Глава 7.
TEODORO
Я сижу в гостиной, пока Нереза располагается в выделенной ей комнате. Цербер сидит у моих ног, то и дело поглядывая в сторону, пытаясь выяснить, кто же эта таинственная незнакомка. Осознать происходящее тяжело, и я все еще не понимаю, как моя жизнь так резко поменялась. Ещё совершенно недавно я был женихом на собственной свадьбе, Инесса фыркала на меня по поводу и без, Цербер скалился, а я шутил, когда разрубал людей пополам. Сейчас же я снова жених, но рядом чужая девушка, Цербер уже постарел, а кровь на моих руках больше не приносит такого удовольствия, как раньше.
Дверь в квартиру распахивается. Входит Андреа, и даже не удосуживается посмотреть на меня, когда я вскакиваю с места, чтобы объясниться за убийство Армандо. Он лишь оглядывает квартиру, а затем хмурится.
—Где девушка? — спрашивает он, все ещё не глядя мне в глаза.
—В комнате напротив моей, — проговариваю я, и хочу сказать ещё кое-что, но Андреа уходит.
Я знаю, что доставил ему уйму хлопот, но я делал это не потому, что хотел проблем, это выходило... выходило само собой. Я просто не думал о последствиях. В моих поступках не было желания уничтожить наши братские узы, но кажется, именно это я и сделал. Ещё никогда Андреа не смотрел на меня так презрительно, и никогда не игнорировал так долго и мучительно.
Я двигаюсь вслед за Андреа, но он захлопывает дверь прямо перед моим носом. Мы не говорили с Нерезой как только прилетели, и прошло уже больше двух часов, как она сидела в комнате не выходя.
—Мое имя — Андреа, и я старший брат того, кто станет твоим мужем в ближайшее время, — слышу голос Андреа довольно отчётливо, поэтому сажусь у двери, и решаю подслушать.
—Думаю, мое имя вы уже знаете, — голос Нерезы звучит отстраненно, кажется, будто вот-вот, и она заплачет.
Я не хотел этого. Клянусь, не хотел. Никогда не стремился причинить боль невинной девушке, тем более той, что оказалась так мала. Но это уже случилось. Теперь же чувство вины жжёт меня изнутри, словно раскалённое лезвие.
Теперь я должен подчиниться приказу Андреа, должен поставить долг выше личных желаний. Мужчина не имеет права на слабость. Но сейчас, сидя в этой тишине, я ловлю себя на мысли, что хочу только одного — сбежать. Уйти подальше от всего, что нависло надо мной, скрыться в тени, где меня никто не найдёт, и всё же я остаюсь. Потому что бегство — удел трусов, а я не трус.
Инесса. Она поселилась в моём разуме, в сердце, в самой сути моего существования. Её образ преследует меня даже во сне, её голос эхом звучит в моей голове. Что бы я ни делал, куда бы ни смотрел — она рядом, и от этого становится ещё тяжелее. А Нереза... Нереза просто родит мне детей. Мы будем жить, как велено, исполнять свои роли. Она даст мне наследников, а я обеспечу ей достойную жизнь. Но между нами нет и не будет ничего, кроме долга. А точнее, моей глупой попытки искупить свою вину.
Я закрываю глаза, пытаясь заглушить мысли. Боль внутри не стихает. Я сделал свой выбор — или, вернее, за меня его сделали. Теперь мне остаётся только идти вперёд, шаг за шагом, будто по наклонной, не зная, сколько ещё продлится этот путь и куда он меня приведет.
Я пропустил часть разговора брата и Нерезы, но сейчас, кажется, он стал ещё интересней.
—Правила Каморры меняются, и я уверен, ты знаешь о всей подноготной, иначе бы не согласилась поехать с Тео и Кассио так быстро и добровольно. Я ни в коем случае не давлю на тебя, но имей ввиду, ты теперь под моей личной защитой, так же будет и детьми. Завтра вы распишитесь с Теодоро, на днях я пущу слух в прессу о том, что вы были в отношениях ещё до твоей беременности, просто не хотели афишировать. Все будет выглядеть так, будто вы вместе по любви, а не по стечению обстоятельств.
Я широко распахиваю глаза от шока.
—Стечение обстоятельств? Изнасилование считается стечением обстоятельств? — дрожащим голосом произносит Нереза.
Сердце сжимается.
—Я не оправдываю поступок своего брата, но есть причины, по которым я не наказываю его тем, чего он действительно заслуживает.
—Потому что он консильери, верно? Он ваш родственник, и вы не можете его наказать.
Нереза на удивление очень смелая, несмотря на то, что с ней случилось. Может, это паника и ей уже нечего терять, а может, она действительно очень храбра.
—Потому что он пережил вещи, которые его не оправдывают, но дают мне возможность считать, что именно они повлияли на его психику, — говорит Андреа, от чего мой шрам на груди резко начинает зудеть. — Я не буду вдаваться в подробности, Нереза, но скажу тебе важную вещь: его жена погибла четыре года назад, и он оставался ей верен до этого момента. Я понимал, что когда-нибудь ему придется завести детей, и уже думал об ЭКО, но получилось так, как получилось. Мне жаль тебя, и я искренне сочувствую, что твоя жизнь изменилась, но пока я капо, я не позволю тебе избавиться от наследия Романо, как бы ты этого не хотела.
Я держусь, чтобы не выбить дверь и не вмешаться в их разговор. Слишком уж много Андреа сказал.
