Глава 2 Алекс
После выплаканных слез я смогла поспать несколько часов заглушая боль во всем теле в темноте. Возможно, это покажется странным, но я рада, что изверг так избил меня. Это не дает мне забыть, что Винсент Гриффин не заслуживает легкой смерти. И его медленная казнь далеко не за мое избиения и унижения. А за смерть тех, кто был дорог мне в прошлом. За людей, которые не заслужили пасть от рук это ублюдка.
Посмотрев на настенные часы, понимаю, что уже пора спускаться к ужину, который я бы с удовольствием пропустила, но, если не спущусь, ублюдок может заподозрить что-то. И даже причина что я не в лучшем состоянии после недавней встречи с ним не сможет меня спасти. Его мозг давно изжил себя, и я крайне удивлена, как его еще не прикончили его враги.
Приняв душ, я одела нижнее белье и стала напротив зеркала. Зрелище еще то. Темные пятна разнеслись по всему животу, охватывая и часть груди, что скрывалась за бюстгалтером. Мелкие царапины на руках щипали во время купания, но сейчас они выглядели сноснее. Лицо далеко тоже не ушло. Губа была разбита, под глазом находился синяк, а на виске корка от крови, что уже запеклась. Одним месяцем здесь не обойтись. Если скажу такое Винсенту, что он сделает? Сильнее изобьет или перенесет встречу со своим дорогим другом Льюисом Лучано и его отпрысками? Я бы выбрала второй вариант, но боюсь, что с головой отца такое невозможно. Но благодаря этой встрече ублюдок точно не будет ко мне тянуть свои грязные лапы, и я отдохну некоторое время.
Открыв гардеробную в мое поле зрение пало на зеленый комбинезон, что мне нравится больше всего из того, что здесь находится. Жаль, что я пока не могу одеть запретный цвет, но скоро этот момент настанет. Совсем немного и он окрасится в прекрасные красные цветы, но пока от моей крови. Но это будет первое платье в мою коллекцию, что связано с местью Гриффинам.
Одевшись, я взяла свой телефон и вышла с комнаты, закрыв при этом ее на ключ. Спустившись со второго этажа, послышались обрывки разговора между стаей в гостиной, где все уже ужинали. Ну, как всегда. Кто ж будет ждать отброса семьи Гриффина? Верно, никто.
Оказавшись в поле зрения моей не семьи, все затихли и с явным отвращением на лице, а кое-кто пытался его скрыть.
Во главе сидел Винсент Гриффин, мужчина средних лет, с ледяными, как айсберг глазами, впивался в меня своей яростью, что он не скрывает ни от кого. Его светлые волосы, зачесанные назад, открывая шрам на лбу, что оставил, человек которого он убил двадцать пять лет назад.
Биатрис Гриффин, жена отца, моя мачеха и женщина что будет убита моей рукой. Ее темные волосы могут посоревноваться с цветом говна, распущены и лезут ей в рот, что ей крайне не нравится. Глаза цвета тумана заблестели, когда оглядела мое лицо от недавнего вмешательства Гриффина, а накачанные губы разошлись в улыбке.
Возле своей матери сидела Софи Гриффин, девушка, что пыталась украсть то, что ей не принадлежит. И когда она не заполучила в свои руки дорогого мне человека, приказала отцу убить его. Вылетая, копия Винсента Гриффина. Что внешне, что внутренне. Ну, конечно. Она ведь его биологическая дочь в которой он души не чает, как, собственно, и в Мишель, что сидит напротив мачехи. Хоть Мишель и не кровная Биатрис, но отношения у них сложились просто чудесные с самого первого дня в моем доме. Она натянуто улыбается мне, пытаясь скрыть свое негодование, но тщетно. Ее натура вылезла, а она даже не подозревает об этом. Скрывается за маской любящей младшей сестренка, пока за спиной желает ее смерти. Ну что за милота. Не правда ли?
Коротко говоря, эти четверо падут от моей руки.
Но вот паренек, что сидит возле Мишель и смотрит на меня своими медовыми глазами, как на весь его мир, стал для меня чем-то большим. С самого начала я избегала его, как ошпаренного. Я не могла принять его, как члена семьи и старалась даже лишний раз не обмолвиться с ним и словом. Камиллон Гриффин, единственный из этой сумасшедшей семьи, помог мне даже когда я его отталкивала. Он не ждет от меня ничего, но хочет быть рядом со мной несмотря на то, что я хочу уничтожить его семью. Я даже призналась ему, что хочу убить его, а он и бровью не повел, говоря, что примет все от моих рук. Наверное, Ками просто хочется получить хоть каплю любви даже от такой отвратительной меня. Но моя любовь ядовита, и убьет его, если он впустит меня в свое сердце. Он умрет, но не от моей руки, а от руки своего же отца, если тот узнает, что скрывает сердце пятнадцатилетнего мальчишки. Гриффин ненавидит мягкотелых, а Ками именно такой. Первое его убийство случилось, когда ему было одиннадцать и с того момента он не может переносит вид крови. Его выворачивает на изнанку, когда Винсент пытает на наших глазах солдат.
