Скованные кровью

Когда первые лучи утреннего солнца прорезали мрак ночи, Бьорн и Лив покинули лагерь и направились обратно в деревню. Путь назад казался туманным и длинным, но Лив чувствовала себя немного спокойнее. Она понимала, что её жизнь теперь изменится, что бы она ни решила, но в то же время в её голове продолжали крутиться слова врага и вопросы, на которые не было простых ответов.

Когда они вошли в деревню, всё было привычно и спокойно, но для Лив в этом спокойствии скрывалась тревога. Как только они вошли в дом, Бьорн уже заметил, что в доме царила необычная тишина. На пороге их встретила служанка его матери, которая слегка поклонилась.

— Лив, вас ждёт хозяйка, — сказала она с едва заметным напряжением в голосе.

Лив кивнула, и Бьорн на мгновение остановился, смотря на неё с лёгким беспокойством.

— Я буду рядом, — сказал он тихо. — Не переживай, всё будет в порядке.

Лив попыталась улыбнуться, но тревога не покидала её. Она медленно направилась в комнату матери Бьорна, где её уже ожидала пожилая женщина. Тихо шагнув в помещение, Лив увидела, как мать Бьорна сидела за столом, накрытым скромной, но элегантной скатертью. В её взгляде скрывалась смесь заботы и строгости.

— Лив, подходи, — сказала она мягко, но её голос был твёрдым, как всегда. — Я хочу поговорить с тобой.

Лив села напротив неё, чувствуя, как её сердце начинает биться быстрее. Бьорн был не рядом, и она знала, что её будут говорить без прикрас.

— Я знаю, что ты сейчас переживаешь, — начала женщина. — Но есть вещи, которые не стоит игнорировать. Ты — жена вождя, а значит, ты должна понимать, что от тебя ожидается не только поддержка своего мужа, но и его защита. Женщина в нашем мире не должна быть на поле битвы, не должна бегать, как какой-то воин.

Лив почувствовала, как её грудь сжалась, но она попыталась сохранить спокойствие.

— Я понимаю ваши слова, — ответила она. — Но, когда мне стало известно, что мы можем оказаться в опасности, я не могла оставаться безучастной. Мы говорим о жизни и смерти, и я не могу сидеть в стороне, когда все рискуют.

Мать Бьорна посмотрела на неё внимательно, её взгляд был строгим, но не без понимания.

— Я понимаю твоё беспокойство, Лив. Но ты должна помнить, что ты — не просто воительница, а жена. Твоя роль в этом мире отличается. Не ты должна быть в первых рядах, а тот, кто несёт ответственность за безопасность своего народа.

— Но я тоже часть этого народа, — возразила Лив, не поддавшись её словам. — Я должна защищать своих людей так же, как и Бьорн.

Мать Бьорна вздохнула и покачала головой.

— Ты не должна быть на поле битвы, — повторила она, понижая голос. — И сбегать из дома — это не решение. Ты не можешь так поступать с Бьорном. Ты стала частью его жизни, а значит, тебе нужно принять свою роль здесь. Это не лёгкий путь, и он не будет всегда удобным, но ты должна научиться быть поддержкой для своего мужа и своего народа.

Лив молчала, и в её голове возникали вопросы. Она понимала, что мать Бьорна имеет право говорить так, как она говорит, но с другой стороны, внутренний голос не позволял ей просто сидеть и смотреть, как всё происходит без её участия.

— Я не могу быть лишь тем, кто остаётся в тени, — сказала она наконец, её голос стал твёрдым. — Я выбрала этот путь, и буду идти им, даже если мне предстоит столкнуться с препятствиями. Я не могу быть просто женой, я должна быть и женщиной, которая может помочь.

Мать Бьорна молчала, но в её взгляде была тень сожаления. Она понимала, что её слова не смогли изменить решение Лив, но она всё равно чувствовала необходимость напомнить ей, что есть вещи, которые нельзя изменить.

