно, пиздец. - Сделал паузу и добавил мягче: - Ты умница.
Она только усмехнулась, но внутри что-то дрогнуло. В этих словах, простых и грубых, было больше тепла, чем в любых комплиментах.
Завтракали они молча, иногда обмениваясь короткими взглядами. Он закурил сразу после еды, откинувшись на стуле. Потом, затянувшись, глянул на неё прищуром и будто невзначай сказал:
- Слушай... ты чё решила насчёт феста? Поедем или ты как думаешь?
Кира сделала глоток кофе, задумалась. В голове мелькали сомнения - работа, дела, но внутри жгло другое: желание пойти за ним, вписаться в этот хаос, посмотреть, что там дальше.
- Давай, - сказала она тихо, но уверенно. - Поедем.
Уголки его губ дрогнули, он кивнул, будто так и должно быть.
- Всё, решено, значит. В Тюмень со мной. Потом Москва. Всё норм будет.
- Хорошо, - улыбнулась она, а он тут же достал телефон, открыл заметки и начал диктовать ей какие-то реквизиты, даты, детали. Она записывала, кивала, стараясь не сбиться.
- Я тебе потом ещё напишу всё по делу, - добавил он, убирая телефон. - Разберёмся.
Время тянулось вязко, как будто они пытались оттянуть момент прощания. Но Рома поднялся, поправил худи, сунул руки в карманы и сказал:
- Ну, я, наверное, пойду.
Она тоже встала, проводила его до двери. Там, на пороге, он задержался, посмотрел ей прямо в глаза. Кира на секунду замялась, потом встала на носочки и коснулась его губ. Поцелуй вышел мягким, почти тихим, но с таким вкусом, что обоим не хотелось отпускать.
- Увидимся, - сказал он негромко.
- Напишешь мне, - ответила она, чуть улыбнувшись.
Он кивнул, развернулся и ушёл.
Кира ещё пару секунд постояла у двери, прислушиваясь к тишине, потом вернулась в комнату. Села за комп, включила монитор. Рабочие программы загрузились, свет от экрана озарил её лицо.
Но мысли всё равно ускользали - к нему, к завтраку, к разговору про фест. Она пыталась сосредоточиться, но внутри сидело странное чувство - смесь эйфории и тревоги, предчувствие чего-то большего, чем просто поездка.
Она открыла проект и заставила себя работать. Но где-то в глубине уже знала: скоро всё закрутится, и остановиться у неё не получится.