Глаза мальчишки загорелись при виде меня, но быстро потухли, увидев мое лицо. Он плотно сжал губы и мельком глянул на Винсента, сжимая на своих коленях маленькие ручки. Я бы засмеялась, если бы это не было так грустно. Он мне никто, но хочет защитить, когда мой отец хочет моей смерти. Ну не ирония судьбы?
– Добрый вечер, отец. – Тихо проговорила, как подобает образу серой мышки.
– Чего пришла? – спросил, принимаясь к приему пищи.
Я осмотрела стол и поняла почему он задал такой вопрос. За столом не было для меня места. На что я только надеялась? Я ведь сразу знала, что будет.
– Пришла поприветствовать вас, отец. – Сказала, осторожно начиная осматривать его лицо.
Конечно. Если бы ему сообщили о краже кокаина, он бы здесь уже все разгромил. Значит скоро ему поступит звонок, а это дает мне понять, что нужно валить от сюда, чтобы не попасть под горячую руку. Да и не пострадает никто, кто находится за этим столом.
Одна я виновата в смертных грехах, что случаются с Гриффином, что ли? – язвительно подумала я. – А нет, все-таки я. – ухмыльнулась про себя. – И этим я горда до чертиков. Жаль, конечно, что нельзя похвастаться всему свету, но ничего, мне хватит и того, что об этом знаю только я в этом доме.
– Исчезни с глаз моих долой, пока еще сильнее не получила, – прорычал Винсент, сжимая в руки в кулаки. Наверное, и правда я действую ему на нервы. Хорошо, что нервные клетки не восстанавливаются.
Стараясь изобразить страх, я притворилась, что вздрогнула от резкого крика Гриффина и начала отступать назад.
– Я уйду первой отец, – прошептала, и развернулась и вышла из гостиной, где послышался смех куриц.
Выйдя на задний двор, в меня хлынул свежий воздух, что перебивал запах тухлятины. Могу сказать наверняка, курицы и петух, сгноят со скоростью света, и это согревает мою душу.
Пройдя немного вперед, передо мной открылся вид на прекрасный большой бассейн. В детстве, когда мне было около пяти, вместе с бабушкой и мамой, мы здесь купались и играли. То был последний день, когда мы так повеселились, отодвинув на задний план дела мафии, но быстро вспомнили, что такого делать нельзя. В тот день я впервые увидела, как мама и бабушка убивали наемников. Казалось, что мои феи, превратились в змей, что обмотали своим телом шею убийц и душили пока они не выпустили последний воздух. Вода в бассейне, где я находилась окрасилась красным, а трупы шести наемников плавали вокруг меня. Тогда, моя детская жизнь перевернулась с ног на голову. И что самое странное, я увидела, что два моих любимых человека превратились в безжалостных чудовищ, но я просто была благодарна, что они целы. Я плавала в кровавом бассейне, но была рада, что он окрасился не из-за крови мамы или бабушки.
Да уж. Пятилетний ребенок, что прославился на весь клан Мартинес, своим безразличием. Сказать обычному человеку, что не связан с мафией, он бы не поверил, что такое реально.
Присев на бортик бассейна и свесив ноги в него, прохладная водичка окутала своей свежестью. Сзади послышался шорох, и развернувшись я заметила Мишель, что с улыбкой шла ко мне, держа в руках поднос. Подойдя ко мне, она поставила поднос возле меня и опустилась рядом, беря сразу в свои руки чашку чая и протянула мне с такой, как на первый взгляд могло показаться дружелюбной улыбкой. Это ее поведение несколько обескуражило, а ее бегающие глазки показывают страх быть пойманной.
– Это моя благодарность тебе за то, что не выдала меня отцу, сестричка. – Сладкие речи, что льются с ее уст, могли обмануть кого угодно, но только не меня. А ее настойчивость так и выдавала ее с потрохами, но, если не подыграть ей, она может что-то, да и понять своими куриными мозгами. Взяв чашку горячего чая, и поднеся ее к своим губам, запах ударил в нос так сильно, то выбило из колеи. Запах кардамона, манцинеллового дерева и ириса прекрасно сочетаются вместе, для убийства человека медленной кончиной. Яд, что продается на черном рынке замаскированный под чай, просто взорвал своим появлением семь лет назад. – Сестра, – обратила на себя внимание Мишель обеспокоенным голосом. – Почему не пьешь? Запах не нравиться? Я думала ты любишь ирисы, и когда я нашла этот чай, сразу подумала о тебе. Попробуй.
