Позывной "Дэнвер"

Я - Старший Лейтенант, снайпер ЧВК Вагнер...

Война - мой мир, мой дом. СВО? Был там, есть и буду. Правила - для слабаков, а жизнь... она проходит в командировках. Жестокий, беспринципный, циник, никогда никого не любивший. Лучший снайпер, несколько командировок за плечами. И я буду на СВО до победного, пока кровь течет в моих венах. За тех, кого уже нет с нами. Как я могу отсиживаться дома, зная, что там творится? С моим опытом - это предательство. Это работа, обычная работа. Привыкаешь ко всему. Как говорил Уткин, профпригодность меняет разум. Мы уже не видим себя на гражданке.

Но однажды, в дуэли со снайпером... меня ранили. Баба, черт бы её подрал. Снял её, конечно, но она успела меня зацепить. Взрыв еще этот... контузия в придачу. Пиздец, одним словом. Очнулся в госпитале. Белые стены, запах лекарств - ненавижу больницы. Долго приходил в себя. Дергался, кричал. Успокоительные кололи.
А врач орал: «Боец ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ! Берегите его! Аккуратнее, чтоб себе не навредил!» А я рвался встать, но не мог. Боль пронзала всё тело, и я снова падал на койку. Бессилие - вот чего я не мог вынести больше всего.

А потом появилась она... медсестра. Маленькая, юная, с глазами, как васильки.
Начала за мной ухаживать :

- «Тише, тише... ты из ада вырвался... всё хорошо, мой хороший... тише...» - слышал я её тихий голос, успокаивающий, как летний дождь... Сначала раздражало. Все эти нежности - не для меня. Я - волк-одиночка, а тут... «Мой хороший».
Но постепенно, день за днем, я начал привыкать к её заботе. К её мягким прикосновениям, когда она меняла бинты. К её тихим рассказам о мирной жизни, о полях, о цветах, о... васильках. Никогда не думал, что буду слушать что-то подобное. И тем более, что мне будет это нравиться.

Я умолял, чтобы меня отпустили. Но врач был непреклонен: «Не зажило еще ранение! Тебя комиссуют!!! Пойми, война для тебя закончена, парень!»
«Нет! - кричал я, - Я должен вернуться!»
Врач что-то скомандовал, и мне вкололи успокоительное и обезболивающее. Крики, взрывы... Я ладонями уши закрывал... голова болела... А медсестричка металась возле меня и колола обезбол. Врач тогда шепнул: «Береги его... Сделай все, чтоб он не захотел обратно. Ему нельзя, его комиссуют!»

Васильковые глаза... Так я её и прозвал. Василиса. Она, кажется, круглосуточно дежурила возле моей койки....
-«Верните меня назад!!!» - кричал я... А девочка медсестра только успокаивала... когда я орал и рвался уйти... образы пацанов застыли в глазах... когда это я, снайпер, оставался в стороне?? Никогда!...

Шли дни. Лежал я в палате, как зверь в клетке. Думал только об одном - вернуться. Но тело не слушалось, а врач, как цербер, следил за мной. И только васильковые глаза медсестры приносили хоть какое-то успокоение. . Она рассказывала мне о своей жизни, о деревне, о мечтах. Я слушал и впервые за долгое время чувствовал что-то кроме злости и ненависти...
Осознание не сразу приходило... Постепенно я начал узнавать место. Больница как больница, ничего особенного. Но вот медсестра...Василиса, так её звали. Её глаза действительно напоминали васильки в поле. Такая нежная и хрупкая, совсем не вяжется с этим местом.

«Помнишь, как зовут тебя, красавчик? Ты к нам в балаклаве поступил... Я её сняла и поняла, что не смогу тебя отпустить...» - шептала Василиса, проводя рукой по моим волосам. Её прикосновения казались такими нереальными, как будто я попал в другой мир. Мир, где нет взрывов и крови, где есть только тишина и нежность.

Контузия... это слово, как осколок, застряло в моей голове.. Тяжело далась. Адреналин выветрился, оставив лишь ноющую пустоту и оглушающую тишину. В больнице я почти не ел. Не спал. Кололи успокоительные, но они лишь притупляли реальность, не исцеляли душу. Все плыло, как в густом тумане, где прошлое смешивалось с настоящим.

Но в этом тумане была она - Василиса....Она дежурила около меня сутками. Ревностно передавала смену другой медсестре, как будто боялась, что кто-то отнимет у нее возможность заботиться обо мне. Ее тихий голос был единственным, что пробивался сквозь звон в ушах, единственным якорем, удерживающим меня на плаву.

