Скованные кровью

Лив, Бьорн и Ингрид стояли перед массивными каменными воротами, которые уходили вглубь горы. Это было место, о котором рассказывали древние легенды, — Храм Хэль, богини мёртвых. Сама атмосфера вокруг казалась тяжелой и удушающей, словно мир сдерживал дыхание перед тем, как впустить их внутрь.

Каменные стены ворот были покрыты древними рунами, которые светились тусклым зелёным светом. Они шептали на ветру, будто живые, а Лив могла поклясться, что слышит отголоски голосов. Эти слова звучали ей знакомо, но смысл ускользал, как вода сквозь пальцы.

— Это то место, которое мы искали? — тихо спросила Ингрид, её голос был почти шёпотом, чтобы не нарушить зловещую тишину.

— Это оно, — ответил Бьорн, внимательно изучая руны. — Храм Хэль. Говорят, что он служит вратами в мир мёртвых. Никто, кто входил сюда, не возвращался таким, каким был раньше.

Лив сделала шаг вперёд, её пальцы коснулись холодного камня. Как только она прикоснулась к воротам, зелёный свет вспыхнул ярче, и руны начали меняться, складываясь в новые слова. На этот раз она смогла разобрать их:

"Только те, кто готовы взглянуть в глаза своим страхам, смогут войти."

Лив почувствовала, как по её спине пробежал холод. Она знала, что Храм Хэль — это не просто место. Это испытание.

— Ты уверена, что хочешь войти? — Бьорн подошёл к ней, его голос был мягким, но тревожным. — Это место... оно не для живых.

— У меня нет выбора, — ответила Лив, её голос был твёрдым. — Я должна узнать правду о своей матери, о своём роде. Если я отступлю сейчас, то никогда не смогу двигаться дальше.

— Тогда мы пойдём с тобой, — твёрдо сказала Ингрид, подходя ближе. — Что бы ни ждало нас внутри, мы справимся вместе.

Лив кивнула, благодарная за их поддержку. Она сделала глубокий вдох и толкнула ворота. Они медленно открылись с оглушительным гулом, обнажая тёмный коридор, освещённый тусклым зелёным светом, струившимся из стен.

Как только они вошли, ворота захлопнулись за ними с грохотом, от которого воздух в пещере словно сгустился. Тишина была абсолютной, за исключением их шагов, эхом отражающихся от стен.

Коридор становился всё уже, пока не привёл их в зал, где на полу был выложен огромный символ. Он был выполнен из черного камня, который словно поглощал свет. В центре стоял массивный трон, а перед ним — древняя чаша, наполненная странной тёмной жидкостью.

— Это испытание, — тихо сказала Лив, её взгляд был прикован к чаше. — Я чувствую, что нам придётся что-то отдать, чтобы пройти дальше.

Бьорн оглядел зал, его рука инстинктивно легла на рукоять меча.

— Отдать? Что именно? — спросил он.

Но прежде чем кто-либо успел ответить, зелёный свет на стенах засиял ярче, и в воздухе перед ними начала формироваться фигура. Это была женщина с бледной кожей, длинными, как ночь, волосами и глазами, сияющими холодным светом.

— Вы пришли в моё святилище, живые, — её голос был низким, эхом раздающимся по залу. — Вы хотите пройти? Тогда каждый из вас должен взглянуть в лицо своему страху. Только так вы сможете идти дальше.

Ингрид сжала руку Лив, её глаза блестели тревогой. Но Лив шагнула вперёд, её взгляд встретился с взглядом богини.

— Мы готовы, — сказала она.

Фигура улыбнулась, и в тот же миг зал исчез, погружая каждого из них в собственный кошмар.

Лив открыла глаза, но вокруг не было ни Бьорна, ни Ингрид. Вместо этого она оказалась в тёмном, бескрайнем поле, где всё было окутано густым туманом. В воздухе витал запах гнили, и вдали слышались приглушённые крики. Её сердце замерло, когда она осознала, что стоит посреди поля битвы — того самого, которое видела в своих видениях.

Перед ней лежали бесчисленные тела воинов, их оружие покоилось в мёртвой хватке. Среди них стояли маги в чёрных мантиях, их лица скрыты капюшонами, а руки тянулись к небу, излучая зловещую силу. Маги выглядели нечеловечески, их движения были нереальными, словно в кошмаре.

Лив попыталась двинуться, но её ноги словно приросли к земле. Она с ужасом посмотрела вниз и увидела, что её окружали чёрные корни, которые медленно оплетали её ноги, тянули её к земле.

— Ты думаешь, что можешь изменить свою судьбу? — раздался голос, похожий на шёпот ветра.

Лив оглянулась, но никого не увидела. Однако туман начал сгущаться, и перед ней появилась фигура женщины. Это была её мать. Она выглядела так же, как на старых рисунках, что Лив видела в их доме, но её лицо было бледным, глаза пустыми, а голос — чужим.

— Ты боишься правды, Лив. Ты боишься узнать, кем ты на самом деле являешься.

— Я не боюсь! — крикнула Лив, её голос дрожал.

— Нет? Тогда зачем ты прячешься от своей силы? Зачем ты продолжаешь искать ответы в других, когда они внутри тебя?

Слова её матери были как ножи, разрезающие её душу. Лив знала, что боится своей силы, боится того, что она может сделать, если позволит ей проявиться. Но сейчас, в этом месте, ей не оставили выбора.

Она стиснула зубы, подняла взгляд и крикнула:

— Я не прячусь! Я готова принять свою судьбу, какой бы она ни была!

Чёрные корни, оплетавшие её ноги, затряслись, а затем начали трескаться, отпуская её. Туман рассеялся, и Лив оказалась снова в зале Храма, её тело было мокрым от пота, но она чувствовала облегчение. Она прошла испытание.

Бьорн, в свою очередь, оказался на берегу моря, знакомого до боли. Это был берег их деревни. Но что-то было не так. Вода была чёрной, а небо — алым, словно всё было залито кровью. Он стоял один, а на горизонте появились силуэты кораблей. Десятки, сотни драккаров приближались к берегу.

— Ты всегда хотел быть героем, Бьорн, — раздался голос позади него.

Он резко обернулся и увидел своего отца. Но его глаза были мертвыми, а кожа — серой.

— Но что за герой оставляет своих людей, чтобы гоняться за призраками? Ты бросил свой дом, своего брата. Ты не достоин своей славы.

— Это неправда! — закричал Бьорн, его кулаки сжались. — Я делаю это ради нас всех!

— Ради нас? Или ради себя? Ты боишься быть обычным. Ты боишься не оправдать ожидания. Признайся, Бьорн, ты делаешь это только ради себя.

Слова его отца пронзали его, как копья. Но Бьорн поднял голову и ответил:

— Я боюсь, но это не значит, что я отступлю. Я приму свою слабость и свою силу. Это мой путь.

В тот момент силуэты кораблей исчезли, а перед ним осталась лишь гладь спокойного моря. Бьорн вернулся в зал Храма, его дыхание было тяжёлым, но он чувствовал, что стал сильнее.

Ингрид оказалась в комнате, полной зеркал. В каждом из них она видела своё отражение, но отражения были искажёнными. В некоторых она выглядела слабой и беспомощной, в других — злобной и жестокой.

— Кто ты, Ингрид? — раздался голос, похожий на её собственный. — Ты всегда пряталась за своей силой, но боишься показать свою настоящую сущность. Ты знаешь, что твой дар делает тебя чужой. Ты не человек, а монстр.

Ингрид закрыла глаза, её руки сжались в кулаки. Она слышала этот голос в своей голове много раз. Её дар всегда был для неё и благословением, и проклятием.

— Мой дар — это часть меня, но он не определяет, кто я! — закричала она, открывая глаза. — Я не монстр. Я — Ингрид!

Зеркала начали трескаться, и вскоре всё вокруг неё рассыпалось, оставив её в зале Храма.

Лив, Бьорн и Ингрид одновременно очнулись, тяжело дыша, но целые. Они прошли испытание Хэль. В центре зала появилась чаша, заполненная светящейся жидкостью.

— Вы доказали свою силу, — раздался голос Хэль. — Теперь выпейте и узнайте истину.

Лив, не раздумывая, сделала шаг вперёд и подняла чашу.

Лив отпила из чаши первой. Горячая жидкость, напоминающая огонь, стекала по её горлу, и перед глазами развернулась история, словно древняя сага, рассказанная самим временем.

Она увидела обширные земли Востока, некогда богатые и процветающие. Городища, сияющие золотом и серебром, храмы, возведённые в честь богов, и племена, что жили в гармонии с природой. Но за блеском скрывалась жадность и гордыня. Люди начали требовать от богов всё больше, их молитвы стали приказами, а подношения — угрозами.