— Ты сильная, Лив. Но я надеюсь, что ты поймёшь, как тяжела твоя роль, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — И, когда придёт время, ты примешь правильное решение. А сейчас возвращайся к Бьорну, он ждёт тебя.

Лив встала, и в её глазах мелькнуло что-то, что мать Бьорна не могла бы понять, но это было решимостью, не поддающейся сомнениям. Она поблагодарила женщину и покинула комнату, зная, что её выбор был сделан, и что впереди её ждёт нелёгкий путь.

Сквозь тяжёлые мысли и беспокойства, Лив вернулась к Бьорну, который, словно ощущая её внутреннюю борьбу, не стал задавать вопросов. Он просто взял её за руку, и они снова оказались вместе, готовые встретиться с тем, что ждало их на этом пути.

Лив вернулась в свою и Бьорнову комнату, почувствовав тяжесть на сердце. Её разговор с матерью Бьорна оставил в душе смешанные чувства: с одной стороны, она понимала, что её позиция в семье и обществе требует определённых жертв, с другой — её желание быть рядом с Бьорном и принимать активное участие в его судьбе не исчезало.

Когда она вошла в комнату, она застала там тишину. Взгляд её скользнул по знакомым вещам: кровать, покрытая шерстяными пледами, стол, уставленный простыми, но элегантными предметами, и кресло, возле которого стояла её сумка, подготовленная к следующему путешествию. Она вздохнула и села на край кровати, пытаясь собраться с мыслями.

В это время Бьорн вошел в зал, где его уже ждали отец и старейшины клана. Он почувствовал, как сердце забилось быстрее — встреча с отцом всегда была напряжённой, особенно в такие моменты. Бьорн знал, что его действия и решения теперь могут серьёзно повлиять на будущее всего клана.

— Бьорн, ты вовремя, — сказал Хрольф, его голос был ровным, но в нем слышалась скрытая тревога. — Пришло время поговорить о том, что происходит. Садись, расскажи, что случилось на реке.

Бьорн молча сел за стол, чувствуя взгляд отца, который пристально наблюдал за ним. Он понимал, что его поведение и выбор теперь станут темой обсуждения, и каждый его шаг будет оцениваться. Он не знал, что именно скажет, но знал, что должен быть готов ко всему.

— Отец, — начал Бьорн, стараясь говорить спокойно, —  мне пришлось столкнуться с тем, что давно скрывали от нас. Нам было сказано, что Лив... что она связана с народом на востоке. Кровная наследница, которая может быть важным элементом в восстановлении их силы.

Хрольф задумался, его взгляд стал более серьёзным.

— Кровная наследница? — переспросил он, прищурив глаза. — Мы знали, что на востоке есть древние силы, но не думал, что они могут быть связаны с Лив.

Бьорн почувствовал, как его грудь сжалась от напряжения. Он не знал, что ещё сказать, чтобы объяснить то, что происходило. Лив, хотя и не была готова полностью принять свою судьбу, всё же играла роль в их загадочном пути.

— Мы встретили людей, которые заявили, что она может быть ключом к восстановлению их народа, — продолжил Бьорн. — Это не просто амулет. Это нечто большее, и я... я думаю, что нам нужно исследовать это дальше.

Старейшины молчали, и Хрольф, казалось, обдумывал услышанное. Он был опытным лидером, и Бьорн знал, что слова отца будут взвешенными.

— Ты поступил мудро, что вернулся и привёл Лив сюда, — сказал Хрольф после паузы. — Но ты должен понимать, что наше будущее связано не только с твоими решениями. Мы не можем позволить себе быть втянутыми в чужие дела, не изучив их до конца. Мы должны быть готовы к любым последствиям.

Бьорн кивнул, его взгляд неотрывно следил за лицом отца, пытаясь понять его мысли.

— Я согласен, отец, — сказал он, — но я не могу оставаться в стороне, зная, что Лив может быть связана с этим. Я чувствую, что она не простая девушка. Она может быть частью чего-то гораздо большего.

Хрольф вздохнул и наклонился вперёд, его голос стал более строгим.

