Первый

Явление 1

Здание сената. Просторная светлая комнат, посреди нее – длинный богатый стол. Возле стен – скульптуры. Во главе стола сидит, закинув ноги на стол П о м п е й. Поодаль ходит, заложив руки за спину К р а с с.

П о м п е й. Однако славный выдался денек, не кажется ли вам?

К р а с с. Да лучше бы сегодня вовсе и не наступало.

П о м п е й. (напевая что-то под нос).

Пошли волнения по легионам,

Грохочет выстрел вдалеке

И лишь в военных павильонах

Мы тешим мысли налегке...

К р а с с. Бездарные у вас стихи, однако! Раз уж вы себя нашли в войне, так там, прошу, и оставайтесь! В искусство вам не надо лезть! (Помпей продолжает напевать.) Вы не могли бы помолчать?!

П о м п е й. Мне доставляет удовольствие смотреть на ваши сцены! Чего же мне молчать?

К р а с с. Да вы меня выводите! Я не могу уж больше слышать наш протяжный стон! Меня коробит! Дайте мне подумать!

П о м п е й. (Поднявшись). Вы думаете, я сижу без дела? Влиятельней меня во всех делах военных нет!

К р а с с. А самомнения у вас не занимать! Тщеславный человек! Оно же вас погубит! Я закликаю вас, погубит! Да в Риме никого богаче нет меня! Такого состояния как у меня еще никто не справил! Но я молчу... молчу... ибо не мне тем хвастать! А я могу!

П о м п е й. (Гневно поглядев на Красса). А деньги все украли? У честных-то людей!

К р а с с. Да за такое вас в рабы купить могу!

П о м п е й. Что вы сказали?!

К р а с с. У вас проблемы есть со слухом? Не мои дела.

П о м п е й. Да я бы задушил вас своими же руками!

К р а с с. И сели бы в тюрьму.

П о м п е й. Вы не спешите со словами. Мои ребята хоть куда. Вы тут словами не бросайтесь! Иначе вышлю против вас!

К р а с с. Я им заплачу. На деньги люди падки. И все войска ваши куплю!

П о м п е й сжимает кулаки, входит А н т о н и й.

К р а с с. А вот союзники пришли! Антоний, где же Цезарь? Как жаль, что тот союз уж пал меж нами! Какая горестная весть! Триумвират распался!

А н т о н и й. Красс! Помпей! Как рад вас видеть! Вам Цезарь передал бумаги. (Протягивает несколько свитков).

К р а с с с силой выхватывает свитки и бегло читает, бормоча под нос что-то невнятное.

П о м п е й. (Подходя к Антонию). О, самый славный мой вояка! Недавно только был в бою и показал такие там успехи! Ну просто наглядеться я не мог! А как он скачем средь мечей! Вы видели бы только! То далеко пойдет! О, вижу, вижу! Еще и Рим тебе да перейдет! Предвижу!

К р а с с. (Отбросив свитки в сторону). Не день, я прямо предсказанья! Уж лучше бы на свет не появлялся я! Все надоело! На-до-е-ло! Какой мне смысл быть? Вставать, идти, работать, что-то решать... я не хочу! Мне надоело! Хоть раньше был союз – отрада! А что теперь? О, люди вы гнилые! (Вздохнув.) Да дайте мне присесть! Нет... Лучше сразу лечь! И лечь под землю, чтобы не вставать!

П о м п е й. (Напевая).

Но даже на том свете душа продолжит жить...

Покинув тело, но обретя свободу вечно быть.

К р а с с. Ах, если бы вы только знали... как надоело все. Как надоело! Да я, да я, здесь первый человек... Я, а не вы! Да я в честь выборов своих десять тысяч столов поставил! И угощениями их все украсил! А римляне, а римляне мои три месяца за хлеб-то не платили! Ибо я сам за них платил! Три месяца кормил весь город! Да я здесь господин! А что в том толку? И деньги есть, и власть, и имя... а счастья нет! (Скривившись.) Какие пошлые слова! Однако, правда! (Смеется.) Вы представляете? Ох, ну Помпей, да уберите эти свитки! (Выбивая свитки из рук Помпея.) Я всех людей могу купить и все будут закручивать папирус! Всем Римом! Только ну на что... на что оно мне надо?!