Боги, возмущённые их дерзостью, послали предупреждение. Один, Локи, Хель и другие наблюдали с Асгарда, надеясь, что смертные одумаются. Но люди Востока вместо этого собрали свои силы и, объединившись, попытались взять небесную власть силой. Маги, обладавшие нечеловеческими способностями, призвали тёмные энергии, чтобы достичь своих целей.

Однако никто не мог противостоять воле богов. В своей ярости они обрушили на земли проклятие. Живущие на этих землях стали тенями — существами без плоти и души, наполненными лишь злобой, жадностью и ненавистью. Эти тени, лишённые человеческой сути, стали уничтожать друг друга и всё вокруг. Когда-то процветающие земли обратились в пустошь, покрытую пеплом и кровью.

Лив увидела, как её предки по материнской линии, испугавшись грядущей катастрофы, пытались противостоять теням. Они были воинами и защитниками, но даже они не смогли устоять перед волной тьмы. Лив узнала их лица — гордые, сильные, но отчаявшиеся. В конце концов, большинство из них пало, а те, кто уцелел, были вынуждены оставить родные земли и искать спасения вдали от проклятия.

И вдруг картина изменилась. Она увидела женщину с глазами, такими же, как у неё самой. Это была её прабабка. Она стояла на коленях перед руинами храма, сжимая в руках амулет, который позже передали Лив через поколения. Прабабка плакала, умоляя богов дать её роду шанс искупить вину, обещая, что однажды её потомки вернутся, чтобы разрушить проклятие и восстановить баланс.

Картина исчезла, и Лив оказалась в пещере. Она тяжело дышала, её сердце бешено колотилось. Её руки дрожали, а взгляд метался от чаши к друзьям. Она поняла, что её семья была связана с этой землёй, с этим проклятием. Это было её наследие. Она была не просто Лив, дочь вождя. Она была потомком тех, кто принёс на эту землю горе.

Бьорн и Ингрид тем временем тоже узрели свои видения. Бьорн увидел сцены войн, где мужчины и женщины сражались против теней, лишь чтобы стать их жертвами. Ингрид же увидела магов, предавшихся тьме, и поняла, что их сила напоминала её собственный дар.

— Теперь всё ясно, — прошептала Лив, её голос звучал глухо. — Мы должны исправить это. Я обязана это сделать.

— Как? — спросил Бьорн, его лицо было напряжённым. — Ты видела, на что способны тени. Их нельзя просто победить мечом.

— Не оружием, — задумчиво произнесла Ингрид, сжимая амулет в своей руке. — Но, возможно, магией. Амулет твоих предков, Лив. Он может быть ключом.

— А что, если он приведёт нас к ещё большему злу? — нахмурился Бьорн. — Мы не можем доверять магии. Она уже разрушила эти земли.

— У нас нет другого выбора, — твёрдо ответила Лив. — Я не могу просто уйти. Это мой долг, Бьорн. Я должна попытаться.

В тот момент земля под ними начала вибрировать, как будто сама Хель услышала их решения. В стенах пещеры открылась новая тропа, ведущая ещё глубже в тёмные туннели.

— Похоже, путь нам подсказывают, — сказала Ингрид, осматривая открывшийся проход. — Или заманивают.

Лив сделала шаг вперёд, её рука крепче сжала амулет. Она знала, что путь будет опасным, но возвращаться было поздно. Слишком много было поставлено на карту.

Тёмный проход тянулся вглубь горы, как чёрная пасть, готовая поглотить их. Лив сделала глубокий вдох и первой вошла внутрь. Ингрид и Бьорн последовали за ней, оба напряжённые и настороженные. Воздух стал густым и холодным, и каждый шаг эхом разносился по стенам тоннеля.

Лив держала амулет в руке, и, к её удивлению, он начал излучать мягкое свечение, едва осветившее путь перед ними. Это было странное чувство — будто сам амулет вел их, указывая правильное направление. Чем глубже они заходили, тем сильнее становился свет.

— Лив, ты уверена, что это хорошая идея? — пробормотал Бьорн, его рука лежала на рукояти меча. — Эти места полны тьмы, и что-то подсказывает мне, что нас здесь не ждут с радостью.

— Если нас кто-то и ждёт, то это Хель, — ответила Ингрид, её голос звучал спокойнее, чем можно было ожидать. — Или те, кто ей служит.

Слова Ингрид заставили их невольно напрячься. Мифы о Хель, богине мёртвых, внушали страх даже самым смелым воинам. Она правила миром теней и душ, которых не принимал ни Асгард, ни Ванахейм. Говорили, что её царство было заполнено бесконечной тоской и ледяной тьмой.

Пройдя ещё немного, они вышли в огромный зал, который разительно отличался от остального тоннеля. Высокие стены были покрыты резьбой, изображавшей сцены битв, падения цивилизаций и фигуру женщины с мрачным взглядом и наполовину разложившимся лицом. Это была Хель.

В центре зала стоял каменный алтарь, окружённый огромными статуями, изображавшими её слуг — полулюдей, полузверей, покрытых символами, которые, казалось, двигались в тусклом свете амулета.

— Это место древнее, чем сама история, — шепнула Ингрид, осматривая резьбу на стенах. — Здесь вершилась магия, которой мы даже представить себе не можем.

Лив приблизилась к алтарю. Как только она шагнула вперёд, амулет в её руке вспыхнул ярче, и она почувствовала, как её тело охватывает странная энергия. Её разум заполнили образы — видения прошлого, но уже не такие хаотичные, как прежде. Она увидела, как тени, некогда люди, восставали против своего же народа, как боги наблюдали за этой трагедией с холодным равнодушием, и как предки её матери, будучи воинами, пытались защитить свою землю, зная, что они обречены.

Но теперь Лив увидела больше. Она увидела женщину, стоящую перед Хель. Женщина молила о пощаде для своего народа, но Хель лишь равнодушно отвернулась. Однако, перед уходом, богиня дала ей амулет, говоря, что однажды потомки этой женщины смогут исправить ошибки прошлого, если окажутся достаточно сильны.

— Лив, что ты видишь? — голос Бьорна вырвал её из видения.

— Амулет — это ключ, — сказала она, её голос дрожал. — Но он не только укажет путь. Он — дар и проклятие. Он может разрушить теней, но может разрушить и нас, если мы будем недостаточно сильны.

— Что нам делать? — спросила Ингрид.

Лив подняла взгляд на алтарь. На нём была чаша, заполненная густой чёрной жидкостью, которая, казалось, шевелилась сама по себе. Рядом с чашей лежал кинжал с древними рунами на лезвии.

— Я думаю, мы должны использовать амулет и это место, чтобы попытаться освободить  теней, — сказала Лив, хотя в её голосе звучала неуверенность.

Бьорн нахмурился:
— Ты уверена, что это безопасно? Что, если мы освободим не только души, но и их ярость?

— Мы здесь, чтобы найти ответы и попробовать исправить ошибки прошлого, — твёрдо сказала Лив. — Но мне нужна ваша помощь. Это слишком большая сила для одного человека.

Ингрид кивнула и подошла к Лив, положив руку на её плечо.
— Мы с тобой, Лив. Мы прошли слишком далеко, чтобы отступить.

Бьорн вздохнул, посмотрел на кинжал, затем на Лив.
— Хорошо. Но если что-то пойдёт не так, я вытащу вас отсюда любой ценой.

Лив крепче сжала амулет, сделала глубокий вдох и протянула руку к чаше. Наступал момент истины.

Старая женщина, опираясь на свой посох, вошла в длинный дом Хрольфа, и её облик тут же вызвал ропот среди присутствующих. Её серые волосы были спутаны, одежда изношена и покрыта грязью, а лицо скрывали глубокие морщины. Однако глаза старухи горели, словно угли, и это пугало даже самых закалённых воинов.

Хрольф, сидя на своём резном троне, устало вздохнул.
— Что тебе нужно, старая ведьма? Опять пришла пугать нас своими россказнями?

— Не россказни это, Хрольф сын Гуннара, а правда, которая вот-вот обрушится на нас! — старуха подняла костлявую руку, и её голос наполнил зал холодом. — Я видела сны, я слышала шёпоты богов! И они говорят: кровь прольётся! Много крови! Земли от севера до юга, от запада до востока будут гореть! Великая битва грядёт, и никто не уйдёт от неё!

Хрольф фыркнул, криво усмехнувшись.
— И в чём же я должен тебе поверить? Ты много лет приходишь с этими "предупреждениями", но ничего из них не сбылось. Уходи, пока я не велел вытащить тебя за волосы.

Но старуха осталась стоять, словно её ноги приросли к полу.

