Пламя среди снега
Рассвет пробивался сквозь треснувшие окна хижины, смешивая свой свет с дымом и снегом, который медленно оседал на землю. Советский Союз сидел на полу, молча наблюдая, как Рейх пытается справиться с болью. Рана на его плече была глубокой, но жизнь в нем еще горела, так же ярко, как и всегда.
Союз обмотал бинт вокруг его раны, затянув его немного сильнее, чем было нужно.
- Ты шутишь со смертью, приходя сюда один, - пробормотал Союз, не глядя в глаза Рейха.
Рейх стиснул зубы, но все же засмеялся.
- А ты всегда был слишком упрямым, чтобы меня отпустить.
Союз поднял взгляд. Их глаза встретились, и на мгновение время остановилось. Это уже не походило на вражду, даже не на соревнование. В этом взгляде было что-то глубже, что-то, чего они оба боялись признать.
- Почему ты обо мне заботишься? - тихо спросил Рейх. - Ты же мог оставить меня там.
Союз отвел взгляд, но его голос был неожиданно мягким.
- Я не знаю.
Тишина между ними стала тяжелее снега, падающего за окном. Она была наполнена всем, что они хотели сказать, но не могли. И тогда Рейх, словно почувствовав это, наклонился вперед, его голос стал теплым, но дрожащим.
- Ты знаешь. Ты просто боишься это сказать.
Союз резко повернул голову, в его глазах вспыхнула злость, но одновременно и какая-то слабость.
- Что ты несешь? Мы враги! Мы не можем... - Он не договорил, потому что слова, казалось, исчезли, растворились в горечи.
Рейх улыбнулся; его привычный холод сменился чем-то более мягким, почти человеческим.
- Враги? А что это значит сейчас? Посмотри на нас. Кто еще так понимает тебя, как я? Кто еще знает каждую твою сильную и слабую сторону?
Союз пытался отвернуться, но Рейх протянул руку и коснулся его щеки. Союз вздрогнул, но не оттолкнул его.
- Может быть, ты прав, - прошептал Союз. - Мы понимаем друг друга лучше всех. Но это ничего не меняет.
- Почему? - прошептал Рейх; в его голосе впервые прозвучал отчаяние. - Почему ты так боишься?
Союз встал; его движения были резкими, но голос звучал глухо.
- Потому что это неправильно. Потому что мы уничтожим друг-друга.
Рейх тоже встал; хотя боль от раны заставила его наклониться.
- Мы уже уничтожаем. Но разве это не лучшая ирония? Мы живем благодаря этой борьбе, но что если...
- Замолчи! - прервал его Союз. - Не говори этого.
Рейх молча смотрел на него; но его глаза уже сказали все. Это было неизбежно, как рассвет. Союз почувствовал, как что-то внутри него рушится; и все же он сделал шаг к Рейху.
Их лица были близки, почти слишком близки. Союз на мгновение остановился, но Рейх был тем, кто стер это расстояние. Их поцелуй был резким; наполненным всем тем, что накапливалось годами - гневом, болью и страстью.
Когда они наконец отстранились друг от друга, Союз молчал. Он выглядел озадаченным, словно не верил тому, что только что произошло. Рейх просто стоял; смотря на него с той же хитрой улыбкой.
За окном взрывы снова разрушили тишину. Война напоминала о себе. Но внутри этой хижины; среди хаоса; Советский Союз и Третий Рейх поняли; что между ними больше нет простого определения "друг" или "враг". Теперь их связывало что-то другое.
И это было страшнее любого боя.