— Ты прав, что твоя жена важна. Но тебе стоит помнить, что она теперь — часть нашего клана, и твоё первое обязательство — это защита нас, а не её судьбы. Не забывай, кто ты, Бьорн.

Бьорн почувствовал тяжесть этих слов. Он знал, что отец прав, но и его собственные чувства и долг перед Лив не давали ему покоя.

— Я не забуду, отец, — ответил он тихо.

В это время в комнате появилась Лив. Она тихо вошла и остановилась на пороге, чувствуя, как на неё обращены взгляды всех присутствующих. Она немного напряглась, но в её глазах не было страха. Она была готова к тому, чтобы поговорить о том, что произошло, и о своём месте в этом мире.

— Лив, подходи, — сказал Хрольф, поднимаясь из-за стола. — Мы обсуждали важное, и теперь настало время для тебя рассказать свою версию событий.

Лив сделала шаг вперёд, её глаза встретились с глазами отца Бьорна, Хрольфа, и на мгновение она почувствовала, как её сердце пропустило удар. Всё в этой комнате заставляло её чувствовать себя чужой. Но она не могла отступить. Не теперь.

— Я слушала всё, что сказал Бьорн, — начала Лив, её голос был твёрдым, но с лёгким оттенком тревоги. — И мне нужно объяснить, что я тоже чувствую себя частью всего, что происходит. Моя жизнь и судьба переплетены с этим народом, с этой силой. Я не могу просто сидеть в стороне и смотреть, как всё разваливается.

Хрольф внимательно слушал, его глаза не покидали её лица. Он был мудрым вождём, и Лив знала, что каждая её фраза будет подвергнута тщательному анализу. В комнате царила тишина, лишь шорохи лёгкого ветерка сквозь щели в стенах нарушали её.

— Я не выбрала этого пути, — продолжила Лив, чувствуя, как её слова тяжело ложатся на её плечи. — Но события на востоке не просто совпадение. Они что-то скрывают, и я знаю, что это связано со мной. Я не могу отказываться от того, что у меня есть сила, и я должна понять, что с ней делать.

Её слова были откровением, но Лив не могла поверить, что сама осмелилась это произнести вслух. Она заметила, как несколько старейшин переглянулись, и напряжение в комнате возросло.

— Ты говоришь о силах, которых ты не понимаешь, — сказал один из старейшин, старый воин, его голос был низким и немного встревоженным. — Мы жили в этих землях веками, и знаем, что бывает, когда такие силы пробуждаются. Это не простая магия или древние амулеты. Это что-то опасное.

Лив почувствовала, как внутри неё начинает подниматься буря эмоций. Это было похоже на борьбу между её страхом и её решимостью.

— Я не боюсь того, что не понимаю, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Я боюсь, что, если мы будем стоять в стороне, мы потеряем всё, что дорого. Я не могу позволить этому случиться.

Хрольф молчал, внимательно наблюдая за ней. Он не был человеком, который бы открыто выражал свои чувства. Но в его взгляде был ответ — ответ, который Лив не могла точно расшифровать. Он был решителен, но и обеспокоен.

— Ты не понимаешь, что это может означать для всех нас, — сказал он тихо. — Ты говоришь о силе, которая может разорвать наши земли, нашу семью. Но ты также говоришь о своём месте в этом. Ты должна быть готова ко всему, Лив. И если ты будешь идти этим путём, тебе нужно будет принять последствия.

Лив почувствовала, как её грудь сжалась от его слов. Это было испытание не только её воли, но и её готовности принять те жертвы, которые ей, возможно, предстоят.

— Я готова, — сказала она твёрдо, но с ноткой усталости в голосе. — Я буду идти этим путём, если это значит спасение нас всех. Но я прошу вас понять — я не отступлю. Я найду ответы.

Бьорн молча стоял у стены, слушая разговор. Он знал, что его жена не сдастся, и её решимость не имела границ. Но он также знал, что будет тяжело, если её силы и его собственные столкнутся с чем-то, что они не могут контролировать.