— Ты слишком горд, чтобы слышать правду, Хрольф! Ты думаешь, что можешь управлять своей судьбой, но твоя гордость станет твоим падением. Я видела: тени поднимаются из земли. Звери, которых не могут убить никакие мечи, идут за вами. Люди, потерявшие свой разум, будут сеять разрушение. Это кара за старые грехи, которые вы все забыли, но боги — нет!

Её слова вызвали волнение среди слушателей. Кто-то шёпотом обсуждал её видение, а кто-то, глядя на угрюмое небо за окнами, чувствовал, как по коже пробегает холодок.

— Ты закончила? — Хрольф нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику. — Тени, звери, кровь... Всё это звучит как сказка для детей. У нас и так хватает врагов — зачем мне слушать твои небылицы? Уходи! И не возвращайся, пока не принесёшь чего-нибудь более полезного, чем страх!

Старуха медленно опустила голову, но вместо того чтобы уйти, ещё крепче сжала свой посох. Её голос стал тише, но от этого ещё более зловещим

— Смейся, Хрольф, пока можешь. Но запомни: когда в небе появится чёрное солнце, это будет знаком конца. Боги предупреждали тебя, а ты отверг их слова. Когда начнётся великая битва, ты пожалеешь о своём неверии. Но тогда уже будет поздно.

Её вывели из зала, но тревога осталась. Люди начали перешёптываться, некоторые вспоминали, что старуха раньше предсказывала голод, и он действительно случился. Даже воины, обычно равнодушные к её словам, теперь чувствовали странное беспокойство.

Но Хрольф лишь усмехнулся, пытаясь скрыть тень сомнения в своей душе. Однако в ту ночь он долго не мог уснуть, прислушиваясь к звукам ветра, который, казалось, приносил с собой чужие, пугающие шёпоты.

Старая женщина по имени Грюнхильд, которую в деревне давно прозвали сумасшедшей ведьмой, вернулась к своему убогому жилищу на окраине леса. Её дом, укрытый от посторонних глаз густыми деревьями, был старым, с крышей, покрытой мхом, и стенами, проросшими корнями. Внутри царил полумрак, а запах трав и копоти окутывал всё пространство.

Грюнхильд, войдя внутрь, бросила свой посох в угол и тяжело опустилась на низкую скамью. Она долго сидела молча, прислушиваясь к далёким звукам леса и шёпотам в своей голове. Сны и видения, которые мучили её последние дни, были слишком яркими и слишком страшными, чтобы их игнорировать. Даже если Хрольф и остальные не верят ей, она знала, что её дар — настоящий. Боги всегда говорили с ней через сны, и её долг — зафиксировать каждое слово.

Она потянулась к старому деревянному ящику, извлекла из него потрёпанную книгу с кожаным переплётом и перо с чернильницей. Этот дневник она вела уже многие годы, записывая каждое своё видение. Большинство людей считали её записи бессмысленными бреднями, но она знала, что однажды кто-то найдёт эти слова и поймёт их значение.

Грюнхильд окунула перо в чернила и начала писать:

Ночь была тёмной, а ветер нёс шёпоты, которые я не могла разобрать. И тогда я увидела — тени, поднявшиеся из глубин земли. Их лица были нечеловеческими, и глаза горели, как холодные угли. Эти тени когда-то были людьми, но гордыня и жадность поглотили их. Теперь они идут, чтобы уничтожить всё живое.

Я видела великанов, покрытых ледяной бронёй, и зверей, которые несли смерть. Я видела, как реки стали красными от крови, а небеса потемнели. И тогда появилось чёрное солнце, поглотившее свет.

В этой битве падут многие. Племена севера, юга и запада будут втянуты в войну, о которой будут говорить веками. Но будет один, кто сможет изменить всё. Один, чья кровь связана с древними.

Если он или она найдёт путь, проклятие может быть разрушено. Но если путь будет пройден неправильно, то мир падёт, и тени поглотят его.

Я знаю, что это сбудется. Боги предупреждают, но люди не слушают. Если Хрольф отверг мои слова, я должна оставить их здесь для тех, кто придёт после нас.

Грюнхильд замерла, положив перо. Её руки дрожали от усталости, но она не могла позволить себе остановиться. Она закрыла глаза, и видение вновь нахлынуло на неё, заставив её тело вздрогнуть.

Она увидела молодую девушку с медными волосами, держащую в руках светящийся амулет. За её спиной стоял высокий воин с топором, а рядом девушка с ясными глазами и кинжалом. Они шли через мрачные земли, окружённые тенями. Грюнхильд почувствовала странную связь с этой девушкой, словно это она была тем самым ключом, о котором говорили боги.

— Она уже близко, — прошептала Грюнхильд, открывая глаза. — Дитя древнего рода... Она — последняя надежда или конец всему.

Записав последние строки, она закрыла книгу и спрятала её в ящик. Затем подошла к небольшому очагу и развела огонь, бросив в пламя несколько сушёных трав. Горький дым заполнил комнату, а её глаза вновь стали стеклянными.

— Если они найдут меня, я расскажу им. Если не найдут... пусть останется записанным.

Грюнхильд знала, что времени у неё мало. Она чувствовала, как силы покидают её. Но пока её сердце билось, она будет ждать — ждать тех, кто когда-нибудь придёт за истиной.

Сигурд и его отряд двигались всё дальше вглубь Восточных земель. С каждым днём местность становилась всё более враждебной и пугающей. Деревья были кривыми и казались мёртвыми, воздух — тяжёлым, а тишина вокруг — удушающей. Даже самые храбрые воины, сопровождающие Сигурда, ощущали нарастающее напряжение, но никто не решался заговорить об этом вслух.

Сигурд, шедший впереди, молча изучал путь. Его мысли крутились вокруг цели их похода. Он всё больше убеждался в том, что Лив и Бьорн направились сюда не просто ради приключения или поиска древних знаний. Что-то большее двигало ими. Возможно, ответы, которые они искали, были связаны с Лив, её происхождением и тем, что она носила.

«Амулет...» — подумал он, вспоминая странный артефакт, который Лив всегда держала при себе. «Он как-то связан с этими землями. Может, именно он ключ ко всему этому проклятию?»

Когда солнце начало клониться к закату, Сигурд поднял руку, останавливая отряд. Они оказались на краю небольшой поляны, в центре которой виднелись полуразрушенные каменные постройки. Это место выглядело заброшенным, но по какой-то причине Сигурд ощущал, что здесь есть что-то важное.

— Разобьём лагерь здесь, — бросил он своим людям. — Но будьте начеку. Эти земли слишком тихие, и мне это не нравится.

Воины молча кивнули и принялись за дело. Сигурд тем временем осматривал руины. Он подошёл к одной из стен, покрытой древними знаками, которые ему не удалось разобрать. Эти символы выглядели странно, не похожими на те руны, что он видел раньше.

— Ты что-то нашёл? — спросил один из его людей, Олав, приближаясь к нему.

— Пока не знаю, — ответил Сигурд, проводя рукой по камню. — Но эти руины кажутся мне важными. Они слишком древние, чтобы быть просто остатками обычных построек. Возможно, это часть того, что мы ищем.

Олав кивнул, оглядываясь по сторонам.

— Ты веришь в то, о чём говорила старая ведьма в деревне? Про великую битву, тени и чёрное солнце?

Сигурд на мгновение замер, но затем ответил:

— Не знаю, верю ли я. Но я знаю одно: эти земли скрывают опасную силу. И если Лив с Бьорном пытаются найти её, мы должны быть первыми. Иначе это может стоить нам очень дорого.

Олав задумчиво кивнул. Он чувствовал в словах Сигурда скрытую тревогу, которую тот старался не показывать. Они оба понимали, что впереди их ждёт что-то, что может изменить всё.

Ночью, когда лагерь погрузился в тишину, Сигурд сидел у костра, размышляя о предстоящем пути. Ветер донёс до него странный звук, похожий на отдалённый шёпот. Он резко обернулся, но вокруг никого не было. Однако чувство, что за ними следят, не покидало его.

«Я должен найти их первым,» — подумал он, крепче сжимая рукоять меча. «И узнать правду, пока это не стало слишком поздно.»

Как только Лив опустила амулет в чашу с чёрной жидкостью, произошла вспышка яркого света. Алтарь задрожал, словно древняя сила, заключённая в нём, пробудилась. Внезапно из чаши поднялись густые клубы тёмного дыма, которые начали принимать формы теней с горящими глазами.

Тени, сотни теней, начали разлетаться по залу, наполняя его холодом и ужасом. Их шёпоты эхом разносились по всему храму, и Лив почувствовала, как её сердце сжалось от ледяного страха.

Она стояла в центре зала, окружённая вихрем теней, чьи злобные лица искажались в безумных гримасах. Их глаза сияли холодным, ледяным светом, а движения были быстрыми и хаотичными. Каждая тень излучала нечто тёмное и древнее, словно сама смерть поднялась из глубин земли.

