Parte 18
Почти месяц спустя после возвращения Ракель на работу после непростой травмы, их домашняя жизнь превратилась в своеобразный танец теней. Она приходила домой, когда Киллиан уже спал, а утром выходила раньше, чем он успевал открыть глаза. Он понимал, какая на неё легла нагрузка: врачи «Реала» не только лечат травмы, но и сопровождают каждую тренировку, каждую игру. Однако это не остужало его беспокойства.
Глубокая ночь. Дом погружён во мрак, лишь хрустальные звёзды освещают город через огромное окно в гостиной. Ракель бесшумно открыла дверь, снимая ботинки в прихожей. Усталость заболела в её плечах, как от тяжёлого груза. Неужели где-то глубоко внутри она понимала, что этой нагрузкой вредит не только себе, но и ему, их общему счастью?
Она проследовала в спальню, где Киллиан, как обычно, спал. Или, как ей наивно казалось, спал. Опять. Часы показывали около полуночи. Переодеваясь в ночную рубашку, она старалась быть ещё более аккуратной, не издав ни звука. Свет от уличного фонаря пробивался слабым лучом из-под занавески. Она уже сладкозвучно предвкушала мягкость постели, как вдруг яркий свет залил комнату. Ракель замерла, ошарашенно обернувшись. Киллиан сидел в постели и смотрел на неё. В его глазах отражалась не злость, а что-то другое: лёгкая обида и, что самое главное, тревога.
— Киллиан, ты не спишь? — прошептала она, будто свет мог разбудить кого-то ещё. Он ничего не ответил, лишь откинул руку на край подушки, будто приглашая её. ⁹Ракель, чувствуя себя виноватой, не раздумывая подошла и обняла его. Она преклонила голову к его плечу, а он упёрся подбородком в её волосы.
— Ты целыми днями пашешь как машина, Ракель, — начал он наконец, его голос звучал задумчиво. — Я волнуюсь за тебя. Это ненормально работать в таком режиме.
Ракель закрыла глаза. Ей не хотелось говорить. Её слишком разрывало изнутри — от усталости, от нерешённых проблем, от отношений, которые она словно оставляла позади.
— Я знаю, — пробормотала она тихо. — Но всё это из-за того принимаю...
— Это из-за имени твоего отца? Вечно эта история о доказательствах? — Киллиан отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо. Его взгляд был настойчивым. Раньше он находил в её глазах глубокий блеск, наполненный уверенностью. Теперь видел лишь печаль. Ракель не сразу ответила. Её лицо немного задрожало. Так редко она позволяла себе показывать слабость.
— Не только. Просто я... Не хочу ошибиться. Если кто-то в команде получит травму и я не окажусь рядом… Вдруг что-то произойдёт, а я могла бы предотвратить это? Я из тех, кто должен всегда быть на передовой, Килли. Это моя работа, мой долг.
Киллиан вздохнул. Он прекрасно знал, какова жизнь профессионального спортсмена. Знал, каково жить под давлением общественности и ожиданий. Но наблюдать, как Ракель сжигает себя, было, пожалуй, ещё сложнее, чем стоять на поле в финале Лиги Чемпионов.
— Я понимаю это. Но давай честно, ты перегружаешь себя. Работать — это одно, Ракель. А вот забывать жить — совсем другое. Когда ты в последний раз улыбалась просто так? Когда в последний раз мы ужинали вместе? Когда ты в последний раз вообще была... здесь, дома?
Ракель вновь преклонила голову к нему. Она ненавидела ссориться. Она чувствовала себя виноватой за то, что не уделяет ему времени, но не могла просто бросить свою работу. Это было важно для неё, даже если сейчас Киллиан видел всё иначе.
— Прости меня, — прошептала она сквозь слёзы. — Я постоянно всё… порчу.
Киллиан приподнял её лицо за подбородок, глядя прямо ей в глаза. Его взгляд был спокойным, но полным решимости.
— Ты никого не подводишь, Ракель, — тихо, но твердо сказал он. — Но ты точно подведёшь себя, если разрушишь своё здоровье или наши отношения. Мы справимся.
Она молчала, не зная, что ответить. Киллиан продолжил, аккуратно убирая с её лица мокрые пряди:
— Ты можешь быть великим врачом. Но помни, что ты ещё и человек. И моя девушка, между прочим.
Эти последние слова ударили её сильнее всего. Она понимала: он не только говорит правду, но и показывает свою любовь к ней именно в этот момент. Всё, чего он хотел, — чтобы она была счастлива. А она? Забыла, что быть счастливой — это тоже её ответственность.
— Извини, — снова прошептала она. — Я просто… Мне страшно разочаровать отца, команду, тебя. Я так стараюсь всё успеть, а сама совсем теряю себя.
Киллиан покачал головой, едва заметно улыбнувшись:
— Ракель, твой отец гордится тобой. Команда уважает тебя не меньше, чем я. Но нельзя позволять работе поглощать весь твой мир. Иногда самые сильные люди просто не могут справиться с ситуацией, как ты.
Эти слова пронзили её сердце. Она больше не сдерживалась. Она прижалась к нему, чувствуя, как его руки обнимают её ещё крепче, словно щит.
Он продолжал шептать ей что-то нежное, пока её дыхание не стало ровным. И скоро Ракель уснула — впервые за долгое время спокойно. Её нервы расслабились — впервые за долгие месяцы — и она уснула прямо в его объятиях. Киллиан ещё некоторое время слушал её ровное дыхание, затем аккуратно уложил её на подушки и осторожно встал с кровати. Он почувствовал, что должен что-то сделать сегодня.