Хрольф долго смотрел на Лив, словно пытаясь оценить её слова. В конце концов он кивнул, выражая своё согласие.

— Тогда будь готова, — сказал он, его голос теперь стал более мягким. — Это путь, который приведёт к большим переменам. Я не могу остановить тебя, и, возможно, это правильно. Но ты должна помнить, что за твоими плечами теперь не только твоя жизнь.

Лив почувствовала, как её плечи немного расслабляются. Она знала, что этот разговор не закончился, и что впереди их ждут новые испытания. Но в этот момент, при взгляде на Бьорна, она знала, что их путь будет общим. И этот путь ведёт куда-то далеко от знакомого, туда, где никто не может быть уверен в своём будущем.

— Я готова, — сказала Лив в ответ, встречая взгляд Бьорна. — Мы будем искать ответы вместе.

И хотя в её душе оставалась тревога, Лив почувствовала, что хотя бы на этот момент, она сделала правильный шаг.

Когда все покинули зал, оставив Хрольфа одного, он позволил себе наконец расслабиться. Его лицо, обычно строгое и непроницаемое, раскрыло лёгкую улыбку, едва заметную, но полную скрытого удовлетворения. Весь этот разговор был частью его плана, и теперь всё шло как надо. Он всегда знал, что Лив не сможет оставить все так, не выяснив правды, а её настойчивость и решимость в поисках ответа — это то, что он ожидал.

Хрольф повернулся к окну, его взгляд устремился в сторону гор, скрытых в тумане. Он знал, что скоро восток снова напомнит о себе. Лив не могла быть просто невестой Бьорна, она была частью чего-то более значительного. И, возможно, она даже не подозревала, насколько важной фигурой она станет в его игре. Важно было только, чтобы она сама приняла решение идти за этой истиной, чтобы она сама пошла за этой силой, не подозревая, насколько всё это подталкивает её к цели, к её роли в будущем.

«Она не отступит, — подумал Хрольф, улыбнувшись шире. — Её характер не позволит ей остановиться, пока она не найдёт ответ. Но я буду рядом, когда всё раскроется. И тогда мы сможем воспользоваться этим».

Если Лив доберется до истины, если она и Бьорн, несмотря на все препятствия, действительно осознают важность своего пути, тогда и Хрольф будет готов вступить в игру. На Востоке скрыта мощь, которая может привести к возрождению их клана, а Лив может стать тем катализатором, который всё изменит. Он будет ждать, наблюдать, и когда придет время, он будет рядом, готовым предложить свою поддержку и вывести клан на новый уровень. Это было всё, чего он хотел.

И всё шло по плану.

Хрольф вновь повернулся, его взгляд стал более решительным. Он был готов к любому повороту событий, зная, что впереди только одно — ему нужно было дождаться, пока Лив и Бьорн начнут двигаться в том направлении, которое он предначертал для них. Он был уверенным лидером, который знал, когда нужно дать людям свободу, а когда — направить их в нужное русло. Лив стала его ключом к тому, что он давно хотел заполучить.

Задумавшись, он прошел к столу, на котором лежали карты и старинные свитки, аккуратно разложенные. Его пальцы скользнули по ним, нащупывая старую карту, где восточные земли были отмечены как неизведанные. Он уже знал, что они скоро окажутся там, где нужно, и всё будет решено.

Прошло несколько минут, прежде чем его улыбка исчезла, и на лице снова появилась привычная серьёзность. Он смахнул карту и встал, зная, что всё в его руках.

Когда Лив и Бьорн вернулись в свою комнату, тяжёлые деревянные двери закрылись за ними, и сразу же напряжённая тишина наполнила пространство. Лив сняла с себя плащ и бросила его на стул, ощущая, как уходит усталость после долгого дня. Однако напряжение в воздухе было ощутимым — Бьорн молчал, стоя у окна, с его спины исходила тяжёлая аура беспокойства.

Когда он, наконец, заговорил, его голос был низким и сдержанным, но Лив чувствовала, что в нём скрывается буря.