— Теперь мы уничтожим всё, что осталось от вашего мира, — прошипела одна из теней, её голос был низким, словно хриплый ветер, проникающий в самое сердце.

Лив хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Она ощущала, как страх сковывает её, а в груди разгорается чувство вины. Она освободила их. Она привела зло обратно в мир.

— Нет... это не должно было так быть, — прошептала она, сжимая амулет в руке. — Я хотела разрушить проклятие, а не...

Но было уже поздно. Тени, как чёрный ураган, вырвались из зала, пронзая стены храма, словно те были сделаны из бумаги. Гулкий треск разнёсся по всему храму, и откуда-то сверху посыпались обломки камня. Здание содрогалось, как живое существо, пытающееся выдержать натиск.

Лив обернулась и увидела, что Ингрид лежит у стены, без сознания. Бьорн пытался подняться с пола, сжав зубы от боли, его рука была травмирована и едва двигалась. Он взглянул на Лив, и в его глазах она увидела одновременно боль и тревогу.

— Лив... — выдохнул он, приподнимаясь на ноги. — Что ты сделала?..

— Я... я не знала, что так будет, — ответила Лив, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Я думала, что смогу их остановить...

Бьорн с трудом подошёл к ней, сжимая здоровой рукой меч, хотя было ясно, что он вряд ли сможет сражаться.

— Мы не можем оставаться здесь. Это место рушится, а тени уже выбрались наружу. Мы должны спасти Ингрид и уйти.

Лив кивнула, быстро подбежала к Ингрид и, подняв её на плечи, обернулась к Бьорну.

— Ты сможешь идти? — спросила она, с тревогой глядя на его раненую руку.

— Смогу, — ответил он сдавленным голосом. — Выбираемся. Быстрее!

Они поспешили к выходу, лавируя между падающими обломками и трещинами, которые начали расползаться по полу. Зал храма постепенно превращался в руины, а где-то за их спинами продолжал раздаваться зловещий шёпот теней, исчезающих в ночи.

Когда они наконец вырвались наружу, перед ними открылся мрачный пейзаж. Небо было затянуто густыми тучами, а вдали, над лесами, виднелись странные тёмные вихри — это были тени, которые уже разлетались по окрестным землям.

Лив опустила Ингрид на землю и опустилась на колени рядом с ней, тяжело дыша. Она чувствовала, как сердце готово вырваться из груди, а внутри неё нарастало отчаяние.

— Я всё испортила, — прошептала она, глядя на амулет в своей руке. — Я снова выпустила зло на эту землю. Это моя вина.

Бьорн, несмотря на боль, опустился рядом с ней и положил здоровую руку ей на плечо.

— Лив, сейчас не время винить себя. Мы ещё можем что-то сделать. Мы не можем оставить всё так. Эти тени будут уничтожать всё на своём пути.

Ингрид зашевелилась, медленно приходя в сознание. Она приподнялась на локтях, и её взгляд быстро пробежался по друзьям и окружающему их разрушенному храму.

— Что... произошло? — спросила она хриплым голосом.

— Тени вырвались наружу, — ответила Лив, с трудом сдерживая слёзы. — Я хотела остановить проклятие, но только сделала всё хуже.

Ингрид, потирая голову, медленно поднялась на ноги.

— Если тени выбрались, значит, они направятся туда, где могут найти силу или новое тело. Это не просто тени. Они — воплощение зла. Нам нужно найти способ их остановить, прежде чем они уничтожат всё.

Лив посмотрела на амулет, который теперь излучал слабый, едва заметный свет. Она знала, что это ключ. Но теперь она поняла, что амулет не только открывает врата, но и, возможно, может их закрыть.

— Я должна найти, как использовать амулет, чтобы остановить их, — сказала Лив, её голос дрожал, но в нём появилась решимость. — Мы ещё можем всё исправить.

Бьорн кивнул.

— Тогда нам нужно торопиться. Тени уже разлетелись по землям. Если мы не успеем, начнётся то, о чём говорила старая ведьма — великая битва.

Ингрид посмотрела вдаль, где на горизонте уже виднелись первые признаки приближающегося зла.

— Если тени двигаются быстро, нам нужны союзники. Одни мы не справимся. Нужно предупредить деревни и собрать всех, кто сможет сражаться.

Лив сжала амулет крепче.

— Мы начнём с деревни Бьорна. Возможно, его отец знает что-то, что поможет нам.

— Тогда вперёд, — сказал Бьорн, вставая рядом с ними. — Пока ещё не слишком поздно.

С этим решением трое друзей отправились обратно, в полной уверенности, что их ждёт новая битва. Тени были на свободе, и с каждым мигом зло всё сильнее распространялось по земле. Но теперь у них был шанс всё исправить — и они не собирались отступать.

Сигурд и его отряд двигались медленно, осторожно пробираясь через каменистую пустыню. Ветер свистел между скалами, принося с собой пыль и зловещую тишину. Всё казалось слишком спокойным, пока не произошло нечто, от чего кровь застыла в их жилах.

Вдалеке, над горизонтами, взметнулись тёмные вихри. Это были не просто облака пыли — это были тени, десятки, сотни, а возможно, тысячи, которые вырывались из далёких развалин храма, разлетаясь во все стороны, словно стая хищных птиц. Небо начало стремительно темнеть, и воздух вокруг вдруг стал холодным, как перед бурей.

— Что это?! — выкрикнул один из воинов, сжимая рукоять меча.

— Это... зло, — медленно проговорил Олав, вглядываясь в приближающиеся вихри. — Мы попали в западню. Это нечто древнее и проклятое.

Сигурд, стоявший впереди, напрягся, его сердце бешено колотилось, но он заставил себя сохранить хладнокровие. Он быстро понял, что тени движутся хаотично, но несколько из них направились прямо к ним.

— Приготовиться! — громко скомандовал он, выхватывая меч. — Держите строй! Они идут к нам!

Отряд, хоть и был в ужасе, быстро построился в боевую позицию. Каждый воин сжимал своё оружие, а в глазах читалась тревога. Никто из них никогда не видел подобного врага — нечто бесформенное, несущее с собой холод и тьму.

Тени приблизились, шипя и издавая странные, нечеловеческие звуки. Они двигались так быстро, что казалось, будто сами сливаются с воздухом. Одна из теней остановилась в нескольких шагах от Сигурда, её силуэт начал принимать смутную форму человека, но лицо оставалось нечётким, как будто скрытым туманом.

— Вы пришли слишком близко к запретному, смертные, — прошипела тень, её голос звучал одновременно тихо и громко, словно эхом отдавался в голове каждого воина. — Теперь вы станете частью нас.

— Мы не боимся тебя, тварь, — выкрикнул Сигурд, поднимая меч. — Если вы хотите войны, мы дадим вам бой!

Но прежде чем он успел ударить, тень рванулась вперёд, и ледяная волна ударила по нему и его людям. Сигурд едва удержался на ногах, его меч задрожал в руках, а дыхание стало прерывистым — холод, исходивший от теней, проникал прямо в кости.

— Сигурд! Они слишком сильны! — закричал один из воинов, отбиваясь от другой тени, которая кружила вокруг него, словно хищник.

Сигурд понял, что они не смогут сражаться с этими существами так, как привыкли сражаться с людьми или зверями. Эти создания были иной природы, и обычное оружие едва ли могло им навредить. Он быстро осмотрелся, и его взгляд упал на ближайшие скалы.

— К скалам! Быстро! — выкрикнул он, отступая назад. — Мы не сможем убить их, но можем укрыться!

Отряд, услышав приказ, начал отступать, прикрывая друг друга. Тени продолжали кружить вокруг, шипя и издавая зловещие звуки, словно наслаждаясь страхом людей. Одна из теней бросилась на Олава, и он упал на землю, его меч отлетел в сторону.

Сигурд, не раздумывая, ринулся к нему. Он схватил своего товарища за плечо и рывком поднял его на ноги, прикрывая себя мечом от приближающейся тени.

— Двигайся! Живо! — крикнул он, толкнув Олава к скалам.

Им удалось добраться до скал и укрыться за выступами, где ветер был не таким сильным, а тени не могли так легко их достать. Сигурд и его люди, тяжело дыша, пытались прийти в себя.

— Что это за создания? — прошептал один из воинов, осматриваясь. — Они не похожи ни на что, с чем мы сражались раньше.

Сигурд молчал, его взгляд был прикован к амулету, который висел у него на поясе. Этот амулет он забрал из одной древней деревни на пути сюда. Он не знал точно, для чего он нужен, но теперь почувствовал, как амулет стал излучать слабое тепло, будто реагируя на присутствие теней.

