Часть 12. Несколько дней последнего счастья.
Лаборатория Гастера. Повествование от лица Чары Дриммур
Дни до полной реабилитации проходили медленно. Новостей с войны поступало с каждым разом всё меньше. Я временами чересчур сильно тормашила Синди с этими вопросами. Дошло дело до того, что она едва не устроила мне грандиозный скандал. Выйти из лаборатории не представляется возможным - мегаполис Z оккупировала секта Хроноса - давнего партнёра Гастера и Синдилики. Теперь же планы поменялись, но поддерживать своё "непосредственное участие" эти двое перед ним вынуждены были до момента Х, как говорила Лика. Пока наши силы были не равны. Момент Х должен наступить вот же со дня на день.
Чего же они ожидали?
Я сильно скучаю по родным. По семье, братьям и малышке Шарли. Как же она там, в столь жестоких обстоятельствах военных стычек?
Что же делать... Каким образом победить?
От тяжёлых мыслей я и сама того не заметила, как даже не прикоснулась к консервам. Они просто кучей лежали на тарелке, а я бездумно ковыряла вилкой их. И так продолжается уже на протяжении двух месяцев. Аппетита нет, сил тоже, а голова забита насущным.
— Ты так и не прикоснулась к обеду, — голос Санса ненадолго возвращает в реальность.
В последнее время он изо всех сил строит из себя "заботливую матушку", то и дело пытаясь меня накормить. Стоило ему восстановиться, так началась вся эта канитель. Уже привыкший к своему новому облику, он вечно норовил тронуть меня. Оно и понятно: новые ощущения, совсем иное восприятие температуры и всего прочего. А я... В какой-то момент после его выздоровления начала отдаляться от него. Нет, дело здесь вовсе не в том, что чувства угасли. Нет. Просто... Я в полной мере осознавала, что нас могло ожидать впереди.
— Малыш, — его ласковое прозвище заставляет сердце тревожно сжаться в груди: — Ты должна поесть.
Я киваю и через силу пытаюсь прожевать консервированную фасоль, но поперёк горла встаёт ком.
Дальше заставлять меня не имеет никакого смысла, поэтому Винг'Дингс просто садится рядом, с нежностью поглаживая по волосам, а затем гладёт мою голову к себе на плечо. Это то единственное, что нужно в данном случае. Простая, человеческая поддержка.
Обед кончился. Сотрудники лаборатории уже расбрелись кто куда по своим делам, лишь мы сидим в умиротворяющей тишине этого огромного помещения.
Я мысленно отмечаю мелочи. Волосы отросли ниже плеч, а болезненная худоба вновь сковала тело. Мышцы растеряли былую силу от пассивного образа жизни. Чёрт побери, да я себя так в могилу доведу... Недолго осталось.
— Пойдём-пойдём, и нам пора, — берёт меня под руку Санс и ведёт куда-то по многочисленным коридорам.
Я уже перестала придавать и им значения, хотя раньше наизусть знала, где и куда нужно пройти от столовой, чтобы принести еду для Санса. Теперь, кажется, мы поменялись ролями. Он заботится обо мне, и с такой плохо скрываемой печалью во взгляде наблюдает за тем, как я медленно пытаюсь угаснуть.
— Тебе помочь, или ты сама помоешься?
— Когда это ты вдруг вызвался на подобную авантюру? — с лёгкой ухмылкой спрашиваю, смотря на то, как непривычно-ярко проливает к его лицу кровь.
Да, мне стоило принять душ. Лучше поздно, чем никогда. Уже несколько дней прошло, с того момента, как я перестала следить за собой. Стало попросту всё равно.
— Я не постесняюсь даже вымыть тебя, если того требует ситуация. А судя по тому, что я вижу, так и есть. Если я уйду сейчас, ты же просто окатишь себя холодной водой и даже не разденешься.
Он выглядит слишком серьёзным при том, что самому неловко говорить о подобном. Ну, оно и понятно. Мы же ни разу даже не вступали в интимную связь за все время наших отношений.