П о м п е й. Все деньги вздор...

К р а с с. Я в жизни-то хотел, быть может, лишь одно... коль я имею все, то почему я не имею над бессмертьем власти? И почему я не могу купить, ну скажем... смерть? А? Отчего? Я может быть хочу и смерть себе повиноваться стократно. Но не могу... А отчего? Забудут ведь! Забудут! (Вздыхая.) Все вздор, коль смерть приходит, то смысл лишь в деньгах.

А н т о н и й. Там, верно, не в деньгах...

К р а с с. Нет, я не оговорился... Все - пус-то-е!

А н т о н и й. Помпей, я слышал вы повздорили с сенатом?

К р а с с. О, да! О, наш герой-то вышел как герой! Все войны победил, а вот солдатиков своих без денег и оставил! А? Что скажете? Молчите! Вот то-то же! И вас ведь жаба задушила! А говорите – не в деньгах...

П о м п е й. Им деньги не нужны! Я каждому вояке обещал земли! Я обещал им выделить свой угол, где бы им жить, а не на поле боя гибнуть! Я дом хотел солдатикам создать! Уважить! А что они мне говорят? Не дали! А все, что я хотел отдать в приказ про будущие войны – подняли на смех! Осмеяли! Я чувствовал себя, как полный идиот!

К р а с с. А вам не привыкать! (Отойдя в сторону.) Весь этот ваш сенат...угрюмое жулье! Был с Цезарем союз - все было иначе!

А н т о н и й. Вам Цезарь написал...

К р а с с. При Цезаре все было иначе! И он в сто раз был лучше вас! При нем кто только скажет слово – все пожалеют! Все речью убивал он как копьем! Сенат был, не сенат – но все ему были подвластны! Не то что вам! Конечно, вас подымят на смех!

П о м п е й. Что?! Что вы сказали?! (Пыхтя и свирепея.) Да Цезарь ваш ничем не отличался! Он ни побед не мог держать и не имел богатства! Откуда взялся он?! Откуда?! Он только хитростью своей пролез меж нас! Он здесь никто! Победы на войне-то, кто держал? А? Кто? Ваш Цезарь? Да все я! Я двадцать лет держал врагов всех в страхе! Да люди слушали меня, если я речь шептал! Мне стоило пройти – все мигом замолкали! А вы мне говорите – Цезарь?! Я хозяин здесь!

К р а с с. (Смеясь). О, нет! Вы не хозяин! Да и не сметь о Цезаре здесь плохо говорить! Он друг мне – другом и остался! Да он честнейший человек! Ему у власти место! А не тщеславному и старому козлу, который на тепленьком местечке все пасется!

П о м п е й. Да вы... да вы... да вы в своем уме?!
А н т о н и й. К чему вам всем ругаться, вы оба... оба вы...

П о м п е й. Ваш Цезарь ластился к сенату, как к девушке на форуме пустом! Не он ли подкупил суды, чтобы свою жену и Клодия от правосудия отмазать?! Иль вы забили тот скандал?! Забыли?! Но ладно Цезарь, друга грязью мне не поливать. Но вы меня принизили! Меня вы оскорбили!

К р а с с. Какой же идиот!

П о м п е й. (Вскричав). Убью! Убью заразу! Не сметь со мной в таком вот тоне говорить!

П о м п е й хватается за мраморную скульптуру на столе, К р а с с, схватившись за голову выбегает. А н т о н и й подбегает к П о м п е ю и вырывает из рук скульптуру.

А н т о н и й. Скульптуру отпустите! Искусство не должно страдать!