— Они древние, — наконец произнёс он, сжимая амулет в руке. — Это те самые тени, о которых говорят легенды. Это они разрушили эти земли когда-то давно.

Олав, ещё тяжело дыша, посмотрел на Сигурда.

— И что нам теперь делать? Они разлетаются по всему миру. Если эти твари доберутся до деревень...

Сигурд сжал челюсти. Он понимал, что времени у них осталось мало. Эти тени могли уничтожить всё, что встретят на своём пути. И если они не найдут способ остановить их, всё, что они знали, будет стерто с лица земли.

— Мы идём дальше, — сказал он твёрдо. — Если Лив и Бьорн всё ещё живы, они знают больше, чем мы. Мы должны их найти. Они освободили это зло — и они же знают, как его остановить.

— А если они мертвы? — осторожно спросил один из воинов.

Сигурд взглянул на него с холодной решимостью.

— Тогда мы найдём другой способ. Но мы не вернёмся, пока не узнаем, как положить этому конец.

Отряд, хоть и был измотан, молча кивнул, разделяя решимость своего предводителя. Они знали, что впереди их ждёт только больше опасностей, но теперь от их действий зависела судьба всех земель.

Когда солнце скрылось за горизонтом, а небо окрасилось в тёмные цвета, две группы встретились на узкой равнине, окружённой высокими скалами. Лив, Бьорн и Ингрид шли вдоль тропы, пытаясь найти безопасное место для ночлега, когда внезапно услышали топот копыт и лязг оружия.

— Кто-то приближается, — прошептала Ингрид, сжимая кинжал.

Из-за поворота показался отряд Сигурда. Воины, покрытые пылью и копотью, выглядели устало, но их взгляды были полны решимости. Впереди всех ехал сам Сигурд, его лицо выражало смесь гнева и ярости.

Когда он увидел Лив, его глаза вспыхнули, и он соскочил с коня, подходя к ней быстрыми шагами. Не давая никому времени на разговор, он грубо указал на неё пальцем.

— Это всё ты! — выкрикнул Сигурд, его голос эхом разнёсся по скалистой равнине. — Ты освободила их! Эти тени... Ты понимаешь, что ты сделала? Ты выпустила зло, которое уничтожит весь наш мир!

Лив застыла, её сердце болезненно сжалось от его обвинений. Она знала, что это правда. Она знала, что тени вырвались из храма из-за неё, и что теперь они сеют разрушение. Но прежде чем она успела что-то сказать, вперёд шагнул Бьорн, встав между ней и Сигурдом.

— Не смей так с ней говорить, Сигурд! — твёрдо произнёс он, глядя брату прямо в глаза. — Лив пыталась остановить проклятие. Она хотела помочь этим землям, а не разрушить их. Она не знала, что так выйдет.

Сигурд сузил глаза, его лицо стало жёстким.

— Не знала? Этого недостаточно, Бьорн! Мы все могли погибнуть! Ты видел, что эти твари делают? Они уже разлетаются по всему миру, убивают людей, сеют хаос. И всё из-за неё!

Бьорн сжал кулаки, но старался держать себя в руках.

— Она сделала ошибку, но сейчас важно не это. Сейчас важно найти способ всё исправить, иначе никто из нас не выживет. Обвинения не помогут нам, Сигурд. Мы должны действовать вместе.

Сигурд скривился, его гнев не утихал. Он сжал рукоять меча, словно был готов наброситься на брата.

— Ты так защищаешь её! Ты даже не видишь, как она губит всё вокруг! Почему ты так слепо ей веришь?

— Потому что она борется, так же как и мы все, — ответил Бьорн твёрдо. — Она не враг. Наш враг — тени, которые мы должны остановить. Если мы будем сражаться друг с другом, мы проиграем.

Лив, до этого молчавшая, наконец, сделала шаг вперёд. Её взгляд был полон вины, но также решимости.

— Сигурд... ты прав. Это я выпустила тени. Я несу за это ответственность. Но я не собираюсь сидеть и ждать, пока они уничтожат всё. Я хочу это исправить, и мне нужна ваша помощь.

Сигурд на мгновение замолчал, его взгляд метался между Лив и Бьорном. Он видел, что Лив говорила искренне, но его гордость и обида не давали ему сразу принять это.

— И как ты собираешь это исправить? — холодно спросил он. — Ты даже не знаешь, что ты освободила. Эти тени — не просто призраки. Это древнее зло, которому тысячи лет. Что ты собираешься сделать против него?

Лив подняла амулет, который теперь светился слабым, мерцающим светом.

— Этот амулет — ключ. Он открыл врата, и он же может их закрыть. Но я не знаю, как. Мне нужны время и знания. Возможно, в деревне твоего отца найдётся кто-то, кто знает о нём больше. Но если мы будем стоять здесь и спорить, тени продолжат разрушать всё вокруг.

Сигурд снова хотел что-то сказать, но остановился. Он понимал, что спорить сейчас действительно бессмысленно. Его гнев всё ещё пылал, но логика взяла верх. Он сжал кулаки, а затем, тяжело выдохнув, отступил на шаг.

— Хорошо, — сказал он сухо. — Мы пойдём в деревню. Но знай, Лив: если ты ошибёшься снова, это будет на твоей совести.

Лив кивнула, принимая его слова. Она знала, что ошиблась, но сейчас у неё не было права на ещё одну ошибку.

— Спасибо, Сигурд, — тихо сказала она. — Мы все хотим одного — остановить это зло.

Отряд двинулся дальше, теперь уже вместе. Но даже среди мрачных скал Лив чувствовала холодный взгляд Сигурда на своей спине. Он был с ними, но доверять ей не собирался. И это значило, что впереди их ждали не только тени, но и новые испытания.

Тени, вырвавшиеся из древнего храма, разлетелись по разным частям земель — на север, юг, запад и восток. Они двигались стремительно, словно чёрные вихри, но, достигнув своих целей, не начали немедленного нападения. Вместо этого они затаились, растворяясь в тени деревьев, скал и руин. Казалось, что они ждали чего-то... или кого-то.

В одном из покинутых селений на востоке, где давно не осталось ни одного живого человека, тени собрались вокруг разрушенного каменного круга. Они двигались беззвучно, их формы постоянно менялись, но они не проявляли агрессии. В воздухе витал холод, который не чувствовался даже в самые лютые зимы. Над селением повисла зловещая тишина.

— Мы ждем её, — прошипела одна из теней, её голос разнёсся по пустому пространству, словно шёпот ветра. — Она должна прийти. Она приведёт силу, что нам нужна.

— А если не придёт? — прошептала другая тень, её очертания дрожали, словно дым. — Тогда мы начнём сами. Но пока — ждём.

Они не просто были существами хаоса. У них был план. Их существование было пропитано древней магией, силой, которой они были связаны. Теперь, вырвавшись на свободу, они стремились обрести нечто большее, чем разрушение — они жаждали вернуться к своей былой форме, к той власти, что была у них до проклятия богов.

На севере, в одном из крупных поселений, люди продолжали свои дела, не подозревая, что в ближайших лесах скрываются тени. Воины, стоявшие на страже, чувствовали странную прохладу, но списывали это на смену погоды. Однако собаки в деревне начали беспокойно выть, а кони фыркали, отказываясь подходить к окрестным рощам.

— Что-то не так, — пробормотал один из стражников, вглядываясь в лес. — Воздух... странный сегодня.

Его напарник кивнул, крепче сжимая копьё.

— Как будто сама земля замерла. Будем начеку.

Но никто из них не видел, что среди деревьев притаились тени, наблюдая за деревней из глубины леса. Они не двигались, не приближались. Они ждали.

На юге, в степи, тени окутали заброшенное святилище. Местные жители давно избегали этого места, считая его проклятым. Теперь же проклятие обрело новую форму. Тени кружили вокруг древних камней, ожидая момента, когда смогут высвободить всю свою ярость.

— Мы сильнее, чем раньше, — прошипела одна из теней, её очертания стали более плотными. — Но чтобы вернуть себе всё, нам нужно больше. Нужно дождаться её... или того, кто принесёт силу.

Они знали, что их судьба связана с потомками древних защитников. Они знали, что именно кровь этой линии может либо уничтожить их навсегда, либо вернуть им прежнюю мощь.

В это время Лив, Бьорн, Ингрид и Сигурд продолжали путь к деревне Хрольфа. Они двигались быстро, понимая, что каждая минута на счету. Однако по мере приближения к цели Лив всё сильнее чувствовала что-то странное — словно тени не ушли далеко, словно их присутствие по-прежнему витало в воздухе.

— Ты чувствуешь это? — спросила Ингрид, подходя ближе к Лив. — Как будто они где-то рядом, но не нападают.