Он забрал телефон и тихо, чтобы не разбудить Ракель, вышел на террасу. Холодный ночной воздух освежил его мысли. Собравшись с мыслями, он сделал то, что давно откладывал. Он набрал номер Давиде.
— Привет, Давиде, извини, что поздно. Нам нужно поговорить. Это насчёт Ракель.
— Что-то случилось? — с тревогой в голосе спросил Давиде.
— Ты же знаешь, она загоняет себя до изнеможения. Я понимаю её стремление, я горжусь ею, но это уже слишком. Она засыпает от усталости, едва успев что-то сказать. Я не хочу, чтобы это сказывалось на нашем... на её здоровье. Ей нужен хотя бы один выходной, понимаешь?
Давиде вздохнул. Он знал свою сестру: упрямая, трудолюбивая, она привыкла ставить других выше себя. Но он, конечно, замечал, что в последние дни она как будто жила на автопилоте.
— Я поговорю с папой, — наконец сказал Давиде. — Мы что-нибудь придумаем. Спасибо, что беспокоишься о Ракель. Она счастлива с тобой, Киллиан.
Эти слова согрели сердце Киллиана, но он понимал, что настоящая работа только начинается. Киллиан поблагодарил его и вернулся в спальню. Убедившись, что Ракель спит спокойно, он тихо лег рядом, решив, что завтра он сделает всё, чтобы она вспомнила, как важно иногда жить для себя.
***
На следующее утро, впервые за долгое время, Ракель проснулась после долгого и глубокого сна. В спальне витал запах свежеприготовленного кофе и тостов. Её глаза искали Киллиана, и она нашла его на кухне, где он хлопотал с утренним завтраком.
— Ты… готовишь? — улыбнулась Ракель, хотя её голос был еще слабым после сна.
— Ну, можно сказать, экспериментирую, — улыбнулся он, пододвинув ей чашку кофе. — Угадай, кто взял для тебя выходной?
Ракель покачала головой, её лёгкая улыбка скрывала слёзы благодарности. Она впервые за дни почувствовала себя легкой и свободной. Только Киллиан мог напомнить ей, что жизнь – это больше, чем только работа.
— Спасибо, — прошептала она, подходя к нему и заключая его в тепло своих рук. Впервые за долгое время она ощутила, что не одна.
— Сюрприз. Ты сегодня ничего не делаешь, — заявил он. — Никаких осмотров, никаких дел. Ты сегодня просто Ракель.
— Но... — начала она протестовать, но он прервал ее мягким поцелуем. Впервые за долгое время Ракель почувствовала легкость. Она поняла, что может позволить себе расслабиться, хотя бы на один день.
— Нам нужно развеяться, — заявил Киллиан и потянул её за собой. У них был великий план: провести этот день вместе.
Они объехали любимые места – парк, где они часто гуляли, уютное кафе во дворике, где они впервые поцеловались. К полудню Ракель уже смеялась от всей души, забыв про стресс вчерашней ночи. Киллиан, наблюдая за её улыбкой, понимал: это именно то, чего он хотел.
К вечеру, набравшись сил, Ракель была готова вернуться к обычной жизни, но перед этим она решила пойти с Киллианом на его вечернюю тренировку. Её сердце наполнялось гордостью, когда она видела, насколько страстно он вкладывается в своё дело. Они прибыли на тренировочную базу «Реал Мадрид». Легендарное поле уже было освещено прожекторами, и на нём кипела работа. Киллиан, взяв её за руку, провёл её к скамейке, а затем присоединился к команде.
Ракель наблюдала за ним, как он с лёгкостью обводил защитников, забивал голы и, несмотря на всю свою звёздность, оставался для неё тем самым простым, добрым мужчиной, которого она полюбила.
Давиде появился рядом, его взгляд был тёплым и заботливым.
— Как ты, сестрёнка? — тихо спросил он тихо. Она посмотрела ему в глаза, улыбаясь.
— Лучше. Спасибо, Давиде.
— Это всё он? — Давиде кивнул в сторону Киллиана, который как раз делал невероятный удар в угол ворот. Ракель кивнула.
— Да. Он всегда знает, как поддержать меня.
Давиде усмехнулся.
— Ну, с этим парнем тебе точно повезло.
Тренировка подошла к концу, и Киллиан подошёл к Ракель, вытирая пот с лица. Он ласково коснулся её руки.
— Как тебе? — спросил он.
— Ты был великолепен, — ответила она, её глаза светились счастьем. Он обнял её так, будто вокруг вообще ничего не существовало. И в этот момент они оба знали — несмотря на трудности и давление их жизней, их любовь была тем самым местом, где они всегда находили покой.
Когда они вернулись домой, Ракель, словно по привычке, начала готовить к ужину легкий салат, но Киллиан решил взять инициативу на себя. Он засунул её в кресло, шутливо пригрозив, что «оставит её на скамейке запасных», если она не отдохнёт сегодня вечером.
Тонкие огоньки Мадрида освещали их дом, а за окном блестели звёзды. Среди этой необъятной вселенной, в окружении футбольной славы и шума, они нашли свой островок тихого счастья.
Если что-то в чем Ракель была уверена, так это в том, что, несмотря на трудности, жизнь с Киллианом была её главной победой.