Василиса читала мне книги вслух - стихи Есенина, рассказы Чехова. Говорила о весне, о цветах, о простых радостях жизни, которые казались такими далекими и недостижимыми после всего, что я видел. И постепенно, день за днем, я начал оттаивать. Лед, сковавший мое сердце, начал трескаться под лучами ее доброты..

Я начал потихоньку вставать. Робко... осторожно... чтобы ходить курить на балкон. Больница была серой и унылой, но с балкона открывался вид на небольшой парк. Там, среди голых деревьев, я пытался вдохнуть жизнь, выдохнуть войну. Однажды, когда я стоял там, дрожа от слабости, Василиса подошла ко мне. Без слов обняла, прижала к себе. И в этом объятии я почувствовал что-то настоящее, что-то чистое, что-то, за что стоило бороться.

И тут... я вспомнил позывной. Не просто позывной ... Эхо друзей, оставшихся там. Эхо взрывов, навсегда врезавшихся в память. Эхо боли, которую я так отчаянно пытался забыть. Позывной "Дэнвер".

Меня звали Денис, но здесь, в аду, я был "Дэнвер". Снайпер ЧВК Вагнер. Звучит гордо, да? А на деле - контуженый парень, пытающийся вспомнить, как держать винтовку... Контузия пришла ко мне под Бахмутом. Один прилёт - и мир перевернулся с ног на голову. Теперь всё плывёт, звуки искажаются, а в голове - каша из обрывков воспоминаний.

Я лежал в госпитале, в какой-то богом забытой дыре, вдали от передовой. Белые стены давили, запах лекарств душил. Но хуже всего - чувство беспомощности. Я должен вернуться. Пацаны ждут. Петрович, Лёха, Малой... Они там, на передовой, под обстрелом. А я здесь...

Я пытался встать, но ноги подкашивались. Лучший снайпер, ёлки-палки! Теперь и ходить-то толком не могу. Твою мать! Злость клокотала внутри. Злился на врага, на контузию, но больше всего - на себя. Я обязан вернуться. Должен помочь пацанам. Но как?

Однажды утром, когда я пытался, в очередной раз, заставить свои ноги слушаться, в палату вошла медсестра. Та самая молоденькая, с добрыми глазами.. Она принесла мне завтрак и, как всегда, попыталась подбодрить.

"Не отчаивайтесь, Денис," - сказала она, ставя поднос на тумбочку. "Вы сильный. Вы справитесь."

"Сильный?" - усмехнулся я. "Я даже встать не могу."

"Но вы пытаетесь," - возразила она. "И это главное. Каждый маленький шаг - это победа."

Её слова задели меня за живое. Может, она и права. Может, я слишком многого хочу сразу. Нужно начинать с малого...

"Но тебе нельзя еще вставать. Ты еще слаб," - сказала она, ставя передо мной чашку с травяным чаем.

"Я должен вернуться!" - прорычал я, отворачиваясь от чая...

"Ты не понимаешь? Для тебя война закончена. Тебе нужно восстановиться, подумать о будущем...!!!"- говорила она .

-"Никогда так не говори!!!"- Я резко развернулся к ней, в глазах вспыхнул гнев. "Я вернусь туда! Вернусь и..."

"Что? Умрешь? Тебе делать нечего, а? Снайпер..." - закричала она, и в ее голосе прозвучала боль. Я увидел, как блестят ее глаза от навернувшихся слез... Она боялась за меня. За человека, которого едва знала. Это меня обезоружило...

"Денис..." - тихо произнесла она. -
"Давай смотреть правде в глаза. Ты не можешь вернуться в таком состоянии. Ты только навредишь себе и своим товарищам. Позволь себе выздороветь. Позволь себе жить."

Ее слова звучали как приговор. Я чувствовал, как внутри меня закипает ярость. «Отстань от меня!» - рявкнул я, кажется, нагрубил ей. Я не хотел никого обижать, но она не понимала...

Она влетела пулей из комнаты. Я остался один, терзаемый болью и чувством вины. Твою мать... еще и девчонку обидел... твою мааать...

Я попытался встать, но ноги подкосились, и я рухнул обратно на кровать. Бессилие душило. Я лежал и смотрел в потолок, пытаясь собрать воедино осколки памяти. Ничего не получалось. Только ее испуганные глаза стояли перед глазами..грубый и злой!!! Снайпер... убийца... Но это не все, что я есть, так ведь?

Я помнил слова командира :- «Мы отступаем! Понимаете?! Отступаем!!! И несём огромные потери! И завтра этими потерями будете вы!!!!»
Эти слова до сих пор звучали в моей голове эхом. Я видел лица погибших товарищей, слышал крики раненых. Я не мог их бросить. Я должен был вернуться....