Лив кивнула, её взгляд был сосредоточенным.

— Они затаились. Они ждут чего-то... — она замолчала, сжав амулет, который снова начал излучать слабое тепло. — Или кого-то.

— Ждут? — недоверчиво переспросил Сигурд, шагнув к ним. — Чего они могут ждать? У них есть вся сила, чтобы уничтожать всё вокруг. Почему они не начали нападение?

— Я не знаю, — ответила Лив, её голос был тревожным. — Но это хуже. Если они ждут, значит, у них есть цель. Они действуют не просто как порождения хаоса. У них есть план, и он явно связан с нами.

Бьорн хмуро посмотрел на небо, которое становилось всё мрачнее, хотя ещё не наступила ночь.

— Значит, у нас ещё есть время. Если они не нападают, мы можем найти способ их остановить. Но для этого нам нужны ответы.

— Ты уверен, что в деревне мы найдём эти ответы? — спросил Сигурд.

Бьорн на мгновение задумался, но затем кивнул.

— Если кто-то и знает об этом больше, чем мы, так это старейшины деревни. Они хранят древние знания. И если тени связаны с нашей историей, то они должны знать, что делать.

Лив молча сжала амулет ещё крепче. Она знала, что ответственность за всё, что произошло, лежит на ней. Но теперь она чувствовала, что это только начало. Тени ждали, а значит, у неё был шанс исправить свою ошибку, прежде чем тьма окончательно поглотит их мир.

Они продолжали путь в напряжённой тишине, каждый погружён в свои мысли. Небо оставалось хмурым, а воздух был прохладным и тяжёлым, словно само время замедлило свой ход. Лив не выпускала амулет из рук. Его слабое тепло давало ей ощущение, что она ещё может что-то сделать, ещё может исправить свою ошибку. Но страх и сомнения не отпускали её.

— Скоро будет деревня, — хрипло сказал Бьорн, прерывая молчание. — Если отец ещё не уехал в другой поход, он сможет собрать старейшин. Они должны что-то знать о тенях.

— Надеюсь, ты прав, — мрачно ответил Сигурд. — Но даже если они знают что-то, этого может быть недостаточно. Мы видели, как быстро распространяются тени. У нас мало времени.

Лив молча шла впереди, чувствуя на себе взгляд Сигурда. Она знала, что он всё ещё винит её за случившееся, и в глубине души понимала, что он не совсем неправ. Но сейчас было не время для споров — на кону стояли жизни их людей.

Ингрид шла чуть позади, внимательно осматривая окрестности. Её чувства, обострённые благодаря дару, подсказывали, что тени действительно затаились, но их присутствие ощущалось повсюду. Это было как тягучее давление, нависающее над землёй.

— Мы должны подготовиться к худшему, — вдруг сказала Ингрид. — Даже если они затаились, это ненадолго. Скоро они начнут двигаться. Я чувствую это. Они ждут какого-то сигнала. И когда он прозвучит, они ударят одновременно по всем землям.

Лив вздрогнула от её слов. Она посмотрела на амулет, пытаясь понять, почему он продолжает реагировать на тени.

— Возможно, они ждут меня, — тихо произнесла она, её голос был полон тревоги. — Этот амулет связан с ними. Он открыл врата. Может, они хотят, чтобы я снова использовала его... но для чего?

Бьорн положил руку ей на плечо.

— Мы не дадим им такого шанса, Лив. Мы найдём способ остановить их. Ты не одна. Мы с тобой.

Её взгляд встретился с его глазами, и на мгновение она почувствовала уверенность. Но страх всё равно не исчез. Она знала, что это будет тяжёлая битва — возможно, самая сложная в их жизни.

Когда они добрались до деревни, солнце уже садилось за горизонт. Улицы были тихими, но жители, заметив их приближение, начали выходить из домов. Жители, видя своих, приветствовали их, но их лица выражали беспокойство. Они тоже чувствовали надвигающуюся угрозу, хоть и не знали, откуда она исходит.

Хрольф, отец Бьорна и Сигурда, вышел из своего длинного дома вместе с несколькими старейшинами. Его взгляд был суровым, но при виде сыновей он немного смягчился.

— Бьорн, Сигурд. Вы вернулись, — сказал он, подходя ближе. — Но почему вы выглядите так, словно за вами гонятся все духи этого мира? Что произошло?

— Нам нужно поговорить, отец, — серьёзно ответил Бьорн. — Это важно. Мы принесли новости, которые могут изменить судьбу всех племён.

Хрольф нахмурился, но кивнул, жестом приглашая их внутрь.

В длинном доме, у тёплого очага, собрались старейшины деревни. Лив, Бьорн, Ингрид и Сигурд сидели напротив Хрольфа и старших воинов, которые внимательно слушали рассказ о том, что произошло на востоке.

Когда Лив закончила говорить, в доме повисла тяжёлая тишина. Старейшины переглянулись, а Хрольф задумчиво потер подбородок.

— Вы выпустили тени, которые были запечатаны тысячи лет назад, — наконец сказал один из старейшин, его голос был глухим и хриплым. — Это древнее зло, которое однажды уже уничтожило целые племена. Если они действительно вернулись, мир в опасности.

— Мы знаем это, — резко ответил Сигурд. — Но нам нужно понять, как их остановить. Вы — старейшины. Вы знаете больше, чем кто-либо. Что мы можем сделать?

Старейшина покачал головой.

— Тени нельзя уничтожить оружием или обычной магией. Они — проклятие, наложенное богами. Единственный способ остановить их — это вновь запечатать их в том месте, откуда они вышли.

— Но мы не знаем, как это сделать! — воскликнула Лив. — Амулет открыл врата, но как использовать его, чтобы закрыть их снова?

Старейшина взглянул на неё внимательно, а затем сказал:

— Вам нужно найти древний артефакт, который может усилить силу амулета. Это реликвия, оставленная богами для тех, кто однажды захочет исправить ошибки прошлого. Она скрыта глубоко на севере, в землях вечного льда. Только с её помощью вы сможете вновь запечатать тени.

— Земли вечного льда... — тихо повторила Лив, её взгляд был полон решимости. — Мы отправимся туда. Мы должны это сделать, иначе весь мир падёт.

Хрольф внимательно посмотрел на сыновей и Лив.

— Это опасный путь. Немногие возвращались из тех земель. Но если это единственный способ спасти нас, вы должны попробовать. Я соберу войска, чтобы задержать тени здесь, пока вы не выполните свою задачу.

— Мы не подведём, отец, — твёрдо сказал Бьорн.

И так, с новым планом и тяжёлым грузом ответственности, они начали готовиться к следующему этапу своего пути — к походу в земли вечного льда, где их ждало ещё больше опасностей и испытаний.

Хрольф сидел в тени своего резного трона, его руки были сцеплены, а взгляд устремлён в огонь, пылающий в очаге. Внешне он выглядел спокойным, но внутри бушевал настоящий шторм. Он слушал рассказ Лив и старейшин, но каждая её фраза вызывала в нём раздражение.

— Запечатать тени... — прошептал он себе под нос, когда остальные погрузились в обсуждение плана. — Эти тени могли бы стать силой, которую можно было направить в нужное русло. А теперь они стали угрозой...

Когда разговор закончился, и все начали расходиться, Хрольф жестом остановил одного из своих приближённых — старого советника по имени Грим.

— Подожди, останься, — тихо сказал он, дождавшись, пока зал опустеет. Сигурд, Лив, Бьорн и Ингрид вышли наружу, оставив их вдвоём.

Грим подошёл ближе, внимательно глядя на вождя.

— Ты чем-то недоволен, Хрольф? Ты выглядишь... расстроенным.

Хрольф фыркнул, в его глазах вспыхнула искра гнева.

— Расстроен? Это слишком мягко сказано, Грим. Я ждал от этой девчонки другой силы. Силы, которая могла бы принести мне власть. Ты же слышал легенды о её роду. Её предки когда-то обладали даром, способным подчинять себе магию. Я думал, что эта сила вернётся через неё, что она сможет повелевать тенями, а не освободить их, чтобы они разлетелись по всем землям и угрожали нам!

Грим нахмурился, его голос был осторожным.

— Но, Хрольф, сила, которую она освободила, велика. Если она сможет её запечатать, возможно, она научится её контролировать. Может быть, ещё не всё потеряно.

Хрольф задумался, в его взгляде зажглась искра холодного расчёта.

— Да, ты прав. Если она действительно сможет найти этот артефакт и использовать амулет, чтобы закрыть врата... возможно, я смогу воспользоваться этим. Но если она потерпит неудачу... — он замолчал, а затем добавил с ледяным спокойствием, — тогда она станет бесполезной. А бесполезные люди долго не живут.