—А если бы... если бы у вас была сестра, и это случилось с ней? — говорит Нереза, совершенно не зная о том, что она у нас есть.
—Моя сестра вышла замуж за того, кого я презираю и ненавижу, милая, и пережила страшные вещи, о которых она до сих пор мне не говорит. Я знаю, что мог бы позволить тебе избавиться от детей, но надеюсь, что ты и они..., — Андреа вдруг замолкает.
Я прикрываю глаза от бессилия.
—Надеюсь, что вы поможете ему. Это мой последний шанс избавить себя от собственной крови на руках.
Меня будто ударяет током, и я вскакиваю с места, тем самым вызывая у Цербера волнение.
—Что вы имеете ввиду? — спрашивает Нереза, и этот же вопрос гудит у меня в висках.
—Если ваши дети и будущее ничего для него не значат, значит и все вокруг его не интересует. Это будет одной из ведущих причин, по которым я отстраню его от дел, и вероятно, убью.
Слова Андреа подобно острым ножам, вонзаются в мое тело. Я опираюсь рукой об стену, и пытаюсь сохранить ровное дыхание.
—Ты будешь обеспечена, здорова и спокойна, Нереза. Любое действие, совершенное Теодоро в твою сторону, которое ты расценишь как угрозу, ты можешь рассказать мне, и уже я решу, что будет с ним. Просто знай, что я на твоей стороне, и мне плевать, что он мой брат.
Всю свою жизнь я знал, что брат никогда даже не подумает о том, чтобы убить меня. Делая ужасные вещи, подрывая его авторитет, я всегда шуточно выражался о том, что Андреа когда-нибудь отрубит мне голову, но внутри, глубоко в недрах души я знал, что этого никогда не произойдет. Но сейчас, слыша эти слова я вдруг осознаю, что сказанное им — правда. Я довел его.
Как только я делаю пару шагов в сторону, а Цербер плетется рядом, Андреа выходит из комнаты, и кидает на меня презрительный взгляд.
—Роспись завтра в десять. Выдай ей карточку, и держись от нее подальше, если вы не на людях. Обязательно свози в больницу, и следи за состоянием ее здоровья. Если я узнаю, что ты обидел ее, можешь забыть обо всем, чем ты когда-то владел, — кидает брат, и проходит мимо, словно я для него пустое место.
Я все ещё нахожусь в куполе своих мыслей, и когда дверь издает характерный звук, выдыхаю. Опускаю взгляд на браслет, затем скольжу к обручальному кольцу. Я не могу жениться снова, потому что уже женат.
Тихие шаги раздаются неподалеку, и я оборачиваюсь. Цербер делает тоже самое, и издает недовольный рык, прижимаясь к моим ногам. Он не любил чужаков, особенно, если это была женщина, не принадлежащая кому-либо. Он чувствовал.
Нереза стоит в дверном проеме, ее кудрявые волосы рассыпались по худым плечам, а едва выпуклый живот обтянут тонкой футболкой. Я стараюсь отвести взгляд от ее уставшего лица, но темные круги под глазами, и слезы в их уголках напрягают меня.
—Мне жаль, что твоя супруга погибла, — вдруг, произносит она очень тихо.
Я замираю от удивления, и даже не знаю, как реагировать на ее вежливый жест. На ее месте другая бы послала меня к черту, заперлась в комнате, и рыдала без остановки, но Нереза этого не делает. Андреа сказал ей многое, и его тон казался угрожающим, но и это ее не напугало.
—Спасибо, — неуверенно проговариваю я, и сразу же дёрнув плечами, иду в свою комнату.
Оставаться наедине с той, кого я ранил морально и физически, сейчас я просто не мог.
Я вхожу в комнату, не зажигая свет. Дверь за мной закрывается с глухим щелчком, и я чувствую, как тишина тут же обрушивается на меня тяжестью. Ноги подкашиваются от усталости, но не физической — душевной, той, что с каждым днём становится всё невыносимее.
Обувь глухо стучит по деревянному полу, но я почти не слышу этого звука. Дойдя до кровати, я просто падаю вперёд, лицом в подушку. Ткань мгновенно впитывает тепло моей кожи, и я задерживаю дыхание, будто надеясь, что темнота под закрытыми веками принесёт мне облегчение. Но вместо пустоты появляется она.
Голубые глаза, ясные, глубокие, когда-то смотревшие на меня с нежностью. Они вспыхивают в моём сознании, будто призрак из прошлого, который не желает отпускать меня. Я резко щурюсь, пытаясь прогнать этот образ, но он не исчезает сразу. Он держит меня в плену ещё несколько секунд, заставляя сердце сжаться.
Инесса. Единственная женщина, которую я когда-либо любил по-настоящему, без условий, без требований. Я был готов любить её даже в том случае, если бы она никогда не ответила мне тем же. Просто потому, что иначе не мог.
Я сглатываю, чувствуя сухость в горле. Сейчас всё иначе. Моя жизнь изменилась настолько, что я до сих пор не могу до конца осознать это. Дети. Новая женщина, которой предстоит играть роль моей жены. Всё это кажется мне чужим, неправильным. Я переворачиваюсь на спину, устремляя взгляд в потолок. Не знаю, сколько времени пройдёт, прежде чем я смирюсь. Прежде чем приму всё, что должно стать моей новой реальностью. Но сейчас... сейчас я просто хочу закрыть глаза и позволить воспоминаниям забрать меня обратно, туда, где её глаза ещё смотрели на меня с любовью.