Настаивала она, жадно следя за моими движениями. Последняя ниточка на раскаяние Мишель оборвалась, когда я начала пить яд. В ее глазах загорелось желание, а в моих появились обжигающиеся перлы. Мишель де Мартинес, моя единокровная сестра, подала ядовитый чай, с улыбкой на лице, желая увидеть мое иссохшее тело через год. Когда последняя капля яда попала в мой организм, мое сердце забилось в бешеной скорости, будто пыталось вырваться наружу. Мишель забрала из моих рук чашку, яростно улыбаясь заставляя меня поёжиться от этого зрелища.
– Алекс, ты ведь знаешь, что я люблю тебя больше жизни, да?
– Конечно, – согласилась, пытаясь выдавить улыбку и не пустить слезы. Я думала, что я больше не буду плакать, но, наверное, что-то, да и осталось от любви к той маленькой Мишель, что я держала на своих руках. – Ты ведь единственная на моей стороне.
– Естественно, – воскликнула она. – То, что ты узнала, Алекс очень важно. Я делаю это ради нас двоих. Ты ведь хочешь сбежать от сюда, верно? Мы вместе сделаем это. Ты и я. Мы ведь одни остались друг у друга.
Ложь, что слетает с ее языка, бьет сильнее чем яд, что я выпила несколько минут назад.
– Я хочу этого, – согласилась я.
– Этот секрет уйдет с тобой в могилу, – Мишель протянула руку к моей щеке и ласково погладила ее, но ее рука была словно горячий утюг. – Прости, что тебе приходится через такое проходить, но отец не слушает меня. Если я встану перед ним, то также получу от него. А ты ведь этого не хочешь? Мама и Бабушка доверили меня тебе.
– Верно. Лучше получит одна, нежели мы вместе. Спасибо, что на моей стороне, сестра.
– Всегда.
Мишель поднялась, взяв поднос и улыбнулась мне.
– Спасибо, что доверилась мне, Алекс де Мартинес. Завтра встретимся.
Я просто кивнула, отворачиваясь от удаляющийся силуэт, и ухмыльнулась, посмотрев на отражение в воде. Зрачки расширились от давления, а яд, что начал действовать начал свой эффект. Грудь начала гореть синим пламенем, и потом вкус железа появился во рту. Алая жидкость наполнила мой рот, и тонюсенькой струйкой начала течь по подбородку и падать в воду. Недавно я вспоминала кровавый бассейн сотворен бабушкой и мамой, а теперь окрашиваю его я, своей кровью. Смешно.
Мишель захотела моей смерти, но не дождется ее пока я не скормлю ее ядом посильнее.
– Какая ирония судьбы, да бабушка? – я посмотрела на звездное небо, тихо шепча. – Яд, что я сделала и посвятила тебе на свой семнадцатый день рождения вернулся для того, чтобы убить меня.
Ладно. Чего это я унываю здесь. Сделать противоядие для такого простого чая, ничего не стоит для меня, когда все ингредиенты находятся в моем саду.
Ополоснув лицо, стирая кровь, я встала, стараясь не упасть в бассейн.
– Алекс, – робкий мальчишеский голос, заставил меня улыбнуться. Этот надоедливый малец, мне начинает нравиться все больше и больше. – Мишель и правда это сделала?
Я развернулась к нему, смотря на бледное лицо Камиллона.
– Не бери в голову, Ками, – сказала это, потрепав его по волосам и направилась в дом.
– Но она ведь хочет убить тебя, – его голос надломился, на слове «убить», и это немного заставило вздрогнуть.
Я остановилась, но не развернулась, пытаясь собраться с мыслями.
– Помнишь, что я сказала, когда ты зашивал мои раны, Ками? – спросила его, но даже не дожидаясь ответа, продолжила: – Я уничтожу семью с фамилией Гриффин, даже ценой своей жизни. И когда Мишель дала мне яд, та часть меня, что еще хотела верить Мишель, окончательно растворилась в отраве, что она выплевывала своим ртом.
– А что будет со мной, Алекс? Почему ты отталкиваешь меня, когда я пытаюсь помочь тебе? В чем моя вина?
– Я тоже спрашивала: «В чем моя вина, что я так страдаю», но никто так и не ответил на него. Все, кто был мне дорог, забрала твоя семья. Твой отец. Твоя мать. Твои сестры. Так ответь же на свой вопрос, почему я избегаю тебя? И когда поймешь приходи туда, куда вход воспрещен даже капо. Буду с нетерпением ждать, мой дорогой братик Ками.
Я ушла, оставив за собой члена семьи Гриффин, но желала, чтобы он вернулся даже сильнее, чем ожидала. Мое сердце, что окаменело для виновных в моих страданиях людей, начало испытать что-то к потомку ублюдка. Судьба, наверное, захотела поржать надо мной. Я старалась обойти ее, но она возвращается и возвращается, только и с сильнейшим эффектом.