Глава 2. Выписка
В палате стоял стерильный запах лекарств и безысходности. Белые стены давили, а тишина звенела в ушах. Я, Денис, лежал здесь уже которую неделю, словно выброшенный на берег обломок кораблекрушения. Закрывая глаза, я пытался укрыться от настоящего, но прошлое настигало меня, словно хищник...
Воспоминания вспыхивали, как болезненные ожоги. Вот я, молодой и наивный, ищущий себя в этом мире. А вот - уже другой, с жестким взглядом и оружием в руках.
ЧВК «Вагнер»... Само это название звучало как приговор. Я помню, как тщательно удалял свои профили из социальных сетей, словно стирал следы преступления. Как сдавал документы, получая взамен жетон - символ принадлежности к миру, где жизнь ничего не стоила..
Я стал снайпером. И, черт возьми, я был хорош в этом. Лучшим. Командир, хмурый и немногословный мужчина с пронзительным взглядом, не скупился на похвалу:
- «Денис, ты - наш бриллиант».
Эти слова, как ни странно, грели душу. В том аду, где мы находились, похвала была единственной наградой.
Мне вручили жетон с символикой ЧВК «Вагнер». Это был не просто кусок металла, а пропуск в другой мир - мир насилия, боли и смерти. Я стал бойцом, снайпером, убийцей. И, поначалу, мне было страшно. Но страх быстро сменился апатией, а потом... и вовсе ничем. Я убивал. И мне не было жаль никого..
Я любил свою винтовку. Это была моя вторая половина, продолжение моей руки. Через прицел было видно все. Каждую мелочь, каждое движение. И я стрелял. Убивал. И мне не было никого жаль. Ни тогда, ни сейчас. Возможно, это звучит ужасно, но это правда. В той войне не было места жалости.
Помню, как мочил этих... укроповских ублюдков направо и налево. Даже счет потерял. Они были лишь мишенями в моем прицеле. Цель - выстрел - труп. Просто и эффективно. Меня учили не думать, а выполнять. И я выполнял.
Однажды, во время затишья, ко мне подошел командир, здоровенный мужик с прокуренным голосом. «Денис, - сказал он, - ты лучший стрелок, которого я видел. Но ты какой-то... отстраненный. Слишком спокоен. Тебя это не трогает?»
Я посмотрел на него и пожал плечами. Что он хотел услышать? Что я рыдаю по каждому убитому? Что мне снятся кошмары? Нет. Я просто делал свою работу. Мне было похуй!!!
Какая разница сколько было убитых? Я лучший снайпер. Первый. Самый лучший!!!
Я хотел лишь одного - считать тех, кого я убил. Мне это нравилось. 20... 30... "Товарищ командир, считайте еще одного!" - смеялся я, чувствуя прилив адреналина...
Помню, как убили моего наводчика, Ромку. Парень молодой совсем, балагурил постоянно. Прилетело откуда не ждали. У меня словно что-то оборвалось внутри. Я даже не успел ничего почувствовать. Только злость. Сквозь пелену я увидел, откуда пришёл выстрел. Прицелился и отправил того, кто убил Ромку, к праотцам. Не дрогнула рука. Командир потом дал медаль «За отвагу». А мне было все равно. Ромку это не вернет...
Воспоминания становились все ярче, все отчетливее. Я видел себя в окопе, с усталыми глазами, смотрящего в оптический прицел. «Снайпер, сука! Я его достану! Я его уже копчиком чувствую!» - шептал я, сжимая приклад винтовки. Тот роковой день... он врезался в память навсегда.
Я нашел ее. Эту суку украинскую. Падла шмаляла по нашим пацанам, не давая поднять головы. Выслеживал ее несколько дней. Она была хитрая, осторожная, но я оказался хитрее. Я шмальтнул по ней! И я ощутил тот самый момент нажатия на спусковой крючок, краткий миг триумфа...
Шлюха обнаружила меня. Успела выстрелить. Пуля просвистела, обдала лицо горячим воздухом. Но уже было поздно. Я ее снял! Видел, как она упала, дернувшись в предсмертной агонии. И снова - никакой жалости. Лишь удовлетворение от выполненной работы.