П о м п е й. И ты туда же? Ты? Да забери все свои свитки и Цезарю всучи! Ай, нет... возьми и кинь ему в лицо! Союз распался и все его поблажки не нужны! И все слова его пустые! Да у меня вся армия, да у меня все войско! А у него нет более, чем слово – ни-че-го! Вы помните, как были мятежи? Вы помните, как бунты были?

А н т о н и й. Было то.

П о м п е й. Да я своими силами, своими же руками порядки наводил! Насилие и подкупы извергнул! Да я все сам! Без Цезаря, без Красса! Все сам! Да в Риме тут царит теперь порядок! И все из-за меня! Меня!

А н т о н и й. Вы уваженья заслужили, безусловно...

П о м п е й. Я заслужил! Да я сам знаю! (Падая на стул.) Ах, боже как же я устал... как душно, душно!

А н т о н и й. (Подбегает и обмахивает руками Помпея). Вам плохо? Может быть, воды? Я принесу! Вы только мне скажите! Ах, бледность на лице всем проступила!
П о м п е й. Уйди! (Отодвигая рукой.) Я что, по-твоему, беспомощный совсем? Уже нужна служанка? Прислуживать мне захотел?

А н т о н и й. Нет же... я...

П о м п е й. Значит так... иди сейчас же к своему величественному господину и слово-мастеру, да передай ему... а нет... Войну! Войну ему сейчас же объявляю! И первый человеком и Риме может статься лишь один! И либо я, а либо Цезарь! Войну! Да стоит мне ногою только топнуть, как вырастит из-под нее целое войско!

А н т о н и й. Но Цезарь может нанести отпор, он вас предупреждал не раз и угрожал, что схватка будет жесткой...
П о м п е й. Да я тебя испепелю! Прилюдно уничтожу!

П о м п е й накидывается на А н т о н и я, но тот вывернувшись, хватает скульптуру и бьет ей по голове П о м п е я. Тот падает. А н т о н и й убегает.

Явление 2

Перед базиликой на мраморной скамье сидит Ц и ц е р о н .

Ц и ц е р о н. Опять, опять куда-то побежали люди... куда бегут? Начать гражданскую войну! Когда гремит оружие, закон безмолвствует всегда! Опять бегут!

Мимо пробегает А н т о н и й в одежде раба, но споткнувшись о вытянутую ногу Ц и ц е р о н а, падает.

А н т о н и й. А! Да что ноги вытянули вы! Уж человек идти не может!
Ц и ц е р о н. А что же раб так говорлив? (Всплеснув руками.) Антоний! Да неужели вы? А что на вас? Что вы надели?!

А н т о н и й. (Сквозь зубы). Не кричите! (Присаживаясь рядом и оглядываясь.) Да что вы так глядите? Отвернитесь от меня! Противно видеть, точно пилите меня глазами!

Ц и ц е р о н. Вы помнится мне говорили, что продвигаете по службе. Но неужели вы продвинулись настолько, что с самых то верхом пришли обратно к низголовью?

А н т о н и й. А! смеетесь! Вам смешно! А мне-то не до смеха! О, если завтра же не убегу – прощай моя же шкура! Погиб! Без поля боя! Средь бела дня погиб!

Ц и ц е р о н. Но отчего? Ведь Цезарь побеждает. Войска его уж реку перешли. На Рим их всех направил.

А н т о н и й. А я Помпею на челе набил большую шишку!

Ц и ц е р о н. Вояка!

А н т о н и й. И почему нельзя устроить так, что люди все равны? М? Отчего? Вместо войны – налить вина побольше, распробовать, стихи писать... и чем не жизнь?

Ц и ц е р о н. Однако же придуман Бог – придуман человеком. А, значит, власть нужна была даже незримой.

А н т о н и й. Никакого смысла! И жизнь моя теперь в обличае раба! Ах, ах... я весь в грязи! Какое униженье...

Ц и ц е р о н.

Ничто в нашем мире не вечно.

И пусть время бежит скоротечно,

Есть смысл в сраженьях любых

Для целей великих, иных.