— Та-ак сильно хочется мне помочь? — сидя на скамье в общей раздевалке возле душа, подняла высоко голову я, наткнувшись на его грудную клетку.
Пальцы его рук перемещаются на мои плечи, и на губах отпечатывается мимолётный поцелуй.
— Нельзя так продолжать, малыш, — сзади меня накрывают объятия.
— Я не могу... Ты понимаешь... С каждым днём, проведённым здесь, я чувствую, как ответственность за всё то, что творится в мире, всё больше ложится на мои плечи, — собственный голос звучит глухо, с нотками горечи, — кажется, вот-вот, и я рассыплюсь под гнётом своих же помышлений на маленькие кусочки. Почему я просто не могу отсюда выйти и помочь остальным?
Я словно птица, запертая в клетке.
Как избавиться от этого дерьма хотя бы на одно мгновение?..
— Что ты делаешь?!
На моё чистосердечное признание Винг'Дингс внезапно поднял меня руки и, несмотря на то, что я вяло, но всё равно пыталась сопротивляться, встал под струю воды. Холодные капли поначалу с непривычки ошпарили кожу, заставляя сделать несколько жадных вздохов. Руки обхватывают плечи наглеца, до красноты сжимают чужую пальцы спину.
— Придурок! Идиот! — пытаясь отдышаться от внезапного, холодного душа, прошипела на него я, и не сразу заметила, что наши лица были на близком расстоянии друг от друга: — Ты чего вытворяешь?!
— Наконец ты хоть немного отвлеклась от своего подавленного состояния, — на лице парня возникает улыбка, и его мокрая макушка прижимается к моей. Я не могу в этот момент сдержать собственной улыбки.
Вот же засранец!
— Если бы кто-то не встал под холодный душ, я бы и не отреагировала должным образом! — его взгляд слишком живой, слишком притягивает к себе.
Как я могу злиться на тебя, Санс? Это невозможно. Я обязательно найду тысячи причин, чтобы простить тебя.
Как я могу не любить тебя?
И, сама того не замечая, я заключаю его в самозабвенные объятия, обхватываю в торопливом жесте лодыжками торс, чтобы быть у нему как можно ближе. В ответ получаю равноценную ласку, наполненные необходимым теплом касания. Его рот касается тех мест, где раньше не был, и я ощущаю, как по всему телу пробегаются лёгкие, электрические разряды.
Несомненно, нам обоим требовалось отвлечься. А был ли иной способ насладиться друг другом, быть может, в последний раз?
Время тянется медленнее, чем прежде. В приглушённом свете лампы душевая кажется ещё более сумрачной. Двери комнаты закрыты, более никаких колоссальных препятствий нет.
От его действий внутри что-то приятно замерло то ли в ожидании, то ли в желании прочувствовать каждое мгновение. Казалось, мир вокруг исчез, были только мы вдвоём.
Его ладони продолжают изучение тела, постепенно избавляясь от ненужных атрибутов одежды. Каждое прикосновения я встречаю своим вздохом. Внизу разгорается настоящий пожар.
Мы не спрашиваем друг у друга ничего. Мы заходим с всё дальше, привыкая друг к другу и нарушая былые границы.
Его неторопливое движение - мой голос отзывается стоном, руки не покрываются дрожью, а сердце ликует изнутри.
Чувственные поцелуи, бесстыдные ласки и стоны лишь здесь и сейчас. Кровь приливает к эрогенным зонам, Я почувствовала под кожей звезды. Никакой бешенной скорости на проникновения, исключительно сладострастные покачивания, тело к телу, душа к душе. Я больше никогда не выпущу его. Боюсь потерять, боюсь, что он может раствориться, и все это окажется сном.
Ответная же реакция оказалась намного ярче, чем я могла ожидать.
Всё или ничего. Сейчас или никогда. Если я попаду в плен или умру на поле битвы, то уже напоследок сполна наслажусь временем, проведённым с тобой, любимый.