А потом... взрыв. Ослепительная вспышка. Ударная волна, швырнувшая меня на землю. Контузия. Темнота. И вот я тут... в этой белой палате, пытаюсь вспомнить, кто я такой. Денис? Снайпер? Убийца? Или просто человек, сломанный войной?
Постепенно ко мне начало возвращаться все здоровье. Каждый день ощущался как маленькая победа. Я....снайпер ЧВК Вагнер, стал поправляться. Больница, где я лежал, казалась одновременно адом и раем. Адом, потому что хотелось обратно, в строй. Раем, потому что здесь я мог спокойно зализывать раны, вдали от свистящих пуль и разрывов снарядов.
Однажды утром, когда солнечные лучи пробивались сквозь неплотно задернутые шторы, в палату вошел врач. Доктор Сергей Петрович был человеком немногословным, но его взгляд говорил о многом. Он смерил меня взглядом - внимательным, изучающим. Я чувствовал себя, как на экзамене. Я был готов вернуться в ЧВК хоть завтра. Тело ломило от желания снова держать в руках винтовку, чувствовать запах пороха, быть полезным. Но...
«Нельзя, Денис, - произнес Сергей Петрович, прервав мои мысли. - Пока нельзя. Ты не в состоянии стрелять, если не в состоянии точно видеть!»
Злость волной поднялась изнутри. Я стиснул зубы, чтобы не выдать своего раздражения. Контузия давала о себе знать.... Зрение иногда подводило, картинка двоилась, плыла. Я понимал, что доктор прав, но принять это было чертовски трудно.
«Пока рано тебе на передовую, - продолжал врач, смягчив тон. - Контузия пройдет... потом...»
Я злился... очень... Хотелось высказать все, что накопилось, но я промолчал. Спорить с врачом бесполезно, да и понимал я, что он действует в моих интересах.
К моему удивлению, через пару дней меня выписали. На прощание вручили пакет с лекарствами: ряд обезболивающих, таблетки для улучшения кровообращения, витамины... Гору таблеток!
-«Твою мааать...» - пробормотал я себе под нос, глядя на этот арсенал..
Но спорить было бесполезно. Их дело - лечить, а не отправлять обратно в пекло недолеченных идиотов. Хотя, может, они и правы. Зрение действительно подводило, после того минометного обстрела...
Я натянул форму, поправил жетон ЧВК, и шевроны с черепом ЧВК на рукаве. Привычные символы, напоминающие о том, кто я и где мое место...
У больницы стояла Василиса... девочка-медсестра с синими глазами, что выхаживала меня последние недели. Она всегда находила время для ободряющей улыбки, для пары теплых слов. Ее присутствие успокаивало, словно свет в темном туннеле.
"Уходишь?" - шепнула она, глядя на меня снизу вверх своими огромными глазами.
"Выписали," - ответил я, стараясь не смотреть ей в глаза. Чувствовал себя неловко, словно школьник.
И тут она сделала то, чего я никак не ожидал. Подошла и внезапно коснулась моего лица. Легкое, почти невесомое прикосновение. И я отпрянул, словно от удара, испугавшись. Что это было? Зачем?
"Не надо..." - прошептал я, стараясь скрыть замешательство. Сердце бешено колотилось в груди...
И увидел ее улыбку... сквозь слезы. "Прости меня... пожалуйста..." - прошептала она и убежала, скрывшись за дверью госпиталя. Я остался стоять, как громом пораженный.
Я достал сигарету, прикурил, жадно затягиваясь. Дым обжег легкие, немного успокаивая. А от чего у меня, снайпера, вдруг сердце дрогнуло? Совсем дурак что ли... На кой черт ты ей?! Подумал я про себя. Искалеченный войной... контуженный снайпер... с ранением... Что я могу ей дать, кроме боли и разочарования?
Я докурил сигарету, бросил окурок на землю и растоптал его каблуком. Нужно двигаться дальше. Забыть о ней. Забыть о госпитале. Забыть о той минутной слабости. Но забыть не получалось. Ее синие глаза, полные слез и... чего еще? Надежды? Сожаления? Или, может быть, чего-то большего?
Наверное, я просто сошел с ума. Война ломает не только кости, но и души. И, похоже, моя душа не выдержала. Она ищет тепла... и нашла его в синих глазах Василисы. Но я не могу позволить себе эту слабость. Не имею права.