И коль вышняя есть у нас сила,

То смысл наполняет пол мира

В стремленье к верховью идти.

А мы с вами пошли пол пути...

А н т о н и й . Вам лишь бы то стишки слагать! Вся ваша философия – лишь болтовня! И от нее всем только хуже!

Ц и ц е р о н. Пишу я новый труд. Описываю Греческие мифы. Там фурию одну возьму, да на тебя случайно поменяю! Скажу, что смысла в том нашел! Я взрослый человек, а лишь с тобой веду себя как ну просто неприлично!

А н т о н и й. Пишите лучше вы стихи.

Пауза.

Ах, где же Цезарь? Единственный мой друг и тот придался власти! Вот дослужусь... там и от чина откажусь! Не нужно мне! Не Цезарь!

Мимо проходит П о м п е я. А н т о н и й, завидев ее, выкрикивает.

А н т о н и й. Помпея! Милая Помпея! (Подхватывая ее за руку и шепча на ухо.) Но только вы молчите! Ничего не говорите! И уберите же улыбку вы со своего лица! Разглядываете! И вы туда же!

П о м п е я. Да как же вы? (Оглядывая Антоний и пугливо прошептав.) Ни слово не скажу. А что же вы, вы встретили меня, а в щеку не поцеловали! А вы всегда так делали! (Смеясь.) Предатель! Ну поцелуйте же скорей! Вы меня как брат! А сами встали в стороне!

Ц и ц е р о н. Скорей, как раб...

А н т о н и й. (Расплывается в улыбке и чмокает женщину в подставленную щеку). Вы точно лучик света! Как вы похорошели! Скажите, Цицерон! Ах, как завидовал я Цезарю, ну просто страшно!

П о м п е я. (Опустив голову). Я вижу, я вас перебила....

Ц и ц е р о н. Присядьте же, что вы стоите! Антоний, ну подвиньтесь! Пусть женщина присядет между нас!

П о м п е я. (Усаживаясь). Благодарю вас.

А н т о н и й. У вас на щеке слезинка! Смахните же скорей! Ах, дайте я вам помогу, держите платок мой, вот, вот, возьмите!

П о м п е я. (Смахивая слезу). Цицерон, а вы вот точно уж похорошели. Я вас не видела давно, но труд ваш видела – читала. И как у человека может в голове родиться мысль, да так, чтоб на папирусе потом так гладко отразиться? А я когда сижу в саду, всегда о жизни размышляю, но больше все выходят у меня стихи... о лозах винограда, море, скалах...

В водовороте срасти, бури,

Качаясь на крутых волнах,

Среди синеющей лазури

Погиб в морской пучине я.

Такая ерунда! Ничто я не умею!

Ц и ц е р о н. Тревожные стихи, однако...

А н т о н и й. А я вас вспоминал недавно! Я знал, что непременно встречу вас!

П о м п е я. О, вы чувствовали ведь меня всегда! У нас незримая связь с вами! Я чувствую в вас свой же дух! (Рассмеявшись).

А н т о н и й. Если когда-нибудь решусь я полюбить, то выберу такую вот, как вы! И ни какую не возьму другую!

П о м п е я. Полюбить? О, ну вы и сказали! (Смеется.) Тут ведь не угадаешь и не подберешь. Тут только как судьба сама укажет... и мы с вами не можем тут решать... (Тускнеет).

А н т о н и й. Я очарован вами просто! Богинею зовут вас не с проста!

П о м п е я. Богиней...

Пауза.

(Бросаясь на колени перед Цицероном.) Скажите мне одно лишь слово – как Цезарь мой? Как Цезарь?!

Ц и ц е р о н. Да что же вы! Все хорошо, идет к великому олимпу! Да что же с вами?

П о м п е я. Он ведь здоров? Ничто с ним не случилось? Я ведь не знаю! Как он там теперь живет?