Грим кивнул, понимая ход мыслей своего вождя.

— Что прикажешь, Хрольф?

— Собери несколько лучших воинов. Они пойдут следом за Лив, но незаметно. Если она справится, они вернут её ко мне, вместе с амулетом и артефактом. А если нет... пусть позаботятся о том, чтобы больше никто не узнал об этой неудаче. Мы не можем позволить, чтобы эта девчонка привела ещё большие беды.

Грим поклонился и отправился выполнять приказ.

Хрольф остался один. Он вновь посмотрел на пламя, его лицо было мрачным. Он всегда мечтал о власти — власти, которая объединила бы все племена под его знаменем. Он хотел стать вождём, которого будут бояться и уважать. Сила Лив могла бы сделать его таким. Но теперь всё было под угрозой.

— Ты думаешь, что сможешь обойтись без меня, Лив? — прошептал он, словно обращаясь к её образу в своём воображении. — Но в этом мире побеждают не те, кто ищет ответы, а те, кто умеет использовать силу. Если ты не сможешь её контролировать, я найду того, кто сможет. И эта сила станет моей.

Хрольф вновь откинулся на трон, но его взгляд оставался холодным. Теперь он знал, что делать. Пусть Лив идёт своим путём. Но если она выживет, он будет ждать её возвращения, готовый забрать всё, что она найдёт.

Когда все приготовления к походу подходили к концу, и Лив, Бьорн, Ингрид и Сигурд проверяли оружие и припасы, к ним из ближайшего дома выбежала маленькая девочка. Её звали Эйдис, и, несмотря на холодный ветер, она была босоногой и держала в руках венок, сплетённый из свежих трав и цветов, которые ей каким-то чудом удалось найти даже в такую погоду.

— Бьорн! — радостно закричала она, подбегая к нему и протягивая венок. — Это для тебя! Чтобы тебе повезло в дороге и ты вернулся живым!

Бьорн присел на одно колено, улыбаясь, и осторожно принял венок из её маленьких рук.

— Спасибо, Эйдис, — сказал он мягко, надев венок себе на шею, словно ожерелье. — Я обязательно вернусь, и ты первой узнаешь об этом.

Эйдис широко улыбнулась, а затем обняла его за шею, прежде чем убежать обратно к своему дому. Лив и Ингрид невольно улыбнулись, наблюдая за этой сценой.

— Это было так мило, — тихо сказала Ингрид, глядя вслед девочке. — Даже дети любят тебя, Бьорн. Кажется, они верят, что ты непобедим.

Лив, не говоря ни слова, тоже улыбнулась, но её взгляд был полон тёплой нежности. Она понимала, что Бьорн, несмотря на свою силу и суровость, всегда умел находить общий язык с простыми людьми, и особенно с детьми.

Но, в отличие от Лив и Ингрид, лицо Сигурда окаменело. Он сжал кулаки так крепко, что ногти впились в ладони. Опять Бьорн. Опять все смотрят на него с восхищением, с доверием, с любовью. Даже маленькая девочка выбрала именно его, словно он был единственным героем этой деревни.

— Хватит терять время, — резко бросил Сигурд, его голос был холодным. — Нам нужно выдвигаться. Чем быстрее мы уйдём, тем больше шансов у нас что-то сделать.

Лив и Ингрид переглянулись, уловив нотки раздражения в его голосе, но ничего не сказали. Они уже привыкли к суровости Сигурда, но Лив начала понимать, что его резкость кроет не только холодный характер, но и что-то глубже — зависть и обида.

— Да, пора идти, — согласился Бьорн, поднявшись на ноги. Он взглянул на Сигурда, словно ожидая, что тот продолжит, но брат лишь молча развернулся и пошёл вперёд, не оглядываясь.

— Он всегда такой? — тихо спросила Ингрид, подходя ближе к Лив.

Лив кивнула.

— Похоже, да. Думаю, ему тяжело всегда быть в тени Бьорна. Но сейчас нам важно не ссориться. У нас и без того слишком много врагов.

Они отправились в путь, но в воздухе всё ещё витала тень напряжения, вызванная молчаливой завистью Сигурда. Бьорн шёл впереди, держа в руках венок, подаренный Эйдис, а Лив и Ингрид следовали за ним, обсуждая предстоящую дорогу. Сигурд же держался чуть поодаль, его мысли были мрачными, и в груди нарастала досада.

«Почему всегда он? Почему все видят в нём героя? Почему никто не замечает меня?» — думал он, сжимая рукоять своего меча. Его гордость не давала ему покоя. Он хотел доказать, что он ничем не хуже, что он тоже способен на великие дела. И, возможно, впереди у него будет шанс сделать это. Шанс, которого Бьорн не получит.

Идя позади всех, Сигурд глухо прошептал себе под нос:

— Посмотрим, кто станет героем в этот раз...

Они прошли совсем недалеко от деревни, когда внезапно Ингрид, идя позади, пригляделась к венку на шее Бьорна. Её взгляд стал напряжённым, и через мгновение лицо побледнело от ужаса. Она остановилась так резко, что Лив, шедшая рядом с ней, повернулась, заметив странное выражение на её лице.

— Ингрид, что случилось? — обеспокоенно спросила Лив.

— Сними венок, Бьорн! Быстро! — резко сказала Ингрид, её голос дрожал.

Бьорн удивлённо посмотрел на неё, но, не задавая лишних вопросов, снял венок с шеи. Ингрид осторожно взяла его из его рук и внимательно осмотрела. Её пальцы дрожали, когда она указала на несколько листьев, вплетённых в травы.

— Это ядовитая трава, — прошептала она. — Очень редкая, но смертельно опасная. Если её сок попадёт в кровь или внутрь организма, это приведёт к медленной и мучительной смерти.

Лив ахнула, а Бьорн, нахмурившись, внимательно посмотрел на венок.

— Ты уверена? Может, это просто случайность? — осторожно спросил он.

— Нет, — твёрдо ответила Ингрид. — Эта трава слишком редкая, чтобы ребёнок случайно вплёл её в венок. Кто-то использовал Эйдис, чтобы передать тебе это. Они знали, что ты наденешь его. Это было покушение.

— Покушение? — повторил Сигурд, его голос был холодным, но в глазах мелькнуло удивление. — Кому могло прийти в голову убить тебя, Бьорн, прямо перед походом?

— Вот это мы и должны узнать, — ответила Лив, её лицо стало серьёзным. — Мы не можем просто оставить это так. Если в деревне кто-то пытался убить Бьорна, значит, это опасность не только для нас, но и для всех остальных.

— Я вернусь в деревню, — заявила Ингрид. — Я поговорю с Эйдис и её родителями. Попробую узнать, кто мог её использовать.

— Ты уверена, что справишься одна? — с тревогой спросила Лив.

Ингрид кивнула.

— Да. Мне нужно быть незаметной. Если кто-то действительно замышляет что-то, они не станут откровенничать, зная, что мы все вместе. Лучше, если я одна вернусь и постараюсь что-то выяснить.

Бьорн сжал зубы, глядя на венок, который теперь выглядел как безобидное украшение, но мог стать причиной его смерти. Он вздохнул и сказал:

— Хорошо. Но будь осторожна, Ингрид. Мы будем ждать тебя здесь, недалеко от деревни. Как только что-то узнаешь — возвращайся.

Ингрид коротко кивнула, спрятала венок в свою сумку и быстро повернула назад, направляясь к деревне. Лив смотрела ей вслед, чувствуя тревогу. Покушение на Бьорна не давало ей покоя. Это означало, что кто-то был готов пойти на крайние меры, чтобы устранить его. Но кто? И почему именно сейчас?

— Похоже, наш враг ближе, чем мы думали, — тихо сказала Лив, глядя на Бьорна.

— Да, — ответил он, сжимая рукоять меча. — И мне не нравится, что он прячется среди тех, кого мы считаем своими.

Сигурд молчал, но в его глазах горела скрытая искра злорадства. Он не мог удержаться от мысли, что даже в родной деревне Бьорна есть те, кто готов избавиться от него. Возможно, это был его шанс доказать свою силу и значимость, если всё зайдёт слишком далеко.

Ингрид быстро добралась до деревни, стараясь не привлекать внимания. Она знала, что время играет против неё — если это действительно было покушение, то кто-то мог уже скрыться или подготовиться к её приходу. Она направилась прямо к дому Эйдис.

Маленькая девочка играла у крыльца, но когда увидела Ингрид, её лицо просветлело, и она радостно помахала рукой.

— Ингрид! Ты вернулась? Вы с Бьорном уже отправились в поход?

Ингрид подошла к ней, опустилась на колени, чтобы оказаться на уровне её глаз, и мягко улыбнулась.

