.
Кабинет был просторным, с панорамным окном, массивным столом и мягким светом от торшера в углу. На стене — большая картина с серо-чёрными мазками.
Тишина, прерываемая только щелчками бокалов. Данте и его младший брат, Марко Морелли, сидели напротив друг друга.
— Джеймс займётся новой поставкой, — сказал Марко, опускаясь в кресло. — Ты прав: после прошлого раза мы не можем рисковать.
— Мы больше не рискуем, — коротко бросил Данте. — Мы просто забираем.
Он был спокоен, но в этом спокойствии сквозила сила.
Пиджак снят, на руке часы, которые стоили, как чья-то ипотека. Глаза — холодные, расчётливые. Он редко приходил сюда, в кабинет брата, но сегодня они обсуждали один из тех вопросов, где оба хотели лично видеть решение.
В этот момент дверь открылась.
На пороге появился Кир.
— Простите, что без звонка, — сказал он сдержанно. — Срочное дело. Касается клуба на 14-й.
Марко кивнул.
— Говори.
Кир шагнул ближе.
— Сегодня одна из официанток — Лиа Харт — подошла ко мне с просьбой. Просит о встрече. С самим вами. По личному делу.
— Личная просьба? — переспросил Марко.
— Деньги. Большая сумма. Для лечения младшей сестры. У неё никого нет. Ни родных, ни связей. Банки отказали. Говорит, готова на многое.
На долю секунды повисла тишина.
Данте, до этого молча смотревший в стакан с виски, поднял взгляд.
— Фамилия?
— Харт. Лиа Харт. Работает чуть больше месяца.
Он не ответил сразу.
Слегка наклонился вперёд, опёрся локтями о колени. Пальцы сцеплены. Лоб напряжён.
Марко прищурился.
— Что, заинтересовала?
— Она не пришла через знакомых. Не через женщин, не через охрану. Она пришла прямо к нам. Это редкость.
Он встал.
— Вызови её. Сейчас.
— Сегодня? Она на смене.
— Тем более. Пусть поднимется. Лично. Без предупреждения. Я хочу видеть её, как она есть — не в маске. Без подготовки. Только так видно правду.
Кир кивнул.
— Сию минуту.
Когда он вышел, Марко усмехнулся.
— Ты не меняешься.
Данте налил себе новый бокал.
— Ни один человек не приходит ко мне без причины. Особенно — с просьбой. Особенно — когда это женщина, которая говорит: «Готова на всё».
Он повернулся к окну.
— И если она действительно так сказала… тогда сегодня будет интересный вечер.
Музыка в клубе будто проникала под кожу — пульсирующая, дерзкая, слишком громкая для мыслей.
Но Лиа была сосредоточена. Усталая, но точная.
Её поднос скользил по воздуху с механической привычкой. Улыбки — автоматически. Руки — натренированы не ронять ни капли, даже когда душа горит.
Она поставила шоты на столик у стойки и выдохнула. В этот момент к ней подошёл он.
Высокий, крепкий, в строгом чёрном костюме. Из охраны. Не из тех, кто следит за пьяными. А из тех, кто непосредственно принадлежит «верхушке».
— Лиа Харт? — сказал он тихо, но так, что в груди у неё что-то сжалось.
Она кивнула.
— Да?
— Пройдёмте со мной.
— Куда?
— Вас пригласили. Лично. Немедленно.
Она почувствовала, как кровь стучит в висках.
Лично. Немедленно.
Слова повисли в воздухе. Как приговор или шанс. Или оба сразу.
Джесс, стоявшая неподалёку, только бросила быстрый, встревоженный взгляд.
Лиа поймала его.
И едва заметно кивнула — всё нормально. Хотя всё переставало быть нормальным с той секунды, как он произнёс её имя.
Они шли по коридору мимо кухонь, офисов, лестницы, которую персонал не использовал. Он открыл дверь, которая вела на служебный лифт.
Только охрана. Только те, кого пускают «туда».
Лифт шёл вверх.
Лиа стояла молча, сжала кулаки в карманах фартука.
Ты хотела помощи. Ты сама пришла. Не дрожи. Не сейчас.