А н т о н и й. Вам не за чем переживать. О, поднимайтесь же, ну поднимайтесь! И дайте руку же свою, что с вами?! А! Как мозаика в перистилях холодна!

П о м п е я. Вы подсчитаете, что я глупа! Такое ведь не говорят в народе. Такого все стыдятся. А я так не могу! Я не могу так больше, меня все рвет внутри! (Схватившись за голову.) Вы ведь не понимаете. Я ради Цезаря... на все... все что угодно! Но он не видит кроме власти ничего. Ему не выгодно меня держать-то было. Я понимаю все. Для власти нужен он! Но что мне делать? Вы, Антоний, у вас так сердце чутко, вы можете мне дать совет! Хотя бы выслушать! Во мне все рвется! Живого места нет! Когда кругом везде, из всех щелей, в углу любом одно его лишь имя слышишь! А он... я сколько не приду – ему и дела нет! Он в войнах лишь! В победах! А мне что делать? Что?

А н т о н и й. Любовь такое дело...

Ц и ц е р о н. А я уверен, нет здесь никакой любви.

А н т о н и й. Что?

Ц и ц е р о н. Да – я уверен! Вам бы надо сцен. Вы вжились в роль, и прибываете лишь в ней.

П о м п е я. Да я пред Цезарем упасть готова!

Ц и ц е р о н. Все потому, что ему все равно. И вас сквернит, что кто-то вас не любит. Вам надо сцен! Вам надо драмы! На том весь Рим стоит! Без зрелищ смысла нет! А значит нет и жизни! Да вы так статны, как юны – в вас влюблены же все мужчины! Уж даже наш Антоний весь порозовел!

П о м п е я. Какое дело есть мне до других...какое дело мне до зрелищ... Вы что, вы думаете, я – дешевая актриса, решила тут играть убитую судьбой? О, не дождетесь! Да у меня есть имя, и воздыхателей есть полная толпа! А вы решили – я играю?!

Пауза.

Одно лишь счастье, что во мне есть римский дух – а он меня ни в жизни не сломает! (Передразнивая.) На Цезаря жену не должно падать подозреньям! Как-то меня коробит, как слышать не могу! (Хватает рядом с собой стоящую глиняную вазочку и с силой швыряет в сторону. Вазочка разлетается на куски).

Ц и ц е р о н. Любовь иль римский дух? Хм, интересна мысль. А думаю, раскрою я ее в труде...

Явление 3

В сенате. За длинным столом сидит, перебирая пальцы Помпей. Подле него ходит Цицерон, заложив руки за спину.

П о м п е й. Ну что же вы все ходите кругами? Смотреть ведь невозможно! У меня в глазах рябит!

Ц и ц е р о н. Однако быстро у вас сдали нервы. А Цезарь-то сюда еще и не пришел. Но со дня на день будет!

П о м п е й. Не смейте даже имя здесь его произносить! Иначе я скручу всю вашу философскую головку!

Ц и ц е р о н. Да я б вообще сегодня здесь не появлялся. Однако, Цезарь передал письмо. И из-за этого пришлось мне с вами быть знакомым. Хотя я может быть и не желал того. Прочтете?

П о м п е й. А что же вас величественный Цезарь до нас, плебеев, низошел? Вы посмотрите только – письма пишет! (Вырывая из рук Цицерона письмо. Читает.) «Я предлагаю мир, пока не поздно и уверяю вас – на всякую оплошность ответ незамедлительный отдам. Решайтесь». И это все? Да что ж, ни слово не напишет боле? Не очень-то он многословен с нами, иным словцом боится замарать?

Ц и ц е р о н. (Вздыхая). Да как же в вас еще тщеславие играет, когда уж завтра будут здесь его войска? Да он же вас погубит, вот и все. А в вас хватает духа спорить. Да что же вы ломаетесь, как кроткая девица пред своим юнцом? Он вас убьет, на том и все закончит.

П о м п е й. Хотите дух во мне сломить? Да римский дух извергнуть невозможно! Пусть он идет сюда, пусть я погибну, но силой я останусь жить! И не побить меня мальчонку!