— Ты опять поступила по-своему, Лив. — Он повернулся к ней, его глаза были полны обеспокоенности и ярости. — Ты даже не послушала меня, когда я сказал не идти в тот лагерь. Ты подвергла себя опасности, и не только себя, но и меня, и весь наш клан. Ты понимаешь это?

Лив вздрогнула от его слов, но не могла остановиться. Что-то в её душе переворачивалось, и теперь она не могла позволить себе отступить. Она подошла ближе, держа взгляд прямым.

— Я делала то, что считала нужным, — ответила она, её голос был решительным, хотя и с оттенком усталости. — Я не могла сидеть в деревне и просто ждать. Что если те, кто нас преследует, вернутся? Я не могу сидеть сложа руки и надеяться, что все будет хорошо.

— Лив, — его голос стал немного мягче, но не менее решительным, — ты не понимаешь, насколько это опасно. Я приказал тебе оставаться, и ты не послушала. Мы оба знаем, что твой побег не был случайностью. Ты пошла за тем, что тебя манит, за какой-то неизвестной силой, которую ты даже не понимаешь.

Лив не могла ответить сразу. Слова Бьорна звучали как упрёк, но в них была и доля правды. Она знала, что не могла бы оставаться в стороне, зная, что на Востоке есть ответы, которые могут изменить всё. Но сейчас, когда Бьорн говорил о её действиях, она чувствовала, как её сердце сжалось.

— Я понимаю твоё беспокойство, — сказала она, пытаясь взять себя в руки. — Но ты должен понять меня. Я не могу сидеть и ждать, пока всё развалится. Я должна узнать, что происходит. И я не собиралась подвергать тебя опасности, Бьорн.

Он сделал шаг вперёд, и Лив почувствовала, как её напряжение увеличивается. Она знала, что он был прав в своём страхе за неё, но не могла взять назад своё решение.

— Ты поставила нас всех в опасность, — сказал Бьорн, его голос становился твёрже. — Ты не можешь просто действовать, не думая о последствиях. Ты думаешь, что справишься с этим, но ты не одна в этой игре. Ты — моя жена, Лив. И ты не можешь просто рисковать всеми ради своих поисков.

В её груди засела тяжёлая мысль, и Лив почувствовала, как слова Бьорна ранят её. Но её собственная решимость не ослабла.

— Я не буду сидеть и ждать, Бьорн. Я не буду просто пассивно смотреть, как всё рушится. Я обязана выяснить правду, и если ты не пойдёшь со мной, я пойду одна.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Бьорн был поражён её словами. Лив не просто не подчинялась — она стояла на своём. Но, глядя в её глаза, он понял, что она не пошла на это решение легкомысленно. Она была готова бороться, несмотря ни на что.

— Ты знаешь, что я не могу тебе этого позволить, — сказал Бьорн, подходя ближе и внезапно беря её за руки. — Ты не одна, и я не могу позволить тебе делать это в одиночку. Но ты должна понимать, что мы не можем действовать необдуманно. Мы должны быть готовы к любым последствиям.

Лив почувствовала, как его слова немного ослабляют её внутреннее напряжение. Он был с ней, даже если не соглашался с её действиями. И это было важно.

— Я не собираюсь идти в одиночку, Бьорн. Ты — мой партнёр, и мы будем решать это вместе. Но, пожалуйста, будь со мной в этом. Я не могу остановиться, пока не узнаю правду.

Он посмотрел ей в глаза, и на его лице промелькнула тень сомнения, но он кивнул, понимая, что не может оставить её одной в этом поиске. Это было их общим путём, и ему не оставалось ничего, как только идти с ней.

— Хорошо, — сказал он, его голос теперь стал мягче. — Но я обещаю тебе, Лив, мы будем действовать осторожно. Мы должны быть готовы к любому повороту. И если эта сила, о которой ты говоришь, существует, мы должны быть уверены, что не встретим её неготовыми.