Когда двери открылись, её повели по тихому коридору. На стенах — ничего. Только серо-графитовые панели и звук собственных шагов.
И вот — дверь.
Охранник стучит. Ждёт.
Потом — открывает.
— Проходите.
Она вошла.
Большой кабинет, тёплый свет. В кресле у окна — двое мужчин. Один — с ухмылкой, в расстёгнутом пиджаке, с живыми, внимательными глазами.
Второй — сидел молча.
В тени.
Но когда он поднял взгляд — Лиа почувствовала, будто что-то хищное всматривается в неё из темноты.
Данте Морелли.
Он смотрел на неё долго.
Спокойно. Холодно.
Как будто не человек вошёл — а информация, которую нужно оценить.
— Лиа Харт, — произнёс он наконец. Голос — ровный, глубокий, тихий.
— Вы хотели поговорить.
— Лиа Харт, — повторил Данте. Его голос был тихим, но в нём не было ни капли тепла. Только стальной интерес.
Он откинулся в кресле, сцепил пальцы перед собой и не сводил с неё взгляда. Ни одного лишнего жеста. Ни одной эмоции.
Марко в кресле сбоку с интересом наблюдал, слегка улыбается, будто смотрит кино.
Лиа стояла прямо. Спина напряжена, подбородок высоко. Да, ей страшно. Но она не покажет это этим людям.
— Вы просили встречи, — продолжил Данте. — Ты знала, к кому обращаешься?
— Да, — коротко кивнула Лиа.
— И всё равно пришла?
— У меня нет другого выхода.
Он усмехнулся. Почти незаметно.
— Это плохое начало. Я не люблю, когда ко мне приходят с поклоном.
— Я не кланяюсь, — её голос прозвучал чётко, твёрже, чем она ожидала от себя. — Я прошу. Открыто. Без лжи. Вы можете — я прошу.
Он приподнял бровь.
— Не боишься?
— Боюсь. Просто у страха и боли разные приоритеты.
На миг в кабинете стало тихо. Даже Марко перестал улыбаться.
Данте встал. Медленно обошёл стол. Встал прямо перед ней — на расстоянии вытянутой руки. Лиа внутренне сжалась, но не отступила.
Он был выше, шире, опаснее. От него пахло холодом, кожей и чем-то более хищным.
— Говори, — сказал он. — Всё. Чётко. Без драм.
Она выдохнула.
— У моей сестры рак. Ей семь. Врачи дали месяц на подготовку и начало лечения. Сумма — двести тридцать семь тысяч. У меня нет семьи. Банки отказали. Мне нужна помощь. Деньги.
Он молчал. Глаза — как холодное стекло.
— Что ты предлагаешь взамен?
— Что угодно.
Слова упали в тишину. Чётко, без паузы.
Она не дрогнула. Не покраснела. Не отвела взгляда.
— Это звучит слишком обобщенно, — мягко сказал Данте. — Будь конкретна.
— Я не прошу подачку. И не прячусь за слезами. Я могу работать, делать, что вы скажете. Я не хочу долг. Я хочу... сделку.
Он прошёлся взглядом по ней. Не похотливо. Как будто оценивал новый предмет в коллекции.
— Ты понимаешь, кого просишь?
— Да.
— Что я могу предложить — в большинстве случаев больнее, чем бедность.
Она кивнула.
— Я выберу боль. Если она спасёт Айви.
Айви.
Он впервые услышал это имя. И, странным образом, запомнил его. Не медицинский термин. Не цифра. Имя. Маленькое и живое.
Он сделал шаг назад, вернулся к столу, взял бокал, сделал один глоток.
Затем, почти лениво, сказал:
— Мы не торгуем душами, мисс Харт. Но мы хорошо умеем... оформлять контракты.
Он повернулся к Марко.
— Подготовь договор. Она станет моей женой.
Пауза.
Марко даже слегка подавился воздухом.
— Ты серьёзно?
— Полностью. — Он снова взглянул на Лию. — Хочешь деньги? Хочешь, чтобы твоя сестра жила? Тогда — будь моей. По-настоящему.
Лиа онемела.
— Ты хотела сделку. Вот она.