Ц и ц е р о н. Да жалко слишком вас! Мне даже интересно, как собираетесь вы город защищать?

П о м п е й. Да стоит мне ногою топнуть, как в любом месте, на любом клочке подымутся войска! Да я трехтысячное войско из женщин понабрать смогу!

Ц и ц е р о н. Так может наступило время топнуть?

П о м п е й. (С силой стукает ногой об пол, но ударившись о край стола потирает ногу). А мне напоминаний ваших тут не надо!

Ц и ц е р о н. (Вздохнув). Так может стоит примириться вам?

П о м п е й. Паду я смертью гордых! (Выкрикивая.) Слуга, да где ты шастаешь? Внеси мне меч!

С л у г а, стоявший все время возле стены, убегает.

Ц и ц е р о н. Погибните!

К П о м п е ю, волоча за собой огромный меч, подбегает с л у г а.

С л у г а. Реликвия. Два века.

П о м п е й. Вот то я понимаю – сила! (Берет в руки меч, но чуть не роняет.) А!

Ц и ц е р о н. Неужто ноша вам тяжеловата? Быть может, вам помочь?

П о м п е й. (Выбрасывая вперед руку с мечом). Убью врагов своих! (Меч, перевесив, падает на пол). А! Черт! Да что ты мне принес?!

С л у г а. М-меч.

П о м п е й. Да забери!

С л у г а уволакивает реликвию.

Ц и ц е р о н. Ведь Цезарь Рим захватит!

П о м п е й. Что вы пристали? Ну что вы ходите за мной? Да я вообще-то двадцать с лишним лет на поле боя не имел потерь ни разу! Да у меня победа за победой шли! Да меня сравняли в Богом! Меня все женщины боготворили! За мной бежали по дорогам, в след кричали теплые слова! Да если бы не я, то Рим сгорел от бунтов и пожарищ! Я, я всех примерил! Я миротворец! Мне не нужна война! Все люди, люди то и так все за меня. Каждый мальчонок, каждый раб – все за меня!

Ц и ц е р о н. Да ваш успех как молоко! Скисает, если новое не надоить! Да вас уже за-бы-ли!

П о м п е й. Перечишь мне, философ?

Ц и ц е р о н. Я вас в последний раз спрошу – на мир пойдете?

П о м п е й. Ох, если только знали как же вы меня... и слов мне не хватает! (Хватает валявшееся на столе письмо Цезаря и с силой разрывает его на части). Вот! Видели? Не будет никакого мира!

Ц и ц е р о н. Он вас убьет. Ха-ха, да что же вы за человек, все строите вы из себя великого правителя, а сами же не понимаете, что не на том стоит вся сила! Что власть имеют не желавшие войны, а власть у тех, кто вечно хочет мира и за него идти!

Вбегает слуга.

С л у г а. В-все готово! Все вещи собраны. Телега у дворца.

Ц и ц е р о н. Какая там еще телега?

П о м п е й. Уйди кому сказал! Да сколько стоит повторять – пока я не один – не заходить ко мне! Не сметь!

С л у г а. Так вы бы снова...

П о м п е й. Уйди ты с глаз моих! Уйди ради всего святого!

Ц и ц е р о н. Да что же вы, бежать собрались? А город? Рим? Быть может...

П о м п е й. Никакого мира! Я может и бегу, я может и успею, но я бегу как гордый человек! Я не позлю мне до сволочи последней опуститься! И я всегда останусь при своем! Будь даже смерть мне на распутье! Я за свою же честь бегу, чтобы ее не замарать от рук тщеславного вояки!

Ц и ц е р о н. Могу тогда узнать, куда? Где ж вас потом искать, коль пропадете? Ведь надо знать, куда людей всех посылать святыне поклоняться?

П о м п е й. С врагом о планах я не говорю!

Ц и ц е р о н. Ума лишился. Что-то рано то.