Лив кивнула, её сердце успокоилось. Она не была одинокой в своих решениях. Теперь, когда Бьорн был с ней, она чувствовала, что готова идти вперёд, несмотря на всё.

Когда Бьорн и Лив обменялись взглядами, в воздухе повисла какая-то новая напряжённость. Бьорн держал её руки в своих, и Лив почувствовала, как его крепкие пальцы обвивают её запястья. Это было не просто прикосновение — это было какое-то тихое обещание, которое они не сказали вслух, но оно было понятным. Лив вдруг осознала, как близко они друг к другу, не только физически, но и эмоционально. Их связи стали глубже, чем она ожидала, и несмотря на всё, что происходило вокруг, она почувствовала, как её сердце начинает биться чуть быстрее.

Бьорн тоже заметил, как его сердце немного ускорилось. Он давно перестал быть удивлённым силой, с которой Лив могла воздействовать на его чувства, но всё равно не мог привыкнуть к тому, как легко она проникала в его мысли. Ещё несколько месяцев назад он бы никогда не подумал, что будет чувствовать такую ответственность за неё, что её безопасность станет его главным приоритетом. Теперь, когда их взгляды встречались, когда он ощущал её близость, ему казалось, что их связь не просто зависела от титулов и обязанностей, а от чего-то гораздо более важного.

Лив почувствовала, как её дыхание стало чуть глубже, а в груди закралось какое-то мягкое чувство, которое она не могла точно описать. Она знала, что их брак начался как политический шаг, как обязательство между кланами, но постепенно это изменилось. Теперь, в этом моменте, рядом с ним, она ощущала не просто союз, а настоящий партнёрский, почти интимный союз. И хотя их отношения ещё только начинали развиваться, она не могла не осознавать, что эти чувства будут становиться всё сильнее.

Её взгляд скользнул по его лицу — строгому, с чётко очерченными чертами, но в глазах всё чаще проскакивала мягкость, которую она не могла игнорировать. Лив ощущала его заботу, даже если она не всегда признавалась себе в этом. Когда он сказал, что будет рядом, что они должны действовать вместе, она поняла: его слово теперь не просто обещание, а настоящий приговор, который он готов выполнить ради неё.

Она покачала головой, пытаясь прогнать мысли, которые стали слишком яркими.

— Ты всё ещё мне не доверяешь? — спросила она, пытаясь вернуть разговор в более лёгкое русло, но её голос прозвучал мягче, чем она хотела. Она не знала, откуда пришёл этот вопрос, но он вырвался, и теперь она ожидала его ответа.

Бьорн, улавливая этот оттенок в её голосе, почувствовал лёгкое замешательство. Он вздохнул и, не отпуская её рук, шагнул чуть ближе. Его лицо стало серьёзным, но в его глазах появился какой-то новый свет.

— Ты должна понимать, — начал он, не убирая взгляда с её глаз, — что я... я не могу позволить тебе рисковать безрассудно. И если бы я не волновался за тебя, я не был бы здесь. Ты не просто жена, Лив. Ты — часть моей жизни теперь, и если ты уязвима, я тоже становлюсь уязвимым. Не просто как мужчина, но как защитник, как твой союзник.

Её грудь наполнилась теплом от этих слов, и она почувствовала, как её сердце отзывается на его признание. Этот разговор был другим, чем все, которые они вели до этого. Он был искренним, не скрытым за маской обязанностей и стратегий. И хотя Лив не могла сказать, что их чувства были чистыми и ясными, она уже начинала чувствовать, что что-то между ними действительно меняется. Она не была готова назвать это любовью, но это было что-то важное. Что-то, что давало ей силы.

— Я не думала, что буду так переживать за кого-то, кроме себя, — сказала она тихо, неожиданно для себя самой. — Ты ведь тоже не должен быть один. Ты не обязан всё делать только ради клана и меня. Ты имеешь право на свои собственные чувства, Бьорн.

Он посмотрел на неё, его взгляд смягчился, и он сжал её руки ещё крепче. Казалось, что в эти моменты их разделяла не просто физическая близость, но что-то гораздо более глубокое — понимание, которое они оба только начали осознавать.