— Мы собирались уйти, но я вернулась, потому что хотела кое-что узнать. Эйдис, скажи, где ты взяла травы для венка, который подарила Бьорну?

Девочка задумалась, глядя в сторону, словно вспоминая. Затем она указала в сторону леса.

— Тётушка Грюнхильд дала мне их. Она сказала, что эти травы приносят удачу и защищают от зла. Я хотела, чтобы Бьорн был в безопасности... — её глаза наполнились тревогой. — Я что-то сделала не так?

Ингрид почувствовала, как в груди вспыхнуло беспокойство. Грюнхильд. Старая ведьма. Это имя сразу вызвало подозрения. Именно она приходила к Хрольфу с пророчествами о грядущей великой битве. И теперь, похоже, она перешла к более решительным действиям.

Ингрид мягко потрепала девочку по волосам.

— Нет, ты всё сделала правильно, Эйдис. Ты не виновата. Спасибо тебе, это очень помогло. А теперь иди к маме и не выходи из дома, хорошо?

Эйдис кивнула и убежала, а Ингрид, сжав кулаки, направилась к дому Грюнхильд. Она понимала, что разговор предстоит непростой, но у неё не было времени на осторожность. Если Грюнхильд действительно хотела убить Бьорна, она должна узнать, зачем это было нужно.

Дом Грюнхильд находился на окраине деревни, скрытый за густыми деревьями. В воздухе витал запах трав и копоти, а из-под двери пробивался тусклый свет. Ингрид, не раздумывая, постучала в дверь.

— Грюнхильд, открой! Я знаю, что ты здесь!

Дверь скрипнула, и старая женщина выглянула из-за порога, её глаза блестели, как у хищной птицы.

— Ингрид... — протянула она, её голос был низким и дрожащим. — Как неожиданно. Что привело тебя ко мне в столь поздний час?

— Не будем играть в загадки, — холодно сказала Ингрид, переступая через порог и закрывая за собой дверь. — Ты дала Эйдис травы, чтобы сплести венок для Бьорна. Эти травы ядовиты. Это было покушение. Ты пыталась убить его. Почему?

Грюнхильд лишь усмехнулась, опираясь на свой кривой посох.

— Покушение? Глупая девочка... Ты действительно думаешь, что я хотела убить Бьорна? Если бы я этого хотела, он бы уже был мёртв. Нет, это не было покушением. Это было предупреждение.

— Предупреждение? — Ингрид сузила глаза. — О чём ты говоришь?

Старая ведьма медленно обошла комнату, взяла из кувшина кружку с тёмной жидкостью и сделала глоток.

— О том, что грядёт великая битва, о которой я предупреждала вашего вождя. Но он меня не слушал. Я дала ребёнку травы не для того, чтобы убить Бьорна, а для того, чтобы показать вам, что смерть ближе, чем вы думаете. Эти травы не убили бы его мгновенно, но заставили бы вас понять, что на этом пути нет защиты, и ни один герой не спасётся, если не будет знать, кого он ведёт за собой.

— Ты сумасшедшая, — прошипела Ингрид, её глаза сверкнули гневом. — Ты использовала ребёнка ради своих игр! Ты могла убить Бьорна!

Грюнхильд подошла ближе, её лицо исказилось в мрачной улыбке.

— Смерть уже следует за вами, девочка. Тени, которые вы освободили, затаились, но ненадолго. Когда придёт время, они ударят, и тогда уже будет всё равно, что вы знаете или кого вините. Я лишь показываю вам то, что уже неизбежно.

Ингрид стиснула кулаки, но сдержала свой гнев. Она поняла, что в споре с ведьмой не добьётся большего.

— Если ты снова попытаешься использовать невинных людей, чтобы посеять страх, я сама разберусь с тобой, Грюнхильд. Ты не предупредила нас — ты играешь в свои игры, и я это вижу. Но мы не позволим тебе вмешиваться.

Грюнхильд лишь усмехнулась, отступая к своему очагу.

— Ты ещё вернёшься ко мне, Ингрид. Когда начнётся тьма, ты поймёшь, что советы старой ведьмы иногда спасают жизнь.

Ингрид развернулась и вышла из дома, хлопнув дверью. Её сердце билось быстро, а мысли метались. Она не знала, правда ли Грюнхильд пыталась предупредить их или же всё это было частью какого-то более зловещего плана. Но одно она знала точно — они больше не могли терять время.

Она быстро направилась обратно к месту, где её ждали Лив, Бьорн и Сигурд. Теперь дело стало ещё опаснее, чем они думали.

Ингрид вернулась к месту, где её ждали Лив, Бьорн и Сигурд. Сумерки уже начали сгущаться, и вокруг царила напряжённая тишина. Лив первой заметила приближающуюся подругу и облегчённо вздохнула, но, увидев её серьёзное лицо, поняла, что новости, которые она принесла, будут нелёгкими.

— Ну? Что ты узнала? — спросила Лив, делая шаг вперёд.

Ингрид остановилась перед ними, её дыхание было сбивчивым после быстрой ходьбы, но голос прозвучал твёрдо:

— Это была Грюнхильд. Она дала Эйдис те ядовитые травы для венка. Но... она утверждает, что это не было покушением. По её словам, это было предупреждение.

— Предупреждение? — нахмурился Бьорн, его взгляд стал жёстким. — Ты хочешь сказать, что она просто решила "предупредить" меня, подвергнув смертельной опасности? Это безумие!

— Она и есть безумна, — тихо добавила Лив. — Но что-то мне подсказывает, что у неё есть свои цели. Ты веришь ей, Ингрид?

Ингрид покачала головой.

— Нет. Она говорит, что смерть уже следует за нами, что тени скоро нападут, и что никто не сможет спастись. Но её мотивы мне непонятны. Она либо действительно считает себя пророчицей, либо играет в какую-то опасную игру. Однако я не думаю, что она оставит нас в покое.

Сигурд, который до этого молчал, мрачно усмехнулся.

— А чего вы ожидали? Эта старая ведьма всегда была сумасшедшей. Она явно хочет получить что-то от этого хаоса. Может, она хочет заполучить амулет или силу, которую он несёт. Если бы вы слушали меня, мы бы давно избавились от неё.

Лив нахмурилась, но сдержалась, понимая, что спорить сейчас бесполезно.

— Суть в том, что теперь мы знаем, кто стоял за этим. Но мы не можем останавливаться из-за неё. Если она думает, что сможет запугать нас или сбить с пути, она ошибается. Мы должны продолжать путь и найти этот артефакт. Это единственный способ остановить тени.

— Согласен, — поддержал её Бьорн, бросив быстрый взгляд на брата. — Чем быстрее мы двинемся, тем лучше. Чем больше времени мы теряем, тем сильнее тени укрепляют свои позиции.

— Но теперь нам нужно быть ещё более осторожными, — добавила Ингрид. — Грюнхильд может отправить кого-то следом за нами. Я не уверена, что она так просто оставит нас в покое.

Лив кивнула. Она понимала, что старуха действительно представляет опасность. Если Грюнхильд действительно хочет вмешаться в их миссию, они должны быть готовы к любому её ходу.

— Тогда двинемся дальше, — решительно сказала она. — Мы не можем позволить себе задерживаться. И будьте внимательны. Если что-то покажется вам подозрительным — сразу говорите. Мы не можем позволить себе ещё одну ловушку.

Отряд вновь двинулся в путь. Ночь быстро опускалась на землю, и тёмные силуэты деревьев тянулись к ним, словно причудливые тени. Лив шла впереди, крепко сжимая амулет, который теперь казался ещё более тяжёлым, чем прежде. Она чувствовала груз ответственности за всё, что произошло, и знала, что впереди их ждут ещё более серьёзные испытания.

Ингрид шла рядом с ней, всё ещё переваривая разговор с Грюнхильд. Её тревожило то, что старуха говорила о неизбежности смерти и великой битвы. Что, если она действительно знала что-то, о чём они не догадывались?

Бьорн замыкал отряд, его взгляд был сосредоточенным. Он чувствовал себя неуютно от мысли, что кто-то пытался использовать ребёнка, чтобы добраться до него. Это было низко, и он не мог понять, зачем кому-то идти на такой шаг.

Сигурд же шёл чуть в стороне, погружённый в свои мысли. Зависть и злость продолжали глодать его изнутри. Теперь, когда стало ясно, что кто-то пытался устранить Бьорна, он вновь почувствовал противоречивые чувства. С одной стороны, ему хотелось видеть, как брат терпит неудачу. Но с другой — тени, Грюнхильд и их загадочная миссия угрожали и ему тоже. В глубине души он понимал, что если они не справятся, погибнут все — и он в том числе.

Их путь только начинался, но напряжение уже витало в воздухе, как предвестник надвигающейся бури.