— Я понимаю, — ответил он, его голос стал мягче. — Но ты не одна, Лив. И не буду я один. Мы будем двигаться вперёд, и я буду рядом. Как бы ни сложилась ситуация, ты можешь на меня рассчитывать.

Она не знала, что ответить, и в какой-то момент просто позволила молчанию заполнить пространство. Но это молчание было тёплым, почти уютным. Она чувствовала, как его слова наполняют её, и она понимала, что их связь растёт. В это мгновение она почувствовала, что действительно может полагаться на него, не только как на мужа, но и как на партнёра. И хотя они ещё не были готовы назвать это любовью, каждый момент, каждый взгляд всё больше подтверждал, что это что-то важное. Важно для неё. И для него тоже.

В зале, где сидели старейшины, Хрольф разглядывал карту, когда в дверь вошел Сигурд, младший сын. Он всегда чувствовал себя в тени Бьорна, чьи решения часто оказывались решающими, а его смелость и мудрость заставляли старшего брата сиять в глазах отца. Сигурд был недоволен тем, что все важные решения принимал Бьорн, и хотя он уважал брата, всегда хотел быть тем, кто будет стоять на передовой.

— Отец, — сказал он, подходя ближе. — Я хочу знать, что ты задумал. Ты мне расскажешь, что происходит? Почему Бьорн снова уходит на восток, и зачем Лив с ним? Я все еще не понимаю, в чем суть этой затеи.

Хрольф посмотрел на сына с легким выражением усталости, но не отказывался от ответа. Он знал, что Сигурд не был готов оставаться в стороне, но пока что юноша не был готов взять на себя то, что делал старший сын.

— Ты все поймешь, сын, — сказал Хрольф, кладя руку на карту. — Всё, что мы делаем, имеет свой смысл. Бьорн выбран не случайно, и Лив играет свою роль. Ты знаешь, что я всегда следую за тем, что предлагает судьба. Сейчас твой брат выполняет свою часть плана. А ты, Сигурд, должен научиться смотреть дальше того, что кажется очевидным.

Сигурд нахмурился, не понимая, что именно имел в виду отец. Он не хотел быть просто наблюдателем, он хотел быть активным участником, человеком, чьи решения были бы значимы для всей деревни, для всего клана. Он не хотел сидеть в тени Бьорна, даже если тот был старшим, даже если его решения всегда были оправданы. Сигурд ощущал, что его место — в центре событий.

— Я могу помочь, — сказал он, сдерживая свои чувства. — Я готов действовать. Почему не я?

Хрольф не сразу ответил, но его взгляд был непроницаем. Он знал, что Сигурд не был готов на всё, что ждал от него отец. Сигурд был еще молод, и хотя его решимость могла быть полезной, ему не хватало опыта и выдержки, чтобы управлять всем так, как Бьорн.

— Ты получишь свою возможность, — ответил Хрольф наконец. — Но ты должен понять, что путь, который я выбрал для Бьорна, не будет простым. Он не должен только обеспечивать нашу безопасность, он должен быть частью чего-то большего, чего ты пока не понимаешь.

Сигурд стоял в тени, отчего его сердце сжималось от обиды. Он знал, что Хрольф не давал ему такой ответственности по той причине, что не считал его готовым. Но Сигурд был уверен, что это несправедливо. Он был готов доказать, что может быть тем, кто будет не менее велик, чем Бьорн, что может быть тем, кто сделает историю, а не только сыграет роль в её написании.

— Я буду ждать, — сказал Сигурд, сжав кулаки, чтобы скрыть свой гнев. Он уходил, но его шаги были твердыми, полными решимости. Бьорн мог быть старшим и более опытным, но Сигурд был готов доказать, что его время ещё придёт.

Хрольф оставался в зале один, глядя на пустое место, где только что сидел его младший сын. Он понимал, что Сигурд в какой-то момент потребует от него больше — и будет ли он готов к этому?